Возможность изменить

      Прошло три дня, с тех пор, как Гарри вместе с близнецами ходил к Гермионе. Поттер был на пределе. Кто сказал, что добро не должно быть с кулаками? Он знал, как наложить круцио, но от этого шага его удерживало только желание не быть похожим на Волан-де-Морта. Вот и сегодняшний день заставил его проснуться ни свет, ни заря, хотя это и помогло ему услышать, что кто-то стучал в дверь. Открыла тетя Петунья. Гарри услышал разговор.       — Вы кто? — спросила тетя, а Гарри насторожился, изо всех сил напрягая слух и остро сожелея, что большинство своих приколов близнецы ещё не изобрели.       — Я из социальный службы, поступил анонимный звонок, нам сказали о том, что здесь жестоко обращаются с детьми, — ответила женщина. Гарри облегчённо выдохнул. Видимо, план Гермионы начал работать.       — Миссис... — хотела было сказать Петунья, но ее перебили.       — Называйте меня миссис Фокс.       — Миссис Фокс, мы не обращаемся со своим ребенком плохо, — возмущенно воскликнула сестра Лили. — А речь не едет про вашего сына, хотя я бы не отказалась и с ним побеседовать, — строго сказала женщина. — Я имею в виду вашего племянника — Гарри Джеймса Поттера, мне надо с ним пообщаться. Гарри выглянул из кухни при помощи зеркала, повезло, что оно висело прямо на против коридора.       — Мальчишка Поттер? — с презрением на лице, сказала миссис Дурсль. Но Поттер прочёл на её лице страх. Да, эта женщина боялась. Мальчик с трудом подавил в себе злорадный смех, позволив лишь мимолётную усмешку.       — Гарри! — крикнула Петуния, резко разворачиваясь.       Мальчик понял, что теперь его роль. И он вышел к мисс Фокс. В корридоре находилась женщина в длинном пальто, за её спиной стоял удивлённый полисмен. Ну, ещё бы — недокормыш, с неясного происхождения одеждой, который сутулится и дёргается от громких звуков - одного этого хватит, что бы вызвать подозрения.       — Здравствуйте, — сказал Гарри, тихо пробубнив это слово себе под нос.       — Я хочу поговорить с мистером Поттером наедине, — обратилась женщина к Петунье и зашла в дом. Та, фыркнув, вышла в другую комнату.       — Здравствуй, называй меня Стейси. Расскажи, тебя здесь обижают? — женщина уже знала ответ, но должна была спросить. Гарри затрясся, стараясь выглядеть напуганным. Женщина тут же присела перед ним на корточки и мягко взяла одну его ладошку в свою: — Не бойся, я тебя не обижу. И никто больше не посмеет тебя тронуть. — И дядя? — в глазах мальчика мелькнула надежда. — И дядя.       — Они... Меня бьют, заставляют очень много работать, но я не хочу, чтобы меня считали ябедой, — быстро ответил Гарри и всхлипнул, продолжая шептать себе под нос то, что его не любят, где он живёт, что его кузен издевается над ним. Он трясся, сдерживая смех, но на самом деле это выглядело так, как если бы он сдерживал слёзы. Лицо же Стейси становилось всё более серьёзным. Гарри подмечал её шок, её злость и презрение, но не к нему. Примерно те же мысли, видимо, посещали полисмена.       — Позови, пожалуйста, тетю, — ласково сказала женщина. Мальчик кивнул и робко позвал тётю. Та появилась с кухни, и зеленоглазый сжался, словно став ещё меньше. Стейси аккуратно подвела его к полисмену и попросила выйти на улицу. Однако новость, что преподнесла тете социальный работник, Гарри расслышал превосходно.       — Он с вами больше не живет, а вас ожидает повестка в суд о лишении родительских прав, из-за эксплуатации детского труда и нанесения телесных повреждений. Возможно, мы заберем и вашего родного сына, — строго сказала Стейси Фокс, хотя в её голосе отчётливо слышались нотки злобы.       — Проклятый мальчишка! — это все что услышал Гарри, потому что они сразу покинули этот негостеприимный дом, во всю изображая забитого, наивного мальчишку.       Жизнь в приюте была не такой плохой, какой была у его родственников. По крайней мере, дети не трогали его. Мальчика протаскали около недели по психологам и психиатрам, было выявлено много нюансов. Нет никаких документов, подтверждающих, что Гарри - сын Лили. Нет ни медицинской карты, ни свидетельства о рождении, из-за чего под суд попадал и директор школы, в которую ходил Гарри. Этот директор был давним другом Вернона и на все издевательства над Гарри смотрел сквозь пальцы, а кое-где и натравливал на беззащитного парня других детей. Гарри уже устал ждать, когда пройдет суд и появится Герми с ее родителями для усыновления. Слишком много всего происходило за последнюю неделю, и что его особенно выматывало - так это газеты и журналисты, на разные лады пересказывающие его жизнь.       Суд прошел отлично. Семейство Друслей не только лишили родительских прав, но и: 1)Мистер Дурсль теперь в тюрьме — за побои, которые наблюдались у мистера Поттера. Обвинён по множеству статей, и теперь не скоро выйдет на свободу. 2)Тетя должна выплатить 300000$ за использование ребенка в качестве раба — этими деньгами он сможет распоряжаться когда достигнет совершеннолетия. К тому же, несколько лет колонии исправительного режима. 3)Дадли тоже забрали, но в другой приют. Гарри надеялся больше никогда с ним не встретится, ведь приют для сложных подростков — та ещё тюрьма...       Осталось только ждать Гермиону, чтобы выбраться из-под надзора кучи попечителей.