Когда есть риск потерять что-то одно, постарайся не упасть!
***
Перемена прошла быстро, как назло. Учитель ещё не пришёл, и поэтому мой парень сидит со мной. Это были самые длинные и самые лучшие пять минут в моей жизни. Мы не слова не говорили друг другу, а просто наслаждались нашим обществом. — Тебе уже пора, учитель будет ругаться, — говорю я, и Дэвин улыбнулся. — Не будет. Да и тем более у тебя следующая пара физкультура, и мы не увидимся целых девяносто минут! И мне будет ужасно без тебя, — Ли опускает голову, а я целую его щёку и поднимаю парню настроение. — Буду ждать тебя в вашей раздевалке. Ты сегодня один в группе мальчик, — я улыбнулась от этой мысли. — У вас же физкультура сразу после нашей группы, да и перемена большая, — тонко намекаю я и парень почему-то встаёт с дивана и смотрит на меня сложив руки в замке — Мальчик говоришь, ну что же, я покажу тебе мальчика, — обижается он и встаёт с дивана. — Ну прости, я не хотела, если не хочешь, не будем этого делать здесь? — задаю я вопрос состроив большие щенячьи глазки. — Не-ет, милочка, так просто вы не отделаетесь. Тем более я обещал тебе, что накажу тебя за то, что ты вовремя не поела, и я это сделаю! — угрожает он, и я вижу преподавателя. — Коулман, в класс, — профессор открыл дверь, чтобы впустить меня, я чмокнула Дэвина в щёку. — Жду, не дождусь, — говорю я, а затем прохожу в класс. Урок длился чертовски медленно, когда он закончился, мы с группой идём в сторону раздевалки, чтобы переодеться. Около расписания стоит Дэвин, и он шлёпает меня по пятой точке. Зараза, ну всё, не жить твоей здоровой спине. После той перемены уже не так тяжело без него, но всё-таки есть разница. Знать, что он в одном помещении с тобой, лучше, чем знать, что он за тысячи километров от тебя, и вам точно никаким образом невозможно увидеться. Физкультура прошла тоже успешно, но чересчур долго, я сдала два зачёта: баскетбол и кувырки: последний зачёт помогла мне сдать растяжка. Сейчас мы переодеваемся, а я всё думаю, зачем мне переодеваться? С мыслями о том, что было две перемены назад и с широченной улыбкой во весь рот, я, полностью одевшись, вышла из раздевалки последняя и закрыла дверь нижней раздевалки. После того, как я сдала ключ, как и обещала, поднялась наверх, в раздевалку мальчиков. Она закрыта, и поэтому мне пришлось ждать Дэвина на лестнице. До звонка минута, и, кажется, я услышала чьи-то быстрые шаги. Вот и звонок. — Зачем же было так бежать? — спрашиваю я, но он оставляет вопрос без ответа, и открывает дверь, после чего пропускает меня в дверной проём следом за мной заходит закрыв дверь. — Как же я давно этого жду! — он пошло улыбнулся и положил ключ на подоконник. Албертон начинает меня целовать, и его язык во всю насилует мою кожу. Боже, как же горячо, ещё немного и, наверное, будет ожог.***
Это было просто прекрасно! Он — Бог! Я не знаю, как нас не накрыли за это время. По-моему, крики были на весь колледж, что уж говорить про скрипы дивана! — Теперь ты просто обязана поесть! — командует Дэвин, лёжа на мне и целуя мою шею. Я засмеялась после того, как нам удалось выровнять дыхание. Всё же этот парень хорошо меня вымотал, но я задала ему ещё большего жару. Взглянув на часы, я увидела, что сейчас было ровно тринадцать часов, а это значит, что у меня есть ещё двадцать пять минут. Я решила не злить его и, как только мы оделись, я взяла свою сумку и пакет, в котором находился мой обед, который он купил. Съев картошку и большой бутерброд, я заметила, как Дэвин смотрит на меня. — Хочешь? — в непонимании спросила я. — Нет, я себе купил бутерброд с колбасой и с сыром, а латте мы разделим, — ого, он любит латте. Похвально. Я много о нём не знаю и тем не менее сплю с ним. Всё-таки физическое влечение — это суровая вещь. Мы оба поели, и он посмотрел на меня довольным взглядом. — Я так счастлив, что ты поела и теперь можно спокойно идти на физкультуру. Я хотела что-то ответить, но тут раздался звонок на мой телефон. — Хм, мама. Интересно, она никогда мне не звонит, пока я в колледже. Это что-то серьёзное. Да, мам, что случилось? — волнуясь, говорю я и слышу паузу, звуки каталок и слово «доктор» от какого-то мужчины. — Мама, что случилось? Я слышу, что ты в больнице, — Дэвин встаёт с пола и посмотрел на меня тревожным взглядом. — Эмма… бабушка в больнице… Врачи не говорят, что с ней…, но когда я пришла домой, она лежала на полу, не двигалась и сказала, что у неё онемела одна сторона тела… — на последних словах мама заплакала. Боже. — В какой вы больнице? — еле заставляю себя говорить: получился нервный дрожащий вопрос, у меня начала трястись рука. Сердце сдавил страх. — Семьдесят девять на 38 улице, но ты здесь не поможешь. Ты сейчас с Дэвином? — откуда она знает? Мама мастер менять местами темы для разговоров. — Мне папа рассказал, с кем он тебя видел. В общем, я не знаю, кто он, но дойди до вахты или до миссис Белгольц и дай ей трубку, — говорит мама очень грустным голосом. Я уже больше не могу стоять на месте и прямо босиком выбегаю из раздевалки. Сказав Албертону, чтобы собрал мои вещи и ждал меня у общей раздевалки на первом этаже. В его взгляде читался ужас. А как бы вы отреагировали на то, что ваш любимый человек ревёт. Я бежала босиком из раздевалки и, сломя голову, понеслась в учебную часть. Из моих глаз текли слёзы, и все вокруг на меня смотрели, как на сумасшедшую. — Мам, можешь отпросить Дэвина, он меня довезёт до больницы. — Да, хорошо, но только не в больницу, ты собери бабушкины вещи, бельё и две пижамы. Можешь взять несколько полотенец и тряпок. Папа приедет за вещами, — говорит она всё тем же голосом, и я кое-как зашла в учебную часть, вытерев глаза от рыданий и отдышавшись немного. — Здравствуйте, миссис Белгольц, с вами хочет поговорить моя мама, — быстро тараторю я, вытирая слёзы, и вроде, пока бежала, немного успокоилась. Ветер творит чудеса. Я дала учительнице трубку. — Почему ты босиком? — удивляется заведующая дошкольными отделениями. — Быстрее добежала, — коротко и лаконично отвечаю я, сама себе поражаясь, как меня снова не схватил приступ рыдания. — Как маму зовут? — Ариана Коулман. — Да, Ариана, — подаёт голос миссис Белгольц, и на её глазах читалось беспокойство. Слава богу, я могла расслышать, что говорила моя любимая мамочка. «Здравствуйте, вы можете отпустить мою дочь, Эмму, домой? Она должна собрать вещи. В том дело, что её бабушку забрали в больницу, и сейчас она в тяжёлом состоянии. А сестру не отпустили с работы. Так что собрать вещи бабушки может только Эмма. Мы с мужем сейчас в больнице и врачи не говорят, что с ней», — объясняет ситуацию моя мама и я смотрю на реакцию миссис Белгольц. Она не ожидала такого поворота. — Да, конечно, это даже не обсуждается, — отвечает миссис Белгольц холодным голосом. «И ещё, вы можете отпустить парня Эммы, Дэвина, вам Эмма о нём скажет. Я толком не знаю, кто он, но сейчас он нужен ей», — как же я сейчас волнуюсь за маму. — Да, хорошо. Вы держитесь! Всё будет хорошо! — сказала она и отдала мне трубку. Я услышала мамино: «Спасибо» и поднесла трубку к уху. — Мам, это я. — Домой приедешь, собери вещи и попытайся успокоиться; как врачи скажут, что с ней, папа тебе позвонит, — предупреждает она. Боже, ну конечно же папа, кто же ещё, она не в силах будет что-то говорить. — Хорошо, мам. Через полчаса я буду дома. На машине Дэвина это быстро, — говорю я и кладу трубку. Миссис Белгольц, даёт мне пропуск на вахту, и я прочитала: «Просьба пропустить Эмму Коулман и Дэвина Албертона на выход. Причина экстренная. Заявление будет представлено». Когда я направилась к выходу, миссис Белгольц остановила меня. — Эмма, береги себя и свою семью. Вам сейчас много сил надо! Всё будет хорошо. Завтра, если не придёте вместе с Дэвином, пусть ваши родители напишут заявление. Прогулом, это считаться не будет, у Дэвина тоже причина достойная, — предупреждает мой самый любимый учитель. Я благодарю её. Боже мой, ну за что ты так, а? Что мы тебе сделали?! Я подняла голову наверх, и из моих глаз опять полились слёзы. Сначала дедушка, сейчас на грани бабушка. За что? Я спустилась вниз и показала пропуск на вахте. Дэвин взял верхнюю одежду и сидит уже готовый к выходу. — Ты предупредил родителей? — спросила я. Он кивнул, и я обула сапоги. Пальто он сам на меня одевает, так как у меня уже просто не было сил. — Я хочу, чтобы ты не отходил от меня ни на шаг, ни сегодня, ни завтра. Ты мне нужен, я не справлюсь одна, — выражаю просьбу я, выйдя на улицу. Мы шли в сторону выхода, где стояла его машина. — Что случилось? — спрашивает он с каменным выражением лица. Я просто не представляю, что с ним сейчас творится, но мне кажется, что он понимает и чувствует мою боль. — Бабушка в больнице. Врачи не говорят, что с ней. Мама обещала позвонить, как только будет что-то известно. — Боже мой, — он остановился и обнял меня за плечи, а потом его руки оказались у меня на спине, и я начала реветь ещё больше, когда парень прижал меня к себе. — Напиши сообщение кому-нибудь из группы, чтобы сказали, куда ты ушёл, — проговорила я кое-как. Он достал телефон и начал набирать. Мы подошли к калитке, и он открыл машину. Дорога до дома заняла около часа. Я просто поверить не могу, как такое могло произойти ещё раз! С бабушкой такое уже случалось и она очень долго лежала на лечении, но видимо её образ жизни довёл её до такого состояния. Я не смогла выдавить из себя ни слова, только набрала смс Миле и написала: «Мил, я ушла домой. У меня проблемы в семье, нужно вещи собрать и… в общем, бабушка попала в больницу, и Дэвин меня везёт домой. Скажи Бренди или лучше Софи, что я не приду завтра. У меня будет заявление». Ответ пришёл, но я не стала смотреть. Отец забрал вещи, и вот сейчас на часах три часа дня, и мы с Дэвином лежим в кровати. Он меня обнимает, и я вроде как успокоилась. И тут раздался звонок. Я резко встаю с кровати и сдвигаю зелёную трубку. — Папа, да, ну что, врачи сказали, что с ней? — Дэвин повторяет за мной мои действия. Я уже чувствую его руку на своей ладони. — Да… Инсульт правой стороны, — раздаётся в трубке жёсткий голос отца, и я слышу всхлипы мамы. Парень сжимал меня в объятиях, не давая упасть. Я плакала словно мне разбили сердце на миллионы частей. Я ужасно боялась. Боялась, что лишусь бабушки, друга, очень близкого человека. Сердце колотится, как ненормальное. Дыхание сбилось. Мысли путались в голове, не давая возможности оправиться от услышанного. Я чувствовала себя абсолютно беспомощной. — Она поправится, вот увидишь! — успокаивал меня Албертон, с силой сжимая в своих объятиях. Я не в состоянии стоять. — У неё уже был инсульт и после первого, она выздоровела. Сколько процентов людей выживают после второго инсульта? — он сжал меня сильнее, и я уткнулась ему в шею. Но когда прошло некоторое время, парень отстранился, и я почувствовала его губы. Вот самое лучшее лекарство!