Искомый такт томлений мал. Провозгласив ненужность слов, Запустим страсть в застывший зал Из самых откровенных снов.
Даже после окончания тренировки Ынхёк остался на первом этаже, продолжая отрабатывать и так идеальную хореографию, а Итук с Хичолем ушли в магазин за продуктами. Ужин в воскресение всегда был очень важной частью дня, как некая традиция, которую нельзя было нарушать, поэтому его приготовлению всегда уделялось много внимания. По воскресениям Итук, а чаще всего именно он занимался ужином, мог приготовить еды на несколько дней вперёд, тем более, если Хичоль приносил денег, хватающих ещё на полторы-две недели. Глоток столь любимой свободы. Наконец-то Йесону удалось осмотреть дом. До этого ему был известен лишь один уголок в нем, который парень прозвал про себя «тюрьмой Йесона». Как оказалось в том же крыле были комнаты Хёкдже, Итука и Хичоля, а в противоположном располагалась так называемая гостиная и кухня. Этажи выше пустовали, дверь, ведущая к лестнице наверх, была заделана досками, чтобы не гулял сквозняк. Первый же этаж был уже знаком Йесону, он был полностью отведен для тренировок: одно огромное помещение, простор, свобода. Вернувшись, Итук увлеченно возился на кухне, раскладывая купленные продукты и заполняя холодильник тем, что пока не потребуется. Обернувшись, он вздрогнул от неожиданности, увидев Йесона, который сидел за столом и буравил его взглядом. Чонсу лишь выдохнул и улыбнулся, но брюнет не сменил выражения лица; в его черных, бездонных глазах было заметно лукавое поблескивание, от которого у Итука перехватывало дыхание. Йесон медленно изучал парня, скользя взглядом по телу. Светлые прямые волосы обрамляли красивый профиль: прямой нос, строгие, но отчего-то так часто ему улыбающиеся губы, манящая ямочка на щеке, сопутствующая открытой улыбке. Сильная, но изящная шея, крепкое тело. Майка-борцовка открывала умеренную рельефность плеч и рук. Необычная красота, именно ей обладал Итук: она не кричащая, не девчачья, как у Хичоля, но и не требующая много времени, чтобы заметить ее. Итук время от времени поглядывал на Йесона, наблюдая все ту же картину: брюнет неотрывно следил за каждым его движением. Чонсу было немного неловко под этим взглядом, поэтому он старался реже отвлекаться, отдавая себя готовке. Спустя тридцать минут ужин был приготовлен, и Итук повернулся к Йесону, о котором благополучно забыл, пока был занят. Брюнет тихо посапывал, опустив голову на сложенные руки, Чонсу, ведомый каким-то интересом, подошел и присел рядом с ним. Таким он его не видел еще никогда: каждый нерв и мускул лица был расслаблен и не выражал ни дерзости, ни агрессии. Итук протянул руку и провел пальчиками сначала по щеке, а потом по волосам, как вдруг брюнет схватил его за руку. От испуга Чонсу вздрогнул, но постарался не подать виду. - Просыпайся, пора кушать. Голос звучал слегка смущённо, Итук осторожно высвободил руку из горячей ладони Йесона. Он никак не рассчитывал быть застуканным за столь странным делом: разглядыванием парня и нежными прикосновениями к нему. Йесон лишь ухмыльнулся и вновь посмотрел на него этим, своим, взглядом. Итук резко вскочил, отошел к плите и медленно выдохнул, успокаиваясь, что не скрылось от столь цепкого взгляда брюнета. Эти взгляды, резкие и неожиданные прикосновения выводили Чонсу из состояния равновесия. Сердце бешено стучало, не желая возвращаться к привычному ритму. Две недели пролетели практически незаметно. Каждодневные вечерние тренировки плавно перетекали в ночные. Парни уже выбивались из сил, репетируя танец ещё и ещё. Чонсу всё ещё не мог привыкнуть к взгляду чёрных глаз, которые, не отрываясь, следили за ним каждую секунду. Работа в адвокатской конторке хоть на время позволяла ему отвлечься. Ночью перед выступлением Итук никак не мог уснуть, он лежал с закрытыми глазами, вновь и вновь мысленно прокручивал танец. Бесчисленные опасения и волнение порождали мелкую дрожь, периодически проносящуюся галопом по телу. Итук почувствовал, как что-то плюхнулось в ногах на его кровать, и это заставило его немедленно открыть глаза и подняться. Йесон сидел на кровати, прислонившись спиной к стене и прижав колени к груди. Бледная луна из окна освещала его лицо, отчего глаза казались еще ярче и пронзительнее, даже в темноте, а волосы - еще смолянистее. - Тоже не спишь? Итук уселся рядом в аналогичную позу, заглядывая в лицо брюнету, на что тот лишь кивнул, впрочем, как всегда. Молчание продлилось ещё несколько долгих минут. Чонсу лихорадочно соображал, что можно сказать и стоит ли вообще. - Я немного переживаю. Хочу, чтобы ты знал, насколько завтрашний батл важен для нас. Это как гонка-преследование: если выложатся все, то будет успех, если один пожалеет себя, то проиграет вся команда. И новый шанс будет нескоро. Мы вчетвером должны быть как один. Один сильный, безумный механизм. Они снова сидели молча. Глаза Итука начали постепенно закрываться. Парня клонило в сон, когда в сознание вонзился как всегда неожиданный голос Йесона: - Спасибо. Он коснулся горячей ладонью руки Итука и затем, не торопясь, вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Итук упал на подушку, шумно выдыхая. Тёплые руки брюнета, иногда ненавязчиво касающиеся его кожи, заставляли блондина каждый раз вздрагивать и беспокоиться.***
Крупные батлы всегда проводились на площадке огромного волнореза под мостом Банпо*. Мечты и амбиции многих танцоров разбивались здесь о бетон, как волны. Сегодня тут собралось множество команд, каждый танцор пришёл лишь с одним желанием - выиграть. Пестрая толпа разрасталась: кто-то встречал друзей и знакомых, кто-то – врагов. Правила батла были просты: участвует любая команда из четырех и более человек, подавшая заявку за полчаса до начала; участники зарегистрированных команд могут сразиться в любой категории. Хёкк нервно смотрел на часы, осталось пятнадцать минут. Хичоль тоже заметно нервничал и постоянно оглядывался по сторонам, что не скрылось от внимания лидера: «И кого он только ищет?! Кого ищет, того здесь нет. Кстати, где Шивон?! Не может же он пропустить?». Лишь одно могло отвлечь внимание Хёкдже от часов и рыжего - Итук, который повсюду за собой таскал Йесона, держа за запястье, вероятно, опасаясь, что брюнет найдет приключений. Хёкк метнул недовольный взгляд в их сторону, на что Йесон смерил его своим. Еще немного ожидания, первые выступления, и, наконец, их выход. Музыка, проникающая в каждую клеточку тела, заставляла двигаться по заданному алгоритму. Адреналин зашкаливал, казалось, что в теле накипает разряд в тысячи киловатт, и единственное, что сейчас требовалось, - это выплеснуть его и сжечь всё вокруг. Четверо творили сейчас свою маленькую, но столь значимую историю. Четверо, как огромная волна, накрывающая и топящая этот волнорез, как поглощающая стихия. Четверо, такие разные, но столь сочетающиеся и дополняющие друг друга. Ынхёк с туманным и болезненно блестящим взглядом, полностью отдающийся своей болезни – танцу. Хичоль, идущий до конца, с остервенением бьющийся за победу и выживание. Итук, манящий к себе какой-то особой магией. Йесон, со всем звериным посылом вгрызающийся в глотку противника. Месяц изнуряющих тренировок ради пяти минут. Пяти минут, когда каждый делает всё от него зависящее. Снова ожидание. И, когда слышишь то, чего так долго ждал, кажется, что в уши прилила вся кровь, она давит в висках и бешено пульсирует: «Команда Ынхёка - Don’t Don». Долгожданная победа спустя год после поражения. Хёкдже закусил губу, сдерживая просящиеся наружу эмоции, и повернулся к Итуку. Он хотел порадоваться вместе с ним, хотел разделить своё ликование с тем, кто был для него самым дорогим человеком. Но взгляд остановился на блондине, который даже не смотрел в его сторону. Чонсу улыбался Йесону, крепче сжимая его руку в своей; а потом брюнет потянул его на себя, обнимая. Показалось, словно где-то в глубине груди что-то заскрежетало, зашевелилось, раздулось до невероятных размеров и с огромным взрывом лопнуло. Сердце билось словно сумасшедшее, не желая принимать данного факта. Йесон так легко подобрал ключик к его Итуку, к которому сам Хёкдже никак не мог подступиться, боясь ранить, потревожить, испугать... К тому, кто раз и навсегда показал грани доступа к себе. Но почему, чёрт возьми, у этого дикаря всё так легко получилось?! Ынхёк со злостью сжал челюсти, направляясь в их сторону. Хотелось отшвырнуть брюнета, врезать ему, не заботясь о чужом мнении. Скрежет шин по асфальту отвлёк Хёкка от воплощения его планов. Три подъехавших черных джипа с огненной аэрографией по бокам привлекли к себе всё внимание, отнимая его у победителей и заставляя их противников на время забыть о разочаровании. - Чхве Шивон. Ты не мог не приехать! Но слишком поздно, - Ынхёк не мог не прокомментировать появление команды Success, одарив приехавших надменным, озлобленным взглядом. Их прибытие добавило лишь больше агрессии, так и норовящей вылезти наружу. - Я должен лично убедиться, что деньги тебе достались справедливо, тем более в компании этого зверька. Одно лишь напоминание о Йесоне пробуждало в Ынхёке безграничную ненависть. Шивон сохранял внешнее спокойствие и безразличие, но внутри закипала буря. Хичоль заметно оживился и не забывал задавать окружающим вопросы: «Зачем он здесь? Чего ему надо?». Хёкк вне себя от злости цыкнул на рыжего, заставив того заткнуться. С таким рвением этот парень сдаст себя с потрохами. - Один мой против одного твоего. И если это действительно что-то стоящее, я отдаю тебе весь сегодняшний банк, - Шивон пристально следил за реакцией Хёкка, зная, что задевает его гордость. - Не беспокойся, все честно. Но раз так… От нас будет Итук. Хёкдже посмотрел на Чонсу и столкнулся с его непонимающим взглядом. Одним кивком головы лидер заставил старшего сделать шаг вперёд. Чонсу лучший из их команды, когда дело касается спаррингов один на один. - Донхэ. Со словами Шивона вперёд вышел среднего телосложения улыбающийся шатен, Итук остановился в трех метрах от него. Толпа затихла в предвкушении, зазвучала музыка. Первым был Донхэ. Он выполнял сложные связки с элементами акробатики – сильная сторона команды Шивона. Итук, приняв вызов, был особенно пластичен, казалось, даже самые резкие движения инстинктивно перетекали из предыдущих. Шивон внимательно отслеживал каждый элемент танца Чонсу, отмечая, как убедителен он сегодня. Донхэ был точен: ничего лишнего, ничего недостающего - идеальная наполненность. Вставая на одну руку, он вытянул всё туловище вверх и рухнул на эту же руку, перевязанную в запястье и прикрытую напульсником. «Сколько раз повторял, чтоб не делал!» - Шивон с ноги ударил по колесу джипа и, не дождавшись остальных, сел в свою машину, резко развернулся и уехал, поднимая за собой столб пыли.***
Когда парни добрались домой, Ынхёк ушёл в свою спальню, ничего не объяснив и не желая ни с кем разговаривать. Остальные тоже последовали его примеру, разойдясь по разным комнатам. В доме царила давящая тишина, словно какая-то чёрная аура окутала всё окружающее. Не чувствовалось никакого праздника, радостное настроение испарилось ещё час назад, стоило Шивону явиться на батл. Итук забрал пару бутылок соджу и скрылся в своей комнате, Йесон просто ушёл куда-то сразу после батла, никому ничего не говоря. Хичоль остался сидеть в гостиной в кресле с бутылкой вина. Он снова делал череду глотков прямо из горлышка, когда услышал звук удара входной двери о стену. Рыжий сорвался с места и побежал вниз. Ынхёк лежал на кровати и слышал, как снизу доносятся странные звуки: сначала грохот, потом чужие голоса. Он поднялся и решительно направился на нижний этаж. Хичоль замер от удивления на полпути к двери. - Ч-что ты тут делаешь? * Мост Банпо. Сеул. Южная Корея : http://static.panoramio.com/photos/original/36494714.jpg