Принцесса

*** Я провожал Ролана до дома. Мы достигли дверей его квартиры, и я уже собирался уходить, но Ролан остановил меня: - Я не могу отпустить тебя, даже не поблагодарив. Заходи ко мне, хотя бы чаю попьем. – сказал он, держа меня за руку. - О чем ты говоришь? У тебя же травма, ты же идти то нормально не можешь. И за что ты собрался меня благодарить? - Ты – мой первый друг. И именно ты, а не кто-то другой помогал мне сегодня, подбадривал меня и отказался идти на собрание студенческого совета. - Ну, вообще-то на них всегда скучно и… - но я не успел даже договорить начатую фразу, Ролан потянул меня к себе. Сразу войдя в квартиру, я обратил внимание на её строение. Сразу направо от входа размещалась кухня среднего размера, дальше коридор. Первая комната была открыта, и я не навязчиво заглянул через распахнутую дверь. В комнате стояла не заправленная кровать, и царил бардак. Половина пастельных принадлежностей валялась на полу. Повсюду были разбросаны женское нижнее белье, мужские ремни и штаны, женская одежда, диски и коробочки валялись отдельно друг от друга. Так же краем глаза я увидел непристойные журналы, так же примостившиеся в разных местах на полу. Из комнаты исходил странный, тяжелый запах. От него становилось душно, и было трудно дышать. Увидев мое замешательство, Ролан с грохотом захлопнул дверь в комнату и, смотря на пол коридора, едва слышно пролепетал: - Не смотри, пожалуйста, прошу тебя не смотри. – похоже ему было до ужаса стыдно за своих родителей. Мы прошли дальше к его комнате. В отличие от предыдущего помещения здесь был полный порядок. Все аккуратно разложено, кровать застелена, а из окна веяла свежесть. Сама комната была нежно-кремового цвета. На подоконнике стояла пара горшков с цветами. Но совсем не порядок в комнате, не цветы и не застеленная постель удивили меня. Совсем не они, вернее не только они. Меня удивил календарь с девушкой в нижнем белье стене комнаты. Этот календарь развеял последние сомнения по поводу ориентации моего друга. Теперь я был абсолютно спокоен за себя и за Ролана, естественно, тоже. - Я пойду, чайник поставлю – улыбнулся друг. Ролан ушел на кухню, а я осмотрелся вокруг. Мое внимание привлек небольшой коричневый ежедневник. Конечно, я знал, что читать такие вещи – верх неприличия, но мой интерес был слишком велик. Я открыл ежедневник примерно на середине. Как и в школе, он писал ровно и часто: «Сегодня снова… уже каждый день… я ничего не понимаю, я не могу спать. Да что с ними такое… неужели она – моя мать». Ничего не поняв, я пролистал еще несколько страниц: «Больше не могу – буквы расплылись. Бумага была намочена. Наверное, это были слезы – я не могу так больше жить. Я потерял сон. Я задыхаюсь от этих запахов, я слепну от них и их журналов, я уже даже не слышу… ничего, кроме их стонов» Я пролистнул еще две страницы: «Сегодня закончится моя жизнь…. Я уже все решил заранее. У человека, называющего себя моей матерью своя жизнь, а у меня теперь жизни не будет…» - я вздрогнул. Мне не верилось, что Ролан мог такое написать. Всегда жизнерадостный, всегда улыбающийся. Я просто не верил. Я перевернул еще один листик. Несколько страниц было вырвано. «Не получилось, совсем. Она убрала все лезвия, спрятала все ножи, убрала все бритвы… в конце концов я перелез за перегородку балкона, но и там она меня остановила. Что же, что же мешает ей меня отпустить? Ну как же так. Она не понимает, что умерев мне, было бы легче» - эти страницы тоже были в его слезах. «Неужели он может так… - думал я все еще думая, что это писал не Ролан – всегда улыбающийся, жизнерадостный человек пытался покончить с собой. Я даже и не представлял, что он может плакать, да еще и так много». Только я хотел дочитать дальше, как в комнату вошел Ролан. Вначале он ничего не заметил, как ни в чем не бывало, он поставил поднос с кружками на столик возле двери. Однако, завидев меня за чтением его ежедневника, на его лице застыл ужас. Секунд пять он был в оцепенении. Отойдя от шока Ролан выхватил из моих рук небольшую книжечку и отбросил её в угол. У друга началась истерика. Он перешел на крик, а по его щекам рекой текли слезы: - Не читай! Не читай это! Я не хочу, чтобы ты видел меня настоящего! Не хочу! Не надо! Нет! – никогда раньше я не видел Ролана в таком состоянии. Раньше я не мог и представить, что он может быть таким. Он забился в истерик и уже не мог остановиться. Ролан спиной прислонился к стене и стремительно сполз по ней, положив голову на колени. Мне было даже страшно на него смотреть – Нет! Нет! - твердил он – я не хочу, чтобы ты видел меня… настоящего… страдающего от собственной жизни. Не хочу! Нет! Прошу тебя! Не читай! Обычно, в такой ситуации людям бьют по щекам, но я не мог причинить Ролану боль. Да не только ему, вообще любому человеку. Поэтому я просто подошел к нему и крепко прижал к себе. - Я и не предполагал, что ты можешь быть таким. Я все понимаю – хоть я ничего из прочитанного не понял, надо было как-то успокоить Ролана. Я чувствовал, как моя рубашка становится мокрой от его слез. - Теперь ты думаешь, что я слабый да? – немного успокоившись, спросил Ролан. - Почему ты так решил? - Самоубийцы ведь слабые… к тому же я часто плачу. - И что? Ты ведь тоже человек. Ты имеешь право на слабость. Мы уже сидели немного поодаль друг друга. - Знаешь, обо мне никто не заботился, поэтому, ты первый человек, которому я показал себя. - У тебя не было ни братьев, ни сестер? - Неа – смотрел в пол Ролан. - Тебе не повезло, а обо мне всегда кто-то заботился. Мне просто шагу не давали ступить. Я бы сам не прочь о ком-нибудь позаботиться и, к счастью у меня есть сестра. - Счастливое детство да? - Нет, - опустил голову я – родители были равнодушны и ко мне, и к моей сестре – Нанали. Они отправили нас вдвоем сюда, как будто, что бы ни мешали. И мы живем вдвоем. - Хотел бы я – улыбнулся уголками губ Ролан – что бы и у меня был старший брат. - Ты действительно этого хочешь? - Больше всего на свете. - Если уж больше всего, то я могу стать на сегодня твоим братом. - Честно? - Но только на сегодня. - Правда-правда? - Правда-правда! Ролан поднял голову, посмотрел на меня своими кошачьими глазами, улыбнулся и…. я почувствовал на своей шее его руки и тяжесть. Я был просто в шоке: - Ч…что ты делаешь? – недоумевал я. - В фильмах братья всегда так делают. «Что за фильмы ты смотрел?» - думал я. Ролан обнял меня еще крепче. Он в буквальном смысле повис у меня на шее. От него исходил жар. Я чувствовал, как внутри меня все сжалось. Я начинал заливаться краской. - Братик – заметив мое выражение лица, обратился ко мне Ролан – тебе жарко? Может окно открыть? К счастью стесняющие меня объятия Ролана скоро закончились. Из коридора послышался хлопок входной двери, и в Ролане, словно рубильник повернули. Он за секунду слез с меня и выбежал в коридор. Я, не спеша, переведя дух, последовал за другом. - Здравствуй мам – опустив голову в пол, поприветствовал мать Ролан. «А с отцом он не здоровается?» - подумал я. Действительно, женщина зашла в дом с мужчиной. Оба были, похоже, пьяны. - А это еще кто? – увидев меня, спросила женщина. - Мой бр…друг – Дэниэл – сказал Ролан. - Какой симпатичный – хитро улыбнулась мама Ролана. Её слова меня смутили – был бы ты чуть по старше…. Ну ладно, сейчас не о грустном. Мы будем заняты Ролан. Ты знаешь. Ролан еще сильнее опустил голову и пробормотал: - Знаю… Друг проводил меня до двери. - Похоже, - сказал я, обуваясь – стать твоим братом на сегодня не получилось. - Одно только то, что ты готов был сделать это для меня – улыбался друг – уже многое значит. Мне пришлось уйти.