В моем отражении - любовь

«Ты только мой!» - запомнить просто, Пока снег заметает вновь, Наши последние надежды На жизнь, на радость, на любовь… Природа вовсе не всесильна, Прошу, не надо отрицать, Что твое сердце бьется сильно, Только со мной… Мне важно это знать…. *** Он положил трубку. Опять сбежал. Даже от простого разговора. А каково мне, он похоже, даже не думает. Складывается ощущение, что это я на старости лет искал таких запутанных «нетрадиционных» отношений на свою голову. Этот парень с ума меня сведет. Рыжий психопат. Милый, странный, колючий. Придумал себе что-то ужасающее, гиперболизировал масштабы этого ужасающего, и сам поверил в то, что нафантазировал. Если бы он был девушкой, было бы проще, ведь правда? А как мне найти подход к парню? К своему подчиненному. К коллеге по работе и племяннику человека, которого уважаю безмерно. Единственным плюсом во всей происходящей истории является то, что Настюшке он понравился. Весь вечер расспрашивала меня, когда дядя Миша опять придет. Тушканчик, что в тебе есть такого, что так притягивает людей? Твой смеющийся, даже когда тебе больно взгляд? Твои губы, подрагивающие в доброй усмешке? То теплое, что исходит от тебя, когда просто стоишь и смотришь, молчишь, только присутствуешь рядом? Легкий укол ревности рассекает мысли, словно стальной клинок, оставляя их безжизненными и тусклыми за мгновение. Ему звонил Ярослав. Тот щуплый мальчонка, которого я видел в парке не так давно в первый и последний раз. Его несостоявшаяся любовь. В первый раз этот зеленоглазый парнишка показался мне очень милым, сейчас же захотелось открутить ему белобрысую голову. Да еще и Бахрушин сказал, что собирается увидеться с этим Ярославом! Я, как здравомыслящий и совершенно чуждый эмоциям человек, знаю, что буду делать. Пойду к нему и втрахаю в матрас….. *** На улице было ветрено, поэтому стоило зайти в кафе с загадочным названием «Аметист», как озябшие щеки стало приятно покалывать и согревать. Ярослав всегда был для меня необыкновенным. И место встречи выбрал неординарное. Кафе было больше похоже на бар, выполненное в темно-фиолетовых и бордовых тонах, с резными столиками и картинами в стиле сюрреализма. Немного богемно, неизменно шикарно, непривычно уютно. Он сидел за столиком у окна и пил жасминовый чай. Кажется, заметил меня еще на входе. Его молодое и без того ясное лицо, еще больше просветлело, стоило взгляду цвета молодой травы столкнуться с моим. И как всегда теплая, чуть грустная улыбка.. - Привет, Миш…, - несмело начинает он, стоит мне подсесть за столик. Глупый, думает, я его не простил. Как ему сказать, что я вообще не сержусь. Да и не на что. - Привет, солнце! – улыбаюсь открыто и с удивлением понимаю, что ничего не чувствую. Мои мысли, сердце и тело заняты абсолютно другим человеком. - Ты как поживаешь? – Ярослав смотрит на меня своими испуганными глазищами. Сухой разговор. Как вернуть те наши посиделки, которые были? - Я отлично! А ты как? Как этот вредный писателишка поживает? Не обижает тебя? – говорю без злости, чтобы мелкий не переживал. - Все хорошо. Отлично. Он улетел в Европу на презентацию нового романа, очередного, который вновь стал сентиментально-сопливым. - Видишь, как твое присутствие в его жизни может повлиять на его творчество! - Ты хорошо выглядишь, что нового произошло? - Практически ничего. Дядя улетел в командировку, и по ходу, не торопится возвращаться! Старый лис! Сбагрил все на меня и своего нового заместителя. - Ты же умный мальчик, ты справляешься, - парнишку отпускает понемногу, он расслабляется, видя, что слез и запоздалых признаний не дождется. – Слушай, я все хотел тебя спросить….. - Он зам моего дяди. Я тогда в парке держал за руку зама моего дяди….. Я рассказал все, как на духу. Все свои чувства на тот момент, бушевавшие в душе, и то, что переживаю сейчас. Ярослав слушал внимательно и улыбался. А потом многозначительно хмыкнув, открыл простую истину: - Ты идиот, Мишка! – мальчишка забавлялся моим недоуменным выражением лица. – Неужели так страшно, что ты влюблен? - Не мели ерунды, Яр. Такого вообще быть не может! Чтобы сразу, после такого минимального количества времени, в тот момент, когда сердце занято другим ну или, казалось, занято. В любом случае, натурал, вдруг, ни с того, ни с сего, заинтересовывается мной? - Миш, ты вроде старше меня, а такой бестолковый. Ты думаешь, мы – простые смертные, что-то можем поделать с судьбой? Любовь, симпатия, привязанность или благодарность – они просто появляются! К человеку, который по каким-то причинам нам нужен рядом. Постоянно. - Не замечал за тобой тяги к фатализму раньше, солнце, - чай, заказанный полчаса назад, наконец-то остыл, потеряв всякую надежду на то, что я к нему притронусь. - Да, это все Клементий. Я хотел сделать из него романтика, верного и любящего человека. Мою вторую половину. И иногда думаю, что перестарался. Лучше б он оставался язвительным хмурым писакой, нигилистом, чем страстным, нежным до одури монстром! – Ярослав посмотрел на часы, и вспомнил, что обещал сегодня заехать к родителям за Катей, по которой я, кстати, безумно соскучился. – Чееерт! В компании с тобой время летит незаметно. Пойдем, а то Лучик меня прихлопнет! - Я по ней соскучился. - Она по тебе тоже! Уж поверь человеку, который постоянно слышит: «Где Миша?» «Когда мы к нему пойдем!!??» - Что поделать, я неотразим….. В подъезде едва горит свет. Так что, зацепившись за порожек, спотыкаюсь и издаю нечленораздельный нецензурный возглас, вызывая лифт. После встречи с Ярославом настроение слегка улучшилось, но некоторый тягучий горький осадок оставался. Я всю жизнь боюсь любить людей. Боюсь привязываться, так как все, кому я доверял свою душу, рано или поздно предавали меня. Родители меня бросили, молодые люди использовали, как игрушку на время. Я не влюбчивый, но доверчив до безумия, что не мешает мне быть параноиком. Боюсь предательства. Боюсь наскучить. Но от Лианозова убежать не могу...Не хочу… - КОСТЯ!!??? – выходя из лифта, натыкаюсь на сгорбленную фигуру того, о ком думал, не переставая вот уже неделю. Он сидит на ступеньках перед моей квартирой и курит. На лестничной клетке темно, но на стойкость сигаретного дыма это не влияет. Чуть подташнивает от запаха табака, и внезапного появления Лианозова у меня дома. Зачем пришел? - Как погулял? – бурчит он, вставая со ступенек и смотря на меня в упор. Опять сдержанный. В голосе отчетливо прослеживается сталь. Недоволен. Но чем? - Нормально. А что ты тут делаешь? - Как Ярослав? – игнорируя мой вопрос, он подходит близко. Непозволительно близко, поблескивая в темноте подъезда своими серебряными глазами. - Костя…зачем ты здесь? - Так, ты задолбал уже меня этим вопросом!!! Надоел! Я тебе что говорил? – хмурится и повышает голос. - Что я тебе нужен….И я хотел сказать…. - Если ты еще раз скажешь, что боишься и я тебе не нужен, я запру тебя в твоей же собственной квартире, и буду трахать до тех пор, пока ты сомневаться перестанешь и сидеть не сможешь!!! Все нервы мне измотал, идиот малолетний!! Я не могу без тебя, это ты понять можешь???!!! - Я понял уже….. - По каким-то сраным судьбоносным хитросплетениям или по еще какой кармической херне, но ты мой! А теперь отомри и впусти меня в квартиру. Теперь все соседи знают, что в их подъезде живут пидарасы! - и мой айсберг выдохся. Стоял и, насупившись, сверлил меня глазами. - Еще одного фаталиста мне не хватало, - улыбаюсь и целую любимое застывшее изваяние, выше меня на голову, в уголок губ…. *** На этот раз ноль алкоголя в крови, а сердце все равно стучит, и как сумасшедшее, бьется в припадке о ребра. То, от чего глупый Михаил Бахрушин бежал, неожиданно свалилось ему на голову, полное скрытой страсти и нежности. То, о чем он так мечтал, пришло с другим почтальоном… Впитать в себя. Слиться воедино. Не из жалости или по пьяни. По обоюдному согласию красноречивых взглядов. По настойчивым, кусающим губы в кровь поцелуям. По царапающим касаниям пальцев, оставляющих следы на коже…. Все это страсть, пленяющая разум и парализующая волю… Лианозов целует расслабленного парня везде, где может достать, стягивая с обоих одежду… Михаил обнимает своего брюнета крепко, словно тот может передумать и уйти. Хотя, кто из них убегал изначально? Поцелуи-укусы посылают по телу толпы мурашек… Длинные сильные пальцы, подготавливающие к вторжению, выгибают тело дугой…. Лианозов все предусмотрел. И даже подготовился… Когда он входит в и без того из изгибающееся тело своего Рыжего, по закушенной губе Бахрушина понимает, как ему неприятно и больно, но сил быть джентльменом не хватает. Желание слишком большое. Соблазн велик. Костя двигается медленно, ища нужный угол, вскоре понимая по подмахивающему бедрами Мише, что все сделал правильно… Они цепляются друг в друга, словно боясь расстаться, двигаясь все быстрее, наращивая темп, пока Миша не вскрикивает, и чуть ли не теряя сознание от оргазма, падает на влажные простыни, утягивая за собой глухо рыкнувшего Костю… Кажется планета перестала вращаться…. Ну и хер с ней…. *** - Катя, это Настя. - Настя, это Катя – и взгляды с любопытством впиваются друг в друга. Не проходит и двух минут, как эти две озорные девчонки проникаются одной им ведомой взаимной симпатией, и заговорщицки улыбаясь, уносятся вдвоем кататься на каруселях. Уютное молчание и теплый огонек в глазах. Смех и веселье или просто разговор об интересах и мальчишках. Это начало большой дружбы, по-детски крепкой и по-наивному добродушной. Вам так не кажется? - И все-таки, ты это сделал! – Ярослав не чувствует холода, потому что его руки надежно защищены теплом и лаской рук Клима, идущего рядом, с неизменной сигаретой в губах. Он поморщился. Не хотел идти в парк. Заставили. Пытали щекоткой и Лучиком, посадив ее на колени писателя, и заставив канючить: « Ну, дядя Клим!!!! Ну, любименький!!!!! Ты такой хорооооший!» - Да, я это сделал. Я не мог заставить этого угрюмого старикашку сам, но ведь манипулировать детьми мне никто не запрещал, - Миша громко смеется, утыкаясь носом в плечо идущего рядом Константина Лианозова. Нет, не так. Кости. Любимого. Сурового и нежного одновременно. От которого бегал по собственной дурости так долго. - Мы уже не можем им отказать! Что будет, когда они парней своих нам знакомиться приведут? – фыркнул Лианозов, прижимая свое рыжеволосое сокровище ближе. Пусть хоть весь мир видит, кто с ним рядом. Ему плевать. - Я не доживу. Эти дети из меня все соки выжмут,- ворчит писатель, и вскоре хохочет, присоединяясь к смеющимся над его словами Косте, Мише и Яру. И черт их знает, сколько еще продлиться это сладкое безумие, что наивные романтики называют любовью, но ясно одно…. Пока они вместе, они знают, что такое счастье…..