Попробуй выжить(Чистое сердце)

Pov Иккинга

      Я широко улыбнулся и содрогнулся в беззвучном смехе, отойдя от нее на пол шага. Я увидел, как по голым рукам пробежались мурашки, как слеза которая катилась по щека сползла на подбородок и капнула прямиком на землю. Она выдохнула и, наконец, за все это время, моргнула. Поднеся дрожащие руки к груди, она осторожно приподняла голову так, чтобы можно было лицезреть собственную секиру, обещал головой. Дрожащей рукой, она еле-еле вытащила её, но было такое ощущение, что секира вдруг стала тяжелей, что её руки просто не могут её удержать, но она старалась изо всех сил не уронить её. - Зачем? - Голос был таким хриплым, немного дрожащим, мягким. Просто музыка для моих ушей. - Зачем что? Отдал тебе секиру? - Я издевательски ухмыльнулся и сложил руки на груди. - Но она же твоя. Я нашел её и обязан был вернуть. - Понемногу страх отступает, но совсем чуть-чуть, чтобы можно было уступить место раздражению. - Зачем так пугать?! - Лицо выглядело немного отчаянно и безнадежно, а голос сорвался на легкий писк в котором можно было услышать дольки возмущения и укора. Я сделал непонимающее и удивленное лицо. - А ты испугалась?! - Я приложил руку к сердцу, как будто и допустить такой мысли и не мог. Её голубые глаза, наполнились гневом. Да, я помню, что она терпеть не может, когда над ней издеваются или подшучивают. Ох, как же сильно Сморкала получал от неё! Но со мной-то этот номер не пройдет. - Не смешно Иккинг, - злостно прошипела она, стараясь не выдавать еще оставшегося страха. Силы как будто прильнули к ней и она уверенней держала свою секиру, спина ровная, а шея гордо вытянутая, как будто она старалась посмотреть на меня с высока. Да, Астрид Хофферсон - гордая, непоколебимая, сильная, бесстрашная, но такая уязвимая передо мной. Ей страшно. Это прекрасно видно и слышно. Она старается как можно сильней прижаться к дереву, чтобы быть как можно дальше от меняет, такое ощущение, что она хочет слиться с этим деревом. Я слышу, как бьется её сердце, у меня отличный слух. Так быстро, как будто сейчас выскочит из груди, грудь высоко вздымается, стараясь как можно больше схватить кислорода, будто бы он сейчас закончится. В глазах девушки не было больше злобы, она просто стояла прижимаясь к дерево, немного приоткрыв рот, чтобы можно было захватывать как можно больше воздуха, стоит и смотрит на меня с неподдельным страхом в глазах, который при всем желании невозможно скрыть. Она думает, что совершила оплошность, разговаривая со мной в привычном тоне и была права, она ждёт от меня действий, но мне нравится смотреть, мне нравится слушать. Она, как испуганный зверек который забился в угол, но единственное что её отличает это острейшая секира в руках, которой она очень ловко управляет, я ведь стою недалеко, совсем рядышком, нужен всего один точный удар, но не-е-ет. Она не Сморкала, не близнецы или кто-либо другой, она умней. Знает, что это бесполезно, что я успею перехватить удар, что словлю, и тогда мало не покажется. И даже если бы у неё был бы шанс меня ударить, вырубить или даже убить, это было бы слишком глупо, зная, что позади стоит озлобленный дракон, который не радует её компания и который с радостью разорвет обидчицу с причиной или без неё. Но в любом случае она не воспользуется оружием, она помнит про последствия получше других, ведь сама ощущала их силу из-за неправильных поступков. Она и слова даже не скажет, зная, что и это может привести к непредвиденным последствиям, которых она так боится. И это мне на руку, мне нравится любоваться своей работой, это же благодаря мне она такая. Испуганная, дрожащая, загнанная в угол и, к тому же, до безумия красивая, что не может не украшать всю картину целиком. Мне нравится любоваться страхом, это чувство уже давно проникло ко мне и окутало, мне всегда нравился страх исходящий от других, но страх исходящий от неё - это нечто другое, нечто притягательное, невообразимое, вроде бы обычное, но и что-то новое, непонятное, это мало видеть, хочется слышать, хочется её чувствовать, ощущать. Я уже давно себе не перечил и не в чем не отказывал, просто добивался, чего хотел, а тут даже и добивается не придётся, лишь руку протянуть.       Я ухмыльнулся, она вздрогнула. Она сжала секиру в руках по крепче, хотя зная, что это ей не поможет. Я снова сделал полшага вперёд, ограничивая и так достаточно малое пространство между нами. Она постаралась отойти назад, вжатся сильней, но увы уже некуда, поэтому пришлось встать на носочки, что упростило мне задачу. Я протянул руку к её лицу, она отшатнулась, опять сильней вжимаясь дерево. Это больно, очень больно, на спине останутся следы от чёрствой и жесткой коры, но мне нет дела, я всего лишь хочу прикоснутся к тому, что сумел создать, что сумел создать в ней. - Не трогай меня, - она пытается подавить дрожь в голосе, отворачивает голову, но стараясь следить за моими движениями. Мне плевать, что она говорит, если я хочу прикоснутся, то я прикоснусь, мне её сопротивления не мешают. Я все же дотронулся до щеки и провёл большим пальцем. Мягкая, гладкая, нежная, бледная... Она сглатывает, стараясь следить за моей рукой и в лишний раз не шевелится думая, что я хочу причинить боль. А я хочу и я могу, но не стану, просто прикосновения, пока что лишь прикосновения. Тыльной стороной руки я касаюсь верхней скулы и провожу вниз по пути заправляя выбившуюся прядь за ухо. - Я сказала прекрати, - она не понимает, никто не понимает. Ей не нравится ход событий, ей просто страшно, она все сильней прислоняется щекой к стволу, пытаясь уйти подальше от моих рук, но не получается, она только делает себе больней и портит идеальную кожу. - Что-то не так? - Спрашиваю я между прочим, даже не смотря ей в глаза, следя за собственной рукой, которая уже касается подбородка и спускается к шее. - Перестань, - уже более требовательней сказала она, но мне не было никакого дела до её тона, мне просто нравится это чувствовать. Как она сжимается, как учащенно дышит, как пульсирует венка на шее, к которой мне хочется дотронутся. Я не стал ограничивать себя и этим желанием и плавно спускался к шее, как только моя рука перестала касаться лица, она сразу же повернула голову, вжимая плечи в ствол, наивно думая, что сможет отдалится от меня хоть на один ничтожный миллиметр. - Я сказала убери руки! - Она прикрикнула и сильно толкнула меня в грудь рукой, пытаясь оттолкнуть. Это как будто вывело меня из моего состояния, и я резко перевел взгляд с шеи на нее. Она дернулась, когда поняла, что сделала, и вместо восхищения пришла злоба, рука которая еле прикасалась к тонкой длиной шейке, сжало её и она в тот же час впилась свободной рукой в мое запястье. Я сжимал горло не сильно, стараясь себя контролировать. Как же давно я такого не чувствовал. Восхищение к чужому страху и страданиям, к чужим чувствам и эмоциям, которые создавал собственно я. Хотелось, чтобы ее тело дрожало сильней, сердце билось чаще, кожа становилась бледней, губы синей, я из горла вырывались хрипы. Как давно я этим не наслаждался, как я старался унять эти старые чувства, которые приобрел сидя в плену. Я и совсем забыл, как мне нравилось убивать, медленно, мучительно, долго, жестоко. Это пропало, ещё два года назад пропало! Этого чувства не было с возвращения Беззубика. Почему оно вернулось? Почему мне хочется крови? Лично её крови? Ни ненавистного мне отца, ни надоевшего Сморкалы, не выводящих из себя близнецов, лишь её. Что в ней такого? Почему жизнь связала меня с ней? Почему причина всех несчастей связаны с ней? Я её ненавижу, как же сильно я ненавижу...       Я перехватил её руку с оружием, которая замахнулась на меня. Я взглянул на лезвие возле моей головы, а потом на неё. Я и не заметил, что начал сжимать горло все сильней и сильней и поднимать выше. Она стала слишком бледной, и еле-еле достаёт кончиками пальцев до земли. Я немного ослабил хватку и поставил её на землю, а другой рукой, которой я сдерживал её руку с оружием медленно опустил вниз прижимая к её груди. Видно было, как в неё проникает кислород, хоть я и держал её еще за горло, но почти не сжимая, вместо этого я начал нагибаться прямиком к её лицу, от чего она заметно напряглась. - Никогда так больше не делай, - прошептал я ей прямо в лицо, неотрывно смотря в перепуганные глаза. Я резко отпустил её горло, и она сделал глубокий вздох, хватаясь за шею. Я неотрывно следил за всеми её действиями. Я отошёл от неё, чтобы больше не испытывать соблазна и дать ей возможность отдышатся. Она держала левую руку у горла, а правой держала секиру. Она старалась глубоко дышать и выравнять дыхание. Спина уже не на столько ровная, взгляд не такой гордый, страх уже не скрываемый. - Что тебе нужно? - Голос хриплый и осевший. Похоже ещё чуть-чуть и она бы задохнулась. - Не хорошо маленьким девочкам ходить по незнакомым лесам, - я снова надел свою самодовольную ухмылку. Она нахмурилась, похоже ей не понравилась шутка про маленькую девочку. - Твои извелись уже, думают, что тебя драконы сожрали. - Я скрестил руки на груди представляя это зрелище. - Все уже проснулись? Рано же ещё, - последние слова о сказала тихо, и скорей самой себе . - Не так уж и рано. Тем более, им некогда дрыхнуть, все уже занялись рубкой деревьев и думаю им лишняя пара рук не навредит. - Я уже прямолинейно намекнул, чтобы она свалила, так как держать себя в руках куда сложнее чем кажется. - Да, - она отвела взгляд в землю не выдержав моего прожигающего взгляда. - Где они? - Неуверенно спросила она, подняв на меня боязливый взгляд. - К Югу от дома, - с прищуром разглядывая ее, ответил я. И как же быстро улетучилась великая храбрость Хофферсон, как будто в одно мгновение её просто высосали, магия какая-то. - Иди прямо и не ошибешься, - Я ухмыльнулся новой мысли, от чего она настороженно нахмурилась. - Или может тебя подвести? Братец, ты не против компании? - Я вздернул голову вверх, немного отводя взгляд в сторону, ожидая ответа. На что я услышал злобный недовольный рык. - Думаю он не против, - её лицо побледнело, и взгляд метнулся в сторону. - Не-е-ет , я сама доберусь, - она сделала шаг вперёд, смотря мне за спину и опомнившись, когда оказалась ко мне нос к носу. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, как будто игра, кто первый не выдержит, я выиграл, снова. Она поступила взгляд в землю и осторожно постаралась, обойти меня, стараясь лишний раз не прикасаться. Не знаю почему, но отпускать её вот так, у меня не оказалось никакого желания. Может из-за того, что я не привык просто так отпускать жертву... Ну живую. Я резко схватил её повыше локтя, как будто второе я не желало отпускать просто так не закончив дело. Такое ощущение как будто тело меня не слушало и само действовало по старым привычкам отталкивая голос разума. - Постарайся не провоцировать драконов, - я старался не смотреть в её сторону, потому что, её учащенное дыхание и биение сердце и так дают о себе знать. Давай же Иккинг, отпусти её, ты дал слово. Больше никакой мести, никакой крови, прошлое должно остаться в прошлом, нельзя подпускать его слишком близко, оставь старые привычки и иди дальше, я должен, я обязан, не ради себя, не ради тех кого убил, не для того, чтобы заглушить голос совести, только ради него, ради Беззубика, ради брата. Нехотя я разжал ладонь, и она отошла от меня, будто бы ужаленная, похоже я слишком долго был в раздумьях и она невесть что себе там надумала. Не зря, честно сказать, я скосил взгляд на неё, она смотрела на меня, нахмурив брови и потирая зажатое мной место, я не рассчитал силу... Снова.       Спустя несколько секунд молчания, она решила, что ей и вправду лучше уйти, так как мои нервы были на пределе, кулаки сжаты, скулы сводило, не привык я оставлять подобных ей в живых. Имея виду "подобных ей" я говорю о людях, которых я ненавижу, которых презираю, которых жажду убить, лицезреть как они истекают кровью, чувствовать как ломаю кости, слышать как кричат. В любую минуты я мог бы послать к чертям, все обещания, самообладание, контроль и просто выпустить это из себя, насладится криками, закончить дело, но... Но я не могу! Не могу, пока он стоит сзади и смотрит в упор, не могу, пока он ещё видит во мне хорошее и готов защищать меня, все равно зная, что я и сам с этим справлюсь, не хочу, чтобы он видел меня монстром, я обещал, что Беззубик никогда не увидит во мне чудовище, и я никогда не нарушу обещание, из-за того, что просто хочу свернуть шею девчонке. Уже второй раз я оставляю её в живых, она единственная, кому так везет, она единственная на всем белом свете, кого я так сильно ненавижу, больше пиратов, больше работорговцев, даже больше Лестера... Но она жива, уже который раз я пытаюсь её убить, но она жива! Одна единственная, кто выжил. Я слышу позади себя, как она уходит, еле-еле передвигает ногами, как будто дразнит, вместо того, чтобы убежать, она идёт медленно и осторожно, как будто сама желает, чтобы я её поймал или же испытывает мое самообладание и выдержку. Нельзя поддаваться соблазну, нельзя оборачивается, ведь если обернусь не выдержу. Старые привычки дают о себе знать, а тёмные голоса шепчут, что нельзя дать ей уйти, нельзя оставить её жить так просто. Ты просто дашь ей уйти? Прошлый Иккинг не допустил бы такой оплошности, дважды.. - шепчет внутренний голос, который жаждет крови и не желает отпускать прошлое. "Она не стоит моей дружбы с братом! И того Иккинга больше нет, он остался там в той клетке, вместе с отрубленной ногой". "Сам-то ты в это веришь? И не из-за неё ли его и убили? Она не заслужила пощады во второй раз". "Беззубик вернулся, мне это ни к чему". Значит сотни невинных людей ты готов был убить, а её - виновницу всего этого - отпускаешь? А ведь ты был лучшим учеником. " У меня не было выбора." - Ведь не было же? Не было? Правда ведь... Ты ходил по головам... "Я завязал с этим!" Тебя пытали... "Хватит..." - Я сглотнул и прислушался. Все ещё не ушла. Резали.. "Прекрати..." Жгли... "Хватит!!!" - Резко открыл глаза и выдохнул. Нет, её здесь больше нет... Она ушла, уже во второй раз ушла и я не пытался ей помешать, я отпустил её, добровольно, уже второй раз. Астрид Хофферсон - мой Враг номер один. Та, из-за кого моя жизнь превратилась в Ад, а то и хуже, та из-за, кого я превратился в чудовище и монстра, та, из-за кого у меня постоянные муки совести, та, из-за которой умер мой брат и та, которую я обещал убить... И она ушла, второй раз она ушла и второй раз я её отпустил, добровольно отпустил... Она единственная кого я так сильно ненавижу и единственная кто выжил... ... Снова удары, снова боль. Кажется противнику мало сломанных рёбер, ног, рук и других костей. Ему мало, что тот, кто сейчас лежит в его ногах и так умирает захлебываясь от собственной крови, которая беспрерывно течёт в горло, ему мало того, что сломанные ребра попали в легкие принося неимоверную боль, ему плевать, что лицо превратилось в кровавое месиво, а одна рука неестественно вывернута, а вторая сломана в пяти местах. Полумертвый человек не может кричать и вопить, так как просто не хватает сил, он сам виновен в этом, он вызвался на бой, посчитав, что его не смогут победить, ведь он куда больше и сильней противника, но это не мешает наносящему удары снова и снова вбивать его в землю своими кулаками, он как умалишенный бьет по черепушке, которая возможно уже треснула, он не устал бить, и никогда, похоже, не устанет. На руках, на лице на теле, чужая кровь, но его это мало волнует, он просто бьет, ему все мало, сквозь перину ярости он слышит крики, которые почти не возможно разобрать. Сейчас мало что имеет значение, но все же краем уха возможно уловить всеобщее - "Добей! Добей! Добей!" Он бьёт, бьёт, бьёт. Крови больше, криков громче,'а желание довести дело до конца все сильней. "Добей! Добей! Добей!". И он добьет, добьет, добьет! Сидя сверху противника, он не разбирает лица, все, что возможно увидеть, так это фактически мёртвые глаза, которые немного двигаются. "Хм, живучий парень" - подумал он. И в правду, даже слишком живучий, хотя это не в его пользу. Понимая, что бить бесполезно, то есть это больше не причиняет боли так как, боль неё уже просто некуда он решил, что надо кончать. Но если закончить дело, то уже как говорится - "красиво"; он берет камень лежащий рядом и просто вдалбливает его в лицо умирающего. Новая волна боли захлестнула его, и он как-будто на миг очнулся и очень зря. Убийца наносил все новые удары, такое ощущение, что он хотел выбить гвоздь в деревяшку молотком, только вместо молотка булыжник, вместо деревяшки лицо, а вместо гвоздя... Нос. Он вбивал нос внутрь черепа и расколол его, с каждым ударом все сильнее слышался хруст и ликование тех, кто стоял за огромной клеткой, которая служила вместо арены. Кровь полилась с новой силой, а слово "месиво" приобрело новый смысл. Еще последние пару ударов и... Контрольный, двумя руками и со всей оставшейся силой, что есть. Глаз уже тоже не видно, лица вовсе нет. Уже победитель встает с изувеченного и искаверканного тела, оставив булыжник (как бы не странно звучало) в лице, уже мертвого самодовольного парня, который решил, что сможет победить того, кого победить не возможно, победить того, кто выживает лишь ради того, чтобы убить в дальнейшем, он хотел победить того, чью душу выдернули заживо, оставив очень глубокие раны. Он хотел победить бездушного, бесчеловечного, безжалостного, он поплатился за это и преподал урок другим.        Он встал с него, и удовлетворено оглядев свою работу давольно хмыкнул подняв глаза. Оглядел с омерзением ликующих людей, которые нарадоваться не могли победе лучшего из лучших. Он всего лишь вытер пот со лба, размазав при этом кровь, просто, как ни в чем не бывало, переступил окровавленный труп, направляясь к выходу из "арены". Он шел с гордо поднятой головой, не обращая внимание на тех, кто все никак не мог не нарадоваться и выкрикивал его имя. Он просто подошел к выходу из этого омерзительного места и, подождав, когда клетку откроют, вышел в гордом молчании. Он ушел, снова ушел, чтобы завтра вернуться, чт бы снова убить и стать победителем. Он просто приходит побеждает и уходит, точь-в-точь как и сегодня. Он победил сегодня и без сомнений победит и завтра, как и в далёком далёком будущем, он снова убьет, снова победит, Иккинг вновь станет победителем...