Порхай как бабочка, жаль, что жирный

– Вот что, Воин, – Автор шарахнул на стол энциклопедию Рубинштейна в семьсот страниц и бессильно повалился сверху, задыхаясь от такой тяжёлой ноши. – Я… тут… подумала… уф! И решила... что нам… всем… (больше... бля… многоточий… я же… устала…) необходимо провести психотерапевтический сеанс! Джейсон, валявшийся на продавленной кровати в хижине Денниса, сдул с лица подушку и, сделав губы куриной попой, спросил: – А надо? – Непременно! Мы тут все слишком устали, – Автор достал блокнотик и жёлтый карандаш. – Каждому из нас необходим индивидуальный сеанс психотерапии для релаксации… – Это чтоб не ссаться? – заинтересовался Джейсон, садясь на жалобно скрипящей кроватке. Автор, как бы невзначай подавшись назад, прочистил горло. – Ну… что-то типа того. И чтобы не нервничать и не срываться. – А есть будем? – в глазах Воина заблестели голодные огоньки, похожие на леденцы с клюквой. – Нет, – твёрдо ответил Автор. – Есть мы не будем. – Плохая писихотерапия, – поджал губы парень и фыркнул с силой, способной свалить с ног двух голодных зябликов. – Не писихай мне тут, – одёрнул его Автор, раскрывая энциклопедию. – Эй, тут что, картинок совсем не будет? Вот засада! – в сердцах ударив себя по ноге, Автор разодрал пальцы о кости. – Можно оближу? – Джейсон подался вперёд, хищно раздувая ноздри и неотрывно глядя на ободранную кожу. – Но-но, блять! – получив щелчок по носу, жирдяй вернулся обратно на свой насест и обиженно сощурился. Или это просто щёки наползли на глаза – непонятно. – Итак! – пока Джейсон выворачивал свои огромные, похожие на парашюты, карманы в поисках крошек еды, Автор достал папку с завязочками. Из неё на свет божий, не до конца заслоняемый тушей Воина, показались листы с каляками-маляками. – Это мои шедевры, по которым я установлю, насколько сильна твоя страсть к еде. – Сильно сильна! – буркнул Джейсон. Он вообще не желал проходить какие-то тесты, пока Деннис доламывал пальмы на задворках деревни, ища наиболее спелые бананы и толстых обезьян. – Смотри на эту картинку, – Автор даже поборол на пару секунд свой сколиоз, чтобы выглядеть представительнее. – Что ты на ней видишь? – Хм, – Джейсон напрягся, отчего у него с жутким звуком мнущегося металла расстегнулась ширинка, – еду. – Э-э-э? – Автор перевёл взгляд на листочек. – Ой, ошибочка вышла. Это я чебуреками накапала. Картинка с другой стороны… – Можно оближу? – молящим голосом попросил Воин. – Нет! – взвыл горе-психолог. – Джейсон, ты можешь думать о чём-нибудь кроме еды? Парень надулся ещё больше. С виду могло показаться, что его укусила пчёлка размером с батон и он опух. – Ну? Подумай! Вы же наверняка как-то развлекались с друзьями. Не всё же жрать весь день. Оливер у вас вон какой весёлый, вы ведь по-любому придумывали в Америке что-то классное. Джейсон вдруг выпрямился и будто бы даже немного спал с лица. По его блестящим, как у барсука, глазкам, было видно, что в его голове проснулось некое воспоминание. – О, да! – произнёс он с таким жаром, что Автору стало как-то жутковато. – Это началось между нами после школы… Понимаешь, прямо на выпускном. Мы были такие пьяные… – С кем началось? – уточнил Автор, доставая своё одеялко с рисунком из лосей и клевера и заранее прячась под него от страха. – Ну, с Оливером, – зарумянился парень. Автор издал звук придушенной мокрицы. – Расскажи, – насмерть перепуганным шёпотом попросил Автор, раздираемый сразу и любопытством и отвращением. – Ну… В общем, дело было так…

***

Автор, оценивающе склонив голову и поджав губёшки, смотрел на Бака. Бак, который не мог сдвинуть ноги из-за свисавшего на пол пуза, лучезарно улыбался. – Ты чего такой пиздюк? – наконец спросил Автор. – О, я не пиздюк! В моих краях это называлось по-другому, детка. – И как же? Бак вальяжно (как ему показалось) вздёрнул ворот своей уродской гавайки, чтобы казаться побрутальнее, нагнулся поближе к Автору и произнёс псевдосексуальным шёпотом: – Философия. Автор громко фыркнул, едва не порвав лицо от старания. Бака это не смутило. – Конечно, не все могут иметь удовольствие публиковать свои труды. Да, да, юная леди, всё так. Правда, издательство поменяло мою фамилию на «Миронов»… – Так вот почему половина моего потока так и не смогла сдать философию с первого раза, – отозвался Автор, потирая физиономию. – Ладно, есть проблемы и посерьёзней. Я думаю, что у тебя какие-то явные сдвиги на сексуальной почве. И я думаю, стоит направить твою энергию в нужное русло. Правда, мне было бы по душе отправить тебя копать котлован до центра земли, а потом сброситься в него, но я сегодня типа профессионал, поэтому мы поступим иначе. Попробуем свои силы в декоративно-прикладном творчестве. Так сказать, попробуем сублимировать сексуальный негатив. Окей? Бак ещё несколько секунд смотрел на газетки, которыми Автор быстро устлал его стол, на пакет, полный какой-то херни, и выдал: – А может поебёмся, а? Автор тоже выдержал оценивающую паузу, но потом призвал на помощь все свои психолого-педагогические навыки и Лунную Призму, прежде чем сказать: – А хуй тебе. Бак уныло наблюдал за появляющимися на столе предметами. – Вот смотри. Я принесла спички и клей. Угадай, что мы будем делать. – Поджигать клей? – Нет, пиздюк, мы будем клеить из спичек. – Баб клеить? – Пиздюк! – заорал Автор. – Слушай мою команду! Быро взял это всё и слепил Кремль! Бак так офигел, что даже не стал спрашивать, что такое «Кремль». Автор, сощурившись и похлопывая себя блокнотиком по ладони на манер хитрожопого Мюллера, дал себе слово пристально следить за ним. Но уже через пару минут внимание Автор отвлёк тамагочи, и Бак со спичками оказался предоставлен сам себе.

***

Автор улыбался, как идиот. От этой напряжённой улыбки у него свело челюсть и уже потихоньку начали течь слюни. Ваас, скрестив руки на пузе, смотрел исподлобья своим самым убийственным взглядом. На стене тикали часы. – Может, в шарады поиграем? – с шумом втянув слюни обратно в рот, спросил Автор. Ваас, не меняясь в лице, достал из кармана баллончик сальбутамола, пшикнул себе в рот и с хрипом втянул воздух. Часы продолжали отмерять секунды.

***

– Ну что, Цитрус, поведай мне о своих проблемах, – измотанный Автор развалился на нагретом солнцем бамбуковом троне. – Шлюхаю вас внематочно и сосредодроченно. – Иду, – Цитра вылезла из надувного бассейна с надувными мужиками. Гремя костьми, она завернулсь в лист подорожника, чтоб прогреть тити, и улеглась на кушетку, стоявшую рядом с троном. – Предупрежу сразу: меня уже ничем не удивить, поэтому я могу даже задремать чуточек. Но ты не обращай внимания. Брось в меня еду, и я проснусь, – предупредил Автор, принявший после предыдущих сеансов бутылочку валокордина. – Моя история будет отличаться от прочих, – тоном накуренной антилопы (то бишь, загадочно проблеяла) начала Цитра. Автор, сидевший в изголовье кушетки, закатил глаза. – Давным-давно, когда ракьят ещё не существовало... – Давай не так далеко, ладно? Мне ещё сегодня дома картошки начистить надо и книжки пропылесосить. –... был на свете некий Великан, пожиравший всех и вся... – Цитрус, давай конкретно о своих проблемах, а не о твоём зажиревшем народце, лады? –... и как-то решил Великан пойти на липосакцию. И из жира, выкачанного из его тела, родились ракьят - мой народ. Автор тихо взвыл, прикрывшись журнальчиком про стринги.

***

– Нам надо установить контакт, понимаешь? – у Автора уже слезились глаза от каменной улыбки в 32 зуба. – Сыграть в "глухой телефон" или в "ручеёк"... – Ты чё, бля, несёшь? – впервые за много часов спросил Ваас. – А, ну да, в "ручеёк" не получится, нас там больше должно быть... - Автор то ли кивал своим размышлениям, то ли подёргивался от нервного тика. – Если ты сейчас же не заткнёшься, – угрожающим тоном начал Ваас, – то я тебе этот окурок засуну в... – Ладно, хорошо, я понимаю, ты злишься, я всё могу понять, – Автор прервался, когда Ваас яростно зашипел. – Ой... ну я же заткнулась. То есть, я как бы выразила своё согласие на то, чтобы заткнуться... Что-то в сеансе явно пошло не так.

***

– Ну что, пионер, как у нас дела в Кремле? – увидев то, что сотворил из спичек и клея Бак, Автору расхотелось хохмить. Обойдя вокруг огромной модели, он повернулся к Хьюзу и спросил: – Ты идиот? Я тебе что сказала склеить? Кремль! Кремль, Карл! А ты нахуя хуй слепил?! Бак смущённо глядел куда-то в сторону, вытирая руки, измазанные в клее, об штаны. – Долбоящер! Одни письки в голове! Ты что-нибудь другое вообще способен представить? Фрейда на тебя нет! – Автор дышал, как разгневанный табун лошадей. Воспользовавшись этой паузой, Бак, отодрал руки от штанов и буркнул: – Вообще-то, это дирижабль. Автор замолчал. И даже прекратил гневно дышать. И дышать вообще. Ещё раз внимательно оглядев творение, он переступил с ноги на ногу и промямлил: – Ну, я поняла. Дирижабль, ага. Сразу как увидела. Молодец, говорю. Домашнее задание – Собор Парижской Матери... Богоматери. – Кого материть? – не вник Бак. – Себя, – буркнул пытавший от стыда Автор, прожигая собой пол.

***

–... а потом, в одиннадцать, мои сексуальные предпочтения резко изменились. Резко! Автор всхрапнул и, дёрнувшись, сел. Щурясь от солнечного света, он поднял упавший на землю журнальчик и принялся обмахиваться им. – Ога. И что дальше? – А потом у меня начала расти грудь. И я стала самой умной, – продолжала Цитра, поправляя на себе подорожник. – Стой-стой, а как это связано? – оборвал её Автор. Цитра самодовольно улыбнулась. – Ну, меня сразу же выбрали самой главной в племени. К тому же, я весила меньше всех... – Кстати, каким образом? – Автор посмотрел на девушку, вертевшую на шее стеклянные бусы из магазина "Всё по 37". Та вздохнула, отчего её душа едва не покинула хилое тельце, и закатила глаза в мозг. – Ну я же рассказывала о клизмах со свекольной ботвой и пальмовым маслом ещё полтора часа назад... – Полтора?! – Автор схватился за голову. – Бож мой, мне пора к последнему долбоёбу! – Но я же ещё не всё рассказала... Но Автор уже бежал вон из внутреннего дворика храма, крича: "Пусть будет домашним заданием! Запиши как сочинение на восьми свитках туалетной бумаги!"

***

– Ну, кароч, мы с Джейси такие, прикинь, ха, идём во двор поблевать, да, – Оливер закинул ногу на ногу, отчего камень под ним угрожающе затрещал. – И, кароче, он нахрен отрубился почти, я его, такой, на себе тащил, да. Автор, держась за сердце, потряс головой. – Говори погромче, я одним ухом плохо слышу, – Автор склонил голову к плечу. Оливер, кажется, даже не слышал. – Ну и я ему такой, давай, типа, попробуем. А он мне, такой, а типа, ничё не будет? Мамка если спалит, то пизды даст. А я ему, типа, да ничо, не очкуй, я сто тыщ раз так делал. Ну, это, типа, может, сесть завтра не сможешь, но оно норм же. Много кто так делает. Канеш, сейчас это всё отвергают всё сильно, прям противников куча. Но оно ж типа всё равно как часть культуры, да? Автор чуть не плакал от происходящего. Всеми правдами и неправдами убеждая себя в том, что между парнями не было слэша, он поправил браслет от укачивания и кивком показал, что слушает. – Ну, мы такие, зашли за школу, огляделись, потом я ему такой, типа, давай вставай в полуприсед, и таз назад. Ну, кароч, он так встал, а я перед ним так же. Ну я и ка-а-ак начал твёркать, так, что искры из глаз! – ЧТО?! – У Автора от удивления из уха выпал окурок. Оливер хихикнул. – Ну да, я профессиональный тверкист. Стоя, лёжа умею, на голове, на руках. – Так вы с ним что, твёрк танцевали? – Автор с облегчением выдохнул и свалился с камня. – СЛАВА ТЕБЕ, ГОСПОДИ! Оливер продолжал подхихикивать в унисон, даже и не подозревая, что у Автора, несмотря на окурок, засунутый в ухо, и тонны бреда, тоже засунутые в другое ухо, выдался самый прекрасный день за последний год.