Пять цветов моей любви

Какого цвета боль? Неясно-водянистого цвета разлитого кофе на ковре, смешанного с зелёными осколками чашки, выскользнувшей из рук? Особого цвета, слившихся в одно, городских огней? Красных,тёплых золотых тонов, синих - все это один размытый цвет, размытый от слёз, застывших в глазах.А может чернильно-фиолетового, как свитер брата, приехавшего поддержать меня? Боль - как синий пепел, оставшийся от сгоревшего в один миг сердца, медленно растворяющийся ядом в крови. *** Боль - это иллюзия, её не существует. Она окутывает тебя сигаретной дымкой, притупляя чувства. Тебе стоит только махнуть рукой - и она развеется. Но ты не можешь,ты стоишь онемевший, и через пелену боли смотришь на жизнь, проходящую мимо. Умом Сара понимала, что её больше нет, но сердце не желая это признавать, заставляет в очередной раз взглянуть на календарь в томительном ожидании, полном надежды, и в последний момент осознать, что бессмысленно ждать. Она не придёт. Никогда. - Может поешь? - Марк опустился на кровать рядом с сестрой, протягивая тарелку. Что в ней? Сара даже не старалась понять. Зачем? Девушка отводит мутные покрасневшие глаза, в которых потерялось счастье. Парень вздыхает и уходит на кухню, через некоторое время доносится его голос: - Нет мам, она ничего не ест. Я не знаю, что делать, прости, она совершенно меня не слушает. Сара уже забылась нервным сном, иногда постанывая и с трудом выдавливая сквозь губы:"Мо...Моника". - Вставай! - решительный голос Марка, как сквозь вату, набившуюся в уши. Сколько она спала? Несколько часов? Или несколько минут? Сейчас день или ночь? - Пойдем! Сара даже не задаётся вопросом "Куда", она безжизненно послушна. Она словно разучилась думать, она умеет только вспоминать и мечтать. Мечты...такие сладкие и совершенно неосуществимые, что делает их особенно желанными. Просто обнять, вдохнуть аромат её волос, ощутить тепло мягких губ и услышать нежный звенящий от счастья голос: "Люблю тебя, милая". Сара встала, стараясь привыкнуть снова стоять на затекших ногах. - Мы идем к врачу, собирайся, - повторил брат и направился к выходу, давая Саре возможность переодеться. Прошло десять минут, но девушка так и не появилась. Марк зашел в комнату, настороженно прислушиваясь и готовый ко всему. Сара лежала прямо на полу, хрупкая и бледная, если бы не едва слышное дыхание, смешанное с хрипами, Марк подумал бы, что она умерла. Ночная рубашка сползла с плеч, обнажая уже пожелтевший, еле заметный синяк, искусанные в кровь губы еле заметно шевелились, произнося неслышные молитвы. На щеках черные подтёки размытой слезами туши, видимо Сара даже начала красится, а на тонкой шее повисла нитка жемчужных бус. Неожиданно Сара распахнула глаза, перехватывая взгляд брата: - Она подарила мне эти бусы, правда красивые? Безумная улыбка и потерянный взгляд, она словно лишилась рассудка. Марк испуганно попятился, он не мог смотреть на неё. Сара всегда была жизнерадостной и весёлой, а сейчас она сходила с ума от горя, затягивая за собой всех, кто находился рядом. Парень не выдержал. Он долго бежал, бежал от этой мрачной квартиры, бежал от слёз, бежал от этого безумия. Ему был нужен воздух, свет и улыбка, искренняя улыбка, способная отогреть душу, измученную от долгого сопереживания сестре. Он остановился на мосту, закурив сигарету. Ветер уносил терпкий дым в сторону, куда-то за границу неба, где, вероятно, лучше, чем здесь. Солнце ослепляло глаза и высушивало навернувшиеся на глаза слёзы. Музыка доносившаяся из фургончика с мороженным и восторженные крики детей, казалась чем-то сказочным после истерик сестры. - Клубничное, - Марк протянул деньги продавцу, а тот добродушно улыбнулся себе в густые седые усы, приводившие в немой трепет маленьких ребятишек, и отдал парню лакомство. Любимый с детства вкус напомнил Марку о счастье и маленьких прелестях этого мира. Домой Марк вернулся только ночью. Войдя во двор, уже минув бетонную арку, он увидел силуэт девушки, сидящей прямо на холодной земле. - Сара?! Она раскачивалась из стороны в сторону, покусывая губу и повторяя: "Вернись! Не уходи! Подожди меня!" Колени кровоточили - нежная кожа повредилась при падении на асфальт. На девушке не было ничего кроме лёгкой мужской рубашки и белья, даже ноги были босые, а взгляд никак не мог сфокусироваться на Марке, зовущем её. Парень потянул девушку за руку, пытаясь поднять, но Сара бессильно рухнула обратно. Марк вздохнул и присел рядом, приобняв сестру, а Сара, уткнувшись ему в грудь, дала волю слезам. Она рыдала так сильно, так пронзительно и горько, что у любого бы разорвалось сердце от сострадания к юной девушке. - Что случилось? - убрав в сторону спутанные волосы, прошептал Марк на ухо Саре. Девушка взвыла, как раненный зверь, и разрыдалась ещё сильнее. Пошёл дождь, холодный и освежающий. Все вокруг - вода. Слёзы, капли дождя - уже не различить, что где. Но на Сару ливень подействовал положительно, он смывал с неё всю усталость, головную боль, печаль и горькую реальность и топил, топил в лужах. Она встала и вдруг закружилась в танце, шлёпая по лужам и брызгая грязью прямо в Марка, безмятежно смеялась, прикрыв глаза. Неожиданно остановившись, она посмотрела на брата и ясно, разборчиво сказала: - Я видела её, она звала меня, я побежала за ней, но она исчезла. Я звала её, но она не пришла. Сара снова заливисто засмеялась: - Она же умерла! Её больше нет! Так просто - была и нет, словно щёлкнуть пальцами. Невероятно, невероятно... Сара обессиленно опустилась на дорогу: "Невероятно...". *** Сара навсегда запомнит тот день, когда на пороге появился незнакомый человек и представился сослуживцем Моники. Со скорбным видом он сообщил, что Моника погибла из-за несчастного случая. Упала со скалы, от неё остался только кулон, зацепившийся на ветке. Суетой с организацией похорон без покойницы занялись родственники Моники, а Сара не пожелала придти на этот цирк. В тот день Сара умерла вместе с Моникой, её душа навсегда осталась в этом несчастном кулоне, который она предпочла убрать подальше, вместе со всеми вещами Моники. Но каждую ночь она перебирала тонкими пальцами её одежду, вдыхала родной аромат, уже почти выдохшийся, и вспоминала дни полные счастья.