Справедливость - это миф

      Каждый день превратился для джинчуурики в сущий кошмар. Отец ни в чем не отказывал любимой дочурке и не препятствовал ей подшучивать над братом. Поначалу, самому Наруто было плевать на ее потуги — он уже очень давно замкнулся в себе и практически не обращал внимания на то, что происходит вокруг, а уж такие мелочи, как вымазанная зубной пастой дверная ручка или же подложенные в домашние тапки куриные яйца, явно были неспособны вывести паренька из себя. Тогда тщеславная избалованная девчонка, силами любящего отца ставшая настоящей стервой, решила ужесточить свои розыгрыши. Когда невинная сестренка, проходя мимо паренька, вылила на него почти полную кружку дымящегося чая, Наруто не выдержал.       — Сволочь, ты что творишь, проклятая тварь?! — заорал во весь голос блондин, измученный годами одиночества в окружении, казалось бы, самых близких людей, которые по задумке создателя должны его любить и оберегать. В том, что сестренка сделала это специально, Наруто не сомневался — она уже целый месяц донимала его как только могла.       — Пап, он ругается! — обиженно всхлипнула девчонка, надув губки и заблестев слезинками в уголках глаз. Минато отвесил сыну такую затрещину, от которой тот рухнул со стула.       — Ай-я-я-у-у... — паренек взвыл раненным волком, прижимая ладонь к покрасневшей щеке. Мало ему было ошпаренной груди и коленей, так еще и отец руки распустил.       — Как ты разговариваешь с сестрой, поганец?       — Она специально облила меня! — провыл Наруто.       — Она сделала это не нарочно, а ты оскорбил ее!       — Да пошли вы к черту! — взвизгнул паренек и кинулся в свою комнату, за последние годы ставшую его единственным убежищем от веселой семейки. Минато тяжко вздохнул и пошел следом — дурь из детей нужно было выбивать. Хокаге постучал в дверь.       — Наруто, открой мне дверь, живо!       — Нет! Пошел вон! — раздался крик с той стороны.       — Открой дверь, или я выломаю ее к чертям! — Минато начал злиться. Незаметно подобравшаяся Айко выглянула из-за угла на лестничной площадке. Всхлипывающий Наруто впустил отца в свою комнату, тот отхлестал его ремнем по заднице, разглагольствуя о вреде сквернословия. Мальчишка вопил так, словно его заживо резали раскаленным ножом — рука у Хокаге была тяжелая. Девчонка злорадно хихикала — этот козел посмел оскорбить ее, и теперь поплатится за это. Через пару минут, Минато вышел из комнаты Наруто и закрыл дверь, после чего вновь спустился на кухню, где Айко как ни в чем не бывало сидела за столом.       — Доченька, ты ведь случайно сделала это?       — Конечно же, папочка! — девчушка состроила ангельскую мордашку и принялась убирать со стола. Минато на минуту задумался о том, что он сделал — ему показалось, что он поступил слишком строго с сыном, все же, стакан кипятка на почти голое тело — это очень больно. Однако, Хокаге успокоил себя мыслями о том, что он таким образом уделяет ему внимание и заботится о его воспитании. Наруто валялся в кровати, перемазанный в слезах и соплях. Он был просто уничтожен — физическая боль едва составляла десятую часть от тех страданий, которые испытывал паренек. Его избил собственный отец. Неужели причинять ему адскую боль допустимее, чем называть свою дражайшую сестренку так, как она того заслуживает? Это же бред, чертов бред... Почему отец обращается с ним, как с собакой? Неужели лишь потому, что он не может сносить стены огненными шарами? Мама говорит, что детей любят независимо от их успехов, просто так, потому что они дети — часть своих родителей, их наследие, их лучшее творение... Размышления Наруто привели его к логичному умозаключению, которое напрашивалось уже очень, очень давно — отец не любит его. Эта простая мысль вызвала бурю отчаяния в душе паренька, от которой тот заревел так, что стекло в окне его комнаты зазвенело.       Время шло. Оно было неумолимо, как голодная Девятихвостая. Детям Хокаге исполнилось восемь лет. Обоих зачислили в академию без лишних вопросов. Айко сразу же влилась в коллектив и стала местной «королевой класса» с целой свитой подружек и толпой воздыхателей. Вокруг Наруто же почти мгновенно образовалась «зона полного отчуждения». Никто не сидел с ним не то, что за одной партой — все соседние парты и спереди, и сзади, и даже сбоку пустовали. Дети смотрели на паренька с открытой неприязнью — заботливые родители все уши прожужжали своим чадам россказнями о страшном демоне, скрывающемся под личиной сына Хокаге. Все друзья Айко поражались ее храбрости, ведь она жила с этим монстром в одном доме!       — Это еще что — я этого балбеса живо на место ставлю, когда он бурагозит! - похвасталась джинчуурики. Эта реплика сопровождалась удивленно-восхищенным вздохом всей женской половины класса и злобным, издевательским, убийственным хохотом всех парней. В первый же день, Наруто лишился всех шансов не то, что завести друзей, но и на нормальную учебу.       По дороге домой, Айко все время подшучивала над братом.       - Какой же ты неудачник, Наруто. В первый же день ты умудрился распугать всех ребят.       - Не твоими ли стараниями, гадина? — сквозь зубы прошипел Узумаки, для которого каждая секунда, проведенная рядом с сестрой, была хуже тысячелетия аду.       — А-а-а, держи свой острый язычок за зубами, ничтожество, или я покажу тебе, чему меня научил отец.       — Да заткни свою поганую пасть! — блондин не выдержал и врезал сестре в челюсть. Во всяком случае, он думал, что врезал — Айко без труда увернулась от неумелого удара и, вкачав в кулак прорву чакры, нанесла сокрушительный удар пареньку в солнечное сплетение. Неподготовленный, необученный мальчишка пролетел десять метров по воздуху и рухнул на землю, пропахав в ней длинную борозду. Вся такая миленькая и хорошенькая девочка пнула брата в голову и присела перед ним на корточки.       — Расскажешь отцу — я тебя прибью, — сказав это, Айко ушла домой, бросив пускающего пену изо рта паренька посреди пыльной улицы. Добрейшей души сограждане просто не могли упустить такую прекрасную возможность выместить гнев на зловредном Кьюби. Парочка мужиков, бывших навеселе, подняли парня за шиворот и начали его избивать. Проходящие мимо люди не только проигнорировали отчаянные крики о помощи, но и встали кольцом вокруг творящегося безобразия, во все глаза наблюдая за избиением беспомощного ребенка с искаженными злорадством лицами, подбадривая «молодцов» громкими криками. Когда джинчуурики начал напоминать отбивную, и пьянчугам надоело его дубасить, они бросили паренька в грязь и пошли по своим делам. Народ разочарованно вздохнул, парочка особо недовольных подбежала и пнула несколько раз измочаленное тело, но, в конце-концов, даже они оставили его в покое.       Всхлипывающий, задыхающийся от рыданий джинчуурики с огромным трудом поднялся на ноги и, раскачиваясь, как пьяница, побрел домой, заливая пыльную дорогу рубиновыми капельками крови вперемешку со слезами, баюкая онемевшую левую руку на груди — похоже, она была перебита. Оба его глаза темнели сизыми фингалами, из сломанного носа текла тоненькая алая струйка. Пара зубов была выбита — даром, что молочные. Вся грудная клетка просто горела от боли — очевидно, далеко не одно ребро было сломано. Айко встретила брата воплем ужаса, даже презрение отступило на второй план.       — Кто это тебя так?       — Простые... крестьяне... Спасибо тебе... что бросила меня им на растерзание...       — Даттебайо, но я же не знала, что все так получится! — возмутилась джинчуурики. Минутная жалость к заморышу пропала без следа и сменилась холодным расчетом, — Тебе нужно в больницу.       — Да ладно?! Ты просто гений! — паренек сорвался на крик и пошел в комнату отца. Над кроватью, над половиной, где спала Кушина, была кнопка вызова врача — матери тяжело дался последний год в своем особняке.       Уже через пять минут в дом прибыли ирьенины с носилками. Айко все это время сидела на кухне и красила ногти, словно ничего и не случилось. Увидев, кто является пациентом, они едва не убрались восвояси, но долг все же перевесил личную неприязнь, и Наруто доставили в госпиталь. Врачи работали так, словно они делают блондину большое одолжение — через силу, кое-как и очень, очень медленно. Отец пришел ближе к вечеру, удостоверился, что сын в порядке и сел на его кровать.       — Наруто, ну как же ты так?       — Айко избила меня и бросила на улице, а прохожие добавили.       — Правда? А вот Айко мне говорит, что ты материл пьяниц, отчего на тебя и напали.       — Что?! Да как она... Сволочь! — джинчуурики всхлипнул и ударил кулаком в тумбочку.       — Не хулигань. Так уж и быть, я приставлю к тебе в охрану одного чунина.       — Не нужны мне твои подачки! Уходи, оставь меня в покое! — закричал мальчишка, роняя слезы на перетянутую бинтами грудь.       — Как скажешь... — Минато ушел за дверь.       — Ненави-и-ижу!!! — провыл блондин и откинулся на кровати, глядя в беленый потолок.       Когда последний синяк сошел с полосатого лица, джинчуурики выписали, он хотел было зайти к матери, но замер в нерешительности. Нельзя нагружать ее своими проблемами, наоборот, нужно поддержать ее, сказать, что у него все хорошо, ведь ей сейчас куда тяжелее. Тяжко вздохнув, блондин постучал в дверь вип-палаты для онкобольных. Ответа не последовало. Тогда джинчуурики забеспокоился и вошел в палату. К его облегчению, Кушина всего лишь заснула. Подойдя к ней поближе, паренек начал разглядывать усталое лицо, испещренное тонкими морщинками. Да, за эти два года мать сильно сдала. Наруто боялся представить, что будет... когда она умрет? Неужели, он останется один, совсем один в этом холодном и жестоком мире? Паренек вздрогнул и помотал головой, утирая рукавом столь не вовремя подступившие слезы. Нет, нет, она не умрет! Нужно гнать прочь эти проклятые мысли! Она поправится, она обязательно поправится! Наруто всхлипнул и побрел домой, силясь убедить себя в том, что все будет хорошо. Но все уже было из рук вон плохо — ни отец, ни даже сестра не удосужились его проведать. Ни единого разу. Ладно Минато — он все-таки Хокаге, но Айко... Это же ее вина! От и до, каждый синяк, каждый перелом — только ее вина.       Неужели у нее нет ни капли совести и сострадания? Неужели ей совершенно плевать на своего брата? Наруто просто не мог в это поверить — как, как так? Почему, за что? За что все так его ненавидят? Придя домой, Наруто обнаружил на кухне свою сестру.       — О, калека, это ты! — внутри паренька тут же заклокотала злоба, слепая, бессмысленная и беспощадная.       — Гнида! — крикнул блондин и швырнул в сестру подвернувшимся под руку стаканом. Та без труда поймала и поставила его на стол.       — Ты что, бессмертный? — гневно прошипела Айко, хрустя пальцами и многозначительно потрясая кулаками.       — Бессовестная сволочь, ненавижу тебя! — выпалил блондин, тяжело дыша, после чего с позором метнулся в свою комнату и запер дверь.       — Я тебя еще достану, придурок! — Айко пнула многострадальный кусок дерева, ставший лучшим и единственным другом Наруто за эти два года. Джинчуурики горько всхлипнул и тихо заскулил - он был прав — сестра ненавидела его всей душой. Через несколько минут, блондин шарахнул кулаком в стену и крепко зажмурился от боли. Он поклялся себе, что больше никто и никогда не увидит его слез. Раз весь мир его ненавидит, оставалось рассчитывать лишь на себя.       — О, Рикудо, дай мне силы пережить этот ад... — тихо выдохнул Наруто и провалился в беспокойный сон.