Возможность изменить

      Гермиона читала, хотя и не забывала много времени уделять родителям. Сегодняшний день — не исключение. Правда книга мало помогала в том, что бы сосредоточить свои мысли. Уже наступил полдень и Герми отложила книгу, решив спуститься на кухню. Когда девочка зашла в комнату, она почувствовала запах любимого блюда — пирога с мясом, по рецепту ее матери. У нее он никогда не получался так вкусно, хотя она очень старалась.       Вот именно поэтому Миона сейчас кушает и размышляет: "Какая хорошая была идея — позвонить анонимно в социальные службы и рассказать об издевательствах над ребенком его родственниками. Осталось только дождаться, когда это или покажут по телевизору, или напечатают в газете. Кажется, мои сеансы о желании у меня братика дают свои плоды..." — она взглянула на маму и горько улыбнулась: — "Я очень не хочу использовать аналоги империуса..."       С такими мыслями ела Гермиона. И в этот раз интуиция не подвела ее. По телевизору показывали Гарри, которого выводили из здания суда. Неподалеку истерило семейство Дурслей. Впрочем, истерил только Дадли - Верона, злобно орущего что-то вслед Гарри, упекли в машину.       — Мама, посмотри! — сказала девочка и показала на экран. Женщина обернулась, и, немного послушав репортаж, побледнела       — Какие люди изверги! Родного племянника использовать как раба и так издеваться, — возмутилась Джин Грейнжер. Лицо Вернона выражало крайнюю степень бешенства, он сжимал и разжимал кулаки.       — Да, я бы поубивал таких родственников, — добавил Джо, являющийся отцом Гермионы.       Девочка поняла, что это ее шанс.       — А давайте его усыновим? — она даже не задумывалась, когда произнесла это. Всё её внимание сконцентрировалось на глазах родителей, и заклинание, невербально разработанное ещё в первые годы войны, начало окутывать разум её родителей. Герми было больно и тошно, но ничего другого не оставалось.       — Герми, он не собака и не домашнее животное — это человек. Усыновление — очень серьезное дело, — попытался возразить мистер Грейнжер, но не слишком-то уверенно, — его нельзя просто взять домой, купив всё необходимое.       — Пап, — продолжила излагать мысли Гермиона, хотя от напряжения уже болела голова, — над этим мальчиком издевались его родственники, может будут издеваться и в приюте. У него социопатия, но если он окажется в любящей семье, а не среди равнодушных взрослых и детей, которым он, при желании, не сможет дать отпор, он сможет вырасти не забитым существом, а нормальным человеком.       — Хорошо, Миона, сходим и посмотрим на мальчика, когда покушаешь, — добро улыбнулась женщина, она была горда тем, что ее малышка такая добросердечная. Гермиона до боли закусила щёку, удерживая слёзы. Это было Не Их Желание, — но не стоит рассчитывать на что-то заранее — мальчик может быть против, или иметь свои планы на жизнь. Хотя...       Гермиона, довольная, хотя и с сильной мигренью, начала быстро есть, а потом вся семья поехала в приют. И только в машине девочка позволила себе смахнуть слёзы горечи. В приют они приехали уже за полдень.       — Здравствуйте, мы бы хотели усыновить ребенка, — обратилась мама Гермионы к администратору, — мы уже подавали заявление на опеку пару лет назад, но так и не присмотрели подходящего малыша.       — Их много, идите, посмотрите, выбирайте любого, — доброжелательно ответила девушка, указывая на группу детей, во что-то игравших.       — Мы пришли за определенным ребенком, который недавно здесь появился, — возразил Джо. Он развернул газету и указал на крупную фотографию. Женщина нахмурилась, вспоминая.       — А, вспомнила, Гарри Поттер... Хорошо, его сейчас приведут, — и ушла за мальчиком.       Через некоторое время она появилась вместе с брюнетом, одетым в стандартную одежду приюта. Гарри идеально играл свою роль - по другому в годы войны ему было не выжить.       — Здравствуйте, — поприветствовал как можно жалобней Гарри.       — Здравствуй, малыш. — Некоторое время они просто осматривали мальчика, но потом, немножко поговорив, спросили: — Ты хочешь, чтобы мы были твоими родителями?       — Я мечтаю о семье, где я буду любим… — тихо проговорил малыш.       Сердца старших Грейнжеров дрогнули от жалости. Мальчик не выглядел на свой возраст, а огромные яркие зеленые глаза на худом личике смотрелись так трогательно, что решение пришло моментально. И дело даже не в плетении Гермионы.       — Решено, ты станешь нашим сыном, — решительно сказала мама Гермионы и пошла оформлять оставшиеся документы вместе с мужем. С этим пришлось возится достаточно долго — бумаг было много, плюс рекомендации знакомых, надзор психологов, и вообще общественных активистов...       — Господи, Гарри, какое же счастье, — обняла Герми своего новоявленного брата, едва сдерживая слёзы на его плече.       Теперь у Гарри и Гермионы началась новая жизнь, в которой они будут сами по себе. И Гарри мысленно пообещал, что изменит предыдущий конец.