Sin

Кенсу каждый вечер сидит за учебниками, готовясь к государственным экзаменам. У него нет проблем с учебой, но он отнюдь не гений. Высшие баллы и безукоризненные знания предметов – лишь итог упорной работы. Вряд ли кто знал, насколько иногда ему тяжело разбираться в интегралах или ядерной физике. Это никогда не было никому интересно, ведь всем важен результат, верно? Достав из рюкзака бутылочку с кофе и воровато оглядевшись, он сделал пару глотков и отправил ее обратно. Кенсу очень любил этот напиток, он невероятно бодрил, отводя сон в сторону, но рос он в семье, где к таким вещам относились с предубеждением. -Кенсу-я, время восемь. Иди ужинать. Закрыв книгу, он спустился на первый этаж, где располагалась кухня. На столе, как всегда, минимум еды: лишь овощи и гарниры. Кенсу поклонился и сел на стул. Отец восседал во главе стола, даже не удосужившись снять черную мантию. Его лицо было, как всегда, бесстрастным и холодным, а глаза смотрели только перед собой. Мать подошла к ним и расставила последние блюда. -Садись уже. У меня мало времени,- недовольно проворчал отец. Мать тут же плюхнулась за стол и опустила голову. Он встал и, потеребив в руках четки, начал читать молитву. Кенсу закрыл глаза и вслушивался в тихий неразборчивый шепот, чтобы вовремя перекреститься. Наконец, вся семья принялась за ужин. Разговаривать за столом в этой семье считалось неприличным, ведь трапеза должна проходить в тишине и покое. Кенсу всегда раздражала эта привычка, и он находил ее слишком старомодной. Хотя, иногда она спасала его от ненужных расспросов, ведь привлекать внимание ему никогда не нравилось. Отец, как всегда, резко встал из-за стола, отодвинув со скрипом стул. -Кенсу, ты уже давно не был на службах. Приходи сегодня. -Простите, я готовлюсь к экзаменам, у меня… Встретившись с жестким взглядом отца, Кенсу тут же вжался в стул. -Он придет, дорогой,- пролепетала мать и пошла провожать его. Вздохнув, когда все ушли, он наспех доел содержимое тарелки и скрылся в своей комнате. Не то, чтобы Кенсу был богохульным человеком, просто излишняя набожность родителей и старомодность в отношениях всегда его утомляли. Таким образом, к восемнадцати годам он вырос замкнутой и неуверенной личностью, ограниченной домом, школой и церковью. Гулять запрещалось, иметь друзей нежелательно, слушать музыку, смотреть фильмы – зачем? Лишь засорять себе мозги ненужной информацией. Единственное, что ему было позволено – учиться и молиться. Слава богу, в определенное время он уговорил родителей идти не в Церковную Академию, а в университет на лингвиста. Скандала было не избежать, ведь профессии, кроме врача и учителя, считались бесполезными. Но слезами, мольбами и уговорами ему все-таки удалось убедить их, и теперь на государственном экзамене он должен получить наивысший балл, потому что платить за его обучение некому. Собрав книги в портфель, он мельком посмотрел на часы. Времени оставалось лишь на то, чтобы надеть черный костюм и пройти несколько метров по двору, ведь их дом находился на территории большого католического храма. Заняв место на последнем ряду, он вместе с прихожанами принялся слушать проповедь своего отца. Конечно, мысли его витали абсолютно в другом месте, где-то очень далеко отсюда. В основном, это был план на дальнейшую жизнь: тихую, спокойную, размеренную и свободную. Ему поскорее хотелось поступить в университет и переехать в общежитие, где бы он смог хоть немного побыть один. Хотя одиночества ему хватает, он никогда не испытывал это, как нечто гнетущее. Нет, ему нравилось быть одному. Так он мог защитить свои мысли и чувства. Два часа пролетели незаметно, если находишься глубоко в своих мыслях, и Кенсу отправился спать. *** Утро ничем от обычных не отличалось. Съев батончик в своей комнате, он спустился к завтраку. Отца с матерью не было, ведь в это время шла служба, и он, наспех счистив кашу в раковину, направился в школу. Зайдя в кабинет, он, как всегда, остался незамеченным. В классе у него не то, что не было друзей или знакомых – он даже не уверен, что разговаривал с кем-нибудь из них. Приготовив учебники, он ждал спасительного звонка. Спасительный, потому что стоял ужасный шум, которого так пугался Кенсу. Поток мыслей, шквал слов – все это отталкивало. Наконец, раздалась знакомая трель, и в кабинет зашел учитель. Поприветствовав учеников, он заявил: -Ребята, помните вашего бывшего одноклассника, Ким Чонина? Услышав знакомое имя, Кенсу вздрогнул. Беспокойство и легкая паника накатили на него, и он стал вслушиваться в слова. -Несколько лет назад он переехал в Америку, но теперь снова вернулся и станет вашим одноклассником! Заходи. Высокий и красивый парень, как будто только что сошедший с обложки глянцевого журнала для девочек-подростков, вальяжной походкой прошел на середину класса и слегка опустился в поклоне. Темно-каштановые волосы, чуть длиннее обычного, уложены просто, но со вкусом. Узкие кошачьи глаза, взгляд которых веет опасностью, широкий, слегка приплюснутый нос и пухлые алые губы, уголки которых скривлены в легкой усмешке. Кенсу замирает, рассматривая такого знакомого, но в то же время чужого человека. -Здравствуйте, меня зовут Ким Кай. Так как я жил в Америке, мое имя изменилось. Прошу, зовите меня так. Девочки радостно захлопали в ладоши, а парни загудели. Возвращение столь загадочной личности не сулило ничего хорошего. Кенсу вздрогнул, потому что взгляд карих глаз был направлен на него. Тело забило мелкой дрожью, и он тут же отвел взгляд, стараясь стать как можно более незаметным. Кай сел на одну из задних парт, и наконец, начался урок. Кенсу старался быть внимательным, но сосредоточиться не получалось. Он так и чувствовал, как по его спине бегают стаи мурашек и холодные капли пота. Почему давняя история опять вызывает в нем бурю эмоций? Кенсу же забыл, он забыл… Звонок. Учитель тут же собирает свои вещи и выходит из кабинета, забыв попрощаться. Сейчас у них собрание в актовом зале, поэтому ученики тоже спешат покинуть класс. Лишь Кенсу медленно и неторопливо собирает вещи, ожидая, пока толпа учеников исчезнет за дверьми кабинета. Когда не осталось ни одного человека, Кенсу выдыхает, но его кто-то хватает за руку и грубо разворачивает. -Привет,- сказал Кай, присаживаясь на край парты. -З-здравствуй. Кенсу старается не смотреть на него, продолжая запихивать вещи, но руки предательски дрожат, и все валится из них. -Нервничаешь? -Н-нет. -Посмотри на меня. Кенсу поднимает свой взгляд и видит лицо Чонина прямо перед собой. Оно всего в паре миллиметров от него. Сердце бешено бьется, во рту тут же пересыхает, и он непроизвольно облизывает губы и шумно сглатывает, а Кай пожирает его взглядом, стараясь сдерживать себя, чтобы не накинуться на этого маленького мальчика прямо здесь. -Несколько лет назад ты сказал, что не любишь меня. И я уехал. Но теперь я здесь, и я спрошу тебя еще раз. -Чонин… -Нет. Не сейчас. Кай спрыгивает и рывком притягивает к себе Кенсу, зарываясь носом в мягкие шелковистые волосы. -Я скучал,- шепчет низкий бархатный голос, заставляя тело все сжиматься и тонуть в крепких объятьях. Кенсу пытается отстраниться, но Кай гораздо сильнее. Наконец, он сам отпускает его и, разворачиваясь, уходит, оставляя Кенсу лишь глубоко вздыхать и унимать свое быстро колотящееся сердце.