Одно движение чуть выше....

После того, как Энтони оставил Джоанну в цирюльне Тодда и выбежал, чтобы срочно найти кэб, девушка немного пришла в себя и огляделась. Место было чистое, но угрюмое и мрачное. Особенный трепет на Джоанну наводило стоящее в углу зеркало – паутина мельчайших и больших трещин расходилась во все стороны и, казалось, оно вот-вот обрушится на пол. Девушке даже на миг почудился звон разбитого стекла. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, она осторожно прошла в другой конец комнаты, к более новому зеркалу с множеством брадобрейских предметов на тумбочке. Внимательно рассматривая каждую вещь, Джоанна, среди всего прочего, обнаружила на столике двойную рамку. На одной её стороне была изображена молодая красивая женщина с маленькой девочкой на руках. Они обе широко улыбались и казались счастливы. На другой стороне была просто изображена одна леди. Девушка бережно взяла рамку в руки, шестым чувством понимая, что это – жена и дочь хозяина цирюльни и живущий здесь брадобрей несказанно любит их и всегда будет любить. Тут слух девушки уловил некий звук, донёсшийся снизу. Кто-то, тоненько напевая под нос, поднимаясь, вне всякого сомнения, в цирюльню. Решение пришло моментально. Джоанна, поставив рамку, бросилась в самый тёмный угол комнаты к огромному сундуку. Откинув крышку, она, как испуганный зверёк, забралась внутрь и, закрыв сундук, затаилась. Неизвестный (девушка побоялась выглянуть) уже был в комнате и бродил, не переставая петь, из угла в угол, но к сундуку не приближался. Тут вновь звякнул дверной колокольчик, и вошёл ещё один человек. Судя по всему, это и был хозяин цирюльни, потому что пение прервалось, и мужской глухой голос спросил: - Кто ты и что тебе здесь надо? - О, сэр… - дребезжащий голосок с фанатичным придыханием приблизился к двери.- Сэр, бегите отсюда! Здесь смерть, порок и колдовство, здесь… - Замолчи! Девушке показалось, или он испугался? Но чего? Неужели тут и вправду плохое место? О, скорее бы пришёл Энтони! - Бегите, сэр, спасайтесь! Гиблое место, гиблое! Ведьма обитает в этих стенах, она… - Ну, хватит! Негромкий шум, и вдруг голосок захлебнулся, послышался скрип, словно открывали дверь, и стук. Всё смолкло. Сердце Джоанны бешено колотилось. Она уже жалела, что вообще позволила Энтони привести её сюда. Хотя, куда ещё им было деться в городе, где каждая собака знала Тёрпина и его опечную в лицо? Наконец, собравшись с духом, бедняжка решила все-таки вылезти из сундука, где странно пахло (от старости, что ли?), и, извинившись перед хозяином, уйти и подождать любимого на улице. Она уже занесла руку, чтобы толкнуть крышку, как в этот момент колокольчик вновь взорвался звоном, и такой до ненависти знакомый голос прокричал: - Где она? Святые угодники! Девушка окаменела от страха, ясно услышав своего опекуна – судью Тёрпина. И куда только привёл её Энтони? Этот человек в сговоре с её опекуном и выдаст их обоих с головой. Она зажмурилась и с трудом подавила слёзы. Как же судьба жестока к ним! - Джоанна пока на первом этаже, у моей соседки, - вдруг донёсся до неё спокойный голос парикмахера. – Матрос, слава Господу, её не тронул. Ужасное напряжение отпустило, было, девушку, но ненадолго. Она была неглупа, и тотчас угадала, что друг Энтони говорит неправду. Девушка снова задрожала, поняв, что судья сейчас пойдёт вниз и разоблачит их. - Постойте, сэр! Не желаете ли сперва освежиться… И снова брадобрей им помог. Но надолго ли? А если придёт Энтони и всё испортит? Джоанна поморщилась. Запах внутри сундука ещё усилился, и от него заболела голова. К тому же всё тело затекло от неподвижного лежания, и страшно колола неудобная грубая одежда. Не вытерпев, девушка всё-таки пошевелилась, принимая более удобную позу, и испугалась, что её услышат. Но, прислушавшись, она поняла, что ей не грозит разоблачение, ибо в комнате царило что-то непонятное. Снова голос Тёрпина, полный страха, называет имя незнакомого мужчины, а после – срывающийся крик брадобрея: - Бенджамин Баркер! И шум борьбы, хрипы и бульканье. Окончательно перепугавшись, Джоанна, сжавшаяся в комочек, сделала робкую попытку открыть сундук. Но страх ослабил её, и только с четвёртой попытки, когда единственным звуком в комнате остались нервные тяжёлые шаги, крышка подалась вверх, при этом протяжно скрипнув. Посмотрев в щёлочку, бедная девушка сто раз пожалела об этом. В помещении был только один хозяин цирюльни. Судья же бесследно исчез, зато повсюду: на полу, на оконном стекле и даже на скошенном потолке расплывались алые подтёки, в которых девушка с трепетом распознала кровь. Через мгновение она поняла, что это была кровь её опекуна. Джоанне хотелось закричать. Даже самому неразумному было понятно, что только что друг и помощник Энтони совершил убийство. И только сейчас она поняла, что выдала себя. Брадобрей, мечущийся по комнате, словно дикий зверь, услышал скрип петель сундука и, вскинув голову, безумным взглядом впился в зеркало. Его залитое чужой кровью лицо исказилось, едва он заприметил выглянувшую девушку. Молниеносно развернувшись, убийца почти бегом пересёк помещение, рывок – и вот уже дрожащая беглянка схвачена его крепкой рукой и извлечена на свет божий. - Что, парнишка, тоже захотелось побриться? «Он убьёт меня!» - Паника охватила её, но затёкшее тело не слушалось, и она даже не смогла противостоять ему. Взбешённый мужчина толкнул её в кресло и раскрыл бритву… Тут снизу приглушённо донёсся отчаянный женский крик, повторившийся несколько раз, словно внизу происходило нечто ужасное. Именно он и спас жизнь Джоанне, ибо рука брадобрея дрогнула и, взлетев намного выше, чем надо было, зацепила козырёк большой мужской кепки на голове Джоанны. Головной убор вмиг отлетел на середину комнаты, а локоны – золотистые длинные локоны, которые так тщательно укладывала и прятала она, разлетелись в разные стороны и водопадом обрушились на спину и плечи девушки…