Chaos in this town my brother

I ask, does someone hear me? Майк тяжело приземляется и невольно ойкает, теряя равновесие из-за боли, прокатившейся аж до коленных суставов. Локоть, который он успевает подставить перед собой, вмиг немеет, напоровшись со всего маха на камень или кусок еще какого мусора, а мутант таки утыкается носом в грязный, полный бетонной пыли и обломков стен пол. С какой высоты это он так навернулся? Он протяжно, жалобно стонет, перекатываясь на бок и баюкая ушибленную руку, не без надежды таким образом привлечь к себе внимание и получить помощь. Увы, никто не слышит страдающего Микеланджело и очень скоро тому приходится распахнуть зажмуренные глаза и оглядеться, кривясь от попавшего на зубы песка и неприятного, затхлого с гнилью, воздуха. − Ребята? – он шумно отплевывается, беспорядочно размазывая по физиономии оседающую на него поднятую падением бетонную крошку и грязь. Никакого ответа, никаких вообще звуков кроме тех, что производит сам Майк, грузно, шумно скребясь всем панцирем. В глазах вроде как перестало темнеть и пульсировать от боли, но он все равно не видел ни зги того места, куда свалился. А ведь еще минуту назад он и не думал хоть как-то жаловаться на зрение! Еще минуту назад он был в ярко освещенном Убежище, к тому же, разумеется, не в одиночестве, и потому сейчас никак не мог взять в толк, что произошло, почему вокруг так темно, грязно и тихо. Как так все резко изменилось? Будто фрагмент его памяти был, как кадры из фильма, вырезан, оставляя его абсолютно дезориентированным. Что-то должно было произойти между тем, как он и его братья проводили вечер и его падением в эту недружелюбную темноту. Но что? Он смог сесть и настороженно прислушался, надеясь, что на его призыв хоть кто-то откликнется и он сможет услышать чужое приближение. Он не был расположен к сольному времяпрепровождению в этой дыре. Но, к сожалению, вокруг все было тихо, подозрительно тихо, и очень скоро Майки ощутил, как шею неприятно начинает стягивать приближение паники. Что, черт побери, произошло? Где он? Почему один? А вдруг, вдруг произошел взрыв, и их всех погребло под собой обвалившееся Убежище? Поэтому нет света, поэтому нет братьев! Просто потому, что их завалило. Черт, завалило, по всей видимости, насмерть. А его нет! Микеланджело набрал как можно больше воздуха в легкие и закричал, так, что, казалось, стены задрожали от его отчаянного вопля: −Ребята?! ДОННИ! ЛЕО! РАФ!! Мастер СПЛИНТЕЕЕР! Кто-нибудь… – он ощутил, что просто уже готов заскулить от приступа дикого ужаса, как вдруг что-то, видимо, крошечное зерно здравомыслия, напомнило ему один небольшой факт, в котором он не мог сомневаться даже в таком состоянии. И вместо жалобного хныкания он только задушено выдохнул, зажимая пыльной ладонью рот, внезапно осознавая, что его первоначальная догадка, скорее всего, неверна. Он хорошо помнил, что упал. С большой высоты, так, что ноги подогнулись от боли. И он ушиб руку. Что ничего не падало вокруг него. Что пол и камни рядом с ним холодные, а не теплые, как если бы после взрыва. Все эти маленькие факты торопливо выстраивались в мини-картину его прибытия сюда, унимая приступ паники, давая свободу дышать и думать. Все-таки он никогда не любил темноту, что бы сенсей не твердил про ниндзюцу и тень. Тьма пугала его, погружала в первобытный страх неизвестной опасности, кроющейся в ней. Именно такая тьма, как царила вокруг. Майк в очередной раз глубоко вздохнул и грузно сел, призывая всю свою, какую-никакую, а рациональность, просыпающуюся в нем в одиночестве. Никто, кроме тебя, Майки, твою задницу сейчас не спасет, так что заканчивай вопить и праздновать труса! Все, должно быть, не так страшно, как тебе кажется. Точняк. Верное дело. Мутант осторожно ощупал свою голову, опасаясь, что, быть может, проблеск надежды ложен, и он просто достаточно долго пробыл в отключке, но нет, вся поверхность его гладкой, округлой черепушки была без единого повреждения. А значит, то, что в ней, тоже работает правильно, так? −Ау? Тут точно нет никого? - он вздохнул, в очередной раз не дождавшись никакой реакции. Чтобы вокруг не было, оно было безжизненно и пусто. Даже крыс нет. Странное дело, ведь воняет так, точно одна уж точно должна быть здесь. Приступ паники сошел на нет, и Микеланджело, несколько взбодрившись, принялся шарить вокруг себя руками, слепо ощупывая куски чего-то вокруг в поисках черепахофона, оружия, руки брата, или чьего-то хладного трупа, или куска пиццы, не важно, чего. Увы, вокруг были лишь разной величины бетонные куски стен с погнутой, рваной арматурой, деревянные доски и еще черт знает, чего. Полный шлак. Тяжко вздохнув, мутант смог подняться и вновь огляделся, будто в самом деле рассчитывал увидеть хотя бы что-то в этой полной, непроглядной темноте. На самом деле, он ни на что не рассчитывал и был приятно удивлен, заметив красные светодиоды в трех точках, расположенных треугольником вокруг него. Что-то вроде индикаторов работы видеокамер или типа того. Громко чихнув от таких новостей, Майки вновь придирчиво огляделся, наивно надеясь, что глаза привыкли, и он под этот скудный свет что-то таки разглядит. Разумеется, его постиг провал, но теперь, когда он знал, что это место под видеонаблюдением (или типа того), то решил, что самое время проваливать, не дожидаясь тех, кто установил здесь оборудование. Наученный горьким опытом он совсем не намеревался вступать в бой в одиночку. Он любил командную работу и сейчас чувствовал себя откровенно уязвимым. Дурака не поваляешь, нет ни ценителей, ни повода. Никто не прикроет, в этой темноте его как будто все кошмары поджидали. О, нет, он здесь и минуты лишней не пробудет. Неясно, как, но он таки смог выбраться из самого темного помещения, в котором был, отбив себе пальцы ног и набив приличные синяки на голени, врезаясь в крупные обломки. Оказавшись снаружи, в канализации, он вынужденно признал, что, по всей видимости, таки вышел из Убежище. Но теперь его хотя бы не душила паническая мысль, что все внутри мертвы, погребенные под завалами. Теперь он просто шел вперед, с растущим чувством иррациональности происходящего. Канализация была явно заброшена, хотя бы по сравнению с тем, в каком состоянии она была прежде, но так же оборудована видеокамерами, с тихим звуком поворачивающимися вслед за ним. Ему это было все равно, настроение дарило ему мрачную готовность к драке, чтобы уж хоть как-то понять, что, черт побери, вокруг творится. Он шел к Эйприл, и очень надеялся, что детка сможет помочь ему в понимании происходящего. Наконец-то свежий воздух. Ветерок с легкостью поднял концы его пыльной банданы, пока сам Микеланджело напряженно стрелял глазами по пустынной ночной улице. С глухим стуком он положил канализационный люк на темный асфальт и вылез на поверхность, не без жадности глотая нью-йоркский воздух. В нем было что-то непривычное, но это было не самым главным из того, что привлекло его внимание. По небу во всех направлениях метались лучи прожекторов, а вдали, с разных концов города, раздавались звуки летящих вертолетов. И ни души вокруг. Ну что ж, пока все не так плохо, как он успел себе нафантазировать. Все еще ощущая себя практически голым без вечного присутствия хотя бы одного брата поблизости, Майк побежал по направлению к дому Эйприл, держась тени и беспокойно оглядываясь по сторонам. Звуки лопастей вертолетов его изрядно нервировал, как и широкие, ищущие прожекторные лучи. Странный город нынче. Неуютный. С ним было что-то не так. Должно быть, все дело в этих символах клана Фут?? И здесь. И здесь. И даже здесь! Что за чертовщина!? Мутант уже во всю скалился, наблюдая на каждой вывеске, каждом государственном или частном здании проклятую метку ненавистного врага. Когда этот город стал принадлежать Шреддеру? А людей, по-прежнему, как не было, так и нет. Помимо само собой росшего раздражения черепаха ощущал и еще что-то странное. Этот мир казался ему чужим. Не родным. Он никак не мог вспомнить, что было между тем временем, когда он был с семьей дома и падением в темноту, но что-то говорило ему, что он не просто очнулся в воздухе и шмякнулся на пол. Что-то произошло, что доставило его сюда. Или он, как в популярных научно-фантастических картинах, очнулся после комы и попал в будущее? Он чувствовал себя рассинхронизированным с этим миром. И это было почти больно. И появление чужого присутствия на самом деле, помогло ему вновь сосредоточиться на реальности – он остановился на одной из крыш, притаившись, пока очередной шарящий по небу луч не пройдет над его головой, задевая выход на крышу, дающим ему нужную тень. Прожектор поднялся выше, задевая брюхо летящего вертолета, а Майки, заметив тонкокостную фигуру в тенях на крыше напротив, вытащил свои нунчаки из креплений. Эйприл придется подождать.

Listen... Yes, I mean you Yes, I'm a fragile warrior And I wander towards the unknown Это очень плохо, что у них есть сюрикены, а у него нет. Еще хуже то, что они, даже не попав в плоть, искрятся разрядом электричества, вызывая у Микеланджело невольно опаску. Он соскальзывает на пожарную лестницу, отступая в темноту подворотни. Выбор так себе, Фут теперь могут достать его сверху, но эти прожектора и вертолеты… Нет, на крыше он слишком крупная, хорошо различимая мишень, а сейчас, действуя в одиночку, Майк как никогда ценил свое личное здоровье. Он напинает им задницы и один, разумеется, но на своей территории. Вернее, на как можно не ИХ. Без братьев, конечно, совсем не то, но почему бы и не повеселится? Одного можно оставить для разговора. Двое приземляются на асфальт вокруг него, и Майки невольно задерживает дыхание – они спрыгнули с такой высоты, что просто обязаны были переломать ноги. Вместо этого они без размаха бьют его в грудь пустыми руками. Майк уворачивается исключительно на одних рефлексах, припадает к земле, с опорой на ладонь, и бьет по ногам. Фут легко поджимает конечности, подпрыгивая на завидную высоту, а второй уже опускает на голову мутанта сцепленные в замок руки. Это Микеланджело успевает блокировать, поймав цепью нунчаки. От силы принятого удара он приседает и понимает – дело труба. Надо сматываться. Эти футы какие-то не такие, и ему совсем невесело, когда следующий удар он встречает голым пластроном, а потом его колено подгибается от удара мыском под него. Краем глаза он замечает фигуры других ниндзя, смотрящий с крыши вниз, на него. Если он отобьется от этих, другие явно захотят присоединиться к потехе. Делать нечего, и, подбадривая себя залихватским «Буякаша!» Микеланджело врубает свою «вторую» скорость, крутанувшись на колене, на которое упал. Быстрые, резкие удары нунчаками в двух направлениях вполне успешно избавляют его от наседания этой парочки хотя бы для того, чтобы он смог подняться, пнуть ближайшего, и ломануться из подворотни на улицу. Стая сверху, не издавая ни звука, выпрямилась, глядя на убегающего мутанта, и в едином порыве согнула ноги, намереваясь присоединится к погоне.