Postquam millia annorum

POV Till       Не знаю как Брайану, но для меня эти недели явились чем-то ужасным. Настоящим сущим кошмаром, что так стремительно ворвался в мою жизнь и перевернул все вверх дном. Никогда не был сторонником размеренной жизни, но такого урагана я точно не ожидал. Во всем виновата моя блядская натура. Не смог бросить Уорнера на произвол судьбы, решил помочь, проявить заботу. А ради чего все это? Чем больше времени я с ним провожу, тем сильнее осознание моей антипатии к нему. Тяжело и страшно в этом признаться, но я больше не испытываю практически никаких чувств, кроме как жалости и некой привязанности. Его поведение и отношение ко мне стали главными факторами для уверенности в отсутствии любви. Все эти дни я был наблюдателем, тщательно следил за своим настроениями и чувствами, а вечером раскладывал все по полкам и выводил конечный результат. Первые несколько дней мне он не очень-то нравился, но потом я смирился и пересмотрел все с другой точки зрения, более здравой и рациональной.       Я его не люблю. Мне он становится противен. Каждый жест, каждое слово зарождает во мне кучу негативных эмоций. Порой я думал над тем, чтобы просто его убить.       Все началось с того момента, когда я вернулся в номер к Брайану, полный сомнений и противоречий. На то время мне казалось, что я еще к нему что-то чувствую и хочу попробовать начать все вновь. Это было глупое заблуждение. Жалость породила во мне ложные и ни с чем не связанные эмоции.       Потом последовала ответственность и отвратительное чувство долга. Наблюдая за страданиями Мэнсона, я не мог оставить его. Внутренний голос постоянно твердил о том, что мне придется остаться с ним на период его реабилитации. Мы в ответе за тех кого приручили. Для меня Уорнер был кем-то наподобие щенка, я его не воспринимал как друга, тем более как любовника. Что породило во мне такие изменения? На тот момент, я не мог точно ответить на данный вопрос. Но вскоре все стало на свои места, а с моей порочной души свалился огромный валун. Разобравшись в себе, я стал дышать полной грудью. ***       Пятый день «лечения». - Боже, вот это тебя плющит, - недовольно поморщился я, наблюдая за тем, как Брайана трясет от ломки. Я был подготовлен к такому, поэтому надежно зафиксировал его конечности ремнями. Парню ничего не угрожало, а вот мне понадобится выпить. Это было больше похоже на обряд экзорцизма, чем на последствия от приема наркотиков. Пришлось покинуть комнату, плотно заперев за собой дверь.       Прошло всего несколько дней, как мы переступили порог этой квартиры. Я не поскупился и снял ее на неопределенный срок, опираясь больше не на цену, а на расположение. Она находилась в центре Берлина всего лишь в нескольких кварталах от моего собственной, что делало мое передвижение между двумя «домами» намного удобнее и практичнее. Если что, совсем недалеко была больница: это было одним из главных пунктов поиска. Появилось огромное сомнение в собственных силах и методе лечения, поэтому лучше иметь под боком специалистов, если что-то пойдет не так.       Из спальни доносились крики Уорнера, большее походившие на рев зверя, находившего на предсмертном одре. Меня невольно покоробило, и я поспешил плеснуть двойную порцию виски. Чтобы оставаться равнодушным и делать все правильно, не обращаясь к своим эмоциям, требуются стальные нервы или крепкое бухло. Я больше опирался на алкоголь, он меня приводил в чувства.       С отвращением посмотрел на гору пустых пачек от сигарет. Последнее время я курил больше обычного, даже не замечая этого. После каждого похода в спальню, а ходил я туда довольно часто, потому что медикаменты надо было принимать по часам, я выкуривал чуть ли не половину пачки, в попытке успокоиться. Невозможно видеть такие страдания человека и понимать, что он до этого довел себя сам. Типичный пример саморазрушения. - Каждый желает разрушить фундамент, на котором плотно стоит, - я залпом допил виски и вернул стакан на место.       Часы показывали ровно шесть. Время приема таблеток. ***       Десятый день «лечения» - Тебе уже лучше?       Наконец удалось увидеть прогресс. Брайан смотрел точно на меня, и взгляд его можно было назвать осознанным. Также я подметил, что тело уже не трясло от мышечных сокращений, а дыхание стало практически ровным и тихим. Подобные обстоятельства не могли не порадовать меня. В душе уже зародилась надежда, что я скоро отправлю Уорнера домой и никогда его больше не увижу. - Я так счастлив, что ты меня не бросил, хотя мог бы это сделать, - тихий голос разрушил всю недавнюю радость, я тихо вздохнул и присел на край кровати, так было проще создать дружелюбную атмосферу для дальнейшего разговора. Да, я собирался поговорить с этим засранцем именно сейчас. - Брайан, я не могу тебя бросить. Однажды я уже сделал это, и во что ты превратился? Неужели, наркотики так хорошо избавляют от душевных страданий? – Мэнсон отрицательно замотал головой. Хорошо, что он начинает это понимать, - Ты сам прекрасно знаешь, что жизнь полна всякого дерьма и если бежать от него в дымку наркотического бреда, то это можно назвать настоящим безрассудством.       Зачем я это говорил? Почему мой язык не слушается меня? Хотел же выплеснуть на него всю правду и хоть немного успокоиться самому, а в итоге наврал еще больше. Какой же идиот… Неужели, при виде столь беспомощного существа я становлюсь таким мягким и жалостливым?       Мэрилин лежал передо мной, бережно закутанный в покрывало, которое надежно скрывало ремни. Я прекрасно знал, что они там есть, но мне самому было спокойнее, когда я их не видел. Кажется, после таких «приключений» мне точно понадобится психологическая помощь. Даже для меня это слишком. ***       Тринадцатый день. - Что это за херня?! – орал я словно сумасшедший, когда застал Уорнера в абсолютно невменяемом состоянии. Стоило только отлучиться на несколько минут, как этот ублюдок уже успел накидаться.       Я кинул Брайана на кровать как тряпичную куклу и стал переворачивать предметы вверх дном, чтобы найти ту дрянь, что он уже успел употребить. Мне казалось, что я сейчас взорвусь и разнесу здесь все к чертям. Злость заполнила меня, затмевая голос разума. Не хотел слушать, что я был во всем виноват. Нет, столько сил был положено и все впустую. - Я его убью, - грозно прошипел я своему отражению, даже не обратив внимания на то, что на меня уже смотрел какой-то заросший мужик с огромными мешками под глазами. Забота об Уорнере отнимала у меня все время и желание, чтобы следить за своим здоровьем. - Ты! Мелкий неблагодарный мудак! Я сломаю тебе хребет на две части за все то дерьмо, что ты натворил! – стало немного не по себе, когда я сам не смог узнать собственный голос. Возникло ощущение, что за меня говорил совершенно другой человек.       Дверь в спальню слетела с петель, когда я открыл ее с ноги. Брайан испуганно смотрел в мою сторону, зажавшись в углу. Правильно пусть боится, ибо гнев мой страшен. Уорнер еще не представляет, что я с ним могу сделать в таком состоянии. - Я столько времени убил на тебя, возился как с маленьким ребенком, пытался вытащить тебя из зависимости! Ради чего?! Чтобы ты вновь начал?!       Пальцы с силой сдавили худощавые плечи, мне даже показалось, что кости треснули, но это всего лишь было мое воображение. Я хотел доставить Мэнсону как можно больше боли, чтобы он понял свою ошибку и извинился, а не смотрел на меня стеклянными глазами. Было настоящее желание выбить из него всю зависимость прямо сейчас. И я уже замахнулся для удара, как Уорнер заплакал. Черт возьми, он разрыдался у меня на глазах и начал извиняться за свой поступок, чуть ли не падая на колени. В одну секунду злость сменилась отвращением. Ослабив хватку, я оттолкнул его на кровать и на ватных ногах поспешил к выходу из квартиры. Мне было ужасно неприятно находиться с этим существом на одной территории. Но даже сейчас я был уверен, что вернусь завтра и вновь начну это гребанное лечение. Потому что, если я взял на себя ответственность за здоровье и жизнь человека, то буду действовать до последнего.       Холодный воздух и мелкий дождь немного привели в чувства, но в голове все еще звучал срывающийся голос Брайана и его судорожные всхлипы. Я с силой ударил в стену, чтобы выплеснуть хоть немного агрессии, но бил до той степени, пока не стесал костяшки в кровь, а сильная боль не привела меня в чувства. - Тупой идиот, нашел приключений на свою задницу, - недовольно бубнил себе под нос, идя по улочкам вечернего Берлина. Я не знал куда иду, да и не особо беспокоился по этому поводу. Главное, чтобы подальше от этого тупого идиота, которого я сейчас ненавидел всеми фибрами души. Уорнеру повезло, что я столь быстро ретировался, иначе бы пришлось сейчас думать, где спрятать тело.       Уселся на мокрую скамейку, плевать на одежду и дискомфорт, зато на душе стало несколько лучше. Дождь словно вычищал меня изнутри, заставлял всю тьму исчезнуть, а мыслям стать более здравыми. Мне нужно было вернуть самоконтроль, иначе на моих руках точно будет кровь. Стоило обратиться к личному психологу. - Пауль, ты занят? Если нет, то я жду тебя на нашем месте через полчаса.