Монолог-воспоминание

Шерлок, торжествуя, смотрел на меня, пока я в потрясении переваривал столь кровавый поворот событий. - Ну, Джон, какие будут версии? – самодовольно спросил он, словно уже знал, что я отвечу, - кто убил Дарси Тревора? - Рональд Крайсл, ясное дело! – ответил я – какие ещё могли быть варианты?! Шерлок весело рассмеялся: - Разумеется! Первое, что может прийти в голову! Я даже больше скажу – на том злосчастном ноже для льда, который стал орудием убийства, были найдены отпечатки только Рональда Крайсла. Допрос подозреваемого позволил быстро добиться признания вины, но, когда Рональда попросили подробно описать его действия, подозреваемый начал путаться. Он не мог рассказать, как и куда наносил удары – впрочем, для следствия это было уже неважно. Улики, как говориться, налицо, особенно, если вспомнить, что буквально час назад Рональд Крайсл прилюдно обещал убить Дарси Тревора, да и мотив – отвергнутый влюблённый… Дело, считай, закрыто! – по надменной улыбке Шерлока я явственно ощущал, что всё вышесказанное – полный бред, но что было не так в этой весьма здравой теории, я не понимал. Впрочем, если бы дело было так просто, Шерлок вряд ли бы мне его рассказывал. - А что было не так? – спросил я. - Только вдумайся, Джон! – горячо заговорил мой друг, - даже простая реконструкция событий уже выявит жутчайшее несоответствие. Мы помним, что Рональда Крайсла выдворили со свадьбы – поэтому он был на улице. Но что на улице делала Ева? Логично было бы предположить, что девушка вышла подышать свежим воздухом, там встретила Рональда, и между ними завязалась ссора; услышав ссору, прибежал Дарси, и в итоге он погиб, сражаясь за честь своей невесты. Логично? - Абсолютно логично! - ответил я. - Абсолютно нет! - раздражённо отрезал Шерлок, - всё было совсем не так, ты вспомни, Джон! Дарси вышел из-за стола вовсе не потому, что услышал где-то шум ссоры или голос своей невесты, зовущей на помощь – он вышел оттого, что начал беспокоиться по поводу её отсутствия. Далее – чей крик раздался первым? Если бы Ева ссорилась с кем-либо или просто чего-то испугалась, первой бы кричала именно она, однако сначала раздался крик мужчины – крик Дарси, и лишь потом закричала невеста. - Но, может, Рональд Крайсл подкрался незаметно? - Может быть. Но тогда почему на ручке от ножа были найдены только его отпечатки пальцев? Ведь этот нож к тому времени перетрогала куча народу. Как минимум там должны были быть довольно чёткие отпечатки повара, который колол лёд для холодных напитков. Я был немного сбит с толку столь внезапным виражом мысли друга, но всё-таки сделал своё предположение, казавшееся мне вполне естественным: - Повар мог быть в перчатках. - Чушь. Ты когда-нибудь пробовал колоть лёд, держа нож в перчатках? Перчатки скользят, а, чтобы расколоть лёд, нужно крепко зажать нож, и это можно сделать только голыми руками. Нет, отсутствие каких-либо других отпечатков – это ключ… - Шерлок задумался, - поначалу даже мне такая версия показалась невероятной, но я уже уяснил, что нельзя опираться на эмоции – только на факты. А факты говорили ещё вот о чём: кровь из убитого лилась ручьём, раны были огромны, причём удары ему были нанесены спереди, и падал убитый вперёд – лежал он на животе, а не на спине. Стало быть, на кого он должен был упасть? - На своего же убийцу, который стоял спереди! – воскликнул я. - Правильно! Стало быть, убийца должен был сильно испачкаться кровью. А вот его руки, наоборот, могли остаться совершенно чистыми – ведь он ими к жертве не притрагивался. Нож для льда имеет длинное лезвие. У Рональда Крайсла всё было с точностью до наоборот – на его одежде крови оказалось не так много, а вот руки он здорово перепачкал; зато Ева стояла перед своим женихом с почти чистыми руками, но в платье, полностью залитым кровью. - Дарси убила Ева?!! – закричал я. - Именно. По крайней мере, всё сходилось на ней: Ева вышла из зала, взяла нож и пошла на улицу. Там она дождалась своего жениха и, едва он к ней подошёл, несколько раз ударила его ножом в грудь. Дарси закричал, а Рональд, который находился рядом, подбежал вовсе не за тем, чтобы его убить, а наоборот – помочь. Он выхватил нож из рук Евы, вынул его из убитого (вот как он испачкал руки!), и только после этого закричала она… - Погоди! – эта версия казалась мне совсем сумасшедшей, - а… а как же отпечатки?! - Да, Джон, отпечатки – вот что главное! Ты предположил, что повар мог быть в перчатках, но это не так: в перчатках была Ева – в длинных, белых свадебных перчатках из чистого шёлка. Поэтому на ноже не осталось ничьих следов, в том числе и её собственных – перчатки стёрли всё. На ноже остались только отпечатки пальцев Рональда, который прикоснулся к нему последним. - Невероятно… Не может быть! – у меня в голове совершенно не укладывалась версия Шерлока, - этого не могло быть, наверное, был кто-то третий… - Не было никого третьего, и вот почему: Рональд находился поблизости, он видел всё, что произошло (прибавь к этому то обстоятельство, что он практически не спускал с Евы глаз!). Если бы Дарси убил кто-то третий, Рональд обязательно сообщил бы об этом, но вместо этого он вдруг взял вину на себя. Спрашивается – почему? Да потому что он выгораживал возлюбленную! Я был потрясён. Логические выводы Шерлока, как всегда, были безукоризненны, но… - Как же мотив, Шерлок? – робко спросил я. - Мотив… - мой друг усмехнулся, - я сначала тоже ничего не мог понять. Я долго наблюдал за этой парой. Можно предположить, что Ева могла бы убить мужа ради денег (не слишком, кстати, больших – состояние Треворов величиной не отличалось; кроме того, ты помнишь миссис Тревор, которая практически ненавидела невестку – думаешь, она бы позволила ей забрать деньги?), но даже если предположить, что это было убийство с целью наследства, неужели невеста в здравом уме стала бы убивать посреди праздника? Хотя, это неплохой способ отвести подозрение от себя… но, всё равно, слишком велика вероятность попасться!       К тому же, я довольно долго наблюдал за этой парой. Ева любила Дарси, это было очевидно. - Ты уверен? – с сомнением спросил я, - ты ведь никогда не… - Я понимаю, Джон, о чём ты. Эмоции – крайне ненадёжный объект для наблюдений, особенно эмоции женщины. По ним порой трудно делать выводы, но сами эмоции очень красноречивы – особенно их внешнее, физическое отражение. Физиология всегда честна – помнишь дело Ирен Адлер? Расширенные зрачки, сердцебиение… Тело всегда выдаст и предаст. Да, я помнил тело… то есть, дело Ирен Адлер. - Эмоции можно маскировать, скрывать… но Ева этого не делала. Её поведение вполне подтверждало её физиологию, которую я наблюдал. По меньшей мере, она была крайне увлечена. Помнишь, Джон, я говорил тебе, что любовь – прекрасное средство обнаружения всех человеческих свойств и качеств. Так вот, Ева любила Дарси, она не могла убить его сознательно. Шерлок сделал паузу, и я понял, что именно в этом слове скрыта разгадка. - Ты хочешь сказать, что у неё произошло помутнение рассудка? – спросил я. - Именно так. Это констатировали и врачи. Ева абсолютно ничего не помнила с момента, где она вместе с Дарси стояла в зале перед первым танцем молодожёнов, и вплоть до того мгновения, когда увидела своего мужа мёртвым. Врачи приписали эту амнезию шоковому состоянию, но тебе ничего не кажется странным? Почему это состояние наступило так рано – не за несколько секунд до происшествия, а практически за полчаса? Что произошло тогда, в зале, перед первым танцем молодожёнов? - Песня!!! – я был потрясён. - Да, Джон, песня. Ева перестала что-либо соображать не в момент убийства, а после того, как в зале прозвучала та песня, вызвавшая, как ты помнишь, её обморок. Выводы моего друга были, как всегда, бесподобно логичны, мне нечего было возразить. - И всё равно, непонятно – как могла обыкновенная песня так на неё повлиять? Это же какое-то безумие! - Я тоже долго об этом думал – весь следующий день и всю ночь, но факты были неумолимы. Именно после той песни поведение и психическое состояние Евы резко изменилось, что привело её к такому страшному поступку. Метод дедукции Джон – если отринешь все невозможные варианты, то оставшийся будет единственно верным, каким бы фантастическим он ни казался.       Наутро я твёрдо решил эти факты проверить. Для начала я спросил у Виктора, знает ли он, что за песня играла на свадьбе. - Конечно знаю! – ответил он и тут же поведал, что Ева просто обожала группу АББА, что дома у неё есть практически все их записи на кассетах, и что на свадьбе звучала песня «Я – марионетка». Я тут же спросил, сможет ли он достать эти записи для меня. Виктор задумался и ответил: - Пожалуй, смогу.       Два дня я с нетерпением ждал результатов от моего друга, и каково же было моё разочарование, когда Виктор сообщил, что не нашёл в комнате Евы ни одной кассеты! - Ничего не понимаю, - говорил Тревор, - она всегда их берегла, держала в шкафу, на полке. Она не могла никому их отдать!       Я был согласен – всё это выглядело крайне странно, более того – подозрительно. Тогда я решил провести эксперимент. Да, Джон, я задумал довольно жестокий эксперимент – я нашёл в магазине ту самую песню, приобрёл маленький плеер, а затем стал упрашивать Тревора позволить мне повидать Еву. - Пожалуй, можно… - ответил Виктор после недолгого раздумья, - правда, Ева сейчас живёт у своих родителей в Ньюкасле.       Лишь через неделю нам с Виктором было позволено наведаться к мисс Фельдман – Виктор взял меня с собой под предлогом, что я помогаю ему перевести её вещи из дома Треворов. Несчастная девушка, горько было на неё смотреть, - в голосе Холмса прозвучало настоящее сочувствие! – она всё время плакала и повторяла, что это страшный сон. Впрочем, нас она встретила довольно тепло и даже старалась скрыть своё горе – это были поистине героические усилия. В конце концов несчастная не выдержала и расплакалась: - Боже, я до сих пор не могу поверить, что это правда! Пожалуйста, скажите, что это всего лишь сон!       И тогда я включил песню. - Ту самую песню?! – воскликнул я. - Да, ту самую песню, причём сразу с припева – так как она звучала на свадьбе. Я хотел увидеть реакцию мисс Евы – да, Джон мой эксперимент был в какой-то степени жесток… - «В какой-то степени»! – передразнил я, - да как ты вообще мог заставить несчастную девушку снова переживать те ужасные мгновения?!. - А теперь дослушай меня до конца, - перебил Шерлок, - эта песня не оказала на мисс Еву ровным счётом никакого негативного воздействия. Девушка сначала насторожилась, потом слегка удивилась. - Виктор, откуда звучит эта песня? – только и спросила она, - ты принёс мои вещи? - Простите, это у меня, - ответил я, выключая спрятанный в моей сумке плеер, - я тоже увлёкся группой «АББА». - Рада слышать, - Ева слегка улыбнулась, после чего снова обратилась к Виктору, - так как насчёт моих вещей – они у тебя? - Эмм… почти все, - ответил мой друг. - То есть? - Я не нашёл твоих кассет. - Как это?! – Ева удивилась, - они ведь все лежали на третье полке слева, в моём шкафу! - Я просмотрел все полки, до единой, - оправдывался Виктор, - я всю комнату просмотрел – их нигде нет. Ты точно их в комнате хранила? - Точно, - девушка, казалось, была расстроена. - Скажите, Ева, - вмешался я, - вы нигде не теряли никакую из ваших записей – может быть, у кого-то оставили?       Это была моя последняя надежда – вдруг одна из нужных плёнок окажется вне дома, тогда как все домашние, видимо, уничтожены безвозвратно.       Ева задумалась. - Вы знаете – да, одну кассету я потеряла, - сказала девушка, наконец, - дней за десять до свадьбы я случайно забыла её в колледже. - Вы часто вытаскиваете кассеты из своего плеера в колледже? – спросил я. - Вообще-то нет, я и сама не знаю, как я могла её потерять. - Спасибо, мисс Ева.       Мы в Виктором распрощались с девушкой и с её убитыми горем родителями, и поехали обратно в наш университетский городок. Тревор, естественно, тут же накинулся на меня, зло вопрошая, с каких это пор я так увлёкся этой группой, и почему он ничего об этом не знал. - Честно сказать, я его понимаю, - произнёс я с сарказмом, - устроить такое представление – вполне в твоём духе, Шерлок! Эксперименты над людьми – твой конёк! - Но заметь, Джон, данный эксперимент не причинил мисс Еве ни малейшего вреда… - Разве что чудом!.. - Никакого чуда! – решительно опроверг Холмс, - хотя казалось бы – та самая песня, предварившая столь ужасное событие – и как на неё прореагировала мисс Ева? Она лишь слегка удивилась, услышав знакомую запись. Можно сказать, что эта песня не усугубила, а наоборот, облегчила её состояние, направив её мысли, занятые смертью жениха, в другое, более спокойное русло – её вещи, её кассеты и так далее. Как такое можно объяснить? Моя теория разрушена, не так ли? - Я уже совсем запутался, - признался я, - сначала ты говоришь, что всё дело в записи, а теперь выходит… - Вот именно, Джон, ты сам сейчас сказал – в записи! Не в песне, а именно в записи! В тот же день я поручил Виктору во что бы то ни стало найти потерянную Евой кассету – весь колледж обыскать, но найти. В ней была наша последняя надежда – как я уже говорил. Виктор, конечно, очень удивлялся моим просьбам, но я пока не хотел ничего ему объяснять – у меня ещё не было уверенности. На поиск ушло два дня. Наконец, кассета обнаружилась в кабинете профессора Тревельяна – одного из ведущих специалистов по психиатрии и нейролингвистике, в тот год работавшего в нашем университете. Ева оставила кассету на столе после одной из лекций.       Вот теперь Джон, я уже был на сто процентов уверен, что это та самая запись! – Шерлок заговорил с жаром, - давать её слушать Еве было категорически нельзя, и потому я попросил Виктора на какое-то время переселиться ко мне в комнату. При этом я попросил моего соседа глаз с меня не спускать. Мой план был прост – каждый вечер я надевал наушники и ложился спать под музыку с этой кассеты. Мне просто неслыханно повезло, Джон! (хотя, в таком везении тоже была своя закономерность) На кассете оказалась та самая песня, «Я - марионетка» - одна из многих, среди почти двухчасового звучания. Я слушал всю запись по кругу, без конца, ожидая определённого результата. Поначалу результата практически не было, если не считать некоторой моей рассеянности среди дня. Лишь на третью ночь я обнаружил первую странность – как только на кассете начинало звучать вступление к песне «Я - марионетка», моё сознание отключалось. К припеву я уже не помнил себя, а затем я словно просыпался после сна (хотя я не спал) – когда песня уже заканчивалась. Я думал, что Тревор тоже не спит, наблюдая за мной, и потому решил довести эксперимент до конца. Я снова включил ту песню… а потом обнаружил, что я каким-то образом выпал из окна! Я издал возглас изумления и ужаса. - Можешь себе представит, Джон?! – говорил Шерлок, пока я в потрясении переваривал сказанное, - только что я лежал на своей кровати, слушал плеер, и вдруг – холод, боль, газон, и я лежу на нём, упав с четвёртого этажа из собственной комнаты. Можно как-то это объяснить? Тревор нёсся ко мне со всех ног, собирая по пути толпу зевак и медиков. На следующий день он примчался ко мне в лазарет и, то и дело риторически вопрошая, в своём ли я уме, рассказал, что произошло прошлой ночью.       Конечно же, Тревор уснул. Он совершенно несерьёзно отнёсся к моему поручению не спускать с меня глаз – я думаю, ты Джон, такого бы не допустил. - Уж, наверняка! – решительно подтвердил я. - Так вот, - продолжал Шерлок, - Тревор проснулся от странного шума. Продрав глаза, он увидел, что окно открыто, а я стою на подоконнике, собираясь сигануть вниз. И я прыгнул – сам прыгнул! – не успел Тревор подбежать, и остановить меня. Это падение могло бы стать летальным, если бы не вяз под окном и не газон – они смягчили моё падение, и я отделался лишь сотрясением мозга. Теперь ты понимаешь, Джон, в чём дело? - Честно говоря – не очень, - признался я. - Ну как же?! – Шерлок хлопнул себя по голове, сражённый подобной глупостью, (я даже испугался, что он сейчас свалится с карниза голубятни!), - посуди сам – я три ночи подряд слушал эту треклятую кассету – не какую-нибудь, а именно эту! – а потом вдруг встал и самостоятельно, без чьей-либо помощи, прыгнул с окошка. Понимаешь?!! - То есть, - я начал догадываться, - на этой кассете было нечто такое, что повлияло на твой разум? - Ну, конечно, святые угодники! – воскликнул Шерлок, - наконец-то! В тот же день я поделился с Виктором своими подозрениями. Тот выслушал меня очень серьёзно, и мы сошлись во мнении, что нужно обязательно показать эту кассету профессору Тревельяну – он был признанным специалистом в данной области. И пока я лежал, восстанавливаясь после падения, мой приятель проделал всю работу – нашёл профессора, поведал ему нашу историю и уговорил его сделать акустическую экспертизу кассеты. Результатов не было почти неделю – я уже поправился и вовсю начал ходить, а затем результаты пришли… Они были ужасны, Джон. - Что там было?! – воскликнул я. - Ты когда-нибудь слышал о нейролингвистическом программировании? Когда человеку в подсознание незаметно вводится программа действия, часто на фоне какой-нибудь другой информации… - Что-то типа 25-го кадра? – спросил я. - Не совсем. 25-й кадр на самом деле – миф, выдумка. Принцип кратковременного мелькания изображения, которое, якобы не считывается сознанием, а сразу уходит в подкорку как некая программа, не работает именно по причине кратковременности своего воздействия. Нет, чтобы заставить мозг действовать по чьему-то указу, необходима длительная обработка, и мы напрасно думаем, что для этого нужны какие-то ухищрения типа картинок или шифров. Обычное слово обладает невероятной силой – надо лишь уметь его произнести.       Существует масса способов нейролингвистического программирования. Самый элементарный: аффирмации, или самовнушение - а почем бы и нет, это то же программирование, неплохо работает! Ещё способ - если ввести человека в транс и в таком состоянии дать ему какую-то команду, то он пойдёт и сделает, просто потому, что при отключенном сознании мы любое слово воспринимаем, как руководство к действию. Но это самый грубый способ. Как ещё можно миновать сознание человека и незаметно нашептать ему программу действий? Как известно, мы слышим звуки лишь в определённом высотно-динамическом диапазоне. Если понизить этот диапазон до порогового -то есть до минимального, какое мы можем воспринимать, то мы всё равно будем слышать эти звуки, но уже перестанем понимать их. И тогда они проникнут в наш мозг уже как программа. Особенно этот приём хорош в сочетании с каким-нибудь отвлекающим манёвром – и музыка в данном деле лучший помощник. Человек слушает любимые песни и даже не подозревает, что на их фоне ему в голову тихим шёпотом вкладываются руководства к действию… человек слушает… а потом просто идёт и выполняет вложенные в него команды, даже не понимая, что он творит – он запрограммирован! - Неужели такое возможно?! – воскликнул я. - Ещё как возможно! Я сам стал жертвой нейролингвистического программирования, когда прыгал из окна. - Что же было на тех кассетах?! Они что, приказывали тебе прыгнуть? - О, да, Джон, что-то вроде того. На кассетах Евы (я уверен, что обработке подверглись все кассеты, иначе зачем было их уничтожать) была записана программа самоубийства! Очень низкий и очень тихий голос на фоне песен «АББЫ» методично повторял: «Ты хочешь убить себя. Ты хочешь наложить на себя руки. Ты пойдёшь и убьёшь себя. Ты убьёшь себя, потому что ты этого хочешь…» - и так далее на протяжении всех полутора часов звучания кассеты. Постоянное повторение – вот главный принцип нейролингвистического программирования. Как говорится – капля камень точит… - Кошмар! – я был поражён. - Но и это ещё не всё. Нужно особо сказать о той песне, «Я – марионетка» - это настоящий шедевр. Почему именно она звучала на свадьбе? И почему именно с припева? В этой песне были заложены самые страшные слова – приказ, команда пойти и убить себя немедленно. Причём припев был выбран не случайно – ты обратил внимание, что там всё время повторяются слова: «Я – марионетка, лишь марионетка!» - в каждой из четырёх строчек – а ведь это то же программирование! Ещё одно дополнительное давление на психику: «внизу» приказ, а «сверху» – подавление воли, внушение, что ты лишь марионетка в чьих-то руках. Потрясающе! Пусковой механизм всего замысла, неумолимое: «Иди и делай!». И, кстати, если ты помнишь, именно после этой песни я встал и выбросился из окна. - Ужас, Шерлок!.. Но если любой… то это же страшное оружие! Кого угодно можно заставить сделать, что угодно!.. - Да, Джон, именно! Поэтому особенно эффективные техники нейролингвистического программирования являются государственной тайной. Профессор Тревельян, кстати, был просто в шоке – такого тонкого и изощрённого исполнения он, по его признанию, не видел никогда за свою карьеру. Теперь ты понимаешь, почему бедняжка Ева была обречена? - Кстати, о Еве! – воскликнул я, - если на кассетах была записана программа самоубийства, то почему она вместо себя убила Дарси?! - Дело в том, что не всегда навязанная со стороны программа воспринимается нашим мозгом в точности. Мозг Евы подвергался мощнейшей химической атаке под названием «любовь». Одной из особенностей данного состояния является абсурдно-субъективная неспособность воспринимать раздельно себя и объект своей страсти – Ева убила Дарси по той причине, что она не видела разницы между собой и им! - Невероятно! - Подозреваю, что все кассеты, которые слушала Ева, были подвергнуты такой обработке – иначе почему они исчезли? Бедняжку готовили долго и тщательно. С каждым прослушиванием любимой группы девочка всё больше впитывала в себя вредоносную программу. Кстати, подозреваю, что кассета с той песней потерялась неслучайно – девушка, видно, почуяла опасность и подсознательно решила избавиться от самой страшной из записей. Но убийца всё равно эту запись восстановил. Вот и картина преступления – надо признаться, нечто подобное я заподозрил с самого начала, но теперь был полностью уверен. Осталось лишь найти убийцу и вывести его на чистую воду. Как ты думаешь, Джон, кто мог быть тем безжалостным «программистом»? Имей ввиду, это должен быть специалист экстра-класса в своей области – весьма, кстати, специфичной, так что круг подозреваемых автоматически сужается практически до одного человека… - Профессор Тревельян! - О, боже, Джон!!! Зачем профессору убивать свою ученицу?! - А почему бы и нет? Может, он экспериментировал – проверял, так сказать свою теорию в действии… Не ты один эксперименты ставишь!.. - Но зачем тогда столь страшная программа?! Он ведь мог приказать Еве что-нибудь безобидное – например, сажать цветочки под балконом после занятий или ещё что-то. - Может, сумасшедший?.. - Сошедший с ума психиатр? Нет, Джон, ты снова упёрся в первую попавшуюся версию. Подумай ещё. У кого ещё были не только возможности, но и реальный мотив? Кто терпеть не мог очаровательную Еву Фельдман?.. - Миссис Тревор?! – я был поражён. Чудовищная по своей жестокости картина внезапно вся, словно единый пазл, встала на своё место. - Да, Джон, миссис Сесилия Тревор, некогда лучший психиатр Соединённого Королевства. - Но… зачем так жестоко?! - В этом мне и предстояло разобраться. А заодно – заставить старушку сознаться во всём содеянном, потому что иначе мы бы не смогли ничего доказать. Шерлок задумался, снова созерцая туманно-облачную даль у горизонта. - Вот скажи, как бы ты поступил? – сказал, наконец, детектив, - ты нашёл реального убийцу, но если этого убийцу изобличить, то вскроются все сопутствующие обстоятельства. Ты понимаешь меня? - Кажется… - ответил я, стремительно осмысливая ситуацию. - Все вокруг – в том числе и сама Ева! – были уверены, что убийца – Рональд Крайсл. Лишь бедняга Рональд видел, как всё происходило на самом деле, но ведь он видел лишь внешнюю сторону, и потому молчал как рыба. А ведь, если распутать преступление, то формально убийцей окажется Ева, и нужно ещё доказать, что она находилась под воздействием программирования. - И представь, каково будет самой Еве, если она узнает, что это она своими собственными руками убила любимого человека! – воскликнул я. - Вот именно, - ответил Шерлок, - я долго обсуждал всё это с Виктором (весьма, кстати, потрясённым открывшимися обстоятельствами). Как быть – оставить всё как есть: то есть посадить за решётку ни в чём не повинного Рональда Крайсла, но сохранить хрупкое спокойствия леди Евы? Или же действовать до конца, воздав по заслугам истинному злодею? - Чёрт возьми, как всё сложно! – я даже не знал, что сказать. - Да, Джон, невероятно сложно. Но ты знаешь мой принцип – всегда должен быть наказан истинный злодей! Мы решили обратиться к профессору Тревельяну – только он, будучи настоящим экспертом, мог не только выступить как свидетель в пользу Евы, но и объяснить ситуацию самой Еве. Однако сначала нам нужна была явка с повинной от убийцы. - Вот это мне больше всего непонятно, - сказал я, - как заставить миссис Тревор сознаться в таком изощрённом убийстве? - Ты не понимаешь, Джон? – Шерлок смотрел на меня с сочувствием, - прояви фантазию! У нас был доктор Тревельян – практически такой же эксперт в области нейролингвистического программирования, как и сама миссис Тервор! - И вы заставили её признаться! – поразился я. - Да, - ответил Шерлок, - оставшись наедине с профессором, я долго уговаривал его применить страшную силу нейролингвистики против миссис Тревор, и в конце концов, он согласился. Профессор составил пустую запись – то есть, на фоне нейролингвистического внушения не звучало ничего. Нам хотелось, чтобы миссис Тревор даже не подозревала, что её программируют. Мы тайно установили запись в её спальне у изголовья кровати. На записи не было ничего плохого – тихий голос лишь внушал женщине, что она хочет сознаться в содеянном, что она хочет рассказать правду. Профессор Тревельян блестяще составил программу – если бы миссис Тревор была невиновна, то ей не в чем было бы сознаваться. Тем не менее уже через неделю она в слезах пошла в полицию и рассказала всё. - Н-да… - я был потрясён. - Это был самый громкий и неоднозначный процесс. Только лишь профессор Тревельян доказал, что Ева невиновна (мы с Виктором были свидетелями, а единственная уцелевшая кассета – уликой; кстати, чудо что никто в колледже не нашёл эту кассету и не начал её слушать, а то неизвестно, сколько ещё самоубийств бы произошло!). Люблю такие убийства. Они близки к идеальным. Подумать только, Джон, если бы не было профессора Тревельяна, и мы не составили подобную же программу для миссис Тревор, то мы никогда бы ничего не смогли доказать! А так женщину посадили на десять лет. - Всё равно мне её как-то жаль – всё-таки сын у неё погиб… - Она этого заслужила. Это было законное возмездие. Конечно, миссис Тревор рассчитывала, что невестка покончит с собой… - Кстати, почему она так её ненавидела? - Я тебе не говорил? Ева Фельдман была еврейкой, а миссис Тревор оказалась самой обычной антисемиткой. Только поэтому. - Да уж... - какое-то время мы с Шерлоком сидели молча. Я осваивал эту столь необычную историю, после чего высказал одну мысль, не дававшую мне покоя: - А вы случайно не сохранили ту программу, написанную профессором Тревельяном? Представляешь, как было бы здорово давать её послушать каждому подозреваемому в преступлении! Виновен - сознался, невиновен - свободен! - Это было бы слишком опасно, Джон. Такие методы не должны попадать в массы. К тому же, эта программа и так есть у каждого из нас. Она называется совестью. Если мы перестаём её слушаться, то судьба сама разбирается с нами - так же, как она расправилась с миссис Тревор, убив её сына.