Ангел за правым плечом

Паника стихийно овладевала Джейн по мере того, как она бежала. А бежала она долго. Металась как перепуганный заяц между тёмными коридорами такой, как ей сейчас казалось, чужой фракции. Бежала, уже не разбирая дороги, отчаянно надеясь, что встретит хоть одну живую душу и эта самая душа не будет норовить сделать с ней ужасные вещи. Бежит, уже не видя под собой ни маленьких, ни больших препятствий. Падает, но быстро встает и на ватных ногах продолжает своё бегство. Шаги всё еще преследуют её. Они, казалось, совсем не бегут за ней, а просто крадутся, заманивая её на ту дорогу, которую выбрали сами. Заманивая в ловушку. Не останавливаться. Держаться как можно ближе к уже более ясно слышимому гулу людских голосов. И не останавливаться. Это чревато смертью. — Ты никуда не убежишь, Джейн. Тебе просто некуда бежать. Ты всегда будешь возвращаться. Ко мне. Она ударилась обо что-то очень твердое и острое. Из горла вырвался приглушенный стон и девушка морщится. Пытается взять себя в руки, поджимает пухлые губы и медленно поднимается. Она вдруг слышит совсем рядом с собой тяжелое мужское дыхание, но оборачиваться боится. Юбка из легкой, невесомой ткани зацепилась за гвоздь торчащий из шероховатой стены очередного коридора Бесстрашия. В спешке пытаясь дрожащими руками отодрать ткань, удерживающую её на месте, Джейн, не расчитывая силы, рвет юбку, попутно царапая ржавым гвоздем до крови нежную кожу на бедре. Ахает, но это практически не больно. Не сейчас, когда в каждую клеточку её тела забился инстинкт самосохранения. По-настоящему громко она вскрикивает тогда, когда на полном ходу врезается в мужскую фигуру и сразу же чувствует крепкие ладони на своих хрупких плечах. — Джейн! — но она словно не слышит голоса, который так и жаждет достучаться до неё, — Джейн, твою мать! — её встряхивают и она машинально закрывает лицо руками, пытаясь отразить удары, которые, как ей кажется, скоро посыпятся на неё, — Джейн, это же я! — наконец, настойчивый мужской голос вырывает её из пучины страха и она, перестав кричать, открывает заплаканные глаза. Сфокусировавшись на мужчине, в чьи руки она попала по воле судьбы, рыжеволосая расслабляется и оседает. — Майкл…он…там… — она пыталась сказать ему, что она в опасности. Сказать, что только что она была как никогда близка к смерти. — Ты вся дрожишь… И у тебя кровь! Джейн, что случилось? Тебя нужно показать доку. Но девушка была не в силах и не в состоянии отвечать на его вопрос и вместо этого расплакалась. Просто расплакалась. Расплакалась так, как давно не плакала. С ума сойти! Сколько воды из одной худосочной девицы! — Всё хорошо, всё хорошо. Пойдем, я провожу тебя в мед блок. — Я искала тебя… Хотела навестить после выписки из больницы. Я так, — девушка всхлипывает, — Я так рада, что я встретила тебя. Если бы не ты, то… я наверное… была бы уже мертва. — Не думай сейчас об этом, Джейн. При упоминании своего имени из уст Майкла девушка невольно поёжилась. Она сама не поняла толком почему по спине пробежали мурашки, но это было чертовски неприятно. В кабинете доктора Харриса едко пахло йодом и перекисью водорода. Джейн иногда морщилась и сильнее сжимала массивную ладонь Майкла, пока Джон обрабатывал глубокую царапину на её бедре. — Почему ты была одна? — тихо спрашивает док, пытаясь отвлечь девушку. — Я не нуждаюсь в няньках. — Джейн говорит на выдохе. Говорит жестко, холодно. Майкл смотрит на неё внимательно, пытаясь прочитать её мысли. — Как показала сегодняшняя ситуация — нуждаешься. — строго выговаривает доктор и рыжая снова морщится. — Всё хорошо, я закончил. — доктор Харрис завязал последний узел на бинтах и Джейн, опираясь на чересчур сосредоточенного Майкла, спрыгивает с кушетки, — Так вот, почему ты не с Эриком? — Джон, — черты лица Уитмор меняются на глазах: скулы заостряются, взгляд стервенеет, — Я не хочу это обсуждать. Тем более, сейчас… Джейн хотела сказать еще что-то явно очень грозное, но слишком сильно открытая входная дверь, попутно ударяющаяся о стенку, привлекла всё её внимание. — Какого хуя я ищу тебя по всей фракции? — картина великолепна: Эрик во всей своей злой ипостаси. — Это скорее вопрос к тебе, чем ко мне. — острит Джейн и через мгновение, её вытягивают из рук друга, волоча за собой совсем нагло и бесцеремонно. — Эрик, отпусти её. — голос Майкла чертовски пугающий. Но еще больше пугает то, что они с Эриком вообще в одной комнате. — У тебя есть право голоса? — Эрик разворачивается, чтобы быть лицом к противнику, но руку Джейн не выпускает из своей. — У меня есть не только это. — Майкл не сводит своего взгляда, а Эрик, в свою очередь, не сводит своего. — А что еще? Безграничная тупость и явное желание подохнуть как собака? — Эрик усмехается. Делает вид. — Очень смешно. А теперь, отпусти её. — Майкл не желает отступать. Лидер уже хочет ответить что-то в своём едком духе, но строгие слова Уитмор не дают ему и рта раскрыть. Хотя он и не из робкого десятка. — Если вы сейчас собираетесь перегрызть друг другу глотки, то я не буду участвовать в этом. — Джейн приходится приложить немалую по её меркам силу, чтобы вырвать свое запястье из руки Эрика. Звонкий звук удаляющихся каблуков пульсировал в мужских головах медленно, но верно возвращая обоих в реальность и снимая красную пелену ярости с их сознания. До хруста сжимая кулаки, Эрик разворачивается и широким шагом идет за Джейн. Он не знает, чего хочет больше: придушить за вольности или сказать ей, что рад тому, что она цела. — Если ты так от всех убегаешь, то очень странно, что он не догнал тебя. Джейн ловит себя на мысли, что Эрик, вроде как, был не особо осведомлен о том, что произошло. Ему просто было некому говорить. — Откуда ты знаешь, что случилось? — Джейн останавливается в полупустом коридоре и разворачивается так, чтобы быть лицом к лидеру.  — Не сложно догадаться, — Эрик подходит к девушке вплотную и не сводит с неё глаз: смертельно бледная, перепуганная и до одури усталая, — Болит? — его рука касается повязки на её бедре и Джейн заметно вздрагивает. Не без удовольствия, лидер замечает, что её кожа покрывается мурашками. — Немного… Совсем чуть-чуть. — она не может говорить громко. Только шепотом, — А чего это ты такой заботливый? Уж к чему, а к заботе Эрика привыкнуть трудно. Тем более, после того, как он предложил её расстаться. Действительно, что это за акт милосердия, совсем не свойственный ему?.. — Перед Богом пора очки набирать, — многозначно протянул молодой мужчина. Его рука начала подниматься выше, на талию Джейн, — Пойдем ко мне? — Пойдем.

***

Воздух в комнате пропах мандаринами — Джейн их просто обожает и съела уже штук семь, про себя молясь, что не заработает себе этим диатез. За приоткрытым окном по-осеннему прохладный воздух и запах гнилых листьев. Мда уж, сегодняшний день был шумным и чертовски пугающим. Но сейчас, в его руках, она забывает об этом и улыбается. Одна песня сменяется другой и она целует его в губы, передавая частички своего восторга от того, что она с ним. Он ловит их. И ему тоже приятно и радостно от этого. Она прикрывает глаза и глубоко втягивает аромат поздней осени. От его прикосновений она вздрагивает. Он целует её в плечо, пальцами поглаживая бархатистую кожу живота. Он целует её в шею и ей кажется, что она на вершине блаженства, хотя это только вершина айсберга. Он целует её так, как ему кажется, не целовал ни одну женщину, волей судьбы вошедшую в его жизнь. Ну, или в его квартиру. Она вдыхала запах его тела перемешанный с гелем для душа и приятным мужским одеколоном, желая впитать его в себя. Желая пропахнуть им. Каждой клеточкой своего тела. И вместе с этим, она не верила себе. Кто бы мог подумать, что её первым мужчиной будет никто иной как сам Эрик — та еще заноза в заднице и тот еще феерический гад и засранец? Она же, как ей кажется, ненавидела его с первых минут знакомства. А сейчас он целует её, а она отвечает на его поцелуи. Он ласкает её тело, а она так охотно отвечает на эти ласки. Странно для обоих. И для Эрика Джейн перестала быть трофеем. И хоть он пытается убедить себя в обратном, он не может контролировать ту нежность, с которой целует её. С которой касается её тела. Ему кажется, что эта девушка вовсе не для жесткого секса и прочих похотливых, но таких сексуальных моментов. Нет, она не просто трофей. Не просто лакомый кусочек, который он хотел использовать назло Майклу. Сейчас, ощущая её хрупкость, он хочет заранее попросить прощения за то, каким козлом он может быть с ней в скором времени. Но это позже. А пока есть только он и она. И у них есть эта ночь. О чем можно еще мечтать в сложившихся обстоятельствах?