Ангел

Когда Джим проснулся, старые, немного треснутые часы на шкафу показывали полдень. В квартире была тишина. Он явно чувствовал себя лучше − неизвестно, что дал ему Моран, но это помогло. Сюрпризом оказалась одежда, аккуратно висевшая на спинке кровати: джинсы и футболка. «Притащил дешевые шмотки, - поморщился Джим, осмотрев вещи. Снайпер явно не мог отличить настоящего Кельвина Кляйна от китайской подделки. Джим разглядывал криво приделанный логотип известного бренда. Интересно, во сколько Моран оценил его одежду от Dolce&Gabbana. В 50 фунтов? Мориарти провел подушечками пальцев по синей грубой ткани и брезгливо поморщился. «Впрочем, скорее всего, выбор был сделан из предпочтений Ангела». Мориарти осмотрел светло-серую футболку: молодежный невнятный рисунок украшал ее спереди. Он снова поморщился. «Гадость! Дорогой Ангел, - обратился Мориарти к невидимому собеседнику. - Ты настоящий грошовый пижон, хотя это можно списать на твою молодость. Сколько же тебе было? 16? 19?» Джим скорее склонялся к последней цифре, возможно, даже больше. Все-таки, если Ангел изначально был слишком молод, то к 38 годам мог стать абсолютно неузнаваемым, но снайпер даже с учетом возрастных изменений повелся на его внешность, значит, тот исчез из жизни Морана не в таком юном возрасте. В том, что Ангел пропал, ушел, убит и т.д. и т.п., Джим не сомневался. На столе лежала пачка сигарет. В квартире не ощущался запах табака, значит, сам снайпер не курил, и они предназначались для его нового "Ангела". Джим иногда позволял себе дорогую сигару под бокал хорошего бренди вечером у камина для создания расслабляющей атмосферы. Но эти тонкие дамские сигареты одним своим видом вызывали в нем отвращение: жалкая пародия на нормальные. Когда Джим взял их в руки, подтвердились его худшие опасения: они были еще и с ментолом. Мориарти смял пачку и швырнул ее на пол − всему есть предел. Речь шла не о клиенте, поэтому он вполне мог позволить себе некоторую вольность действий. Про себя Джим проклял Ангела с его дешёвыми понтами. Всплыла еще одна черта характера: о своем здоровье тот не слишком заботился. «Все еще более запущено, чем я думал. Ты сам лепишь его из меня, лишних усилий даже не требуется», - произнес вслух Джим, уже обращаясь к похитителю, которого не было дома. Как же слепы жалкие людишки, не умеющие отличать одного человека от другого. Стоит увидеть среднестатистическому мужику рыжие волосы «как у мамы», тут же гормоны бьют в голову. Ненавидеть всех, кто похож на его бывшую, и любить всех, кто печет пироги, как бабушка. Это так… по-человечески. И так… глупо! Джим всегда пользовался этой слабостью, нащупывая больные места и трансформируясь в то, что нужно было жертве. Он легко выжимал слезу, получал любовь или ненависть в зависимости от поставленных целей. Достаточно отследить цепочку контактов, и всегда найдется что-то общее между теми, с кем человек дружит или в кого влюбляется. Вот и крючок с наживкой готов: подавляющий авторитетом родитель или мягкий, податливый, неуклюжий друг, преданно заглядывающий в глаза. Маска менялась на подходящую под ситуацию, и жертва попадала в сеть. На этот раз Мориарти играл без стартовых данных, но это лишь подогревало азарт. Предстояло идти в темноте, ощупывая каждый предмет и пытаясь выжать из него максимум информации, а конце ответить на вопрос, чем же так зацепил этот Ангел военного. Джим осторожно встал и обошел маленькую квартирку. Она состояла из комнаты, крохотной кухни и коридора. Все серое, обшарпанное. Еще миг − и Мориарти бы поверил, что никакого Ангела не было в жизни снайпера. Джим ожидал увидеть хоть что-то выбивающееся из безликой картины − фотографию на память или какую-нибудь безделушку, ведь люди так сентиментальны. Но пока единственное, что не вписывалось в окружающий интерьер, это он сам. Мориарти заглянул в холодильник. В морозилке ровными рядами стояла замороженная еда: быстро и практично. В основной части лежали банка с консервированными ананасами и мидии в вакуумной упаковке. «До чего мило, по-видимому, это должно быть моей любимой едой, – восхитился Джим. - Ты притащил домой незнакомого человека и только на основе сходства думаешь, что тебе известно обо мне всё. Какая типичная ошибка - идти по легкому пути, навешивая на тех, кого видишь впервые, знакомый образ, и думая, что таким образом избежишь столкновения с их настоящей сущностью и привычками, и не придется методом проб и ошибок узнавать, какие же они на самом деле». Мориарти вытащил телефон: - Дина, задание для номера восемь: код двести сорок один. Объект… Шерлок Холмс. Время: до восьми вечера. Джим положил трубку. Теперь Моран будет занят до вечера слежкой за его врагом. Мориарти назвал секретарю имя, которое первым пришло в голову. Шерлок Джима по большому счету после возвращения не интересовал, тот немного сдал после того, как Ватсон женился. Болезнь под названием «привязанность» сильно повлияла на детектива. Хватит и того, что внезапное возвращение Джима невольно спасло Холмсу жизнь после глупой выходки. От щенячьей преданности Шерлока Джону Мориарти слегка подташнивало. Джиму надоело быть в тени, и он решил вернуться в большую игру, только больше не связываться с братьями Холмс, и до этого момента ему это отлично удавалось. Мориарти хотелось вернуться красиво, с триумфом. Конечно, не самый лучший шаг, но он не смог удержаться, чтобы не заявить о своем возвращении на всю страну. В конце концов, Джим хорошо смотрелся в кадре, и жители были вполне достойны того, чтобы иметь честь снова увидеть главного преступника страны на своих экранах. Мориарти довольно улыбнулся, вспоминая сцену на крыше и этого заносчивого и высокомерного выскочку, возомнившего, что может обыграть криминального гения. Как же отшатнулся от неожиданности этот мистер всезнайка, не заметив пистолета в кармане, когда Джим застрелился на крыше. Одно выражение лица Холмса, растерянное и удивленное, стоило того, чтобы устроить этот спектакль. Мориарти бы аплодировал стоя такому яркому проявлению эмоций у детектива, позиционирующему себя как человека с холодным рассудком, если бы не приходилось играть роль мертвеца. Рубашка и брюки помялись, поэтому Джим сменил их на футболку и джинсы, снятая одежда была брошена им на стул. Все должно выглядеть так, как будто Мориарти не покидал квартиру. Уходя, он пересыпал мидии и ананасы в пакет, чтобы выбросить их в первый же мусорный бак − пусть снайпер думает, что вкусы с Ангелом у них схожи. Пустую банку и упаковку предусмотрительно оставил в кухне на столе. День предстоял насыщенный. В офисе Джима уже ждал врач, он осмотрел его, выписал необходимые лекарства. Дальше были два сложных заказа, над которыми ему предстояло поломать голову под фоновый звук работающего телевизора. Диктор монотонно бубнила о том, что снова активизировались ирландские террористы, и власти ничего не могут с этим сделать, а также о неминуемой угрозе взрывов в Лондоне. Вечер начал медленно опускаться на Лондон, когда Мориарти спохватился, что опоздает стать жертвой похищения. Он поймал такси и за считанные минуты долетел до нужного дома. Обычно вечера у Джима выдавались свободными, и ему было непривычно спешить на встречу с кем-то. Буквально за секунду до того, как Мориарти услышал открывающуюся дверь, он упал на кровать.