Дело №87. Дом монстров

Солнце неуловимо клонится к горизонту, косыми лучами освещая шумный город. Вечно спешащие куда-то прохожие торопливо пересекают улицу, огибая стоящего посреди тротуара юношу. ЧанЁль задумчиво хмыкает и смотрит на ярко выделяющегося на общем подвижном фоне застывшего парня. Слишком далеко, чтобы рассмотреть как следует, но достаточно близко, чтобы увидеть тёмные волосы, чёткий профиль и полностью чёрную одежду. Пак удивляется: весь день солнце нещадно жарило, и надеть притягивающую солнечные лучи одежду равносильно долгой мучительной смерти; ещё больше он удивляется, когда парень вытягивает перед собой ладонь и некоторое время смотрит на неё, затем поднимает голову в чистое небо, словно чего-то ждёт, и улыбается. ЧанЁль хмурится: «Больной, что ли?» - а потом поражённо следит за сползающей по стеклу каплей. В ещё минуту назад безоблачном небе уже низкие серые тучи, в которых сверкают зигзаги молний и гулкие раскаты грома, разошедшийся дождь приносит прохладу и добавляет серых оттенков. ЧанЁль поспешно закрывает окно, чтобы, не дай бог, капли дождя не замочили сидений, и ищет глазами парня в чёрном; найдя, нервно сглатывает, потому что тот смотрит прямо на него и насмешливо улыбается. Рука уже тянется к ручке, но с водительской стороны громко хлопает дверь, и на колени небрежно приземляется промокшая коробочка с четырьмя кофе. - Просто замечательно, - раздражённо тянет Бэкхён, стряхивая капли с волос, стягивает промокшую насквозь джинсовую куртку и закидывает её на заднее сидение. - Какого хрена вообще этот дождь пошёл? - Не знаю, - отвечает ЧанЁль на явно риторический вопрос и ставит кофе на бардачок. Бэкхён еще что-то зло бормочет, явно проклиная непредсказуемую в последнее время погоду, пока вставляет ключи в зажигание, а ЧанЁль поспешно пытается найти странного парня, но за стеклом только серая стена дождя. Пробежав от парковки до здания, ЧанЁль изрядно промокает и, взъерошивая рыжие волосы, входит в родной отдел, уже забыв о парне в чёрном — мало ли странностей в этом мире. - А где Бэкхён? - тут же спрашивает подошедший Чондэ, забирая ещё теплый кофе. - Здесь я, - отзывается Бэкхён, возникая в дверях, хлюпая водой в кроссовках и оставляя после себя лужицы. - Вы вовремя, - не отрываясь от бумаг, говорит Чунмён, вышедший из своего кабинета. - Нужно съездить, проверить... - виснет гробовая тишина, прерываемая только его собственным голосом, и Ким отрывается от строк в отчёте, поднимая голову, чтобы увидеть причину возможного апокалипсиса локального масштаба — может, Бэкхён и выглядит хрупко и безобидно, что почти правда, но в плохом расположении духа он является носителем всех самых гадких и противных демонов сразу. - Ладно, сам съезжу. ЧанЁль, поехали, - решает Чунмён, хватая сопротивляющегося под предлогом «я тоже промок» и «вон, Кёнсу не занят» коллегу за руку и таща на выход. - Не день, а хрень какой-то, - устало выдыхая, ворчит Бэкхён, принимая сочувственный взгляд Кёнсу, который, кстати, на самом деле занят отчётом, и дружеский хлопок по плечу от Чондэ, протягивающего привезённый кофе. - Ну почему именно я? - продолжает возникать ЧанЁль, у которого из-за короткой прогулки под усилившимся дождём одежда неприятно липнет к телу, вызывая холодные мурашки и гусиную кожу. - Потому что это ваше дело, - отрезает серьёзным тоном Чунмён, пристёгивая ремень безопасности и заводя машину. ЧанЁль по-детски обиженно поджимает губы и хмурит брови — ответить на такой весомый довод нечего, ибо дело и правда их. С парковки выезжают молча: ЧанЁль выстраивает в голове последовательность событий дела, а Чунмён сосредотачивается на дороге. - Что-то выяснилось? - спрашивает Пак, когда они выезжают на трассу. - Возможно, свидетель или подозреваемый, - не отвлекаясь, отзывается Чунмён. - Живёт через дом от места преступления. «Всего через дом», - думает ЧанЁль и хмурится: - Но мы проверяли, все соседи на тот момент были в разъездах. - Как видишь, не все, - спокойно отвечает Ким, краем глаза замечая крайне недовольное лицо друга. - Вы хорошо поработали с Бэкхёном. - Бэкхён пришёл бы в бешенство, - поджимает губы ЧанЁль. Он и сам немало злится. Как они могли упустить целый дом? Дом, в котором могут быть свидетели. Дом, в котором могут быть преступники. ЧанЁль шумно выдыхает и, откидываясь на спинку сиденья, закрывает глаза. Пять дней назад в 14:32 поступил вызов на пульт дежурного, через шесть минут они уже выехали по указанному адресу, еще через двадцать минут были на месте. Элитный загородный район встретил их рекламным шиком и тишиной, прерываемой воем сирены патрульной машины, что приехала первой. Припарковавшись, они прошли в большой двухэтажный дом, где приехавшая с ними группа криминалистов тут же принялась за работу, рассредоточившись по первому этажу. В просторном зале, заставленном дорогой мебелью, посреди белоснежного ковра лежало тело мужчины средних лет. «Смерть наступила между полночью и двумя часами ночи. Внешних повреждений и признаков насильственной смерти не обнаружено, однако, присутствуют следы борьбы, полученные, примерно, два-три дня назад», - заключил криминалист. «Следов взлома, отпечатков и других улик также не обнаружено», - вторил ему другой криминалист. Тогда ЧанЁль подумал, что, возможно, смерть была естественной, а следы борьбы из какой-нибудь драки, за это Бэкхён, не жалея сил, пнул его в ногу и вкрадчиво поинтересовался, когда это такие богачи и явно крупные шишки пачкали собственные руки в драке. Бэкхён был уверен, что тут что-то не чисто, и оказался прав. Позже, после вскрытия, выяснилось, что у жертвы отсутствовали сердце и печень, причём другие внутренние органы и грудная клетка не пострадали. И что ещё более странно - никакого внутреннего кровотечения. Кровь была, но не двигалась. Словно застыла или замёрзла. Ещё выяснилось, что ничего ценного из дома не пропало, а жертву никто не может опознать. Мягкое торможение заставляет открыть глаза, и ЧанЁль выныривает из размышлений. Чунмён, отстегнув ремень безопасности, уже выходит из машины. Пак открывает свою дверцу и следует за другом. Размяв затёкшие от неподвижного сидения конечности, смотрит в вечернее снова чистое небо. - Странная сегодня погода, - задумчиво хмыкает Ким и, поставив машину на сигнализацию, идет к кованной железной ограде. - Да уж, - соглашается с ним ЧанЁль и идет следом, но после пары шагов останавливается. - Ты чего? - оборачивается Чунмён, уловив тишину позади себя. - Асфальт сухой. - И правда, - Чунмён смотрит под ноги и видит совершенно сухой асфальт. Словно дождя и не было, хотя пару минут назад за серой стеной было невозможно что-либо разглядеть. - Странно. Может... - он не успевает закончить, потому что чёрные витые ворота начинают медленно открываться. Когда ЧанЁль идёт по выложенной камнем дорожке, ему кажется, что за ним наблюдают. (Идя по выложенной камнем дорожке, ЧанЁлю кажется, что за ним наблюдают.) И Чунмён, похоже, разделяет его подозрения, потому что постоянно передёргивает плечами и озирается. ЧанЁль переводит взгляд с ближайших кустов, которые могли бы служить укрытием, на огромный, раза в два больше, чем у жертвы, дом. На открытой крыше первого этажа, опираясь на парапет, стоит парень с ярко-красными волосами в длинном тёмном кардигане. ЧанЁль ловит его взгляд и внутри что-то словно обрывается. Пак быстро отводит глаза, дёргает за локоть впереди идущего Чунмёна и кивает, не глядя, на крышу. Ким смотрит в указанном направление и непонимающе хмурится — крыша пуста. А вот на неожиданно появившемся из-за густых ветвей крыльце, опираясь о дверной косяк, их уже ждёт высокий черноволосый юноша в большой светло-серой толстовке. Чунмён приветливо улыбается, но на лице парня не проскальзывает даже тени улыбки - оно вообще ничего не выражает. Когда Ким все же здоровается и представляется, он чуть улыбается, а ЧанЁль застывает, словив взгляд разноцветных глаз — правый обычный карий, а левый холодно-серый — и отдалённо знакомую улыбку. - Хён сейчас спустится, - говорит парень и пропускает их внутрь, закрывая дверь. У ЧанЁля мурашки бегают по спине, но он делает заинтересованный вид и крутит головой. Они в большом коридоре в светлых тонах, который заканчивается широкой лестницей из тёмного дерева. Чунмён тоже разглядывает обстановку и даже зависает над какой-то картиной в толстой деревянной раме. Они так и стоят посреди коридора, пока из большого проема не высовывается тёмная макушка их проводника, что уже успел уйти. - Это репродукции, - комментирует парень, глядя на Чунмёна. - Потом посмотрите, - и снова исчезает в проёме. ЧанЁль снова застывает — обычные карие глаза, нет никакого серого — и думает про себя, что, наверное, это всё из-за усталости и погоды ему мерещится всякая чушь, а ещё что парень слишком наглый и грубый, но молча трясёт головой и тянет Чунмёна в сторону арки, как оказывается, в гостиную. Усевшись на предложенный белоснежный диван, Пак замечает ещё одну лестницу из такого же тёмного дерева, что и в коридоре. Как раз по ней и бесшумно спускается парень, которого он видел на крыше. Красные волосы смотрятся слишком ярко по сравнению с бледной кожей, тёмным кардиганом и такой же футболкой под ней. ЧанЁль старается не смотреть ему в глаза, а Чунмён напротив снова улыбается и здоровается. - Мёнсу слегка груб, надеюсь, вас это не слишком задело, - красноволосый виновато улыбается. ЧанЁль вертится в поисках нагловатого парня, но в гостиной только они втроём. - Нет, что вы, - Чунмён улыбается. - А вы... ? - Я владелец дома, Ким Сонгю. - Свидетель... - Не я, - снова улыбается, не давая закончить Чунмёну вопрос. - Сонджон-а, - зовет он, смотря за спину ЧанЁля. Чунмён оборачивается, чтобы увидеть большеглазого мальчика лет двенадцати, который неуверенно шагает, огибая диван, где они расположились, к владельцу дома. - Это мой младший брат, Сонджон, - представляет красноволосый. - Привет, Сонджон, - ЧанЁль умиляется, думая, что создание с такими невинными глазами не может приходиться родственником тому, кто взглядом убивать может. - Это полиция. Расскажи им всё, что рассказал мне, - Сонгю сажает Сонджона на диван рядом с собой. Мальчик недоверчиво смотрит на людей напротив него и, получив кивок и полуулыбку старшего, вздыхает, словно собираясь с силами. Вечерние сумерки слишком быстро съедают день, дорога словно удлиняется раза в четыре, поэтому ЧанЁль и Чунмён возвращаются в участок, когда на улицах уже стелется тьма. Все, кроме дежурных, уже отправились по домам, в отделе тихо и выключен свет, поэтому Пак чуть ли не подпрыгивает, когда в такой тишине слышится скрип, и от дивана отделяется сгусток темноты. - Что-нибудь выяснили? - требовательно спрашивает темнота голосом Бэкхёна. ЧанЁль громко чертыхается и облегченно выдыхает, щелкая выключателем. Напарник забавно жмурится от резкого света и снова садится на диван, сверля взглядом, жаждущим информации. - Ничего нового, - ЧанЁль замирает, ожидая гневной реакции Бёна, но тот лишь недовольно поджимает губы, откидываясь на спинку. - Совсем ничего? - Угу-м, - Пак расслабляется и, откатив от компьютера кресло Кёнсу, садится в него, начиная слегка раскручиваться. - Мальчик только видел, как возвращалась жертва, и всё. Бэкхён недовольно хмурится — в этом деле слишком много лаконичных безынформационных «и всё». Стоит ещё раз проверить отчёт патологоанатома и криминалистов и выпросить у Чунмёна разрешение на ещё один визит к новому свидетелю.