Разрушитель времени (рабочее название)

Через несколько дней после битвы Темный Ковчег.       Роад Камелот встряхнула волосами, выбрасывая из головы все лишние мысли, поправила легкое платьице, в которое ее впихнули с утра, и уверенно зашагала вперед.       До нужной ей комнаты оставалось несколько метров, когда девочка остановилась, сжала руками юбку и зажмурилась. Неа… В ее нынешнем состоянии виноват Неа. Внезапная встреча с ним ударила по всем. Особенно по Графу и Роад. Хотя Господин Граф таки пережил эту встречу вполне спокойно. Он почему-то уверен, что Неа еще к ним прибежит, когда «наиграется», как выразился Граф. Но саму Роад встреча с Неа очень расстроила. Когда он отказался идти с ними, она с трудом отвязалась от Шерила и вернулась в Башню. И не одна. Тики увязался за ней. Только Тики пошел искать Аллена, а Мечта – Неа. Она хотела с ним поговорить, только поговорить. Встреча состоялась в коридоре. Неа не был удивлен. Он был безразличным.       Мы одна семья, сказала ему Роад. Неа ответил, что «они не его семья» и что «его семья мертва».       Да, Мана мертв и Аллен, рыжий мальчишка, которого приютил Неа, тоже мертв. Роад винила себя в их смерти. Потому что не нашла их вовремя, потому что не смогла защитить. Вероятно, Неа тоже винил ее…       Она сильнее сжала кулачки, сминая юбку, и глубоко вздохнула, успокаиваясь. Неа тогда был зол и мог наговорить лишнего. Такое с ним часто случалось. Он очень вспыльчивый. Прямо как Майтра, но сейчас не о нем. Неа разозлился из-за Аллена Уолкера. Мальчика – экзорциста, который похож на того, другого Аллена. Именно эта схожесть и привлекала Роад.       Неа нужно время, говорил Граф. Время, чтобы все обдумать. И тогда они снова станут одной семьей, решила Мечта. Немного времени и снова станут. И, возможно, Аллен Уолкер тоже станет ее частью.       Где-то в глубине Темного Ковчега, в темных и мрачных лабораториях Тринадцатый Ной скинул со своего стола очередную стопку бумаг. Вокруг стола уже находились другие сброшенные стопки. Это были записи про предыдущее поколение. Майтра надеялся найти в них что-то важное. Но, к сожалению, некоторые записи отсутствовали или были переписаны с помощью шифра, который придумали его сыновья. Майтра так и не смог его расшифровать.       Еще одна стопка оказалась на полу, и Одаренность поднял глаза на часы. До ужина оставалось не так уж много времени. Граф решил собрать всю Семью и обсудить то, что случилось в Черном Ордене.       На взгляд Тринадцатого ничего существенного не произошло. Неа отказался вернуться в Семью. Этого стоило ожидать. Мальчик был упрям. Это в нем от тебя, Майтра, шутливо отзывался Граф тогда, когда Неа принес в Семью мальчишку – мага. Единственный маг, которого за многие столетия удалось переманить на сторону Ноев, говорил Адам, умиляясь рыжему мальчику.       Глупо, подумал Майтра, отправляя на пол следующую стопку. Тот мальчик был на стороне Неа. Всегда на стороне Неа!       Тринадцатый вздохнул, откладывая в сторону зашифрованные записи. Казалось, он уже отчаялся найти хоть что-то. Его сын хорошо постарался. Уничтожил одну половину записей и зашифровал вторую.       Гордость? Да, наверно, Майтра ощущал гордость за успехи сына. Хотя некоторые его успехи и были направлены против Семьи…       - Против Семьи… - задумчиво повторил Майтра, поправил капюшон и перчатки и направился к книжным шкафам.       Он взял в руки потрепанную папку и открыл ее, вытащив лист исписанный почерком Мечты Ноя. Когда-то одним из ее многочисленных увлечений было ведение дневника. Это увлечение ей быстро надоело, и она бросила книжицу в камин. Уцелел только этот листок. И странно, что Майтра вспомнил о нем только сейчас.       На обгоревшем листочке была записана только дата и пару строк, но Одаренность привлекла не сама запись, а имя, которое там мелькнуло. Вот оно! То самое имя на букву «А»!       - Так его звали «Аллен», - задумчиво сложил листочек Ной, поставил папку на место и вернулся за стол. – Интересное совпадение…       Он снова бросил взгляд на часы. До ужина оставалось не так много времени. Но Майтра на него не очень-то и спешил. Со своего Пробуждения он ни разу не почтил своим скромным визитом ни один Семейный ужин. Граф после каждого ужина обычно читал ему одну и ту же нотацию. Но у него много дел, чтобы отвлекаться на ужины! Какой же ты бессердечный, восклицал Граф, а потом шел читать эту же нотацию другим Ноям, которые пропустили ужин.       Удовольствие, который и в Ковчеге-то появлялся редко, в том поколении пропускал семейные ужины и предпочитал приходить в Ковчег только, чтобы поспать. Правосудие появлялся на ужинах через раз, заходил на пару минут, брал немного еды и отправился в свою комнату или в уголок библиотеки за маленький столик. Жалость тоже не чтил семейные ужины своим присутствием, он постоянно спал и предпочитал на них вообще не появляться. В этом поколении Жалость еще не Пробудился, но Майтра догадывался, что будет так же.       Он проверил еще несколько бумаг, а потом в порыве непонятно откуда взявшегося гнева смахнул все бумаги со стола и, тяжело дыша, уперся на него руками…       Роад приоткрыла дверь и аккуратно заглянула в комнату. В нос ударил запах табачного дыма и перегара. Зажав нос и задержав дыхание, она быстро пересекла комнату (удивительно, как только не споткнулась о многочисленные бутылки на полу) и, распахнув шторы, открыла окно.       - Тики, какой ужас! – возмутилась Мечта, вывешиваясь из окна, ближе к свежему воздуху.       Тики Микк сидел в кресле, курил и щурился от света. Он долго просидел в темноте, и глаза отвыкли от света.       - Зачем ты пришла? – устало спросил Тики, прикрывая глаза рукой и выкидывая сигарету прямо на пол к другим окуркам, которые валялись вокруг кресла.       - Господин Граф всех собирает, - нараспев произнесла девочка, раскачиваясь с носка на пятку. – Думаю, это касается Неа.       Тики никак не отреагировал.       - И Аллена тоже касается, - добавила Роад, улыбаясь. Она мягко шагнула по направлению к креслу, более внимательно рассматривая названного дядю.       Лохматый, с тенями под глазами, в мятой рубашке…       «Надо бы привести его в порядок, - решила Роад. – А то папочка расстроится и будет ругаться…»       Тики по-прежнему не реагировал. Только возмущенно дернулся, когда Мечта начала расчесывать его волосы. А Роад, занятая непростым делом распутывания кудрявых волос, все пыталась добиться ответа:       - Аллен исчезнет.       - И ты это допустишь? – спросил Ной, сгорбившись, чтобы спинка кресла не мешала девочке его мучить.       - А ты? – переспросила она.       - Графу ведь нужен Четырнадцатый.       - А мне нужен мой Аллен! – топнула ногой Роад.       Тики зашипел. Ну что за дурная привычка дергать его за волосы! Он точно когда-нибудь их отстрижет.       - Но Неа я тоже люблю, - вздохнула Роад.       - И как же тогда быть?       - Майтра должен что-то придумать! Его это тоже касается! – заметалась по комнате Мечта, перепрыгивая бутылки, потом открыла шкаф, достала чистые рубашку и брюки, аккуратно, чтобы не помялись, положила на кровать и вернулась к креслу, чтобы пнуть Тики:       - Давай, переодевайся! Господинчик Граф долго ждать не будет.       - Итак, моя дорогая Семья, - торжественно начал Граф. Он как всегда сидел во главе стола. На этот раз ужин решили провести на свежем воздухе, в комнате на вершине Башни, продуваемой балконом без окон. – И кто же у нас отсутствует?       Трайд, Шерил, Лулу Белл сидели за столом. Джасдеби, что странно, сидели на разных стульях (но они стояли очень близко) и кормили друг друга каким-то десертом. Мудрость сидел на перилах балкона, проигнорировав приготовленный для него стул.       - Одаренность, - ответил Правосудие.       С пола в другой части комнаты прозвучала брань.       - Майтра здесь, - прокомментировал Граф, строго смотря на сидящего на полу в окружении бумаг Тринадцатого. – Почему ты не за столом, Майтра?       - У меня много работы. И я не намерен тратить свое время на тебя, Адам.       - Ты разбиваешь мне сердце, - всплакнул Граф.       - Было бы что разбивать. Оно уже давно разбито. И не мной, прошу заметить.       - Да, не тобой, Майтра. Твоим сыном!       - Ты сам виноват. Я предупреждал, чтобы ты на него не давил.       - Я не давил.       - Давили, Господин Граф, давили, - воспользовался приемом Удовольствия Одаренность.       - Не давил, - упрямо повторил Тысячелетний. Отхлебнул чая и продолжил: - Я рад, что ты пришел, Майтра. Кажется, это первый ужин, на котором я имею счастья тебя лицезреть, не так ли?       - На это собрание, - Майтра избегал слова «ужин», - я обязан был прийти. Вы же судьбу моего сына решать собираетесь.       Нои поежились. Было в Тринадцатом Ное что-то угрожающее в этот момент. Граф строго настрого запретил всем злить его. Это было опасно. Как для самих Ноев, так и для Одаренности. Если бы тот применил свои способности и не смог бы их контролировать в этот момент.       Граф забарабанил пальцами по столу, отстукивая знакомый ритм, и поинтересовался:       - Так, кого же еще нет?       - Моя милая Роад не пришла…       - Не переживай, Шерил. Я уверен, что на это были…       - Я здесь! Я пришла! – кричала Роад, запрыгивая на колени к Графу. – Смотрите, Граф, я привела Тики. Правда, я молодец? Мне же положены конфеты?       - Конечно-конечно! А что это с малышом Тики? – Тысячелетний заметил, что Тики прошел мимо стола с недовольной миной и присоединился к Майтре на полу.       - Тики немного нездоровится, - отмахнулась Мечта, придвигая к себе тарелку Графа.       - Ну, раз все в сборе. Что мы решим? Позволим Четырнадцатому Пробудиться и вернуться в Семью или…       - А как же Аллен?! – возмутилась девочка, отправляя в рот ложку с мороженым.       - Опять – Аллен! Чем он всех вас так привлекает?       - Например, тем, что жил тридцать пять лет назад и выглядел старше, чем сейчас. И он был без шрама и с медно-рыжими волосами, - ответил Одаренность. Ему удалось найти еще несколько записей о загадочном «Аллене», и он был более чем уверен в своей теории. Неа у Башни ее безмолвно подтвердил.       Граф и Роад потрясенно замерли. Тики претворился статуей, пытаясь унять головную боль, вызванную похмельем. Мудрость качал головой и любовался пейзажем. Джасдеби пихали друг друга локтями и о чем-то тихо переговаривались. Шерил подложил в тарелку Роад (бывшую тарелку Графа) полезную пищу.       - Поясни, - потребовал Трайд, складывая руки на груди.       - Не обязан, - отрезал Майтра. – Те, кто в курсе – все знают.       - Ты… уверен?.. – сипло спросил Тысячелетний.       - Он выглядит моложе и по-другому, но, да, я уверен, - кивнул Тринадцатый, листая свои бумаги. – Хотя для уточнения я бы сделал парочку тестов. И, конечно, допросил бы сына.       - Невозможно… - прошептала Роад, качая головой. – Это невозможно!       - Возможно, - упрямо заявил Майтра. – И Неа вокруг него опять вертится. Что же будем делать, Адам? Если что-то случиться с мальчиком, Неа устроит тебе «второе предательство»…       Тысячелетний Граф задумался. Майтра был прав. Жизнь Аллена Уолкера дорога Неа. Значит, Неа не собирается забирать его тело. Возможно, у него есть план. План, для которого ему нужен Ковчег. Или Ковчег ему не нужен? Сейчас Белый Ковчег просто игрушка в руках неопытного Исполнителя. Если Аллен ничего не помнит, Неа постарается ему помочь все вспомнить. Можно будет этим воспользоваться…       А что чувствовал сам Граф, узнав об открытии? Наверно, пока ничего. Нужно было убедиться, что этот мальчик действительно тот Аллен.       Граф вздохнул и посмотрел на Семью. Мудрость все так же рассматривал пейзаж и чему-то хитро улыбался. Алчность пил чай. Правосудие посматривал на дверь. Узы подтянули к себе торт и решали считалочкой, кто какую часть будет есть. Удовольствие мрачно посматривал на окружающих и, кажется, хотел использовать бумаги Одаренности в качестве подушки. Хорошо, что ему было лень шевелиться, а то не избежал бы он праведного гнева Майтры.       Кстати, Майтра…       - Ты что-нибудь придумаешь, Майтра. Я верю в тебя, - закивал Граф.       - Почему опять я? – равнодушно поинтересовался Одаренность.       - Он твой сын.       - Спасибо. Я в курсе. Есть у меня одна идея, - и, собрав все бумажки, подвинув Тики с другой парочки бумажек, удалился в свои лаборатории.       Удовольствие решил использовать освободившиеся место и немного поспать. Его темная сущность удовлетворенно заурчала. Видно новости ей нравились. А вот Тики нет. Малыш и вдруг живший тридцать пять лет назад. Зевнув, Тики вытянулся во весь рост, положил правую руку за голову и задремал под светские, вполне человеческие, беседы, иногда с политическим уклоном.