Цветочная история или мой "Касатик"

      Из крутой машины выходил такой же статный мужчина, а рядом с ним красивейшее создание, омега, каких надо ещё поискать. «Повезло ему вдвойне», — думал так невысокий парнишка лет семнадцати, выглядывающий из дверного проёма цветочного магазина. Ветер развевал его непослушные шоколадные волосы, трепал длинную чёлку, отчего тому плохо было видно, как буквально висело на харизматичном мужчине юное тело спутника, напоминавшее эльфа.       Да, действительно, блондинчик выглядел сногсшибательно. Волнистые, светлые ухоженные волосы искрились на маленькой головке молодого человека под лучами солнца. Обворожительный смех заставлял прохожих оглядываться, всматриваться в глаза тёмных изумрудов, которые обрамляли пушистые ресницы. Остроконечное личико и такой же носик придавали ему нежную детскую внешность, особенно когда при широкой улыбке на лице появлялись притягательные ямочки. Спутник альфы был весь в золоте, издалека казалось, что вокруг него было какое-то сияние.       «Золотой мальчик», — подумал продавец цветов, отдавая шофёру большой букет красных роз. Дариш, так звали цветочных дел мастера, работал в этом магазине совсем недавно, но всем полюбился. Был немногословен, всегда выполнял свою работу быстро и все букеты, которые он делал, продавались так же скоропалительно, не задерживаясь на прилавках.       Дариш работал с разными цветами: с нежными лилиями и скромными незабудками, шикарными розами и дешёвыми тюльпанами, вредными орхидеями и простыми маргаритками, и к каждому цветку мог найти свой подход. По омеге было видно, что он очень любил цветы и трепетно к ним относился. Тонкие и худые пальчики работали быстро, надо было успевать, ведь заказов всегда было много. Магазин стоял в центре города и имел к себе четыре подступа с разных сторон, машины могли близко подъезжать и, нуждавшиеся в цветах покупали природой подаренные растения почти за рулём. Дариш никогда не выходил с цветами на улицу, он только мотался по всем четырём отсекам в магазине, наполняя опустевшие витрины своими творениями.       Вот и сейчас он смотрел вслед бесшумно удаляющейся иномарке. Эту пару он знал с тех пор, как устроился в этот магазин. С тех пор, как обанкротился и умер его папа. С тех пор, как им пришлось оставить их так горячо любимый дом и переехать в маленький домик на окраине города. Дариш никогда не жаловался на свою судьбу, не было смысла. У него на руках остался младший брат, омежка Сали. В принципе, все долги были покрыты от продажи богатого дома и двух машин, оставалась некоторая сумма, но она пошла на похороны папы, остальные деньги бесследно исчезли. Жить можно и нужно. Образование не было закончено и надо было быстро устроиться на работу, которая давала бы денег столько, сколько хватало бы на проживание, оплату детского сада брата и на откладывание для будущей учёбы.       Погибший отец всегда покупал в этом магазине папе цветы, поэтому выбор трудоустройства пал именно сюда. Долгое собеседование под строгими глазами альфа управляющего, неделя практики и вуаля! Работа есть!       Альфы не обращали внимания на молодого омежку в старой футболке и потёртых джинсах. А зря. Если посмотреть на худощавого паренька, то можно было увидеть стройные ноги и округлые ягодицы, тонкую талию и за работой красивые руки. Лицо было простым, но в тоже время притягивали взгляд очаровательные темно-фиолетовые глаза. К сожалению, тонкий запах омеги терялся в запахе множества срезанных цветов, поэтому Дариш и не заинтересовывал альф, но в душе думал и надеялся, что истинный всегда его найдёт. Найдёт его нежный аромат ещё не распустившегося бутона. И внимание последнего всегда привлекал уехавший альфа. Почему-то при виде его усиливалось сердцебиение, особенно если он подъезжал с ветреной стороны и до Дариша доносился притягательный запах, который он никак не мог толком распознать потому, что раздражающий сладкий запах искусственных цветов заглушал, обволакивал альфу. Скорее всего это была туалетная вода вертевшегося около него омежки.       «Альфа всегда одет в дорогой стильный костюм, значит на важном посту», — обрезая колючие розы размышлял Дариш. «У него красивые чёрные волосы и такие же глаза, совсем не видно зрачков, напоминает мне взгляд хищника, приготовившегося поймать добычу». Составив букет, парнишка принялся за другой. «На руках дорогие часы, такие же отец подарил папе, когда я родился. Что ещё мне нравится в нём? Ну то, как он нежно поддерживает своего омегу, значит добрый, как мягко улыбается». Сбрасывая обрезки роз, Дариш с грустью вздохнул. «У него есть спутник. Значит, он не мой, вернее не может быть моим истинным…».       — Дариш, если ты будешь мечтать, то зарплату не получишь, — отрывает парня от раздумий Валька, из-за чего витающий в облаках омежка больно укололся шипами роз.       Валёк тоже здесь работает, он сынок управляющего и частенько прогуливает свою работу, конечно, на его зарплате это не сказывается. Вообще он не плохой парень, омежка тоже, как и первый, только вроде нет у него пары и ждать он его не хочет, развлекается на полную катушку.       — Давай дуй в северное крыло, там витрины полупустые, помощник тебя зовёт, — выталкивает Дариша из-под прилавка и занимает его место. — Как я не люблю эти чёртовы розы, — слышна дальнейшая ругань сына управляющего.       Валька симпатичный, рыженький такой, его многие альфочки любят, а он вертит ими как хочет. Может управляющий и взял на работу Дариша для примера взрослого и ответственного омеги, не знаю. Но с Валькой молодой человек подружился не сразу. Работать он мог только с утра и до часов шестнадцати, надо было забирать малька из садика. А Вальке приходилось работать вечерами, когда труба зовёт повеселиться в баре, потанцевать там и пообниматься, ну много чего он там напарнику ещё рассказывал и постоянно ворчал, что он, Дариш, работает как белый человек. Но со временем как-то всё устаканилось, они подменялись иногда по выходным, тогда Сали забирали соседи на выходные к своему внуку поиграть, деньги в общем были ему нужны.       Всё бы так и шло своим чередом, когда одним поздним дождливым вечером не пришёл к парню пи… а может быть счастье? Pov Дариша       С утра всё было хорошо, Валька отсыпался дома, я работал целый день. Время уже было около девяти вечера, многие цветы были уже раскуплены, а северное крыло магазина совсем опустело, пришлось там немного прибраться. Из цветов там остались лишь совершенно ничем не пахнущие альстромерии. Взяв тряпку и ведро с водой, средство для мытья стёкол, я пошёл «наяривать» витрину.       Открыв входные двери, я подставил около них ведро, чтобы они не закрывались. Выскочил на минутку под дождик. «Теплый и приятный» — думал и наслаждался я падающими мелкими каплями на лицо, отчего и волосы покрылись росинками. Дождь тихонько шумел, мурлыкал и я про себя песенку, вытирая стекло. Легкий ветерок играл у дверей колокольчиком, занося в магазин свежесть летнего вечера. «Вот сейчас всё помою и домой, на автобус. Это раньше я ездил на машине, вернее меня всегда возил то отец, то папа, а сейчас…» — думал я, натирая салфеткой подсыхающую витрину.       Чувствую, что-то не так, какая-то тревожность у меня возникла в подсознании, от чего я перестал мурлыкать любимую песенку и стал оглядываться в поисках причины волнующей меня. Пахло очень-очень вкусно! Я даже сам, не осознавая, что делаю, как собака поднял голову и стал жадно принюхиваться, одновременно вертеться, ища то, что… А то, что меня отвлекло от труда, стояло посередине, на развилке отсеков магазина, за несколько метров от меня, вернее он стоял, альфа, который мне был симпатичен.       — О боже!       Я начинаю пятиться назад, подальше от этого запаха, осторожно отступая к проёму двери. «Так… Не дышать. Уходим от этого кобеля, он всё равно не мой», — думаю я про себя, благо подул в дверной проём ветерок с улицы, перебивая возбуждающий запах альфы. «Фу, отпустило», — подумал я, но как оказалось рано-ва-то…       — Куда?! Стоять!       Громкий голос мужчины заставляет меня вздрогнуть и остановиться на первой ступеньке цветочного магазина. Стою, не шелохнусь, а у самого сердечко тук-тук-тук, тук-тук-тук, как у зайца. «Директор» разворачивается и медленно подходит ко мне, забыв про цветы.       — Ты кто? — грубо спрашивает меня.       Вот терпеть не могу такую привычку, ни здрасьте вам, ни как зовут, а вот ему поди и скажи кто я!       — Я? Альфочка, — корчу улыбку для невоспитанного самца, от чего он подвигается ближе, а я ещё на одну ступеньку ниже. «Не успел, я не успел слинять, а теперь уже поздно», — слышу ещё свой оставшийся разум, ибо «гипноз» альфы на меня уже подействовал. Его глаза изучающее рассматривали меня, а я трясся под его хищным взглядом. Вот блин не повезло… вот этот важный альфа и есть мой типа... истинный? Ой! Чувствую я, что между ног-то у меня будет сейчас буря и наводнение, всё вместе. Чёрт, как не вовремя! Если я ещё тут постою несколько секунд, то у меня все штаны будут мокрые от физиологического мне наследия. Медленно, очень медленно спускаю ногу назад, не глядя на него.       — Стой, говорю!       Черноглазый альфа хватает меня за руку. От обжигающих пальцев схватившего, по телу прошли миллиарды нервных импульсов, густой массой отправляясь прямо в пах, от чего я томно застонал, прикрывая глаза. Так и стоим. Я с бешеным стуком в груди, а он с вцепившимися в меня руками.       — Открой глаза.       Слышу хриплый голос альфы, не отпускающего меня. Мотаю головой, типа нет, не буду.       — Я не кусаюсь.       Нежно и мягко шепчет мой мучитель мне в ушко, отчего у меня всё потекло. Господи, она самая, почему сейчас… Я приоткрыл глаза. На меня смотрели угольного цвета глаза, в чёрных густых ресницах, владельца лица, которое мне безумно нравилось. Прямой нос, волевой подбородок, ровные чёрные брови удивлённо поднялись над округлившимися глазами альфы. Блин, кобель, с восточной кровью! Самый лучший в мире, самый вкусный и… все, меня унесло! Я забыл про всё на свете, про его золотого спутника, про своего брата и магазин цветов. Мне показалось, что я забыл все названия цветов, так горячо мною любимых… Аааах!       — Ты… мой? — снова томно говорит альфа.       — Я? Ваш? Это… как? Нет! Я не ваш, — мямлю что-то я. Во рту «каша», я не могу связать и двух слов. Кофейный запах будоражит моё тело, чувствую усиливающуюся боль в животе, ватные ноги предательски подкашиваются, затем ощущаю теплые и сильные руки у меня под спиной… Шум и визг продавщиц, в том числе и Вальки… Усилившийся дождь и одновременно дурманящий запах альфы, который отнял у меня последнее сознание… Pov Мишеля       «Как же я не люблю эти колючие розы», — в очередной раз подтверждаю себе очевидное. Габриелю они нравятся, он просит меня покупать их чуть ли не каждый день, расставляя их по дому. Цветы быстро сохнут и теряют аромат, но для него они прекрасны. Для него, но не для меня. Я люблю совсем другие, такие, какими он пахнет сам…       Ирисы. Благородный ирис всегда меня притягивал. Ещё с детства, я наблюдал, как рано утром на рассвете лопается фиолетовый бутон, затем из него появляются морщинистые лепестки, совсем ничего примечательного, но дальше… Под солнечными лучами и влажной свежестью ещё девственного утра растение на глазах меняет свою форму, чем-то напоминая строение орхидеи. Запах этого цветка чувствуется только на близком расстоянии, а описать нежный аромат цветка почти невозможно. Он заставляет принюхиваться снова и снова, а выразить словами и сравнениями нельзя, нет слов. Снова и снова…       Жду, пока рыжеволосый омежка оформит мне букет. Как здесь много цветов, но здесь точно нет ирисов, я бы сразу почувствовал. «С северных дверей время от времени появляется сквозняк», — подметил я, думая о том, что для цветов вредны перепады температуры. Вот герберам и азалии ничего не сделается, они любят потоки свежего воздуха. Моя бабушка очень любила цветы и много мне о них рассказывала, а я просто слушал. Брату было по фиг, он сеновал любил больше всего, знаю я, чем там Робин занимался. Вдыхаю аромат цветов и замираю на несколько секунд…       Поворачиваю голову в право и вижу парня с тряпкой в руке, который стоит и смотрит на меня, пытаясь задом пятиться назад. Не понял, так, и что это? Сам не знаю почему, но кричу, чтобы он остановился. Отчего парень замирает на месте, уронив салфетку. Он стоит и влажные потоки воздуха, огибая его стройное тело, доносят до меня изумительное сочетание чего-то мятного, лимонного, мелисса и фиалки. Я понять не могу, разобрать всю палитру благоухания. Забыв про букет, медленно направляюсь к этой стройной особе.       Вот оно! Чувство из детства! Я вдыхаю чудеснейшею смесь моего любимого цветка, но как всегда не нахожу сравнения этому запаху, ведь именно так загадочно искушает благородный ирис. Простой парень, в старой, уже маленькой ему обтягивающей одежде, потупивший взор, сейчас вызывал у меня раздражение, бурю эмоций, чувств.       — Ты кто? — забыв о вежливости, спрашиваю я, еле сдерживаясь от хлынувшего напора феромонов омеги. Сморозив какую-то глупость, парень осторожно спускается задом на ступеньку ниже, отчего мне пришлось его удержать, чтобы он ещё ненароком не свалился, а то вон как его трясёт. Я находился в эпицентре самого цветка, держа крепко омегу за руки. Я слушал свои чувства, пытался понять, как такое могло произойти со мной. Ведь не бывает же двух истинных, это абсурд! Сейчас я пытался сравнить запах Габриеля и того чуда, что я держал. В моих руках раскрывался поистине свежий бутон интеллигентного ириса. Запах Габриеля был терпким, насыщенным, очень часто менял свои оттенки, становясь то медовым или ванильным. От парня, который сейчас стоял в моих объятиях, и трясся как осенний листик на ветру, струился тонкий, очень нежный, естественно возбуждающий. Чёрт, ну не здесь же! Терпение мне… Надо успокоить малыша, а то и гляди в обморок упадёт.       — Открой глаза, — шепчу я ему, отчего тот отрицательно мотает головой. Какой смешной! Господи, ну не съем же я его. Вернее сейчас не съем, потом. — Я не кусаюсь, — шепчу ему снова, втягивая сладко возбуждаемый воздух около его хрупкой шеи.       Юный омега приоткрывает свои глаза… Боже! Тёмно-лиловые большие очи смотрели на меня так сексуально, ещё бы, он был сейчас во власти нахлынувшей физиологической потребности — течки, я это просто чувствую всеми своими клетками организма альфы. Тихо падала вода с неба, отчего благоухание моего омежки усиливалось и будоражило мою кровь, так не прилично скопившуюся в нужном месте. Я понял — вот оно! Вот оно моё единственное и неповторимое счастье!       — Ты… мой? — спрашиваю я вслух сам себя, отчего парень опять стал городить чепуху, а потом и совсем стал опускаться на мои руки, я только успел подхватить. Подбежал рыжик с мои букетом. К чёрту его и букет! Другие продавщицы истерили, но мне было не до них всех. Подхватив ценный груз я вышел из магазина и направился к своей машине, из которой уже высунулась золотая голова Габриеля. Сегодня у шофёра рожал омега, он был на выходном, за руль пришлось садиться самому. Осторожно открыв двери, я посадил парня на заднее сидение и пристегнул.       — Это ещё кто?! — завизжал мой спутник. Бывший спутник.       — Мой истинный, — прямо смотрю в испуганные глаза Габриеля.       — Ты… ты… А как же я? — брызжет слюной взбесившийся омега. — Я что, не твой единственный и на всю жизнь?       — А вот это мы сейчас и проверим... у доктора, давно хотел тебя сводить в больницу, — сузив глаза смотрю на притихшего Габриеля. Включив зажигание машины, я быстро поехал по трассе, по дороге созваниваясь со знакомыми, к какому лучшему врачу омег мне обратиться.       Сейчас меня беспокоило ещё одно желание, кроме естественного, быть с милым цветочным созданием, а именно выяснить, как же так получилось, что у меня два истинных? В подлинности лежавшего на заднем сидении паренька я не сомневался, моя альфовская неконтролируемая похоть по отношению к нему зашкаливала все пределы. А вот Габриель? Он тоже имел такой же запах ириса, и мне казалось, что он и есть мой истинный. Секс был с ним очень хорош, только вот детей почему-то не было. Бросая взгляд на сидевшего и «надутого» сейчас молодого омегу, только сейчас я понял, что всё, что в нем есть — не натуральное. В чём же причина? Столько мыслей в голове, но лишь одна, мучительно сладкая, чаще всего отзывалась у меня в мозгу. «Я наконец нашел тебя, мой Касатик!».