Влюбленный Убийца

«Убийство — это убийство вне зависимости от того, совершается ли оно по обязанности, для выгоды или удовольствия.»

POV Нико. Убивать - это словно наркотик. Ты сделал это один раз, случайно, совершенно не понимая, что все может произойти снова. Совершенно не понимая, что захочется еще. Затем снова и снова, ты начинаешь наслаждаться тем, что делаешь, но одновременно и ненавидеть себя за это. Ненавидеть за то, что причиняешь людям боль ради своей выгоды. В чем же выгода? Просто чувствуется невероятная эйфория, когда чувствуешь, как с пальцев стекает кровь. Но одновременно приходит боль, сострадание, жалость к жертве. Убивая кого-то, возможно убиваешь не только его, но еще и близких ему людей. Возможно, кто-то будет скорбеть по нему еще до конца своей жизни, а все ради прихоти какого-то мальчишки. Но я уже привык к этому чувству. Почему я это делаю? Не знаю. Просто делаю, потому что это приносит мне удовольствие. То, как проводишь ножом по коже. Раньше руки дрожали, теперь же, мой мозг воспринимает это как должное. Теперь моя жизнь без убийств - ничто. Но кому нужна такая жизнь, наполненная кровью и хаосом? Это вовсе не увлечение, не хобби, и даже не привычка. Это - часть моей жалкой жизни, которая не стоит ничего. Я пытался найти выход из этой ситуации, но ответ прост - выхода нет. Внезапно в голове всплыли воспоминания, которые вот уже три года не дают мне покоя. Каждый день они снова и снова проникают в голове, не давая покоя. Раньше единственными моими развлечениями были лишь компьютерные игры и интернет. Я мог целыми днями просиживать зад на кресле, переписываясь с друзьями. А сейчас, вспоминая что когда-то у меня были друзья, я лишь грустно усмехался. И лишь потом понял какая это ценность - иметь друзей. Но не у каждого есть такой друг, который мог бы помог в любую минуту. Как ни странно, у меня такой был. В тот день от уроков нас освободили. Ученики, радостные и орущие, толпой выходили из школы, и каждый спешил кто куда - кто-то домой, кто-то погулять со своей второй половинкой, а кто-то к лучшему другу, как я. Под лучшим другом у меня имеется ввиду лучшая подруга - Пайпер, с которой я познакомился довольно давно... В общем, познакомились мы, когда нам было по десять лет, и это была весьма неприятная встреча. Но с тех пор многое изменилось, мы стали часто общаться, и в конце концов она стала мне незаменимой подругой. Она помогала мне во всем, как и я ей. Она могла позвонить мне в три часа ночи, чтобы спросить название той или иной игры, и на мои возмущения всегда отвечала удивлением. Но несмотря на все размолвки, она была мне действительно дорога. Отец Пайпер был актером, а мать когда-то была первой красавицей этого города. Благодаря Тристану Маклину, они живут ни в чем не нуждаясь, их можно даже считать богатыми. Хотя по Пайпер такого не скажешь, ведь она всегда одевалась в самую простую одежду, хоть и разную. Я нажал на кнопку рядом с дверью, и сразу же после второго звонка, большая массивная дверь открылась. Передо мной стояла Пайпер во всей своей "красе" - как раз сегодня она пропустила школу. Заспанные глаза-хамелеоны, который приобрели сейчас серый оттенок вперемешку с зеленым с интересом осматривали меня. Одета она была в джинсы, измазанные чем-то, похожим на черную краску, и простую розовую футболку с пикачу. Впрочем, ей было известно, что мне абсолютно плевать, как она выглядит. Мне даже нравился вкус ее одежды - простой, непримечательный, не такой, как одеваются многие девушки, чтобы привлечь чье-то внимание. Да ей и не нужно было, потому что парни и без этого тянулись к ней словно магниты. Еще одна основная ее черта - прическа, так похожая на воронье гнездо. Она редко следила за ней. В каком-то смысле больше из-за того, чтобы к ней липло поменьше парней. - Ты фанат пикачу? - спросил я, нахмурившись. Она состроила мне гримасу и ответила: - Да, давно от него балдею, - ответила она, отходя в сторону, - Ну и что ты стоишь, как будто первый раз пришел? Ухмыльнувшись, я вошел внутрь, снимая рюкзак. В доме Маклин всегда царила чистота - благодаря их милой горничной, которая работала целыми днями, не покладая рук. Но Пайпер она никогда не нравилась, и та аргументировала это так "Она слишком модно одевается, как наши одноклассницы, и меня это бесит". Думаю, девушек мне никогда не понять, как и алгебру. - Ну и что сегодня было в школе? Почему ты так рано? - поинтересовалась Пайпер, поднимаясь по лестнице, очевидно, прямиком в свою комнату. Сняв рюкзак, я направился по лестнице за ней. Пальцы скользили по перилам, словно по шелку, и я порой удивлялся, сколько же это все стоит. Сам я никогда тоже особо ни в чем не нуждался, но рядом с подругой чувствую себя бомжом. Горничная Молли еще долго провожала нас взглядом и я невольно взглянул на нее. Она была невероятно молода для своей работы, на вид ей не больше двадцати трех лет. Внешность была довольно яркая - темно-рыжие локоны, которые во время уборки она закалывала, светлые карие глаза, вечно светящиеся добротой, но при этом кажется в доме она никому не нравилась. Не знаю, может дело в ее характере, но на вид она добрейшая девушка. Увидев мой пристальный взгляд на ней, она поспешила отвернуться и снова вытирать пыль с рояля. Комната Пайпер, несмотря на свои размеры, роскошной не казалась. Наверное, единственное такое место в доме. Во-первых все впечатление портили многочисленные плакаты ее кумиров, а также плакаты из сериалов. На стенах не было ни одного пустого пространства, кровать она отодвинула подальше, а прямо в середине комнаты красовался тренажер. Я уже давно оставил попытки угадать, зачем он тут стоит. Огромный шкаф, в котором лежало невероятное количество вещей, стоял прямо около стола, за которым Пайпер обычно делала уроки. Хотя, чего таить - она в основном сидела за компьютером. Завалившись на кровать, она принялась рассказывать о надоедливых письмах, которые каждую минуту приходят ей на электронную почту, и о том, как ей это надоело. Порой слушать женское нытье слушать приятно, можно потом успокоить девушку, чтобы подкатить к ней, но подкатывать к Пайпер мне вовсе не хотелось, поэтому мне не оставалось ничего, кроме как молчать. Многие говорили, что я люблю Пайпс, что мы с ней тайно встречаемся и целуемся в темных уголках, но я старался плевать на слухи. Эта девушка никогда не была и не будет мне больше, чем лучшая подруга. Мне нельзя пересекать эту грань, иначе я могу потерять ее. Тем более, кроме дружбы между нами ничего не было и не может быть. После ее назойливого диалога, мы принялись за домашнее задание, которое всегда делаем вместе. Пайпер делает уроки, а я же веселю ее кидаю бумажки ей в лицо - это ей не надоедает, а наоборот, процесс идет быстрее, что под руку нам обоим. - Я знаю, что тебе нравится Мэйси, - что-то строча в тетради, сказала она, при этом закусив губу. Так она всегда делает, когда пишет. - Я знаю, что мне не нравится Мэйси, она страшная, - ответил я, откинувшись на спинку стула, предварительно схватив мобильник подруги, который начал жужжать на моих руках, от обилия SMS. - Ди Анджело, положи на место! - воскликнула она, кинув ручку на стол. В ее взгляде не было веселья, лишь злость. - Эй, не кипятись, - я улыбнулся и разблокировал телефон, а затем зашел в "Facebook" Я вовсе не собирался читать ее сообщения, и мне было до фонаря, кто ей пишет. Просто нельзя пропустить очередной повод поиздеваться над ней. Но ее терпение, казалось, было на исходе. Она, словно разъяренный бык, вскочила со стула и направилась в мою сторону с весьма грозным видом, как будто готова убить меня на месте. Я постепенно удалялся от нее, не отрывая глаз от телефона. Она схватила ближайшую подушку и швырнула ее в меня со всей силы, но подушка врезалась в стену. - Ну, у тебя что, секреты? - ухмыльнулся я. - Пожалуйста, отдай мне телефон, - она немного успокоилась, прерывисто дыша, - Ты... не должен видеть эти переписки. Отдай. - Какие такие переписки? - во мне нарастало любопытство. В ее глазах засверкали слезы. - Нико, это не твое дело! - ее голос сорвался на крик. Я - не я, если не поиграю над ее нервами. Правда после этого мне пришлось за это жестоко поплатиться. Она быстрым шагом пошла ко мне, а я, нащупав ручку от двери, выбежал из комнаты, прямо к лестнице. Ее ругательства были слышны на весь дом, но слава Богу, ее родителей дома кажется не было. В это время они почти на работе. Я остановился у лестницы, а она встала около меня, скрестив руки. - Отдай мне телефон, а не то получишь, - она пригрозила мне кулаком. В глазах ее светился гнев. Я поднял руку, в которой держал телефон, прямо над лестницей. Теперь уже голубые глаза Пайпер расширились и она посмотрела на меня ненавистным взглядом. - Если ты мне друг, отдай, - ее голос прозвучал серьезно. Для меня это было игрой, но мозг отказывался понимать, что игра закончилась. - Если достанешь - отдам, - простодушно сказал я. - Я тебе что, животное цирковое? - сквозь зубы спросила она. Но все же потянулась к телефону, а когда не доставала, немножко подпрыгнула. Мобильник почти оказался в ее руках, как я неожиданно даже для самого себя, отдернул руку. Все произошло как в замедленном кадре - я отшатнулся, а Пайпер, не удержав равновесия, споткнулась о ступеньку, и покатилась вниз, предварительно ударившись виском об закругленный конец перил. С ее губ сорвался вскрик, который в то же мгновение прекратился. Она, словно кукла катилась вниз по ступенькам, а я стоял, не понимая, что только что сделал. На перилах виднелась свежая кровь. Во мне нарастал страх, и я со всей скоростью, что имел, побежал вниз. Она лежала в нескольких метрах от лестницы, без чувств, на лице застыла гримаса ужаса, а глаза открыты. Горничная Молли смотрела на меня огромными карими глазами, пытаясь осознать происходящее. Ее губы застыли, будто она хотела закричать, а дар речи отнялся. В сердце появилась надежда - она жива, но не было никаких признаков жизни. Дрожащими руками я дотронулся до ее шеи, чтобы нащупать пульс, но меня ждало разочарование. Я закрыл глаза, едва сдерживая рыдания. С виска струйкой текла кровь, и теперь стала понятна причина смерти. Задета сонная артерия, а это смертельно. Внезапно я начал осознавать, что только что убил своего единственного друга. Единственного человека, который смог дружить со мной, несмотря на все мои странности. Я собственными руками убил человека, которого так любил. В горле застряли слезы, но показывать свои чувства при ком-то мне не хотелось. Молли, отошедшая от шока медленно приближалась к телу, а затем ее взгляд метнулся ко мне. - Иди, - просто сказала она. Тихо, почти шепотом, но мне удалось услышать ее, - Уходи, пока они не пришли. Не удержавшись, я все-таки дал волю слезам. У меня было два выхода: остаться и сознаться родителям Пайпер, что ее смерть - моя вина. Но при этом невыносимая ноша спадет с моих плеч, когда меня отправят в тюрьму. Или же мне можно уйти, и никто не узнает, что я вообще был здесь. Никто не узнает, что это все моя вина, но при этом невыносимая боль будет преследовать меня годами. Это останется на моей совести. И я ушел, как последний трус. Каждый Божий день воспоминания врезались мне в память, и я подавлял ту боль, убивая. Откуда три года назад я мог знать, что после ее смерти стану серийным убийцей? Это превратилось в привычку. Порой, когда я убивал кого-то, даже не чувствовал вину. Порой даже кажется. что я прав, лишая этого мира ужасных людей. Да, прежде чем убить человека, я тщательно изучаю его досье. Если человек совершил что-то действительно плохое, значит и убить не жалко. Такова моя тупая логика. Раньше мне казалось, что убивая преступников, моя совесть будет не настолько грязна, но я ошибался. От этого на душе только хуже, когда я осознаю, что хуже всех этих людей вместе взятых.