Странные вопросы или категории деградации? Дэвин ***
— Ты и твой запах — наркотики для меня! Ты мой личный сорт героина! — цитирую я Эдварда из трилогии "Сумерки". Первый фильм. Классика. Я смотрю на жену и, целуя её живот и то, что выше, говорю эти слова. Мы лежим в комнате и смотрим по телевизору фильм. Завтра вторник, очень тяжёлый день для Эммы: у неё практика и сдача документов. Я пытался договориться с ней не ходить на практику и не проводить ничего, но она упрямая до безумия. Ужасно сильно любит своих детей в саду, к тому же, они перешли в старшую группу и теперь совсем большие, а она четвёртый месяц их не видит. Это её коронные оправдания. Когда она знает, что я прав, она говорит: "Хочу и пойду". Ну, или что-то в этом роде. В общем, гормоны бушуют. — Что ты делаешь? — спрашивает темноволосая девушка, лежащая на спине. — Демонстрирую, как сильно люблю тебя, так же, как эти двое, — показываю я на экран. Девушка засмеялась и, отняв руки от лица, посмотрела на меня. — Ты тоже хочешь выпить из меня всю кровь? — спрашивает она, не убирая улыбки. — Почему бы и нет? — я задаю вопрос, но она не отвечает, и я ползу к её шее. Прикусываю её кожу, и она стонет. "Боже мой, Дэвин успокойся и прекрати. Ты хочешь, чтобы она выспалась. Ты этого хочешь!" — твержу сам себе, пытаясь успокоиться. Я ложусь на бок, продолжая целовать её живот. Она смотрит только вперёд себя, на телевизор. 21 неделя протекает естественно, только она многое не ест и перешла на детское питание. Ест каши и что-то диетическое. Оправдывается тем, что у неё от всего изжога, особенно от острого. В прошлый раз, когда мы наняли дворецкого в дом, она за ужином разбила тарелку со спагетти об пол. А раньше ей нравилось это блюдо. Я уже привык к таким истерикам и никак не реагирую, а она потом извинялась перед всеми, ибо ей было очень стыдно. Нашего дворецкого зовут Рональд. Ему 45 лет, у него неспортивное телосложение, тёмные короткие волосы, и он ростом с Кайла — оба высокие шпалы. Когда его отбирали, смотрели по внешности и по качеству работы: где, как, сколько. Наш Рональд с полуовальной-полукруглой формой лица. У него небольшой нос, на нос Кайла смахивает. Такой же милый, такие же пухлые губы, голубые глаза чуть большего размера, и выглядит вполне приятно за счёт нормальных щёк и скул. Рональд Кевин Алч раньше работал у нашей тёти в доме. После того, как она вышла на пенсию, она его уволила, а мы забрали его к себе, с наилучшими рекомендациями. Девочки, когда узнали, что он любит готовить, побежали его обнимать. Особенно этой новости была рада Эмма, она же и пообещала ему большую зарплату. Но сам Рональд отказался от больших денег, ибо он в курсе, что мы не так богаты, как наши тётя и папа. Хоть Картер нам и помогает, больше он помогает Николь, ибо ставка учителя физики в нашем колледже не очень-то высокооплачиваемая. А Николь из-за Кристофера нигде не работает. Печально, конечно, но папа им очень хорошо помогает. Учёба в академии мне пока нравится, но толком ничего сказать ещё нельзя, потому что прошла только одна пара по пластическому искусству. По ней в январе будет экзамен, и нам уже дали задание снять видео, как мы тренируемся ставить эмоции на себе и сделать проект по выдающимся актёрам современности. У меня Джонни Депп. Придётся изучать его биографию и искать фотографии. Вчера мы весь день провели с семьёй Адли. Джон очень изменился: перестал бриться, волосы отрастил практически до шеи. Можно сказать, что скоро у него будет старая причёска Райана, но после окончания прогулки мы исправили это недоразумение, и теперь я узнаю прежнего Джона, который в день моей программы встречал наших красавиц у входа. Пока мы сидели и ждали наших шопоголиков, он успел мне рассказать, что ведёт физику у первых курсов. В него уже успели влюбиться несколько первокурсниц, даже не обращая внимания на разницу в возрасте. Да уж, жизнь у наших родственников идёт полным ходом. Эмма рассказала мне потом, что Кристофер уже активно двигает ручками и ножками, улыбается и начал кряхтеть. Николь очень счастлива. А я готов убить любого, кто сделает ей плохо или обидит. Мы же только растём. Через полторы недели у нас снова УЗИ, осмотр и анализы. Нам должны поведать, что изменилось после приостановления курса витаминов. По плану миссис Тайлс, Эмма должна возобновить курс после подготовительных схваток, но их ещё не было. Эмма забеспокоилась, так как в пятницу кончается 21 неделя, а в субботу начнётся 22, но наш врач сказала ей, что в этом нет ничего страшного. Она сказала, что эти схватки могут и начаться на седьмом месяце, так же она сказала, что каждый организм индивидуален, так что мы теперь просто ждём. После этого моя красавица успокоилась. — Люби-имый, я хочу пива с мороженым, можешь принести? — вдруг заявляет моя жена, отрывая меня от воспоминаний. — Милая, насчёт пива не знаю, но мороженое точно должно быть. Господи как такое можно есть вместе, это ж ядерная смесь, — слава богу, пиво у нас только безалкогольное. Она раньше ела грейпфруты и бананы с имбирём. Я просто в ужасе от её вкусовых пристрастий. Но хорошо, что она ест помногу. Уж лучше пусть она ест много всего, чем повторится начало сентября. Через несколько секунд я спускаюсь на нашу бело-чёрную кухню и отпиваю прямо из горла лёгкого игристого вина, чтобы хоть как-то успокоиться и спокойно смотреть на то, как моя миссис Албертон будет уплетать это нечто. Я беру в руки бутылку светлого безалкогольного и упаковку шоколадно-фисташкового мороженого, воткнув в него ложку. — Родная, пиво только светлое, — говорю я и смотрю, как она плачет над завершением фильма. Ничего нового, она над всем ревёт. — Спасибо дорогой, я поем в ванной, ладно? А ты ложись спать. Я скоро приду, — говорит она и целует меня в щёку. Тоже ничего удивительного. Она в ванной может делать всё что угодно. Ну, а я ложусь спать, как всегда вспоминая наше с ней прошлое.Эмма ***
Проснулась я в начале седьмого утра. Покормив кота и убрав мусор от вчерашнего перекуса, я пошла одеваться. Сейчас я хочу омлет с кока-колой, а лучше с сэндвичем из KFC, и селёдочки с морковным соком. Вот. Точно. ХОЧУ! Дэвин спит и проснётся, скорее всего, только от взрыва ядерной бомбы, так долго и крепко он спит. Позавтракав, я собралась на практику. Дома всё равно делать нечего, а документы я вчера все распечатала. Любимому написала записку: "С добрым утром, муж! Я уехала раньше, взяла с собой покушать, не волнуйся. Доеду сама, хоть у меня и побаливает спина из-за семимесячного живота. Почему он не может расти по положенному сроку? В общем, я позвоню тебе, когда закончу практику". После этого я уехала. Сад находится недалеко от дома, но ехать всё равно придётся. Через полчаса я доезжаю до места назначения. Зайдя в группу, переодеваюсь в тонкое платье для беременных с бабочкой и цветами на зелёном фоне. Ещё через несколько минут заходят мои ребятки — три мальчика и четыре девочки — и Элизабет. Мы с ней хорошие подруги, но о многом не говорим, только по делам колледжа и практики. Завтра будет распределение по курсовым. Нам сказали за этот месяц определиться с научным руководителем и направлением. Мы хотим писать курсовую и диплом у миссис Зари. Да, у неё скверный характер, но у нас нет выбора. Она единственный учитель, который принимает курсовые и дипломные работы по изо деятельности. — Привет, красотка! Переодевайся, я жду тебя, будешь помогать готовить ИЗО, — говорю я, когда захожу к ней в раздевалку. Сегодня я провожу рисование журавлей. Точнее говоря, это аппликация. Дети должны будут вырезать из подготовленных мною и Дэвином вчера болванок. Мы до 10 вечера готовили моё занятие. А сели мы в пять часов. — Мои юные мастера, как вы думаете, что изображено на этой картине? — задаю я вопрос детям. Следую правилам постановки занятия. — Птицы на небе, — отвечают все хором, и я осознаю свою ошибку: нужно было спросить кого-то одного. — Правильно. Дэниэл, а каких птиц ты видишь на картине? — спрашиваю я мальчика за третьей партой. Мальчик с ЗПР — задержкой психического развития — учится в обычной группе детского сада. Это не очень хорошо, но так решили его родители. Дэн медлит, и я решаю передать слово тому, кто точно знает и тянет руку. — Кэрри, какая птица изображена на картине? — повторяю я вопрос для девочки. — На фотографии изображены журавли, только у них такая шейка прямая и длинная, — ребёнок в сиреневом платьице правильно отвечает на вопрос. Нужно будет купить такое же, когда подрастёт моя красавица. После обсуждения журавлей я закончила первый этап занятия — беседу. Ещё один плюс в работе воспитателей: детьми можно управлять, даже допрашивать. Перейдя к практической деятельности, я показываю все способы работы и прошу двоих детей рассказать, что я делала. Один ребенок рассказал от начала до середины, а второй — с середины до конца. После этого они приступили к работе. В результате у них должны получиться три журавля на синем фоне. Причём журавли должны будут лететь, а для этого их нужно правильно вырезать. Я им показала, откуда нужно начать, напомнила, что мы режем от сгиба, придерживая за другой конец сложенной бумаги. Спустя десять минут все справились с поставленной задачей, некоторые даже успели из белой бумаги сделать облака методом обрывания листка. После того, как мы убрали рабочие места, у меня в душе появилось облегчение. Многие справились с заданием, но особо умные детишки, а именно два брата-близнеца, решили склеить две стороны, и у них получились плоские рисунки. После уборки мест мы повесили работы на стенд и устроили выставку, определив самую лучшую работу. В старшей группе уже даётся дифференцированная оценка детской деятельности.***
В результате за эту смену я провела три игры, две — на улице, и одну — пока мы ждали обед. Элизабет помогала накрывать на стол. Пожелав приятного аппетита, мы пошли сдавать документы на проверку. У нас поменялся методист. Честно говоря, я забыла, как зовут старую, но новая всё равно мне нравится больше. Миссис Ролт нами особо не занимается, поскольку у неё итак две подгруппы в разных учреждениях. Но сегодня она присутствовала на показательном уроке у Милы. Подруга проводила в группе напротив. Миссис Ролт наша бывшая учительница по детской литературе. Теперь она методист — пошла на повышение. — Здравствуйте, — приветствую я всех и вижу белокурую женщину в жёлтом пиджаке и белой блузе за главным столом кабинета методиста. Женщина 47 лет выглядит максимум на 35. — Здравствуйте, Эмма, Элизабет. Проходите, садитесь, есть два места в начале, — говорит она немного писклявым голосом. Мы садимся на два первых места около неё. Я сажусь рядом с Милой. — Я смотрю, ты уже сильно пополнела. Скоро середина шестого, я так понимаю? — спрашивает она, и я удивляюсь её подозрительно точному наблюдению. — Да, есть такое, — коротко отвечаю я и улыбаюсь. Уверена, следующий вопрос будет касаться пола. — Кого ждёте? Никакого дара предсказания не нужно. Мне кажется, это просто очевидно. — Мальчика и девочку, — говорю я и вижу лёгкую улыбку методиста. — А я почему не знала? — спрашивает Мила номер два. У нас в группе две Милы: одна выше и толще другой. Она блондинка, в отличии от шатенки Милы номер один. — В колледже надо появляться чаще, — отвечаю я, и мне достаётся подозрительный взгляд. — А вы решили, как назвать их? — я отрицательно качаю головой. На самом деле мы решили, как их назовём, в ночь с воскресенья на понедельник. Мы очень много болтали о многом, и этот вопрос послужил одной из тем. Но рассказывать всем я пока не собираюсь. В результате, после обсуждения моего живота и планов на следующий вторник, я узнала, что в декабре, перед новогодними каникулами, у нас будет неделя практики. Это будет бумажная волокита, и мне разрешили на ней не присутствовать. Но я сказала, что посмотрю на своё состояние и постараюсь быть. Я сдала документы первой. Их легко подписали, похвалив меня. — Эмс, подожди, у меня к тебе есть предложение, — кричит девушка и догоняет меня, — надо же, беременная, а такая быстрая. Моя подруга часто дышит и пытается восстановить дыхание. А я лишь ухмыляюсь, поправив снова отросшие волосы, которые теперь достают до верха живота. Утром я собрала их в греческую прическу, и закрепила повязкой на лбу. Сестра меня назвала греческой богиней плодородия (она встала рано из-за того, что Анабель проголодалась. Ей недавно промывали желудок, а от коликов и дискомфорта, видимо, пюре не усвоилось до конца). — Ну, отдышалась? — спрашиваю я, поглаживая живот. — Да. В общем, вы, миссис Албертон приглашены на мой день рождения. Сегодня. Несмотря на то, что вы опять забыли, — говорит она, и я ужасаюсь, глядя на приглашение с ночёвкой. Вот я дура. — Боже мой, прости меня. Я, такая дура, совсем забыла! — извиняюсь я, поглядывая жалобно на подругу. — Всё хорошо, тебе простительно. В общем, езжай домой и готовься к празднику. Улица Сан Джулиан 520, ты помнишь, отель Симоны, моей мамы, — Мила улыбается и машет на прощание. Я обняла девушку в синем нарядном комбинезоне. Так вот почему она такая нарядная-то и накрасилась раньше времени! Обычно она красится прямо на собрании. Я спускаюсь вниз и, зайдя в группу, вижу, как мои детки переодеваются для сна. Я захожу в спальню, и ко мне подходит Дарина, очень милая девочка с ангельским голосом и тёмно-карими глазами, круглым личиком и светло-русыми волосами. Она чем-то похожа на Дэвина. Но у моего красавца другие глаза и волосы чуть светлее. — А у вас такой большой животик, потому что вы много кушаете? — спрашивает девочка тоненьким голосочком. Я просто таю от него. — Нет, дорогая, если бы я много кушала, я была бы толстенькая везде. А у меня только живот и щёчки поправились. А живот такой потому, что внутри живут два маленьких ребёночка, которые скоро родятся и будут, как твой любимый пупс, только ещё меньше, и будут кричать и кушать молочко по-настоящему. А теперь давай помогу тебе, и бегом в кроватку, — говорю я, и девочка улыбается. После прочтения сказки я почувствовала, что мои ребятки перестали носиться в животике и, видимо, тоже уснули. Выйдя из спальни, я собрала сумку и достала пакет с обедом. Отобедав, я поехала домой собирать вещи и готовиться ко дню рождения Милы. По дороге купила для подруги набор сладостей "Скорая женская помощь". Там много мармеладок и драже. Дэвин вызвался поехать со мной, и Мила разрешила, но с условием, что он поселится в соседнем номере. Мила живёт в президентском люксе, где места ну о-очень много. — Любимая, как ты думаешь, детишки в твоём животе могут во время секса схватить мой... ну-у-у, его и не отпускать? — ни с того не с сего задаёт наистраннейший вопрос мой муж. Вот она, деградация. Что за бред он несёт? — Дэвин, ты серьезно? — спрашиваю я назидательным тоном. — Нет, ну серьёзно, вдруг случится такое? Они же совсем рядом с твоей зоной... — парень выводит меня из себя. — Дэвин, почитай об устройстве женской вагины и матки и не беси меня! — резко отвечаю я, и в тишине мы доезжаем до места назначения. — Так-с, вот он, 520 дом, улица Сан Джулиан, — говорю я, заметив вывеску около двери с названием отеля. Большое коричнево-бордовое здание выстроено буквой "Г".***
Поздравив именинницу и наевшись до отвала, мы с девочками сели делать маникюр. Мне делала сама именинница. Мила пригласила половину нашей группы и своих сестёр. Народу реально много. — Ну, мне-то хоть расскажешь, как вы решили назвать детишек? — задаёт главный вопрос Мила, дождавшись нашего уединения на диване. — Ну, хорошо, — немного помедлив, всё-таки сдаюсь я, — мы долго спорили, как назвать девочку, но всё-таки пришли к одному мнению. Вспоминая, как нам обоим были важны наши бабушки, и веря в примету, что нельзя называть детей в честь кого-то из родни, мы узнали, что вторые имена не имеют сильного влияния. В общем, девочку мы решили назвать Эвалин Адель Албертон. Эвалин — второе имя бабушки Дэвина, которую он буквально боготворил, Адель — второе имя моей бабушки, сама помнишь как я страдала после её смерти, — говорю я и Мила, впечатлённая, кивает. — А мальчика? — не терпится ей. — С мальчиком мы решили так же, назовём его в честь отцов: Марк Леон Албертон. Плохой эта примета, если помнишь, считается потому, что дети могут повторить судьбу умерших, в честь которых их назвали, но мы узнавали в церкви, вторые имена не несут ничего плохого. Но мы всё равно добьёмся того, чтобы папы наши прошли обследования, на всякий пожарный, — рассказываю я, и Мила кивает снова. Она, как болванчик. — Очень красивые имена, — говорит она, и я киваю ей. Тьфу ты, блин, заразила! Я говорю спасибо за всё, включая и педикюр. Хочу направиться к холодильнику, взять попить, но чувствую, что мой живот резко начал сжиматься, и появилась давящая боль. Я оперлась на стул и немного нагнулась, положив свободную руку на живот. — Ой, боже мой, как больно-то! Позовите Дэвина, пожалуйста, он в 308 номере, — говорю я, и Анна бежит в номер моего мужа. Мила предлагает мне лечь, и я её слушаюсь: может, мне станет лучше? — Вызывайте Скорую, быстро! — кричит она, глядя на девочек. — Прости, что испортила день рождения... — извиняюсь я перед подругой, которая сидит на полу и гладит мой живот.