«Ты тот, кому были переданы воспоминания Четырнадцатого. Тот, через кого он вернется в этот мир»
Аллен заткнул уши. Он бы хотел никогда этого не слышать. Он не хотел в это верить. Не хотел… но кто же тогда эта странная тень в отражениях, если не Четырнадцатый? Ной! Значит, Аллен станет Ноем? Аллен умрет?..«Его память будет уничтожать разум носителя постепенно, и, в результате, ты полностью превратишься в Четырнадцатого»
«Уничтожать», да? В это Аллен тоже отказывался верить. Тень, нет Четырнадцатый, был дружелюбен. Даже слишком дружелюбен. А зачем быть дружелюбным с тем, кто вскоре исчезнет? Но с другой стороны Тики с Роад тоже были дружелюбны. В начале. А потом хотели его убить. У Тики даже почти получилось… - Черт! – мальчик ударил кулаком рядом с собой. По комнате прошлась волна странной энергии, и на зеркале появилась небольшая трещина. Четырнадцатый, который расхаживал из угла в угол, замер, посмотрел на трещину, довольно улыбнулся и взглянул на седого экзорциста. «Что-то случилось? Кто-то обидел Аллена? Если бы я мог, я бы обнял Аллена…» - Заткнись, - прошипел Уолкер, бросая на него быстрый взгляд, успев заметить, что Тень начала принимать человеческие очертания. Теперь он больше походил на человека, хотя Аллен и не мог разглядеть ни цвета глаз или волос, даже цвета кожи. «Аллену грустно. Что случилось? Ты чем-то расстроен?» - Я не расстроен. Разве похоже, что я расстроен?! – зло сказал Исполнитель, понимая, что Четырнадцатый даже разговаривать стал понятнее. Правда, привычка постоянно использовать имя Аллена, как будто бы его и нет в комнате, никуда не делась. «Аллен злится. Это нормально. Аллен может злиться…» - Заткнись! – крикнул Уолкер. По зеркалу медленно поползли трещины. Казалось, дотронешься – и все осколки упадут на пол. – Все меня используют. Все, включая тебя! Он вскочил на ноги и повернулся к зеркалу, замерев. Из зеркала на него смотрел молодой парень. Он чем-то напоминал Тики и… Ману. «Он младший брат Маны…» - вспомнил Аллен, разглядывая золотые глаза Ноя. Но он был не в ноевском сером обличии, а глаза почему-то все равно были золотыми. Волосы темные, короткие, слегка вьются. Белая рубашка, не заправленная в классические брюки. Лента на шее, точно как любит носить Аллен. Только у него она была черной… - Значит, Кросс тебе все рассказал? - с недовольством поинтересовался Музыкант. Аллен вспомнил, что так его пару раз называл Учитель. Голос Четырнадцатого теперь был прекрасно слышен, а раньше Аллен слышал его, словно через толщу воды. – И ты ему поверил, да? В то, что мне нужно твое тело? В то, что я уничтожу тебя? А теперь задай себе вопрос, - он говорил медленно, гипнотизируя своим голосом, и в тоже время словно угрожая, – зачем мне это, если я и так обрету материальную форму, как только Аллен доломает зеркало! - Зеркало? - Именно. Оно здесь для этого. - И все равно… Ты меня используешь. Почему я должен тебе верить? - Упрямый мальчишка! – вскрикнул Ной, подходя ближе и продолжая все тем же гипнотическим тоном. – Я люблю Аллена. Я забочусь об Аллене. Всегда заботился. Скоро ты все вспомнишь. Вспомнишь себя и меня. Нужно только время. Я подожду. Но все-таки… Почему Аллен забыл обо мне? И с нашей последней встречи действительно прошло тридцать пять лет? Тогда, почему Аллен не повзрослел? Нет, тут другое… Ты выглядишь моложе… Сколько тебе сейчас? - Пятнадцать… - неуверенно ответил Аллен. Он не понимал, что происходит. Тридцать пять лет назад? Как такое вообще возможно?! – А… ты уверен, что я именно тот Аллен? - Конечно уверен! Хватит спрашивать об одном и том же. У меня было время убедиться в этом. Сейчас ты выглядишь немного по-другому, но ты все тот же Аллен, о котором я всегда заботился. Мы вместе во всем разберемся. Как раньше… Обещаю тебе, Аллен, ты все вспомнишь, - Четырнадцатый улыбнулся и протянул мальчику руку. – А пока… Не хочешь начать все с начала? Я – Неа Уолкер.***
Темный Ковчег. Семья Ноя вовсю готовилась к нападению на Черный Орден. Тики пришлось всю неделю выслушивать нытье Роад, которая хотела Аллена в Семью. Микк тоже хотел переманить Уолкера, чтобы свести с ним старые счеты. Вспоминая Ковчег, у Удовольствия просыпалась его самая темная сущность, которая хотела отомстить наглому мальчишке, который посмел ее ранить. А где-то в глубине та же сущность шептала, что мальчик должен принадлежать им, что мальчика нужно переманить на их сторону. Тики уже запутался. Он хотел Уолкера – это точно. И плевать зачем. Чтобы в карты поиграть или просто отомстить. Или еще для чего-нибудь… Малыш был очень даже симпатичный… Но как в таком случае переубедить Графа? Припомнить ему историю с Четырнадцатым, в которую Тики и не очень-то вникал? Он просто знал, что есть предатель, уничтоживший почти всю Семью. Может надавить на жалость? Или шантажировать? - Тики, ты куда? – спросила Роад, заметив, что Тики куда-то собрался. А ведь он обещал с ней поиграть. - Поговорить с Графом. - Это из-за моего Аллена? Я с тобой. Наверно, врываться к Графу во время неофициального собрания некоторых из Семьи была не самая лучшая идея. Это Тики понял, смотря на недовольного Шерила, который еле сдерживался, чтобы не выставить его за дверь, используя свой дар. А сдерживался он благодаря Роад, которая, ворвавшись вместе с Тики, тут же повисла на шее папочки. Мрачный Мудрость сидел на подоконнике позади стола Главы Семьи, а Одаренность и Правосудие находились по обе стороны от Графа, нависая над ним. Тысячелетний отвлекся от, несомненно, важного разговора и недоуменно посмотрел на Тики: - Что-то случилось, малыш Тики? - Малыш случился. - А по конкретнее? – попросил Вайзли, поудобнее устаиваясь на подоконнике. Он не очень вникал в семейные разборки, и поэтому многого не знал. В общем, он и семейные обеды частенько пропускал, но не видел в этом ничего дурного. Вон Одаренность вообще на них ни разу не появился, а Правосудие появлялся через раз, да и то быстро с них исчезал, никогда не оставаясь до конца. - Я согласился с Мечтой в одном вопросе и ,вроде как, придумал решение проблемы. - Мне уже страшно! – наигранно удивился Мудрость. Он полагал, что Удовольствие думать не умеет. О чем всегда стремился непрозрачно, а самым прямым текстом намекнуть. - Выкладывай, малыш Тики, - разрешил Граф. Правосудие отошел в угол кабинета, а Одаренность нелестными словами покрывал Тысячелетнего, при этом не стесняясь самого Графа. Впрочем, Одаренности всегда разрешалось больше, чем остальным. Интересно, почему?.. - Скажите честно, вам еще один предатель в Семье нужен, или даже два? Нои напряглись, Роад покрепче вцепилась в Алчность. Граф наклонил голову набок. - О чем это ты, Тики? - Мы с Роад можем помешать вам убить одного экзорциста. Нет, конечно, сильно покалечить мы его можем, но убить - нет. Это же будет считаться предательством, да? – Тики состроил невинное выражение лица. Это выражение ему совсем не шло, но Шерил, кажется, купился: - А, ты про того седовласого экзорциста! Граф, я думаю, вы могли бы пересмотреть свое решение на его счет. Все-таки, Аллен Уолкер – непростая фигура на вашей шахматной доске. - Ну ты и загнул… - пробормотал Мудрость. Из того, что он услышал, для него было все понятно. Но экзорцист?! Правосудие в углу хмыкнул. Граф после истории с предательством Четырнадцатого, стал больше прислушиваться к жалобам Семьи, чтобы история не повторилась. И сейчас к тем троим, если включать Шерила, присоединится и Тринадцатый. - Уолкер? Я не ослышался? - Как бы я не переживал за состояние твоего слуха в этом балахоне, я абсолютно уверен, что ты услышал все правильно, Майтра, - ответил Тысячелетний. – Аллен Уолкер – приемный сын Маны. - Сын Маны, значит? – задумался Майтра. – Адам, я думаю, мы просто обязаны принять его в Семью. Возможно, именно он является Исполнителем. И у него есть чистая сила. Я мог бы изучить ее. С согласия мальчика, разумеется. - У тебя и раньше был чрезмерный отцовский инстинкт, Майтра. - Кто бы говорил, Адам. - Я, пожалуй, уступлю в этом споре. Делай что хочешь, малыш Тики, - Граф засунул в рот печенье. - А о чем вы говорили до этого? – спросил Тики, садясь в кресло и закидывая ногу на ногу. Он спросил это только для того, чтобы к нему не пристали с планом. У Тики не было никакого плана, как переманить Уолкера на их сторону. С Малышом большинство планов не работало. Тики предпочел импровизировать. На месте точно разберется. - О Четырнадцатом, - ответил Мудрость. – Я предположил, что он мог вернуться в наш мир или что он попросту не умер. Это предположение понравилось Одаренности и совсем не понравилось Правосудию. А Алчность здесь в качестве моральной поддержки и еще одного голоса. - Я оставил моего милого Неа умирать в одиночестве… - заплакал Адам. - В таком случае он ведь мог и выжить, да? – спросила Роад. Шерил, которого она чуть не задушила в порыве радости, наконец, имел возможность отдышаться. - Это невозможно, - коротко сообщил Правосудие. - Ты даже саму возможность этого отрицаешь, - Одаренность скрестил руки на груди. Ему бы хотелось, чтобы Неа оказался жив. Тогда он долго искал его и Ману. Они его дети. И он обязан их защищать. Когда в Неа проснулся Ной, Майтра испугался. Он тогда даже не предположил, что мальчика можно изучить и понять, почему именно в нем проснулся Ной. Майтра переживал за его душевное равновесие. Что Неа перестанет быть человеком и станет таким же как и они. Безжалостными убийцами. Да, в Семье они ведут себя по-другому, но убийства никто не отменял. Кровожадность, которая присуща всем Ноям могла уничтожить его сына. Это Граф тогда бегал жутко радостный вокруг Неа – у них же появился еще один член Семьи, еще один, совершенно новый Ной. Вот только Неа принимал, как семью, только брата и того странного мальчишку, которого привел с собой после первого побега из Семьи. Адаму это не нравилось. Мана вообще ему не нравился, а тот мальчик был интересен. А вот другая часть Семьи просто обожала и Неа, и Ману, и того мальчика. Мальчик… Майтра считал, что именно благодаря тому мальчику, Неа остался человеком, а не утонул в темной сущности Ноя. Тот мальчик… Как же его звали-то?.. Как-то на «А», да? - Потому что такой возможности – нет. - Брось, Трайд, это возможно. Адам ведь не почувствовал его смерть. А ты, Роад? Мечта, единственная выжившая в резне, устроенной Четырнадцатым. Она была очень привязана и к Неа, и к Мане. И она действительно не почувствовала его смерть. Все тридцать пять лет она в этом сомневалась. И все тридцать пять лет задавала себе один вопрос. Почему? Почему Неа их предал? Что они сделали не так, чем заслужили его ненависть? Майтра кивнул сам себе, признавая молчание Роад за ответ на свой вопрос. - Видишь, Трайд, вероятность того, что он жив, все-таки есть. - Тебе хочется, чтобы она была, - парировал Трайд. – Ты винишь себя в том, что не доглядел за ним. - Виню себя? Чушь! Единственное, в чем я себя виню – это то, что я не был со своими детьми с момента их рождения. Нои наблюдали за перепалкой с легкой усмешкой. Одаренность и Правосудие были одиночками. Они мало с кем общались, а уж тем более друг с другом. Особенно на тему, на которую у каждого из них есть свое мнение. Граф догрыз все печенье в вазочке, огорченно вздохнул и жестом остановил спор. - Вернемся к нападению на Черный Орден. Лулу Белл проникнет внутрь и подберется к Заводу. Нельзя оставлять его экзорцистам. Я, Тики, Роад и Шерил, возможно Узы, будем отвлекать внимание на себя и убивать экзорцистов, которые побывали в Ковчеге. - Я бы тоже хотел отправиться, Адам, - предложил Одаренность. Он предпочитал оставаться в тени, как при битве в Ковчеге. Но это было раньше. Сейчас его волнует Исполнитель. Он может быть связан с Неа. - Тогда я тоже отправлюсь. Это может быть очень интересным, - отозвался Мудрость, поднимая правую руку. - О, так у нас Семейное мероприятие, да? Чудесно. Может устроим пикник? - Тики! – прикрикнул Шерил. Удовольствие Ноя пожал плечами и достал пачку сигарет.