***
Оптимус чувствовал на себе пронзающий взгляд будто отовсюду. Куда бы он не пытался идти, ему казалось, что это странный наблюдатель идёт прямо за ним. Можно ли это назвать параноей? Возможно, но место действительно напрягало, как и его обитатели: странные учёные, старшие из генетизестерцев, обладавшие такой силой, что с лёгкостью могли бы уничтожать целые звёздные системы и при этом со скукой зевать. Прайм уже сталкивался с их силой, но никак не мог понять мотива их поступков. Сначала вырубили, лишили части памяти, а теперь дают подсказки и помогают. Разве так должны поступать Создатели, которых он себе представлял? Он рассчитывал на всё что угодно, но такой странный приём и отношение… А может они просто пытаются его запутать? — Если бы хотели, ты бы сейчас сомневался в реальности своего сознания. — Тишину нарушил голос, столь необычный, что Оптимус невольно оцепенел. Диноботы, следовавшие за ним оборонным строем также остановились. Нтифало глухо зарычал, счёлкнув челюстями. По его гребню пробежали молнии. Остальные рыцари также напряглись и выступили чуть вперёд, готовые в любой момент атаковать. Из корпусов и челюстей выходили струи пара. Детали заскрипели. Демос подготовила ультразвуковой залп. Силуэт, стоявший где-то в тени, вошёл в поле зрения трансформировав. Он не улыбался и не выглядел враждебно настроенным, но именно от него Оптимус чувствовал этот пронзительный взгляд. Генетизестерец сверкнул белыми глазами. Его тело хоть и было человекоподобным не принимало какого-то определённого облика. Датчики фиксировали волны, бегущие по его лицу. Он словно прятал свой настоящий вид за «простынёй» обманки. — Если хочешь узнать почему, то ответ ты получишь, но в своё время, — ГлотʼО выделил эти последние слова так, что Прайм окончательно перестал что-либо понимать в мотивации Создателей. Потому что он чётко помнил, как эти же слова звучали в отдалённой прошлой жизни. Кибертронец напряжённо сжал кулаки, поджав губные пластины. ГлотʼО усмехнулся. — Как долго до тебя доходило, что ты не сможешь нам ничего противопоставить? — вопрос был больше риторическим, потому генетизестерец не стал ждать ответа и продолжил: — Допустим, ты бы застал нас врасплох, что в принципе невозможно. Потому что, Оптимус, мы знаем о тебе больше, чем ты знаешь своих автоботов! — он стал приближаться уверенными шагами, точно военный, идущий к цели. — И ты бы не смог собрать флот. Никто бы за тобой не пошёл. И «зерно» ты бы не спрятал. И был бы стёрт в пыль и навсегда забыт! Потому что в космосе ты — никто. Признай, что не особо думал, когда замахнулся на нас! Это было хуже ранений, хуже смерти. Быть чем-то большим, чем просто лидер и стать никем. Конечно, Прайм через это проходил, когда люди предали их. Но у него там ещё был маломальский авторитет. А здесь… Диноботы подчиняются только потому, что иного выхода у них нет. Они держатся вместе с ним, потому что верят в него, как и автоботы верили. Но Оптимус ничего сделать не может. У него нет такой силы, чтобы противостоять генетизестерцам. Если только Тэм-Зел. Но ведь бьюнтекто ярые пацифисты. Они не приминяют свои силы для разжигания войн. — Получается, что я проиграл, — автобот ещё сильнее сжал кулаки. Рыцари Теменоса как по команде встали единым строем. — Но я не позволю вам вытереть об меня ноги! Прежде, чем он успел дать команду, все диноботы замерли, словно статуи. Они не могли пошевельнутся. А глаза ГлотʼО сверкнули победносным огоньком. Прайм и он теперь находились в другом помещении. — Ты уже дал нам это сделать, встав на нашем пути! А теперь не рыпайся и дай мне закончить, — спокойно произнёс генетизестерец. — Итак… позволь сказать, что всё, о чём ты сейчас думаешь и правда и ложь. Ты слишком однобоко смотришь на всю ситуацию. Ты думаешь что вся та заварушка на Земле наших рук дела? Нет, отрицать нашего вмешательства не стану, но поверь, есть те, кто действительно твои враги. И это те, кто направил людей на такой путь, кто внушил им, что они всесильны. Забудь о Мегатроне. Он лишь жалкий кусок металла, по сравнению с настоящей силой разрушения. Тебе ничего не говорит это название — кампмикеты? Оптимус секунду мешкал, пока до него не дошёл отголосок, столь мощный, будто крик в лесу, если ты находишься недалеко от его источника. Перед окулярами всплыли кроваво-красные картинки. В метапроцессоре возникло замыкание от того, что механизмы заработали так активно. Но оно было нейтрализовано ментальной энергией и Прайм вспомнил их: чернобронные насекомые. Жестокие, холодные, расчётливые. Видения посыпались, словно песок. Рана в области груди от приземления на острый край скалы. Паника, отчаяние. Странные смерти кругом. Синие как лазурит, сетчатые глаза, которые он так возненавидел. Весь народ, все кого он знал умерли при странных обстоятельствах. Стихийные бедствия на родной планете. Орион Пакс. Его звали Орионом. Вот почему это имя ему так знакомо. — А теперь думай дальше сам, как поступать. Все точки расставлены, осталось только перепроверить, — Прайм слышал ГлотʼО где-то глубоко в своей голове. Теперь он понял, что с ним было не так. И почему он понадобился Создателям живым. Именно понадобился. Вот почему он всё время чувствовал чьё-то присутствие за своей спиной. Все трое, они наблюдали за ним, направляли, чтобы обезопасить. Ведь он - единственный живой свидетель-сапфит. — Вот зачем я вам… Всё настолько просто, ведь вы пытались помочь мне понять, кто я есть. — Он улыбался, будто, наконец, очнулся от ночного кошмара, так долго терзавшего искру. — Но как вы сделали меня таким? — Ты получишь ответы на все вопросы, Орион, но нужно терпение. Ты же не хочешь помутнения рассудка? — теперь говорил Сщукех. Его приятный мелодичный голос было сложно спутать с кем-то ещё. — Пока мы не закончим это дело и не приструним кампмикетов, нам нельзя будет расслабляться. Оптимус, нам нужно сделать всё ради торжества справедливости. Ты - наше доказательство. — Говорил уже Ллерон. Эту властность Орион привык слышать ещё сапфитом. Оптимус Прайм чувствовал, как братья объединяют свои сознания в мета-концерт и фокусируют всю энергию на нём, позволяя без болезни переживать всё, что было в прошлой жизни; вспоминать все детали; узнавать о себе что-то новое, под наблюдательным руководством его покровителей. — Всё будет хорошо, мы поможем, — а этот голос уже принадлежал Тэм-Зелу. Похоже, бьюнтекто смог его найти и явно был настроен с дружелюбием к генетизестерцам. Может, он их знал?***
Кеппели быстро смогла оправиться и после ещё двух процедур восстановления, она могла со спокойной совестью покинуть медблок. В ментальном канале она обнаружила напряжение и пройдя по станции, наткнулась на Эйксалера. Молодой автобот напряжённо смотрел в сторону космоса, прижав манипуляторы к грудной пластине, стоя у гигантской стеклянной панели. — Что с тобой? — спросила Кеп, обеспокоенная его состоянием и тем, что он ещё не покинул станцию. — Сигнал, — зачарованно произнёс кибертронец. — Я не думал, что это произойдёт так скоро! Мне нужно туда. Кеппели, — он повернул к ней голову. — Передай Майдею, чтобы в конфликт не вмешивались. Я скоро вернусь, но с компанией! — О каком конфликте речь? — не поняла фемка. — Космическое противостояние сильнейших. Мне пора. А детали этой войны вы ещё узнаете! — Эйкс растворился в пространстве, окружённый синей дымкой… Мы получим ответы на все вопросы. Но только тогда, когда это будет нужно…