Сжигая себя изнутри...

Говорят, близнецы чувствуют друг друга, и мы были именно такими. Это отражалось на настроении, поведении, характере. Мы были практически одинаковыми, пока не случилось… Я каждый день провожу в инвалидном кресле, подключенный к аппарату жизнеобеспечения, и смотрю в окно в спальне, либо мама ставит какой-нибудь новый фильм, пытаясь принести разнообразие в слишком бессмысленную жизнь. Мне не дают умереть, надеясь на то, что когда-нибудь врачи найдут лекарство от этого паралича, но даже если это случится, есть ли гарантии, что я все еще буду в своем уме? Тем более, после пережитого собой остаться невозможно. Бодя все время повторял: «Это была случайность! Мы просто пытались… просто пытались включить… это случайность!», а через два дня отец нашел тело брата в ванной. В его глазах не было чего-либо человеческого в последние дни жизни, и это при том, что он пострадал меньше всего из нас, хотя ту боль мы чувствовали абсолютно одинаково, все вместе. Два года назад, на свой шестнадцатый день рождения, мы с компанией друзей отдыхали в пригороде, в частном доме недалеко от озера. Конечно, к вечеру все напились, полезли купаться, некоторые парни курили траву или баловались экстази, а мы, обнимая каких-то девчонок, сидели на крыше с двумя бутылками виски, и наслаждались музыкой. Серега орал на всю округу, что сегодня самый лучший день в его жизни, мы поддерживали, крича о свободе, настроение и адреналин от высоты передавался будто через воздух. Мы все были на взводе, готовые наслаждаться молодостью каждую секунду, пока резко именно в нашем доме не вырубился свет. У соседей с другой стороны водоема в окнах свет горел. Со всех сторон послышался разочарованный вой ребят, кто-то пошел на ощупь искать свечи, а мы, вообразив себя великими электриками (после шести литров пива, трех бутылок коньяка, и вискаря), решили разобраться с щитком на электро столбе. Конечно, Боде, как самому младшему из нас троих, было поручено держать выпивку. Он протестовал, аргументируя все тем, что полторы минуты не в счет, но сообразив, что пока мы там, он успеет закончить одну из бутылок, успокоился, и просто стоял в метре от края крыши. Серега решил залезть мне на плечи, чтобы дотянуться до замка на дверце. Столб, как и у многих в округе, находился менее чем в метре от стены дома, так что решение брата по пьяни мне показалось весьма разумным. Вот только девчонки визжали, кричали, что это опасно, но ведь это еще один повод показать себя. Так что, не долго думая, я побрел к краю, пытаясь не шататься и спокойно удерживать лишние семьдесят кило. - Андрюха, стой, во! Отлично, теперь не шевелись! Богдан подошел к нам, пытаясь разглядеть что происходит, отдавая Марине, кажется, полупустую бутылку. Девушка назвала нас психами и вместе с подругами спустилась на чердак. - Пацаны, норм будет, если я пустую вниз выкину? - А что? Кидай! И он кинул. Но вместе с тем пошатнулся, чуть не упав вниз. Я, испугавшись, подался вперед, пытаясь поймать его и потерял равновесие. Серега перегнулся назад, и инстинктивно схватился за первое, что попалось под руки. Мощный разряд тока прошел через нас обоих, заставляя колотиться, словно эпилептиков, а жгучая боль пронизывала все тело. Бодя потерял сознание, довольно сильно толкнув наши тела при падении, и через пару секунд все закончилось. Его тоже ударило, но благодаря этому мы отцепились. И если я свалился на самый край крыши, то Сергей рухнул вниз, сломав шею о землю. Не знаю, был ли он жив пока летел вниз, но когда послышался хлопок, Богдан очнулся и начал орать… я же не чувствовал ничего. Абсолютно ничего. Не мог пошевелиться, сказать что либо, нормально быстро моргнуть. Даже дышалось сложно, пока окружающий мир не потух в глазах. С того самого дня нас осталось двое, и если мне отбило все чувства напрочь, то брату пришлось намного хуже. Он часто забегал ко мне в комнату, неуклюже обнимал, орал, плакал, лепетал что-то неразборчивое, словно в бреду. Говорил, что внутри пусто. Что в душе дыра, что он не понимает где Серега, и почему не чувствует себя рядом со мной комфортно, как раньше. Он поседел, сильно исхудал и перестал выходить из дома. Часто держался за голову, повторяя, что это случайность, что все должно было быть иначе, рыдал, постанывая «Серый» даже во сне… А я больше не разделял его боли. Понимал, страдал, даже плакал первое время, но наша связь куда-то ушла вместе с током. Все нервные окончания отказывались работать, если не сгорели от напряжения, оставив мое сознание гнить в недееспособном теле. У меня есть возможность общаться только с собственными мыслями и телевизором. Иногда слушать мать или отца, но возможность поделиться собственными чувствами и мыслями отсутствует. Знаете, я придумал более тысячи способов красиво уйти из жизни, покончить со всем этим, чтобы больше не мучиться, хотя даже это сделать не в силах. У меня больше нет ничего, а все из-за какой-то нелепой случайности…