Россия и её подопечные

Дверь медленно отворилась и из коридора выпрыгнуло что-то, точнее кто-то. Похоже, этим кем-то был Казахстан, весь мокрый и замёрзший. - Грелка...- протянул казах, уже прижимая к себе Василия. - Грелочка! - Брысь! Кому сказал! - закричал Тёркин, пытаясь выбраться из объятий Султана. Гилберт уже бился в припадке хохота, но не тут-то было - Кёркленд принялся обнимать Михаила. - Изыди, нежить!!! - закричал Миша, не ожидавший такого хода англичанина. Минск подскочил и принялся носиться кругами, думая, что, при состоянии Артура, сей трюк быстро приведёт его в негодность. Что-то, а в этом город просчитался, Кёркленд схватил Мишу за ногу. Иваневич с грохотом рухнул на пол. Не медля ни секунды, англичанин принялся обниматься с Мишкой. Но и экс-Пруссии долго существовать без товарища не пришлось. В комнату ворвался Лукашевич и продолжил облизывать своего хозяина. Неожиданно раздался хлопок, а затем грохот. Выбравшись из объятий Лукашевича и придавив его к полу, Гил посмотрел в сторону источника звука. Василий держал в руках книгу, на лице, как обычно, было равнодушие. Подле Тёркина распластался Казахстан. "Ударить человека, да ещё с таким выражением лица. Да, я знал, что он повернутый, но не настолько же", - подумал Гил. Ловким движение руки Лукашевич был обездвижен и Калиниград оказался на свободе. - Сейчас идём проверять соседнюю комнату, Миха, ты за старшего!- скомандовал Тёркин и направился к двери, Байльшмидт поспешил за ним. - В смысле? - недоумевал Минск: неужели Тёркин кинет его на произвол судьбы с этими? Но было поздно что-то менять, учитывая тягу Василия к дисциплине и порядку. Делать нечего, придётся приглядывать за компашкой развесёлых стран. А тем временем, в особняке России жизнь текла своим чередом. Москва с Питером собачились на пустяковую тему бюджета, Сибирь пыталась приготовить что-нибудь съедобное, ведь обычно готовкой занимался Смоленск. Ефросинья пожалела о своих словах - зря она Ваську отправила за Иваном. Крым тихонько наблюдал за ссорящимися братом и сестрой, думая, что тоже может быть столицей, не хуже Пети и Маши. Казань, как обычно, проводила время в саду, вышивая очередной шедевр. - Как успехи? - с неким юмором спросила девушка только что пришедшую Сибирь. - Всё просто ужасно. Я побила рекорд Англиии: то, что я приготовила, не то что есть нельзя, даже смотреть на это вредно. - пробубнила Ефросинья и, поправив клетчатый шарфик, уселась к сестре. Черноволосая лишь хихикнула и продолжила своё кропотливое занятие. Фрося принялась пристально наблюдать за Сиюмбике. Она ловко управлялась с иголкой своими тонкими пальцами. Иногда Сибирь немного завидовала умелой Казани, ведь та умела всё-всё и знала обо всём на свете. А ещё она была девушкой необыкновенной красоты: черные блестящие волосы до пояса, заплетённые в красивую косу; белое личико с правильными чертами, чарующие карие глаза, таящие какую-то загадку, но такие добрые и заботливые. Из раздумий девушку вывел лишь звонок. Фрося быстро достала телефон, номер не определился. Странно. - На связи! - машинально ответила она. - Фрося спасай! Спаси! - кричал женский голос из трубки. - Кого спасать? От кого спасать? - недоумевала девушка. - Сестра, я за единую Русь, выходи за меня! - послышался голос Брагинского. - А-а-а-а! Уйди! - закричала, Беларусь. Дальше разговор оборвался. - Какого лешего там творится? - не удержалась Сибирь. Похоже, первая экспедиция погибла, так и не достигнув цели. - Мне тоже интересно... - невольно подслушав разговор, добавила Сиюмбике