Postquam millia annorum

- Слезь оттуда, идиот. - Нет, не могу. - Я не буду повторять дважды. - А ты подойди и сними меня.       В самой глубине парка располагалось огромное и красивое озеро, с двух сторон огороженное небольшими перекладинами, как раз там, где были прогулочные дорожки. Видимо, все это было сделано для того, чтобы детишки случайно не свалились в воду. Тем более, взрослым не придет на ум прыгать в озеро самостоятельно или становиться на перекладины. У меня, видимо, детство в заднице играло, поэтому я спокойно расхаживал по узеньким каменным плиточкам. Тилль находился на расстоянии нескольких шагов и внимательно наблюдал, выражение его лица говорило о многом, в том числе, что я точно получу по первое число за свои проделки. -Брайан, если ты упадешь, вытаскивать я тебя не собираюсь, заруби себе на носу, - тон стал более холоднее и жестче. Тилль начинал выходить из себя, а я так же не собирался его слушать. -Ох, смотри, я падаю.       Специально наклонившись в бок и изобразив испуг, я вроде бы потерял равновесие. Линдеманн уже было кинулся ко мне, но я тут же стал ровно и тихо засмеялся. Это не прошло бесследно. Мужчина что-то беззвучно пробормотал себе под нос, быстро закурил и зашагал дальше по дорожке, перестав обращать на меня какое-либо внимание. Конечно же, мне это не понравилось, я хотел повеселить Тилля и как-то приблизить его к себе, а в итоге он просто развернулся и пошел дальше. Нет, так дела не делаются. Твердо решив для себя, что пора завязывать валять дурака, я принялся спускаться с перекладины, но…. По драматичному закону жанра, не удержал равновесие и со всего маха плюхнулся в ледяную воду. Черт, я и не знал, что здесь было так глубоко. Первые несколько секунд я все еще не мог понять, что происходит, но когда до меня дошел весь смысл, тут же заторопился на поверхность. - Тилль! – тут же заорал я во весь голос, как только удалось сделать глоток воздуха. Мужчина не заставил себя ждать, он быстро помог мне выбраться на дорожку и стал стягивать с себя пальто, чтобы отдать мне. - Я же тебе говорил про это. Почему ты никогда не слушаешь меня и вечно творишь какую-то херню, - отчитывал меня Линдеманн, пока стягивал толстовку и надевал на меня пальто. Я же продолжал сидеть на асфальте и пытался осознать все и сразу. Остановился на том, что у меня действительно все через задницу.       Через минуту стало неимоверно холодно, я плотнее закутался в тяжелое пальто, которое было безнадежно велико. Но это сейчас не так волновало, мне было важно лишь то, что оно действительно греет и от него пахнет великолепным парфюмом. - Тил-лль, - зубы стучали так, что было сложно выговорить даже имя, но я все же продолжил, - н-ничего уд-д-дивит-тельного. Пр-росто пропуст-т-ти все м-мимо. Послышался тяжелый вздох, Тилль остановился и резко притянул меня к себе, прижимая. Если бы не было так холодно, я бы обязательно завизжал от радости, но сейчас я только мог ощущать тепло его тело и горячее дыхание где-то рядом с виском. Черт, лишь бы это никогда не заканчивалось. Я готов так стоять целую вечность или каждый раз падать в это гребанное озеро, если это единственный путь к объятьям Линдеманна. - Я не могу пропустить все мимо, - спустя минуту молчания над ухом раздался тихий, но грубый голос. По телу тут же побежали мурашки и меня вновь передернуло. – Ты считаешь, мне сейчас так легко? Нет, Брайан, это далеко не так. Я прекрасно вижу, как ты тянешься ко мне, я замечаю свою симпатию. - Так что же нам мешает? – не удержался я от глупого вопроса и внутренне напрягся, когда Линдеманн обреченно и тяжело вздохнул. Кажется, внутри него сейчас идет настоящая борьба. Так какая же сторона победит? Та, что борется за здравый смысл? Или же та, что настойчиво твердит ему обо мне? В моей битве, бесспорно, выиграла вторая сторона. Я буквально брежу немцем и даже не хочу скрывать своего желания. - Нам мешает то, - голос Линдеманна неожиданно сорвался, и мужчина набрал больше воздуха, - Мешает то, что это слишком опасно. Если я сейчас допущу слабость, то будет еще больнее чем прежде.       Он сильнее прижал меня к себе, я с удовольствием уткнулся в изгиб шеи. Холод постепенно отступал, и я уже практически перестал трястись. Тем не менее, я сейчас боялся, что Тилль меня отпустит, лишит тепла, и мы снова побредем в паре с глупым молчанием. Так, кажется, это то самое мгновение, когда мне следует проявить настоящую инициативу. Поставить на кон все, что у меня есть. - Давай сыграем в игру, - Линдеманн немного отстранился и заинтересованно посмотрел на меня. – Ты забудешь про все это дерьмо и просто расслабишься, не загоняясь мрачными мыслями. Один день, Тилль, давай. - Один день? – мужчина задумался, покусывая нижнюю губу. Я медленно кивнул. - Не думаю, что за это время может произойти что-то серьезное. Мы просто разберемся во всем.       Кажется, мне удалось убедить Тилля. Первый раз за столь долгий срок, я смог хоть как-то повлиять на него, причем в положительную сторону. Черт, думаю, это стоит отметить в календаре. Праздничная дата. Мужчина легко улыбнулся мне и потряс за плечи. - Эй, прием, ты здесь?       Тихо засмеявшись, я изобразил весьма странную рожицу, даже глаза закатил, для достоверности моего «образа». - Простите, но мы забрали Мэнсона для экспериментов, но Вы можете насладиться его улучшенной версией.       К моему удивлению Линдеманн решил поддержать сценку. - Нет-нет, мне нужен именно оригинальный Мэрилин без каких-либо примесей. Так что, верните его на Землю.       Мы вновь засмеялись, только на этот раз без былого напряжения. Просто наслаждались недавней глупостью и разговорами ни о чем. Но все же чего-то не хватало или мне так казалось, поэтому я и решил восполнить пустоту «несовершенного». Когда Тилль уже собрался что-либо сказать и вовсе отстраниться, я резко подался вперед. Мои холодные и сухие губы почувствовали невероятно нежное прикосновение его. Вцепившись пальцами в плечи, я медленно углубил поцелуй, когда не ощутил никакого сопротивления. Постепенно ладони Тилля легли на мои бедра, а его скользкий и горячий язык ловко пробрался в рот. Это было лучше всякого наркотика. Ощущения, когда у тебя дух захватывает, не хватает дыхания, а ноги просто подкашиваются, нельзя воспроизвести с помощью препаратов. Эффект будет, но все же лишенный этой любовной эйфории, химии между людьми.       Как только пришлось отстраниться от сладких губ, я стал жадно глотать холодный воздух, в попытке насытиться им. Тилль выглядел несколько спокойнее, но теперь в его глазах появился знакомый мне огонек. Именно он всегда горел, когда мужчина срывал с меня одежду или просто прикасался ко мне. Как же давно это было, но в то же время совсем недавно. Медленно слизав остатки поцелуя с губ и подавив в себе новый порыв наброситься на спутника, я сделал шаг назад. И только сейчас заметил, что Линдеманн был в одной футболке. Стало немного стыдно, ведь это из-за меня он остался без теплого пальто. Я уже начал снимать его, как мужчина остановил меня, схватив за плечо. - Ты с ума сошел, заболеешь ведь, - в голос вернулась мягкость. Теперь Тилль говорил словно кот, каждое слово превращалось в мягкое мурлыканье. - А ты типа не заболеешь? Так, либо ты надеваешь пальто, либо мы идем греться. - Ты предлагаешь заскочить в кафе? - Почему бы и нет. *** - Здесь довольно мило, - Тилль устроился на удобном кресле напротив, потирая ладони, чтобы немного их согреть. В помещении было довольно тепло, но мы сейчас чувствовали себя как полярники во время бури.       Я посмотрел по сторонам, чтобы оценить обстановку. На улице уже было довольно темно, поэтому маленькие рукодельные фонарики из бумаги, что были развешаны на стенах, выглядели вполне мило и создавали приятную атмосферу. Красивые деревянные столики, удобные кресла, большие фотографии 70-х годов, какие-то рисунки. Здесь приятно пахнет шоколадом и выпечкой, что тут же пробуждает аппетит. А свое ожидание ты мог скрасить за прослушиванием музыки, что плавно разливалась по всему кафе. Кстати, здесь было не так и много людей, чему я немало удивился. Такое потрясающее место и…. Теперь я пригляделся к самим людям, все такие расслабленные, большинство сидят в одиночестве и просто наслаждаются. - Странно, что тут не так много посетителей, - пожал плечами я, возвращая взгляд к Линдеманну. Только сейчас заметил, что перед нами уже стояли две большие кружки с горячим шоколадом и печенье. Вот это было действительно мило. - Ну, сюда обычно приходят для того, чтобы уединиться. По крайней мере, я сюда приходил именно с этой целью.       Тилль отпил из кружки и едва заметно поморщился. Как же он был прекрасен в этот момент. Я тоже взял кружку в руки, но лишь для того, чтобы погреться. Ничего не хотелось, кроме как любоваться мужчиной, скользить взглядом по его лицу, радоваться искренней улыбке, что иногда появлялась на пухлых губах. Линдеманн мне что-то рассказывал, даже смеялся, я изредка отвечал ему и тоже не сдерживал искреннего смеха. Проблемы были отброшены в сторону, мысли тоже закинуты в самый дальний угол, каждый пытался вести себя непринужденно и расслабленно. В конце концов, нам удалось это сделать. Теперь точно могу сказать, я провел самый лучший вечер в своей жизни. *** - Я не уверен, - жарко прошептал мужчина на ухо, уже в который раз заставляя вздрогнуть. - Доверься мне, ты не пожалеешь, - я заглянул в серо-зеленые глаза, которые манили и отталкивали одновременно. Как можно было в них не утонуть? - Звучит не очень….       Кровать тихо скрипнула под нашими телами, я был рад освободиться от влажной одежды и приняться стягивать вещи с Тилля. В комнате было довольно прохладно, тело сразу же покрылось мурашками, но меня не смущали ни нагота, ни холод. Внутри бушевала такая буря чувств и эмоций, что думать о температуре воздуха в комнате было бы настоящим кощунством. Наконец-то я с мужчиной оказался в одной кровати, и это должна быть самая горячая ночь, невзирая на погоду.       Футболка полетела в сторону, я медленно склонился к шее и стал покрывать ее горячими поцелуями, не в силах остановиться и прекратить водить руками по сильному торсу. Тилль тихо зашипел, тут же отзываясь на мои действия. Его горячие и шершавые ладони легли на бедра, а я только сильнее прогнулся, подставляясь. В голове не было никаких мыслей, лишь похотливое желание отдавалось где-то в мозгу и развивалось по телу, концентрируясь в паху. Мужчина для меня был как таблетка виагры, я завелся сразу - стоило лишь стянуть футболку и оголить превосходное тело. Для меня Линдеманн был и всегда будет совершенством, и плевать я хотел на его возраст и подобную херню. - Давно хотел добраться до тебя, - тихо зашипев, я обвел кончиком языка твёрдый сосок, Тилль резко вздрогнул подо мной, а пальцы с силой сжали бедра. После останутся синяки, как же мне не хватало этого. - Теперь я здесь...       Лёгкий маневр со стороны любовника и я уже отказываюсь под ним, крепко прижатый к кровати. Тилль блуждает взглядом по лицу, а после резко опускается, и я чувствую прикосновение горячего языка рядом с резинкой нижнего белья. Горячий стон вырывается из груди, и я выгибаюсь, стараясь стать как можно ближе. Слышится тихий смешок и горячая ладонь ложится на живот, вновь прижимая меня. Это была игра, всего лишь забава. Он хотел проверить меня на стойкость, а я даже не хотел подчиняться, уже был готов поднять белый флаг. Не хотелось расстраивать мужчину, но я действительно не мог терпеть. Последовал ещё один стон, когда с меня, наконец, сняли нижнее бельё. - Ты чертовски быстро заводишься, - зарычал Линдеманн, склонившись к лицу.       Эта ситуация. Я готов был взорваться, но и не мог поверить своим глазам. Может, я снова обдолбался? Нет, все это слишком реально. Горячие и сухие губы коснулись шеи, прикосновение шершавой ладони к члену, по телу тут же разлетаются миллионы электрических разрядов, что приводят меня в чувства. Тилль был всего лишь в нескольких сантиметрах от меня, но я желал сократить это расстояние до миллиметров. Обхватив его бедра, я намеренно прижался к нему. Член отозвался неприятной болью, на что пришлось тихо зашипеть и начать ерзать от нетерпения. Линдеманн хрипло засмеялся, но я услышал, как сбилось его дыхание. У самого-то терпения уже никакого не осталось.       Мы могли играть в прелюдию еще долгое время, если бы настолько сильно не истосковались по друг другу. Хоть духовная близость и является самой интимной связью, физический контакт все же тоже необходим. Здесь ты можешь выплеснуть накопившиеся эмоции и выпустить внутреннего зверя на свободу. Тилль трахал меня как в самый первый раз, и это было потрясающе.       Наспех стянув с себя джинсы и белье, он перевернул меня на живот и приказал встать раком. Его голос был слишком хриплым и низким, что, несомненно, завело еще больше. Выгнувшись, я полностью открылся Тиллю и затаил дыхание. Было ли мне страшно в этот момент? Нет, отчего-то я думал, что мужчина будет нежен со мной как никогда прежде. Как же я ошибался…. Первый толчок заставил меня уткнуться в подушку и неистово закричать.       Пальцы сжали бока, причиняя немыслимую боль, но я просто забыл то ощущение, когда тебе, сука, разрывают задницу членом. Тилль помог мне его вспомнить, большое спасибо за это. Он сразу же ворвался в неразработанный проход, кажется, смазал свой ствол слюной, чтобы совсем не затормозить. Но мне это нихера не помогло. Было так больно, нет, скорее неприятно. Я ощущал себя изнасилованным, но ничуть не пугался этого. Наоборот, именно подобного отношения к себе я и хотел, чтобы Линдеманн надругался надо мной, выплеснул всю страсть, что накопилась за это время. - Блядский Уорнер, - зарычал он, схватив за волосы и отрывая от подушки. Тихо застонав в ответ, я прикусил губы и уперся руками в спинку кровати, чтобы не долбануться об нее головой. Тилль входил на всю длину, резко и часто.       Через несколько минут Линдеманн все же замедлился, видимо, услышал мои жалобные стоны. По телу разлилось приятное тепло от ласк горячих ладоней, а сознание и вовсе помутилось, когда мужчина намеренно задел простату. Сладкий стон не заставил себя ждать, хотя он показался мне совершенно блядским. Я запрокинул назад голову и сам двинулся, насаживаясь на член. Наконец удалось поймать ту ниточку удовольствия. - Сука, - не сдержался я, когда мужчина со всей силы ударил меня по ягодице, что тут же вспыхнула огнем, и вновь начал двигаться.       Я стонал и извивался в его руках, пытаясь подстроиться под хаотичные движения, лишенные какого-либо ритма. Видимо, Тилль был слишком захвачен происходящим, чтобы как-то контролировать движения, и я его прекрасно понимал. Мне с трудом удавалось удерживаться на кровати, несколько раз я просто падал на подушки, но мужчина грубо тянул меня за волосы, заставляя подниматься. Это было больше похоже на родео, а я столь нагло кайфовал с роли лошади. Заводил любовника, рычал, стонал. Хотелось развернуться и разодрать ему всю спину в кровь. Как же долго я этого ждал, сколько раз рисовал в воображении подобную ситуацию… - Даа, Тилль, - уже сквозь слезы от неимоверного напряжения простонал я, выпрямившись и схватив мужчину за шею. Теперь сбивчивое дыхание обжигало мне шею, а ладони, что до этого блуждали по спине и ягодицам, переместились на член.       Тихий стон, который тот же переходит в рык, сливается с моим. Получается своеобразная мелодия нашей страсти, что звучит великолепнее всех песен на планете. Дышать уже нечем, я прекрасно чувствую как плотно касается грудь моей мокрой от пота спины, как щетина щекочет нежную кожу на шее. Откидываю голову назад, на плечо любовника, и закрываю глаза. Для меня мир пестрит самыми яркими красками, а ощущения уже переливаются через край. Если сейчас это не прекратится, то я просто взорвусь. Удовольствия колкими иголочками отдается в конечностях, пульс уже зашкаливает, задница просто неимоверно болит от движений Тилля, но это компенсируется совершенно извращенным наслаждением от происходящего. Линдеманн был груб со мной, кажется, даже за человека меня не считал и никак не хотел реагировать на мои крики и возгласы, он грубо имел свою шлюху. И меня совершенно устраивала перспектива быть его блядью.       Стоило об этом подумать, как тело сковало приятная дрожь, а перед глазами заплясали звезды. Прикусив нижнюю губу до крови, я наслаждался мощными волнами оргазма и просто выпал из реальности.       Как кончил любовник – я не заметил, слишком уж много чувств и эмоций бурлило внутри, чтобы обращать внимание на реальность.       До такого состояния меня мог довести только Тилль.