Details

Кто говорит, что мы не совсем похожи — тот, несомненно, тебя стопроцентно стоит. Кто говорит, что мороз от меня по коже — тот, несомненно, сольется с тоном обоев. Кто говорит, что мы и не встретимся больше — тот слишком много тебе и о том не знает. Или не смеет знать, только, в общем, все безгранично тепло, словно лед, теряет. Если все слишком "то" или нет, то это больше похоже на сказку или же мелодраму. Если же ты до сих пор не дождался лета, я не приду к тебе больше, а буду с мамой. Если же ты до сих пор не примчался в Питер, ветер приникнет к губам не прохладным чаем. Если же я не свяжу этот чертов свитер... Я-то — конечно же! — толком тебя не знаю. Мы так давно знакомы и не знакомы, в общем-то, будто бы сотню фраз черкали школьными ручками, Мы так давно не виделись, что аж тошно, хоть всё словами бросались, стихами звучными. Мы так давно не виделись — так уж странно? Я бы сказала, что просто сошлись причины. Если бы кто-то вспомнил про эти раны, я бы, наверное, точно бы не простила. Время сойдется клином на чьем-то сердце, я здесь, по-моему, просто прошла бы мимо. Этим меня касается ныне месяц, с этим, увы, не сочтешься, как с серым дымом. С этим, наверное, будет чем поквитаться. Ты ведь не вспомнишь завтра, зачем влюбляться. Синей тетрадью с записью той о будущем будешь размахивать в стороны, чем-то клявшись. Кто-то шептал там, кажется, что разлюбит, кто-то кричал там, кажется, рассмеявшись. Правда, насыщенно дико и с примесью черствой привычки. Я не привыкла так долго в тебя смотреть, даже без этой стычки. Прямо тебе в глаза, непонятного цвета которые: примесь не-шоколада и белой лести. Кто-то мне говорил, что совсем не подходим, вроде бы, кто-то сказал, что мы точно не будем вместе. Я-то — конечно же! — толком в тебя не верю, пусть говорю, что совсем я тебя не знаю. Если уж ты так ценишь в обличье честность, то как мне быть, если ложь не стоит за нами? Как же мне быть, если кто-то виновен вдвое, как же мне быть, если с треском все к черту мнется? Как же мне быть, если все, что бумагой тонет... Вдруг не заставит встать молча — и обернуться. Белой фуражкой, корабликом младшего брата, цветными мелками нырять в глубину постоянства. Кто-то сказал, что мне стоит учится матом, кто-то сказал, что пора бы со дна подняться. Я же не просто молчу о потерях общих, я же не просто строю бумажные замки: Мне бы на всякий случай запомнить осень, я ведь не выдержу холод и в шашках дамки. Мы не играем, знаешь ли, ты не прав. Ты все кричал "о боже мой, я же выиграл!" Белым корабликом, странно, бумажно, вплавь, ты добирался до берега сонно Кипра. Кто-то строфу разделяет, мелькает взгляд. Мы потонули, не знав, для чего любили. Знаешь, а кто-то был ведь тогда не прав. Правда, уже забыли.