Порхай как бабочка, жаль, что жирный

      — Тэк-тэк, чиво тут у нас? Вставьте деталь А в отверстие В, поверните до упора и закрепите сверху деталью С... У-у-у! Возбуждает!       — Дейзи, можно я пойду? — Решился подать голос переминавшийся с ноги на ногу Джейсон. — Меня ждут настоящие подвиги Воина...       — Слышь, малой, хлеборезку закрыл, да. — Послышалось из грузового отсека лодки. — Я тут вкалываю как портовый грузчик и Лев Толстой вместе взятые, а он жалуется!       — Вот именно! — встряла Лиза, листавшая кулинарную книгу и выборочно выгрызавшая листы с картинками. — Связался с какими-то утырками; рисуешь на себе закорючки, жрёшь таблетки и прёшься как суслик!       — Ничо не утырки! — завопил Джейсон, начиная поворачиваться к ней лицом. — Эти люди нам помогают! И это не закорючки, а татау!       — Да ну? — Лиза ткнула толстым пальцем в колено Джейсона. — Это что за уродские звёздочки?       — Это значит "не встану на колени перед мусорами"! — гордо заявил тот.       — А зачем ты понатащил всякого сброда в пещеру? — Не унималась девушка, тыкая всё тем же пальцем, похожим на сталактит, в сторону костра. Наконец, обернувшись, Джейсон посмотрел туда, куда она указывала и выдал:       — Ах, это. Это злой автор; он напишет о моих великих подвигах. Эй-эй! Ты зачем мой планшет взяла?       Автор, интровентированный настолько, что вокруг него стояли столбики, меж которыми тянулась красно-белая полосатая лента, поднял голову.       — А хер ли нет-то? Мне главу писать надо, а я без компьютера сижу. Правда, тут половина клавиш не работает и у меня потом читатели терпеливо исправляют кучу ошибок...       — Это на него просто кто-то сел, а так отличный планшет, — заверил Броди. — И опиши меня с лучшей стороны. Так, чтобы я побрутальнее был. — И он надулся так, что с его штанов отлетела пуговица и оглушила попугая, случайно залетевшего в пещеру. Автор принялся бормотать, что в таком случае его фанф превратится в антиутопический кибер-порно-триллер, но его уже никто не слышал.       — Она мне не нравится! — громко заявила Лиза, разбирая общественную заначку из двух пакетиков орешков и половинки банана. — Может, она у нас еду украдёт...       — Лиз, орехи не хавай, — раздался усиленный эхом из лодочных недр голос Дейзи. — Тебя от них пучит, а в пещере и так тесно!       — Потому что сюда припёрлась эта громила! — Лиза махнула рукой в сторону автора, который был вынужден обороняться лопатой. — Джейсон, скажи ей; пусть идёт отсюда!       — Это... как там тебя. — Броди, насупившись, косился на свою боевую подругу и бочком приближался к автору, словно его попросили выгнать из комнаты здоровенную осу. — Ты иди... Погуляй...       — Поищи себе еды, которую не отнимут, — тоже косясь на девушек, бухтел в ответ автор. — Ладно, фиг с вами, хомяки. У меня тут есть персонаж поинтереснее... ***       — Арарар: я нападаю! — Печенька-страус клюнул печеньку-бегемотика и у того мигом пропала башка, а чей-то голос продолжал озвучивать их поединок. — Ты чё залупаешься, ты, бля, залупаешься? Пошёл в кофе, о'кей? Бля, плюха упала, — Ваас заглянул под стол, приподняв его вместе со всем, что на нём стояло, и заметил чьи-то ноги. Человек сидел напротив него, и болтал недостающими до пола ножками. — Это что еще за, мать твою еб, голодные глюки? — Ваас опустил стол на место, забыв про плюшку и увидел незнакомого человека, сидевшего за столом и строчившего на раздолбанном планшете текст.       — Я — автор, — отозвался человек. — Жуй-жуй, глотай. А то помрешь в цвете лет, подавившись печенюшкой.       — Ты чо тут ваще делаешь?! — Начал беситься пират. — А ну пошла нахуй!       — Тих, я же не мешаю. — Пожал плечами автор. — Наоборот: даже помочь могу.       — Себе помоги. — Ваас искал в кармане свою "Беретту", но постоянно натыкался на фантики. — Бля, помоги пистолет найти.       — Неа. Тогда ты меня убьешь... И сожрёшь.       — Ну тогда хоть че-нить прикольное сделай. — Окончательно расстроился Монтенегро.       — Хочешь, стихи почитаю? — оживился автор. Вааас махнул рукой, понимая, что встрял по полной. И речь не о том, что он снова не мог встать со стула. Автор отложил планшет, вынул из кармана завернутый в газетку гербарий, собранный в Чуйской долине, который при определенном употреблении помогал писать новые главы. Застелив газеткой свободный стул, автор забрался на него и, откашлявшись, начал вещать как советское Информбюро.       — Памяти всех обвенчанных с Ваасом ОЖП и Мэри Сью посвящается: Иван Пинженин. "Мерло". Когда внутри нас с тобой что-то треснуло, Мы с тобой продолжали праздновать. Непонятно с какой такой радости И как будто бы всем назло. Когда внутри нас с тобой что-то умерло, Мы тому не придали значения, Что загадочных глаз свечение Нам теперь предает мерло. Когда внутри нас с тобой что-то кончилось И в словах появились неточности, Мы продолжили жить по инерции И во всем обвиняли вас.       — Что? — Вдруг подал голос пират.       — Что "что"? — Не понял автор.       — Ты сказала "Ваас"; я спросил "что?".       — Was? — спросил заглянувший в домик Сэм Бекер.       — Ты вообще уйди; появишься главы через три, — бросил ему автор и немец исчез. — Ну, как стихи?       Ваас, скривив губы, покачал головой, показывая, что его не вштырил сей мощный всплеск современной литературы.       — Давай че-нить нормальное. Про меня там, чтобы я такой желанный, весь про безумие говорю.       — Ну, ладно, — сквозь зубы процедил обиженный автор. И начал: У природы нет плохой погоды, Каждая погода — благодать. Вес 700 в 24 года Надо благодарно принимать!       — Ну все-е-е-е! — Ваас вскочил вместе со стулом. — Ща тебя в кипятке сварю!       — Попробуй только! — Свалившись с табуретки, автор побежал к выходу. Ваас еще немного потопал у двери ногами, словно прогоняя кошку, после чего захлопнул дверь с такой силой, что с потолка обвалилась штукатурка, которой на потолке никогда не было.