Don't stop the movement

Судьба опять дает нам шанс, Наедине оставив нас, Быть может, этот поворот С тобой нас к счастью приведёт...

Влетев в здание уже через семнадцать минут, Хичоль резко остановился, чуть не врезавшись в Чонсу, и, опираясь руками о колени, попытался отдышаться. Грудная клетка ходила ходуном, еле сдерживая пытающееся выпрыгнуть наружу сердце. Кое-как придя в себя, Хичоль поднял глаза, сталкиваясь с недовольным взглядом Итука. - Ну, и… - Ну, и где ты был? Ынхёк перебил Чонсу, задав вертевшийся у того на языке вопрос. - Ты же знаешь, что в воскресение у нас тренировки. Почему мы должны тебя ждать? Ынхёк медленно спускался со второго этажа, даже не смотря на замершего Хичоля. Взгляд рыжего лихорадочно метался. Ему нужно было что-то придумать. Какое-то оправдание. В голове не было абсолютно никакой идеи. Никогда раньше не возникало подобной ситуации, Хичоль всегда успевал вовремя и не наводил никаких подозрений. - Ну… эээ… - Ты всё ещё здесь? Иди, переодевайся! Хи молниеносно взлетел по лестнице, провожаемый насмехающимся взглядом Хёкдже. Блондин спустился вниз, держа магнитофон в руках. Воскресные тренировки всегда проходили в одно и то же время. Не было ни дня, чтобы хоть одна из них была пропущена. Пять-шесть часов непрерывного разучивания движений, постановки нового танца или доработка старого, отшлифовка каждого момента до идеального состояния. Ынхёк перфекционист, и если что-то не так, то он будет работать до тех пор, пока не удовлетворится результатом, а вместе с тем работать будут и остальные. То, что они жили вместе, во многом помогало, плюс не нужно было искать место для тренировок: первый нежилой этаж санатория использовался ими как тренировочный зал. Сырость, гуляющий ветер и неровный пол лишь увеличивали их силу воли и желание. Желание быть лучшими, победить, заработать и тем самым улучшить место их обитания. Воскресные тренировки были самыми длинными и выматывающими, но кроме них были и небольшие несколько часовые тренировки в будние дни, а вместе с тем и разные нагрузки в виде бега по утрам, походов на площадку с турниками и небольшие межкомандные батлы. Такие батлы были не редкостью. Назначенные одной из команд, они могли проводиться и по несколько раз в неделю. Всё, что нужно было, это явиться. На них можно было немного подзаработать, чтобы продлить своё существование ещё на несколько дней. Команда Ынхёка такие выигрывала без труда, будь то спарринги один на один, пара на пару или же команда на команду. Здесь не нужно было особо напрягаться, так как команда Хёкка была одной из сильнейших среди уличных танцоров Сеула. Но сорвать большой куш можно было лишь на крупных батлах, проводимых раз в пять недель. Явиться туда было честью. Все команды, которые хоть раз попадали на эти батлы, были либо пропущены в элиту танцоров, либо растоптаны и унижены на глазах у остальных. Даже если ты уже не новичок в мире танцев, удивить местное жюри было трудной задачей. Ставки были огромными. Выиграешь – обеспечишь себе безбедное существование до следующего батла, проиграешь – и больше не получишь такого шанса. Это дело случая. Выиграл раз, считай, что тебе повезло, не выиграешь второй – и все твои прежние достижения будут забыты. Команде Ынхёка удалось пропихнуться в эту элиту однажды, но ровно через пять недель их победа была аннулирована. Хёкдже долго ругал себя за это, он не смог повторить прежнего результата. Из-за этого им пришлось начать всё с начала. Прошёл почти год с их прошлой победы, и сейчас они должны вновь вернуться, показать себя должным образом и победить. Осталось всего две недели, и наступит день, который решит их судьбу в дальнейшем. Новый танец, который они представят на батле, был готов уже месяц назад и отрепетирован до посинения. Ынхёк долгое время ломал над ним голову, ведь это пятиминутное выступление должно быть незабываемым, должно внести что-то новое. Повторить то, что ты делал до этого, означает проиграть, даже не начиная бороться. Единственное, что угнетало в большей степени - это количество человек в команде. Раньше тройки свободно могли участвовать в батлах, но пару дней назад правила поменялись. Нужны были четыре человека, и у Хёкдже был четвёртый. Тот, на кого была вся надежда, тот, который сидел сейчас взаперти в комнате, даже не представляя своей значимости для команды. Но за две недели человек, который раньше ничего подобного не делал, не сможет догнать их. В этом была ошибка Ынхёка. - Он так и будет сидеть взаперти? Голос Итука выдернул блондина из раздумий. Ынхёк перевёл на него взгляд, но тут же отвернулся обратно. Он не знал, стоит ли начинать обучать Йесона сейчас, когда до главного батла не так много времени, или же нужно подождать до следующего. - Ты привёл его в команду, но все десять дней он сидит в своей комнате, лишь изредка выводимый, да и то под строгим контролем. Он тебе не животное. Давай ключи. Итук подошёл вплотную и протянул руку, выжидающе смотря на блондина. Тот закрыл глаза, шумно выдыхая, и достал ключи из кармана джинсов, не спеша отдавать их Чонсу. - Ну? Ынхек вложил ключи в его ладонь и сжал её, обеспокоенно смотря Итуку в глаза. - Ты уверен? Чонсу незамедлительно кивнул. Хёкдже разжал его руку, смотря в сторону лестницы. - Будь осторожен. Итук – единственный, с кем Йесон вёл себя более-менее спокойно. Через пару дней, после того как его плечо пришло в норму, Хёкк пробовал зайти к нему в комнату, но сразу получил удар в челюсть. Итук, находившийся в это время рядом, оттащил освирепевшего Йесона, закрыл дверь и помог Ынхеку подняться. Только старший мог зайти к Чонуну в комнату и свободно выйти оттуда. Он носил ему еду, а Хёкдже всегда следил за ними краем глаза. Ему не хотелось отдавать Итука кому-то, пусть даже и на время, а со стороны было заметно, как Чонсу постепенно привязывается к брюнету, как он аккуратно с ним обходится, как помогает. Но у Йесона тоже на всё был свой взгляд. Взгляд безразличия ко всему окружающему. Он как дикий зверь, загнанный в клетку: ему хотелось свободы, но вместе с тем и хотелось получать заботу. Всё это смешалось в непонятное чувство, гложущее его изнутри, не дающее вырваться в момент, когда Чонсу в очередной раз заходил в комнату, но вместе с тем и не прячущее его инстинкты, из-за которых иногда доставалось Ынхёку. Итук поднялся по лестнице, столкнувшись лицом к лицу с Хичолем, успевшим переодеться за это время. - Ты куда? Итук молча поднял ключи на уровень его глаз, чуть позвякивая брелком. - О, теперь дикарь с нами тренируется? Осторожнее там с ним. Хичоль в знак поддержки похлопал парня по плечу, а сам спустился вниз, где через пару секунд заиграла музыка, выбранная для танца на главный батл. Итук в два шага оказался возле двери, за которой находился Йесон. Тот в свою очередь, услышав шаги, бесшумно поднялся с кровати и сделал пару шагов навстречу. Как только ключ в замочной скважине привёл в действие механизм замка, Йесон с силой дёрнул дверь на себя, вместе с этим затаскивая успевшего испугаться Итука внутрь и прижимая его всем телом к двери. Спину Чонсу резанула боль. Металлическая дверная ручка с силой врезалась в поясницу, заставляя блондина охнуть и осесть, теряя устойчивость в ногах. Йесон успел подхватить его под руки и удержать в положении стоя. Как только боль прошла, руки, до этого державшие Чонсу, исчезли. Брюнет, боясь сделать ещё что-то лишнее, поспешно отошёл от него к окну, поворачиваясь спиной. - Йесон-ши, - осторожно начал Итук, стараясь скрыть нотки боли в голосе, - ты же знаешь, зачем Ынхёк привёл тебя к нам? Ответом на этот, можно сказать, риторический вопрос послужил кивок головой. И Итук продолжил: - Ты нужен нашей команде. Очень нужен. Ты же нам поможешь? Молчание. - Если согласишься, я попрошу, чтобы Ынхёк больше не закрывал тебя тут, слышишь? Йесон, не в силах отвергнуть такое предложение, повернулся к блондину полубоком, всматриваясь в черты его лица, и, не заметив лжи и обмана, чуть заметно кивнул. Итук благодарно улыбнулся и протянул ему руку. - Идём. Обещай, что всё будет хорошо. - Ладно. Итук вздрогнул. Он до сих пор не мог привыкнуть к его голосу. Йесон говорил очень мало, чаще всего отдельными словами, он упрямо не шёл на диалог, но отвечать – отвечал: кивком головы, коротким «да» или же «нет», взглядом или лёгкой полуулыбкой. Его голос, который он словно прятал ото всех, звучал всегда неожиданно, разгоняя мурашки по телу. Хриплый от долгого молчания, приятный своей глубиной, он всегда вводил Чонсу в некоторое оцепенение. Тёплые пальцы, обхватившие его ладонь, вернули парня в реальность. Его касания, такие же редкие, как и разговоры, были такой же приятной неожиданностью. Но спустя секунду Итук вспомнил то, что так старательно пытался забыть. У его первой девушки, которая предала его и растоптала чувство, существующее в груди у парня, тоже были тёплые пальцы. После её за руку он держал только Хичоля и Хёкдже, пальцы которых были всегда холодные, да и другие случайные касания посторонних людей не давали повода для воспоминаний. А сейчас, словно ушат холодной воды на голову, прикосновение Йесона вернуло его в прошлое, такое безрадостное и до боли противное. Йесон, заметив у Итука перемену в лице, осторожно потормошил того за плечо, но это не принесло никаких плодов. Приподняв его лицо за подбородок, брюнет постарался заглянуть в его глаза. Стеклянные, выражающие какой-то испуг, они быстро изменились, когда Итук пришёл в себя. Обжигающее прикосновение к подбородку ещё ненадолго оставило свой след, когда Чонсу убрал его руку и потащил за собой в сторону лестницы. Вспоминать не хотелось, а для этого нужно забыться в танце – то, с помощью чего Итук и стал таким, какой он сейчас есть. - Всё в порядке? Ынхёк встретил их внизу, уже собираясь подниматься: парней слишком долго не было. - Да, нормально. Хёкк прикоснулся к его лбу, так как вид парня был слишком болезненным. Это невинное прикосновение вызвало фырканье со стороны брюнета. - Давайте начнём? Итук улыбнулся, моментально оживляясь. Главная задача на сегодняшний день состояла в том, что Йесон должен был запомнить и постараться повторить хотя бы часть движений. Поставив его за собой, Ынхёк вышел вперёд и с коротким «запоминай» включил музыку. Сильный начальный аккорд, соло скрипок и отчётливый ритм. Следом увеличение темпа и реп партия солиста. Плавные движения смешивались с резкими поворотами и трюками, немного брейк-данса, отработанной хореографии и соло каждого из танцоров. Голоса из магнитофона, наполненные резкостью – такие, которые помогают понять основное настроение. Смысл песни вторил основной цели парней: добиться успеха во что бы то ни стало, падаешь – вставай и доделывай. Меняющийся темп придавал танцу необычности, помогая сочетать в себе различные жанры. Йесон быстро поймал основной мотив, мысленно представляя, как и где нужно двигаться. Его взгляд цеплялся за малейший взмах руки или поворот головы, он следил за каждым из парней, стараясь поймать то, что выделяет их из всей команды. Движения Хичоля рваные, резкие, чуть недоделанные; Ынхёк двигается чётче, каждое его движение отработанное, он словно не танцует, а живёт в танце. Йесон отмечает про себя, что, несмотря на разную подачу, их танец как одно целое, всё отработано до автоматизма. Взгляд останавливается на Итуке. Тот двигается как-то осторожно, плавнее, чем остальные, пропускает каждое движение через себя, а на лице отображается все эмоции. И если Ынхёк передаёт танец, заставляет всматриваться, то Итук передаёт саму песню, её смысл. Йесону нужно влиться в их команду, использовать свою способность перенимать навыки и привычки, найти что-то для себя, какую-то золотую середину. Музыка закончилась, Ынхёк, доделав трюк под последний аккорд, выключил магнитофон и посмотрел на Йесона. - Ну, попробуешь? Брюнет кивнул, откинул рваную чёлку с глаз и двинулся к центру помещения, становясь точно за Ынхёком. - Готов? Снова кивок головы, и Итук включил музыку. Хёкдже сразу задал темп, показывая первую связку. При втором повторе Йесон решил не стоять на месте. Движение за движением с опозданием на десятую долю секунды. Хорошая зрительная память и недюжинные способности помогли брюнету втянуться в танец уже через три часа и запомнить каждое движение. Ещё через некоторое время они прогнали его все вместе, словно всегда тренировались именно в таком составе. Выносливость и упорство – то, что понравилось Ынхёку в Йесоне с первой секунды их тренировки. И блондин уже не скрывал улыбки, показывая очередное движение. - Закончим на сегодня? Итук потрепал Хёкдже по волосам, одобрительно кивая. Сегодня, как ни странно, тренировка не принесла много усталости. - Хёкдже? - М? - Может.… Давай не будем закрывать Йесона? Ынхёк с опаской покосился на брюнета, а потом перевёл взгляд на Итука, в глазах которого читалась немая просьба. Выдохнув, он решил: - Ты обещаешь, что не сбежишь? Ты нам нужен на батле. - Никуда я не денусь. Йесон не поднял взгляда, но почувствовал, как облегченно вздохнул Итук, а потом услышал согласие со стороны Ынхёка. Теперь он полноправная часть команды, а не загнанная зверушка. Теперь он может жить как все в этом доме, на равных условиях; теперь он должен соблюдать их «законы» и следовать их «правилам». Но ведь правила существуют, чтобы их нарушать?