Postquam millia annorum

      Что теперь?       Добился всего?       А теперь давай представим то, как ты будешь выпутываться из этой ситуации.       Ведь ты не хочешь, чтобы оставалось как прежде.       Это все не для тебя.       Ты же сам постоянно говоришь это перед зеркалом, когда встаешь с утра и смотришь на изможденное лицо. «Все не для тебя. Я не хочу, чтобы это продолжалось».       Медленно повернув голову, я увидел, как рядом спокойно сопел Брайан, укутавшись в одеяло, словно в кокон. Он уже не выглядел изможденным или «больным». В его умиротворенном выражении я даже смог разглядеть удовлетворение. Не знаю, как мне это удалось, но мне показалось, что это было именно оно.       На часах было около восьми утра, когда я открыл глаза и понял, какую глупость совершил вечером. Поддался эмоциям, сдался при виде желанного тела, наплевал на собственные запреты и рамки. Просто забылся, позволяя обстоятельствам взять верх надо мной и, как говорится в подобных ситуациях, править балом. Потерял над собой контроль, приняв все как должное. Какой же идиот, почему не остановился в самом начале.       Тихо фыркнул, отведя взгляд в сторону. Мне было неприятно видеть рядом с собой Уорнера. Но это не от того, что он для меня несимпатичен, отнюдь, все как раз наоборот. Сейчас я не мог на него смотреть, потому что ужасно злился на самого себя. Я буквально ненавидел каждую клеточку своего тела, свою слабость. Ненавидел то, во что медленно превращался. Не трудно было догадаться, к чему все это приведет.       Близкие для меня люди будут страдать.       Потому что я не смог сдержаться однажды.       Собственная апатия меня как-то не волнует. Я привык к тому, что у меня вечное ощущение пустоты внутри, а вместо сердца черная дыра, постоянно напоминающая о себе тупой болью. Стоило мне только подняться с кровати и направиться к выходу из спальни, как послышался шорох одеяла. Нет, только не сейчас, я не хочу, чтобы Брайан видел меня в таком состоянии. Для него я должен всегда оставаться сильным, несломленным.       Звучит хорошо, но поддерживать себя в подобном амплуа слишком трудно.       Горячая вода приятно расслабила мышцы, но и подтолкнула к совсем невеселым размышлениям. Я подставил лицо под струи, зажмурившись с такой силой, словно хотел выдавить все мысли из головы, пока перед глазами не появились яркие точки, снующие в темноте. Подобная методика явно не помогла. Было глупо надеяться на что-то. Зато я понял, что веду себя как настоящий идиот.       Все утро прошло за размышлениями, что только портило настроение, которого и так особо не было. Пока Брайан спал, я успел подумать обо всей ситуации и рассмотреть ее со всех сторон. Итог был всегда одним – я должен прекратить, пока не стало слишком поздно.       Тихий смешок и чирканье зажигалки нарушают тишину и прерывают мысли. Мне показалось, что Брайан проснулся, но я настолько погрузился в себя, что насторожился от своих же действий. Наполнив легкие табачным дымом, я, наконец, пришел к выводу, что если продолжать сидеть на заднице, то вряд ли получится что-то решить.       «Пришло время платить за свои грехи, Линдеманн», пронеслось в голове просто отвратительно хриплым голосом. Фантазия никогда не оставит меня в покое. *** - София, я бы хотел встретиться с тобой. - Зачем? Для чего? Неужели, Брайан тебя так не удовлетворяет, как это делала я? – пафосно произнесла девушка, отчего у меня чуть ли не свело челюсть. Томалла умела быть стервой, причем хорошей. - Да дело не в том, кто меня удовлетворяет, а кто нет. - А в чем же тогда дело? – раздался голос позади меня. Вот, допрыгался.       Секундная заминка, я небрежно бросаю бычок с балкона и поворачиваюсь к Брайану лицом, при этом продолжая удерживать Софию на связи. В этот момент я прекрасно осознал то, насколько устал от всего. Мне неожиданно стало абсолютно все равно на происходящее и на людей, что окружали меня. Зачем я все это делаю? Почему стараюсь удержаться за борт тонущей лодки? Исход будет один, только в первом случае, я приложу больше усилий, и разочарование будет куда сильнее. - Что ты замолчал? – настойчивый голос из динамика чуть ли не разорвал мне барабанную перепонку. - Думаю, что ты была права. Нам незачем встречаться… - Подожди, что?..       Решив для себя, что за последними двумя словами ничего хорошего последовать не может, я прервал вызов и приковал свое внимание к Брайану, что продолжал стоять в проходе, скрестив руки на груди. По выражению лица трудно было сказать, какие эмоции он испытывал в данный момент, да это и не было самым главным. Уорнер буквально «поймал меня за руку», хотя я и не старался скрываться, я просто вышел на балкон, чтобы ненароком не разбудить его. - И что сейчас будет? Сцена ревности? – первым прервал тишину я, не видя особого смысла в затянувшемся молчании. Да, фраза была несколько грубой, зато это смогло выбить из Брайана хоть какую-то эмоцию, он недовольно нахмурился и фыркнул, отступая назад, чтобы дать мне пройти в квартиру. - Как я понимаю, ты сейчас себя коришь за то, что по такой глупости произошло прошлой ночью?       Ну, зачем ты так говоришь, Уорнер. Я себя не корю, я себя просто ненавижу за это. - Если так можно выразиться, - бросаю я и ухожу в другую комнату, чтобы собрать вещи.       Теперь моя миссия была точно завершена, я могу отойти от дел и больше не тревожиться по поводу Мэнсона. Буду надеяться, что ему хватит мозгов, чтобы вновь не начать употреблять. А если это случится, то мне действительно жаль его. Надо быть настоящим глупцом, вновь загоняя себя в яму, из которой только недавно вытащили. Да и почему я размышляю по этому поводу?       Кидая вещи в сумку как попало, я все больше закипал. Хотелось ударить себя в лицо со всей силы, просто чтобы боль привела в чувства. И я уже намеревался выполнить свое желание, если бы не сорвался на Уорнера, что тихо проник в комнату и так не вовремя стал что-то говорить. Я не слышал, не разбирал его слов, но голос действовал как красная тряпка на быка. Три…два…один… - Замолчи! – озлобленно прошипел я, кидая сумку на пол. Брайан ошарашенно распахнул глаза и отошел на шаг назад, упираясь в стену. – Я не хочу больше тебя слышать, ни слова. Ты эгоист, позволивший себе влезть в мою жизнь и разрушить ее под основание! Все, все разрушить!       Заметив, что Уорнер собирался ответить, я продолжил говорить, надвигаясь на него. - Я ненавижу тебя, Брайан, я устал. Устал видеть тебя, слышать твой голос. Устал, - внезапно вся ярость прошла, оставляя после себя неприятную усталость и опустошение. Мир вновь превратился в серую, ничем непримечательную обстановку, а люди всего лишь в лица, которые я не желал запоминать.       Шумно выдохнув и подняв сумку, я тяжелым шагом направился к выходу. Куда я собирался ехать? Была небольшая квартирка в центре Берлина, я купил ее совсем недавно, еще не успел обжить, но как место для временного пристанища она была в самый раз. Запрусь в ней на несколько дней, а потом рвану в Баварские Альпы. Сольюсь с природой, вновь буду восстанавливать равновесие.       Дверная ручка показалась чрезвычайно холодной. Я был намерен уйти, но не мог оставить Брайана.       Нет, пусть он сам разбирается дальше. Без меня. - И куда ты теперь? - Куда-нибудь. - Ты считаешь, что это самое лучшее решение? – голос Уорнера быль столь же холодным, как и мой. Мы друг друга стоили. - Лучшее из многих.       Смотря прямо перед собой, у меня возникло ощущение, что я разговаривал со стеной, но при этом я прекрасно ощущал спиной взгляд Брайана. Отчего-то я был готов поспорить, что он был зол на меня. Но почему? Слишком мало заботился? Не осталось чувств, на которые он так рассчитывал? Прикосновение горячих ладоней к торсу. Медленно закрываю глаза, когда Уорнер прижимается ко мне и утыкается где-то в районе шее, горячее дыхание приятно щекочет кожу. От подобного ноги налились свинцом, а ужасное желание уйти куда-либо стало постепенно растворяться в объятьях.       Это было сделано намеренно.       Нет, не выйдет. - Прости, - тихо шепчу, прежде чем открыть дверь и выйти, оставляя Уорнера в полном одиночестве и растерянности. Я себя чувствую не лучше. Хочется просто раствориться, чтобы стать маленькой частичкой, не чувствующей этой ужасной пустоты.       Я останавливался каждые несколько минут, чтобы заставить себя идти вперед и не оглядываться назад. Чем дальше я уходил от Уорнера, тем больше думал о нем. Почему? Неужели, вся моя черствость была самообманом и обернулась против меня? Настоящая глупость. Всем понятно, что чем раньше ты прекратишь, тем меньше будет страданий.       Но теория всегда разнится с практикой, верно? ***       Две недели.       Две чертовых недели.       Это все на что меня хватило.       Все это время я прожигал время в квартире, пытаясь занять себя книгами, телевидением и музыкой. Черт возьми, я стал смотреть телевизор только потому, что старался быстрее забить голову ненужной ерундой и постараться вытеснить бесполезные и ненужные мысли из головы.       Не думать про Брайана, не вспоминать о нем.       И чем больше я устанавливал правил и запретов, тем быстрее нарушал их. Все дошло до того, что я мог несколько часов сидеть в абсолютной тишине и просто вспоминать все, что у меня было связано с Уорнером. Мне нравилось представлять его рядом с собой, думать, что мы пришли к взаимопониманию и жизнь наладилась. Вместе с тем, я отлично понимал, что ничего не будет как прежде, если вообще будет.       Собственноручно разрушил воздушные замки и окропил их кровью.       Осознание того, что я окончательно разбил сердце Брайана больно било, проделывая ужасные дыры в душе.       А есть ли у меня душа?       По моим поступкам этого точно нельзя было сказать.       В очередном приступе отчаяния набрал номер Софии. Не знаю, зачем я так поступил, но мне казалось это единственным правильным решением. Девушка меня вновь выслушает, возможно, что простит. Тогда попробую склеить жизнь заново.       Гудки продолжались бесконечно долго, но никто так и не ответил. Через какое-то время я снова попытался дозвониться, надеясь, что Томалла все же не слышит, но на этот раз вызов просто был сброшен. - Молодец, Линдеманн. Теперь у тебя точно ничего не осталось.       Чтобы сбросить с себя лишний негатив, потопал в ванную комнату. Отражение ничуть не обрадовало. Бороду я так и не сбрил, а синяки под глазами теперь были сливового оттенка – отпечаток затворнической жизни. Но внешность меня особо не волновала, перед кем мне было чиниться. Себя я и таким потерпеть могу.       Стоило только умыться холодной водой, как в дверь громко постучали. За две недели проживания в этой квартире даже лишнего шороха не было, а тут подобное…. Данное обстоятельство заставило насторожиться и начать судорожно соображать, кто мог ко мне прийти. Кто-то из группы? Вполне возможно, я говорил Паулю, что переехал на эту квартиру, когда он собирался ко мне наведаться. С визитом не сложилось, зато мы вполне конструктивно побеседовали по телефону. Может это он?       Разгладив помятую футболку ладонями, я направился к двери и тут же распахнул ее, даже не додумавшись посмотреть в глазок. На пороге стоял Мэрилин, улыбаясь во все тридцать два зуба и держа в руках бутылку коньяка и коробку конфет. Одет он был в темное пальто, черные джинсы и массивные боты, только волосы были собраны в хвост. Да, вид его тянул на звание приличного. - Пустишь на кофе или мне продолжить задницу морозить? – вполне жизнерадостно пророкотал он, протискиваясь в коридор без моего разрешения. – Вот проходил мимо и решил заглянуть. - Куда же ты шел и где это «мимо»? - В библиотеку.       Заметив мое несколько сконфуженное выражение лица, Брайан засмеялся и толкнул меня в бок. - Да ладно, решил в стриптиз клуб наведаться, - и видимо подозревая, что я отвечу об отсутствии подобных клубов в этом квартале, он дополнил, - через несколько улиц отсюда.       Вручив бутылку и конфеты, Брайан принялся раздеваться, а я все не мог прийти в себя и просто наблюдал. Может, мне все приснилось? Что произошло с Уорнером? Отчего он такой жизнерадостный? И что может значить его визит? - Ты так и будешь стоять, Здоровяк? Пошли на кухню, я тебе обо всем поведаю, если у тебя есть какие-то вопросы. Судя по твоему озадаченному еблишку, они действительно есть.       Брайан игриво шлепнул меня по бедру и отправился на поиски кухни. Пришлось несколько раз крепко зажмуриться, чтобы точно убедиться в происходящем. К сожалению или радости, все было более чем реально.       Раздался звон разбитого стекла и дальнейший комментарий: «Ебаный индюк, твою налево, кто так бокалы ставит, Тилльхен!». Теперь я точно пришел в себя. - Мэнсон, я надеру тебе задницу, если это был мой ЛЮБИМЫЙ бокал! - Только этого и жду, пупсик!       Поежившись от ответа, я целенаправленно зашагал в кухню, намереваясь проучить Уорнера как следует. А то он слишком распоясался за время моего отсутствия.       Кажется, все мои желания неожиданно воплотились. Но было ли это так замечательно?       Конечно же.