Свадебный пир, или Чего нам не показали

      Окрылённый успехом, Владимир помчался в институт. Успел.       Отец Феоктист сказал то же, что и Софья, – поститься и молиться три дня! Воронцов вспомнил: он уже проходил это всё. Давно. В другой жизни.       – Хорошо. Венчание в воскресенье. В субботу на исповедь, – напутствовал жениха священник. – И невесту жду. После вечерней литургии осчастливьте меня своим обществом! И на службе очень желательно вам обоим быть, если не затруднит!       Софье-то нетрудно. Она любит церковь и чувствует себя там как дома. А Воронцов больше верит в свои силы, нежели в небесные.       В четверг он занимался хозяйственными делами, чтобы время быстрее прошло. Поститься было легко: когда граф волнуется, у него всё равно нет аппетита.       * * *       Владимир поехал к Бутовым, пригласил их на венчание, попросил Евгения быть дружкой и найти ещё двух шаферов.       – А когда венчание?       – Послезавтра!       Евгений и Наденька удивились, что так скоро, но с радостью согласились помочь и поучаствовать в празднике друзей.       – А платье, кольца вы уже купили? – спросила Надежда.       Ей хотелось немедленно поехать к Софье, разделить с ней девичью радость. Воронцов сказал, что собирался везти невесту сейчас по этим делам.       – Давайте я поеду с Вами, граф! Ведь Софья не оставит Серёженьку со слугами!       Соня и Наденька обрадовались, увидев друг друга. Наденька осталась с Серёжей, а граф и Софья отправились в ювелирную лавку и в салон.       У ювелира они выбрали кольца. У графа уже было кольцо, но он не хотел его использовать. «Потом Серёже подарю». Софья одобрила решение.       Соня долго мерила кольца: никак не могла выбрать такое, чтобы удобно сидело на пальце. Граф выбрал себе кольцо быстро и ждал в нетерпении. Потом он нашёл себе занятие – любоваться сосредоточенным и одновременно счастливым выражением лица невесты. Так и время быстро прошло.       В модном салоне им согласились подобрать платье.       – Ваше сиятельство! – обратилась модистка к Воронцову. – Я сейчас предложу Вашей невесте платья, чтобы она выбрала себе, только Вы не должны видеть его до венца: примета плохая!       Пришлось Владимиру полагаться на вкус Софьи и белошвейки. В приметы его любимая верит, поэтому он должен слушаться. Конечно, они друг друга не разлюбят, но в жизни, кроме нелюбви, могут случиться другие неприятности. Не стоит расстраивать Софью перед свадьбой.       – Я отвезу платье в институт: ведь там меня будут одевать подружки! – Софья упомянула известную часть свадебного обряда.       Владимир понял: если он будет противоречить, то его невеста может и заупрямиться, а это оттянет свадьбу ещё на неопределённый срок! Из любви к ней он уступил. Хотя, конечно, ему было очень любопытно, что за платье выбрала Софи.       Она сама держала в руках картонку с платьем, в коляске поставила её на колени, потом помахала Владимиру и скрылась за коричневой дверью института.       Её встретила фройляйн Штольц.       – Эмма Оттовна! Я отнесу платье в дортуар, до венчания полежит?       – Софья, если хотите, я могу его подержать у себя в комнате! А то мало ли!       – А что может случиться? – с ноткой испуга, понизив голос, спросила Соня.       Фройляйн ответила:       – У вас в дортуаре никого нет! Могут зайти любопытные девочки из младших классов, захотят примерить! А платье невесты никто не должен ни видеть, ни тем более мерить!       Боже! И фройляйн верит в эти приметы?!       Но Эмма Оттовна, подняв палец, значительно промолвила:       - За-пач-ка-ют!       Ах, вот оно что! Действительно! Платье-то белое!       – Благодарю Вас, фройляйн Штольц!       – Не стоит, Софьюшка! …А кто на свадьбе будет посажённой матерью? – вдруг спросила она.       Вопрос застал Соню врасплох. Она вспомнила маму и чуть не заплакала.       – …А что, это обязательно? – так же с подозрением спросила Софья. – Эмма Оттовна! Тогда можно Вас попросить? – выпалила она.       Штольц чуть не задохнулась от переполнявшего чувства признательности. Софья просит её быть посажённой матерью на свадьбе! Её! Ту, кто виноват во внезапной смерти Софьиной матушки! Эмма никогда не сможет себе простить эту вину.       – Софья! Да разве я… разве я достойна… такой чести? …А мадам Соколова?       Если честно, Софье не очень хотелось, чтобы мадам Соколова вообще присутствовала на венчании. Но она знала, что без той не обойтись: Лидия Ивановна – официальный опекун сироты.       Софья зашла к Лидии Ивановне, та подтвердила:       – Граф был у меня и просил твоей руки! Я дала согласие на ваше венчание. Не подведите меня! В субботу отец Феоктист ждёт Вас с Владимиром Сергеевичем на исповедь! Не забудьте! Граф не переживёт, если что-то сорвётся! – напоследок пошутила она.       Софья поехала в госпиталь: она хотела пригласить на венчание Катюшку, Машу Кутайсову, Оксану и Дашу Ветрову. Она знала, что девочки ходят помогать раненым. Подружки обрадовались за Софью. «Будем непременно!» Катюша сказала: «Сонечка! Я ведь под домашним арестом! Но в воскресенье с утра я приеду в институт - будем с Наденькой тебя одевать! Я покажу маменьке с папа твоё приглашение, и они меня отпустят!»       Отдельно пригласила Тату, но Зотова сказала, что занята с утра с детьми.       – Таточка! Тогда приходите вечером, когда у графа… – она ещё не могла сказать: «у нас», – …соберутся близкие друзья!       Ольга Истомина постоянно в институте, остальных нет в Москве. Мириам с мужем только что отбыли в Турцию, Ася - в Петербурге, Варя – в своей деревне.       * * *       С мадам Соколовой, с фройляйн Штольц и с институтской кухаркой, уютной Пелагеюшкой, Софья и Владимир договорились устроить чай со сладостями для всех девочек в институтской столовой. Граф велел привезти два пуда яблок, муку, яйца, сахар, мёд, - словом, ничего не забыл. Пелагеюшка взялась за пироги.       В оставшееся время Соня так же ухаживала за Серёженькой, а пока он спал – молилась, вспоминала матушку. Жаль, что Полина Игнатьевна не дожила до этого момента! Как бы она порадовалась за свою дочку!       * * *       В субботу вечером Владимир заехал за Софьей, и они поехали на исповедь в институт.       В каких грехах они признавались и в чём каялись – пусть останется тайной исповеди. Мы ведь знаем, что за свой грех они уже расплатились! Раз Провидение спасло их и даже Святейший Синод с митрополитом Московским дали им возможность создать семью, значит, в этом был Божий Промысел. Не нам и судить их!       Софья молилась на Литургии об их общем семейном счастии: её, Владимира и Серёженьки.       Как это в часовне совершалась Литургия? А там с недавних пор появился и алтарь. Часовней называли внутриинститутский храм по привычке – такая уж традиция оставалась в институте.