***
Обрывки воспоминаний пролетали мимо, будто подхваченные ураганным ветром, перемешиваясь в густую кашу. Поток захлестнул её с головой, заставляя одновременно переживать самые разные эмоции: страх, радость, тоску, печаль, ненависть, любовь. Кеппели уносило из одного потока в другой, она не в силах была самостоятельно выбраться из бушующего вихря. Детали едва различались. Перед оптикой замерли сотни кадров, наложенные друг на друга, то вспыхивающих, то угасающих. Даже если отключить память, что она была не в состоянии сделать, где гарантия, что она придёт в себя? Но вот вихрь рассеял яркий жёлтый луч, вонзившийся в поток и распределивший каждую картинку по своим местам. Фемка почувствовала облегчение. Зазвучал знакомый голос. Она устремилась к нему, оставляя позади груз воспоминаний. Активировалась оптика. Кеппели поморгала линзами, настраивая фокусировку. Она чувствовала подключённые к корпусу провода, топливные трубы, как по всем системам пробегает электричество, а уровень топлива стабильно растёт. Она лежала на платформе. Аудиосенсоры улавливали множество звуков, исходившись как из её систем так и из приборов в помещении. Медицинский пункт был ей знаком не по наслышке: шумное, всегда прибывающее в странном оживлении место, откуда просачивалась странная энергия. — Думал ты ещё цикла три в оффлайне пробудешь, — раздался прямо перед ней голос, вырвавший её из вихря памяти. — Ты заставила меня поволноваться! А ты знаешь как я не люблю нервничать! Она перевела взгляд в сторону звука и столкнулась с этими жёлтыми окулярами, которые так хорошо запомнились ей с момента первой встречи. И знакомая царапина на пластинах губ, которую он отказывался убирать, потому что, по его консервативному мнению шрамы украшают воина. И эти причудливые антенны-иглы. Завораживающее зрелище. Перед ней стоял сильный, своенравный воин, ненавидящий играть по чужим правилам, но такой верный и любящий партнёр. Подумать только, что эти две стороны почти без конфликтов уживаются между собой в одной искре. — Майдей, — Кеппели почувствовала, как улыбка сама собой расцветает на её фейсплейте. — Ты ничуть не изменился… — Скажи это Льюноксу и он тебе приведёт подробный список сравнения моей личности «до и после»! — усмехнулся Метапсих, с осторожностью проводя по её щеке пальцами и с полной нежности оптикой разглядывая каждую деталь, как будто пытался запомнить все царапинки и сверить с тем образом, что сохранился в метапроцессоре. — Но мне сейчас абсолютно всё равно на его высказывания по поводу моих выходок! На моём месте он бы поступил также! — на мгновенье в его окулярах пробежала искра нервозности. Кеппели помнила тот цикл, когда Создатели буквально вырвали её из манипуляторов Майдея. В памяти чёткими картинками всплыл этот роковой момент: её телепортировало на неизвестное судно вместе, с держащим её всей силой Метапсихом. Воина тут же вышвырнуло из помещения. Как же беспомощно он себя чувствовал тогда. — Ты не виноват в том, что произошло, — она прикоснулась ладонью к его щеке, погладила. — Всё-таки ты нашёл способ меня найти. — Малыша долго уговаривать не пришлось. Он сам был в шоке от произошедшего, поверь моим окулярам! Фем вспомнила, что Эйксалер отказался присоединяться к организации и вёл самостоятельную жизнь, путешествуя по галактике для изучения сущности живого и познания этой Вселенной, вместе с наставником-бьюнтекто. Однако молодой автобот поддерживал связь с опекунами и при необходимости мог вернуться к ним, успев привыкнуть к телепортациям на большие расстояния. — Для бьюнтекто нет ничего проще найти пропавшего, оставившего такой яркий след, — в помещении материализовался Эйкс, которого обволакивало синее пылевое облако. — Прости, что пришлось так резко вскрывать тебе память, просто Майдей был на грани срыва. А его системам нельзя так перегреваться, — он произнёс это с такой заботой, что Кеппели показалось, будто это Метапсиха всё время опекают. — Малыш, не переживай так за меня, ты же знаешь, какая у меня закалка, — автобот несколько смущённо отвёл взгляд. — Да, поэтому тебя пришлось лечить. — Улыбнулся Эйкс, скрестив манипуляторы на груди. В помещение вошёл Льюнокс. Он выглядел не удивлённым: видимо знал что все соберутся в медблоке. — О, Эйкс, ты-то мне как раз и нужен! — медбот подошёл к молодому автоботу со странной искоркой азарта сверкающей в оптике. — Насчёт систем? Они в порядке, — без малейшего страха ответил оперант. — Но под обследование ты ляжешь. И мне всё равно кто ты есть: хоть монах из храма Вечности, я тебя отсюда не выпущу, пока не развлекусь! — на последнем слове он подмигнул Майду. Тот лишь пожал плечами: — Только не режь его. А то некому будет Вселенную изучать. Как только медик вывёл Эйксалера из медблока, Кеппели с улыбкой покачала головой. — А наш «потрошитель» не капли не изменился. — Прошло не так много времени. Для них. Всего шесть орконов, говорит он мне каждый юникроновский цикл… — Боец сжал кулаки, тяжело провентелировав. Кепп осторожно прикоснулась к его ладони, искренне улыбаясь и поймала на себе полный заботы взгляд. Она не решилась говорить ему того что с ней приключилось; ей ещё было необходимо прийти в себя.***
Дердан громко откашлялся, чуть не подавившись соком из ларно, когда Стоккори пояснила ему всю ситуацию с генетизестерцами и кампмикетами. — Занхата ваа, я не думал что у них такое бывает! Вот это мы попали под горячую руку! — с хрипотой выдавил он, отставив от себя бокал. Многоножка Хасси свернулась клубком под столом, наевшись того, что давали и не беспокоила хозяина, но приподняла усики, когда он закашлял. — Да, это довольно странная и противоречивая правда. Сама в это не верила до того, пока Сщукех мне сам всё не рассказал. — То есть… Ты была под влиянием кампмикетов всё это время? — рептилоид потянулся за бокалом, но схватив его, понял, что больше этого пойла он в рот не возьмёт. — Тогда это объясняет твою первоначальную агрессию. — Знаешь, а мне всё время казалось, что это мои мысли. Что я действительно имею такое мнение и мною движут только мои эмоции. Но теперь я понимаю, что попала в такую сеть, в которой потерять самого себя можно на раз и два. И ты будешь полностью уверен в том, что ты можешь себя контролировать. Однако на деле выходит, что ты лишь послушная марионетка в руках невидимого кукловода. Можешь думать что хочешь, Дердан, но я уже не уверена в том, что себя сохранила, — она подпёрла протезом подбородок, грустным взглядом рассматривая голографическое изображение стоящее перед столом и показывающее какой-то фильм. — Я уже не выбирусь из этой паутины, даже если захочу. Даже если улечу в другой конец Вселенной, я не уверена, что это буду именно я. И, мне кажется, лаки постигла та же участь. — Он сошёл с ума, в этом я не сомневаюсь, — от тяжести воспоминаний Дердан дрожащими пальцами достал стержень с успокоительным, нервно закурил. Запах лекарств тут же повис в воздухе, отбивая желание продолжать трапезу. Хотя они уже не планировали есть. — Такой взгляд, — хнорол взглотнул, сделав ещё одну глубокую затяжку. Выдохнул клуб белого дыма через ноздри, быстро поморгал. — Бывает только у сломленных оперантов… А таких мало что спасает… Ккори посмотрела на Дердана. Рептилоид сильно нервничал. Прошлое было для него очень неприятной темой, особенно если оно затрагивало его погибших дочерей. Она могла только сострадать ему. Никаких отголосков ненависти больше не чувствовалось. — Рано или поздно всё бы привело к вашей встрече здесь. — В помещении появился Сщукех, а вернее одна из его ментальных копий. — Это закономерность Вселенной: если необходимо столкнуть двоих существ друг с другом, даже если они находятся в миллиардах световых годах, значит найдётся любой метод по столкновению.***
Йеммион сделал пастью подобие улыбки, оттряхивая морду и наблюдая за игривой девчушкой. Она всё время бегала возле него то пытаясь поймать за хвост, то обнимая его прохладную и скользкую кожу, то играя с языком. Слюна амфибии была не ядовита и безвредна для маленького оплонта. Зверь всё время лежал, стараясь как можно меньше двигаться, не нарушая этой игривой атмосферы и стараясь не напугать весёлого детёныша. Она приходила уже в четвёртый раз и за всё это время амфибия запоминала, что ребёнку нравится, а что нет. Рядом с ней он чувствовал себя нужным. Для своего жуткого происхождения он имел весьма развитый интеллект, направленный на обучение и миролюбие. И сейчас он чувствовал себя вполне комфортно, радуя девочку своим существованием. Мы можем почувствовать себя не нужными. Но всегда найдётся тот, кому мы необходимы…