Ангел

Был дождливый вечер, когда Холмс, следя за Мораном, улучил подходящий момент и навел пистолет на снайпера. Рука дрожала, детектив не ожидал, что выстрелить в спину ничего не подозревающего, беззащитного человека так сложно, даже если он твой конкурент в борьбе за внимание, да и просто убийца и преступник. Если бы Моран побежал или прямо сейчас целился бы в кого-то, то Холмс, ни секунды не раздумывая, выстрелил, но тот просто шел по пустынной улице, мокнув под дождем. Шерлок еще немного постоял на углу темного переулка и все же не смог осуществить задуманное. Бессильно опустив пистолет, Холмс отступил в глубину, но наткнулся на что-то мягкое и полетел на мокрый асфальт. Под детективом кто-то охнул, но потом зло зашипел голосом Мориарти. - Почему ты его не убил? Ты же говорил, что не ангел по сути своей, а ведешь себя, как последняя монашка! - Так все твои старания были только ради этого? - Естественно! Достаточно было создать связь в твоем мозгу между прошлыми ощущениями от употребления наркотиков с тем, что происходит в настоящем, и ты снова стал зависимым от дозы человеком. А о том, что наркоман готов пойти на всё, что угодно, чтобы получить желаемое, ты и сам знаешь. – Джим попытался выбраться из-под Шерлока. - Только ты со своей слюнявой любовью к Ватсону мог подумать, что если я сплю с кем-то, то дорожу им. Моран предан какому-то Ангелу, а для меня это бессмысленно. - Он предан вам, мистер Мориарти, и если вы этого еще не заметили, то вы глупец. У этого человека острая потребность заботиться о ком-то, кого-то охранять, и даже не эфемерного кого-то, а вполне конкретного человека, которого вы ему прекрасно заменили, – из темноты выступил Майкрофт Холмс. – Абсолютно безо всяких усилий с вашей стороны вы совершенно незаслуженно получили безграничную преданность. - А это не вам решать, заслуженно, или нет, – зло и с насмешкой отозвался Джим. Он скорее почувствовал, чем уловил на слух, нотку легкой зависти в голосе старшего Холмса. «Чья-то любовь - это власть над ним и покорность с его стороны, - повторил про себя Мориарти. - Вы бы тоже не отказались иметь и то, и другое. А мы куда больше похожи, чем кажется на первый взгляд». Майкрофт продолжил: - А вот с Шерлоком вы проиграли. - Не ожидал, что ваш брат не сможет нажать на курок. - Шерлок слишком мягкий, этого вы не учли. - По поводу «прекрасно заменил», здесь вы ошибаетесь, между нами ничего общего. Он был тоже слишком мягким, да еще и любил дешёвую еду и вещи, - отозвался Джим. - А вот здесь вы ошибаетесь, - политик сделал ударение на «вы», показывая, что Мориарти даже думать не смеет о том, что Холмс может быть не прав. – Чарльз Браун – психопат-убийца с неконтролируемыми приступами агрессии больше похож на вас, чем вы думаете. Майкрофт бросил Джиму фотографию. Она спланировала Мориарти на грудь, даже здесь старший Холмс оставался идеальным. На фото был, конечно, не двойник, но кое-какое сходство присутствовало. Так похожи темноволосые люди с определенным типом лица. Желание Морана вернуть друга детства заставило увидеть больше общих черт, чем имелось в реальности. - Я узнал о нем всё! - высокомерно воскликнул Шерлок, даже не пытаясь подняться из лужи и по-прежнему придавливая Джима к мокрому асфальту. Адреналин стал отпускать, и детектив чувствовал, что его слегка трясет. - Ошибаешься, братец, тебя однажды погубит слишком высокое мнение о себе, – тоном наставника произнес Майкрофт. – Мистер Мориарти, вы сейчас подумали, что ожоги на коже Морана от сигарет Чарльза. Вы ведь хорошо изучили его тело, - обратился политик к Джиму, и в голосе прозвучала едва уловимая насмешка. – Такую оплошность мог допустить Шерлок, но вы? Сигареты, которые курил Чарльз, тонкие, а ожог от обычных. Джим удивился не тому факту, что старший Холмс прочёл его мысли, да еще и ответил на них, а совершенно другому. Про Брауна тот всё до мельчайших подробностей мог выяснить из истории болезни, но о Моране… - Откуда Вы знаете про шрамы? - О! Он был у меня, скажем так... в гостях. Я любопытен, а человеческое тело так много может рассказать. Кроме того, не Вы один любите загадки. И… Шерлок, вставай уже! - обратился Майкрофт к брату, понимая, что пальто уже промокло, и брюки тоже - еще немного − и тот получит переохлаждение и заболеет. Это было сказано таким надменным и брезгливым тоном, что Джим перестал пытаться выбраться и даже из сочувствия невольно сжал плечо детектива. Шерлок в ответ сильнее подался назад, и Мориарти понял, что тот специально его не отпускает, противопоставляя их Майкрофту. Старший Холмс продолжил: - Чарльз Браун – сосед Себастьяна Морана − еще ребенком в один из приступов зарезал своего младшего брата, с тех пор о Чарльзе все забыли, вычеркнули из жизни. Отвозили в больницу по его просьбе, когда тот чувствовал приближение припадка, и забирали домой, когда снова становился нормальным. Очень дисциплинированный больной, что абсолютно не характерно для такого заболевания. Моран вырос рядом с ним и не пострадал – это удивительный факт. Университет – место, где Себастьян Моран получил ожоги. К новому нищему студенту отнеслись жестоко. Замкнутые люди всегда вызывают повышенный интерес у агрессивных сокурсников, и те пользуются их беззащитностью. Моран стал объектом насмешек, а потом и куда более безжалостных вещей. Скрыть это от Чарльза Себастьян не смог, и человек, ни разу не покидавший дом самостоятельно, преодолел большой путь и к тому же провел расследование, чтобы выявить пятерых мучителей и убить жестоким способом. Поверьте, смерть их была ужасной: Браун расчленял их еще живыми. Последний оказался довольно выносливым, перед смертью нанес Чарльзу тяжелые раны, и тот скончался от потери крови. После этого Моран бросил университет и отправился в Афганистан. Его родители не пережили такого стресса и вскоре скончались. Когда Себастьян остался один, то участвовал в самых рискованных операциях, надеясь погибнуть, но ему везло, и, в конце концов, его комиссовали после ранения. В мирной жизни бывший военный занялся тем, что ему было привычно. Моран потерял смысл жизни, пока не заменил одного психопата на другого. Теперь стало понятно, что не последнюю роль сыграло то, что Мориарти пришел Себастьяну на помощь. Похожая внешность плюс ситуация – и в мозгах снайпера установилась надежная связь с прошлым. Джим, наконец, смог спихнуть Шерлока и подняться. - Даже если и так. Мне нет смысла больше играть чужую роль: все ответы найдены, и это не я его спасал и резал тех студентов. Я не люблю ананасы и ненавижу мидии из супермаркета. Мориарти попытался отряхнуть пальто, но только испачкал руки. Он достал платок и с остервенением начал их вытирать. - Не вы, - согласился Майкрофт. – Я обещал вам, что не сообщу Себастьяну, кем вы являетесь на самом деле, но мой брат такого слова не давал. Это было сказано так, как будто политик всё подстроил специально, воспользовавшись оплошностью Джима. - И Шерлок сделал это, прежде, чем взять пистолет в руки. Стало окончательно понятно, кто подтолкнул детектива к идее встретиться со снайпером и открыть ему глаза. - Когда? – обратился Джим к младшему Холмсу, бросая испачканный платок на землю. - Месяц назад, но он уже всё знал. Газета, Джим. У него лежала газета на верхней полке с книгами. Неужели ты не заметил? - И? – Джим все еще не понимал, куда клонит Шерлок, хотя и помнил, что там действительно лежало что-то подобное, но не придавал этому значения. Среди старых книг пожелтевшая бумага смотрелась чем-то естественным и не бросалась в глаза. Шерлок фыркнул, выражая неодобрение отсутствию сообразительности у Мориарти и снисходительно пояснил: - Она, датирована числом, когда был суд, и твоё фото занимало первые страницы всех изданий. Мориарти связал некоторые факты. Впервые Джим не вернулся к Морану, когда был у Шерлока, значит, тот вместо того, чтобы ждать дома, вернулся на пост наблюдения: знакомая работа действовала на снайпера успокаивающе. Там Себастьян и увидел своего Ангела, выходящим от Холмса, после этого узнать о Джиме всё не составило труда. Мориарти достаточно засветился при разборках с Шерлоком, тогда его фото печатали все газеты. Снайпер прессу не читал, но сделал исключение, подняв всё, что связано с детективом. «Значит, ты давно знаешь, кто я, и успешно притворяешься. О шрамах ты сначала молчал, потому что эта ситуация была слишком травмирующей, а позже понял, что молчание – залог твоей жизни: раскроешь тайну − и конец. Ты понял, что я остаюсь лишь из любопытства, в живых оставляю по той же причине. И, тем не менее, продолжал делать шаги, чтобы мое существование рядом с тобой было комфортнее», – рассуждал Джим. В голове начали всплывать детали, которые теперь имели смысл: появившаяся пачка пакетов на кухне. Раньше пакетов часто не было, и Джим приносил их с собой, чтобы выбросить еду. Моран был морально не готов совсем порвать призрачные нити связей, а когда лежит стопка в сто пакетов, так легко заблуждаться в том, что она не становится меньше. Простынь, серую и застиранную, заменил на дорогую. Себастьян возвращался значительно позднее, чем мог бы, с любого задания, давая Джиму время вернуться в квартиру. Главный момент, за который себя корил сейчас Мориарти, произошел во время секса. Моран пробормотал что-то невнятное, и Джиму почудилось своё имя, но он отогнал эту мысль, как невозможную. «Как же упорно ты продолжаешь смертельную для тебя попытку сохранить подобие человека из прошлого возле себя, хотя… это было уже больше похоже на осознанное желание удержать того, кто добровольно согласился его заменить. Майкрофт прав. Ты ведь наверняка догадался, что избивали тебя по моему приказу, и... не перерезал мне глотку за это, а еще и молился в церкви о моем возвращении. Ты действительно достойная пара для любого психа», - мысленно обратился он к снайперу. И тут Джим понял, что снова попал в простую ловушку, недооценив противника. Церковь. Моран знал, что Мориарти будет за ним следить, и, рано или поздно заинтересовавшись его планомерными походами в церковь, придет туда. Последняя фраза в молитве являлась обращением к Джиму. Снайпер каждый раз произносил ее достаточно громко, осознавая, что тот близко не подойдет, а будет стоять где-нибудь у входа. «А ты не так прост, как кажешься, и это интересно. Новый костер уже горит, а я и не заметил», - мысленно укорил себя за невнимательность Джим. Мориарти вспомнил последний секс, когда Моран покрывал его тело поцелуями миллиметр за миллиметром, отчего он просто ушел в нирвану. И это снайпер делал для человека, о котором точно знал, что тот собирается его убить. «Восхитительно. Просто восхитительно». Такой преданности и… помешательства Мориарти еще не встречал. - Пошли, Шерлок, - высокомерно сказал Майкрофт, но при этом даже руку не протянул брату, чтобы помочь. - Я останусь с Джимом, - твердо сказал младший Холмс, хотя и выглядело это как упрямство ребенка. - Это невозможно. Я его нанял для тебя. - Ты все-таки не удержался и нанял мне друга, - со злостью произнес детектив. - Проститутку, – уточнил на этот раз политик таким тоном, что Джим, до этого принимающий такое положение вещей, посчитал себя оскорбленным. - Потому что самому удобно прятаться за спинами других, - ехидно заметил Мориарти. - Скажите же Шерлоку, наконец, то, что он хочет услышать. Не поверю, что такой гений, как Вы, не понимает, что нужно брату. Сейчас самое время. Шерлок слишком хорошо умеет разрушать себя, чтобы Вы могли ждать и дальше. - О чем вы? - холодно спросил старший Холмс. - Бросьте ломать комедию. Вы единственный, кого он способен иметь, - заклятый враг. Я лишь временная замена, эрзац. Я смог подобраться так близко, только потому что вы сами слишком боитесь сделать шаг вперед, толкая впереди себя первых встречных. Займите, наконец, пустое место в его жизни. Будьте тем, кем он хочет, чтобы Вы для него были: не только братом, но и… Джим не стал продолжать, заметив знакомый силуэт в начале переулка. Он двинулся навстречу Морану. Пальто пропиталось грязной водой, и холодные струйки стекали на брюки, доставляя физические и моральные неудобства. Себастьян это заметил и стал снимать свою куртку. «Ну уж нет. Это я не надену ни за что», - Джим представил, как нелепо будет выглядеть, просто утонув в ней из-за разницы в росте, с рукавами, болтающимися до колен. Он окинул оценивающим взглядом снайпера с ног до головы: мешковатая куртка в руках, потертый ворот, стремительно намокающей под моросящим дождём, зеленой футболки, плохо пошитые джинсы. Мориарти поморщился и с раздражением подумал: «Надо купить ему нормальную одежду, такой вид просто разрывает в клочья мое чувство прекрасного». Джим в голове воссоздал свою квартиру и начал со спальни. Он представил обнаженную фигуру снайпера, а рядом статую Аполлона, которая стояла у кровати, как образец совершенного человеческого тела. Гармония между ними была настолько эротично-соблазнительной и совершенной, что Мориарти невольно провел языком по нижней губе. В этом помещении Джим предпочтет видеть его без одежды. Он продолжил блуждать по комнатам в пастельных тонах с картинами Пикассо. «Куплю ему что-нибудь не слишком строгое от Кардена, думаю, в этом он будет идеально смотреться в моем доме. В собственной квартире всё должно доставлять мне удовольствие и эстетическое наслаждение». Мориарти, ни слова не произнеся вслух, направился к своей машине, просто махнув рукой в приглашающем жесте, и Моран пошел за ним. Автомобиль двинулся по направлению к центральной улице с магазинами.