Шелест листьев (Stirring the leaves)

«Я — властелин своей судьбы, я — капитан своей души». «Непокорённый» Уильям Эрнест Хенли

      Внутри дома было множество горящих свечей, скорее всего сделанных из пчелиного воска. От продолжительного горения они таяли и закапали все вокруг себя. Практически все было сделано из дерева, но некоторые стены поддерживались огромными камнями, которые были размером с Бильбо. Окна были расположены высоко. Лучики полуденного света падали под разными углами, образуя узор из прямоугольников на каменном полу, который был усыпан соломой между тканых ковров. Высоко над головами деревянные столбы и балки образовывали сводчатый потолок. Всё было украшено искусной резьбой в виде различных узоров и животных. Работа была выполнена с терпением и любовью. Подойдя к столу, Лиззи медленно и аккуратно провела рукой по одному из детально вырезанных бородавочников с клыками, каждый из которых располагался по углам стола. Девушка в изумлении осматривалась по сторонам. Беорн хлопнул в ладоши, и из дальнего угла появились две красивых белых пони, за которыми шло несколько собак. Мужчина поговорил с ними на каком-то странном языке, и они сразу же стали что-то делать по дому: собаки в пасти принесли дрова с улицы, которые Беорн зажег уже сам длинной свечой, пони перебирали что-то своими мордами в одном из шкафчиков, пока не достали большой кусок ткани, который они бросили на стол как скатерть, и расправили его, потянув зубами в стороны, а затем удалились. Одна из больших серых собак подошла к Лиззи и стала ее обнюхивать. Девушка почесала ее за ушком, собака играючи лизнула ладонь девушки и убежала к остальным. Громадный человек предложил руку Лиззи, которая смущенно приняла ее – маленькая ручка девушки буквально утонула в его огромной волосатой руке. Девушка позволила ему вести себя вдоль стола и присела на скамью рядом с его большим украшенным резьбой стулом во главе стола. Гномы последовали ее примеру. Торин сел напротив Лиззи, с другой стороны от Беорна, Гэндальф же занял большой стул на другом конце стола. Когда все сели, вернулись пони, за которыми шло несколько овец, несших подносы на спине. Через минуту на столе были тушеные овощи, корзины со свежим злаковым хлебом и горшочки со сливками и медом. Все были готовы уже наброситься на еду, но пони прервали их, чтобы поставить на стол два больших бочонка с медовухой, которую сразу же разлили по кружкам. Пока они ели, Беорн своим глубоким голосом рассказывал истории. Истории о горах и далеком севере, от которых будто веяло холодом этих мест. Его истории постоянно переплетались с обширным Лихолесьем. Он рассказывал о различных существующих слухах о великанах, изуродованных животных со скрюченными телами и сердцами, которые охотились на лесорубов, о насекомых и пауках огромных размеров, и о людях, которые сошли с тропы и заблудились, некоторые сошли с ума, а некоторых никогда больше не видели. Когда выяснилось, что Торин все равно намеривается вести их на юг по Старой Лесной Дороге, Беорн покачал головой. – Я бы не советовал идти этим путем, дорога заросла и непригодна больше, а на востоке ее поглотили болота, также я слышал, что там часто бывают гоблины. Я бы посоветовал эльфийскую тропу севернее, – сказал он командным тоном, дав понять, что его советом нужно воспользоваться. Задумавшись, Торин наклонил голову. Когда тарелки опустели и зажглись трубки, солнечный свет потускнел, и гномы начали рассказывать свои истории в ответ на рассказы Беорна. Дым клубился над их головами, поднимаясь к потолку. Они рассказывали о горах, о золоте и прекрасных драгоценностях, о великих сражениях гномов и гоблинов. Лиззи слушала с неописуемым интересом, многие истории она слышала впервые, но Беорн просто кивал, ему явно было не особо интересно. – Они всегда рассказывают такие истории? Скучные рассказы о золоте и серебре и подобном? – наконец шепотом спросил человек-медведь, наклоняясь к Лиззи, из-за бороды виднелась улыбка. Лиззи улыбнулась в ответ, и ей внезапно пришла в голову идея: – Я знаю историю, которая может тебе понравиться, если тебе интересно. Беорн поднял густую бровь, предлагая ей продолжить.       Наступил поздний вечер. Торин слушал Глоина, рассказывающего об одном из их предков, историю о Дурине Четвертом и о его сражениях с гоблинами в Серых Горах. Вдруг со стороны раздался глубокий тихий смех. Мисс Дэрроу тихо рассказывала хозяину дома свою историю, которая ему, видимо, нравилась, судя по часто раздающемуся смеху. Вслушавшись, Торин услышал историю о молодой принцессе, которая случайно превратила свою мать в медведя. Спустя несколько минут за столом все затихли и стали слушать то, что рассказывала девушка. Она сразу же заметила своих новых слушателей и запнулась, на щеках появился румянец, однако она собралась и продолжила, говоря чуть громче, чтобы всем было хорошо слышно. Мисс Дэрроу рассказывала очень оживленно, изображая своих героев разными голосами и активно жестикулируя руками. Они никогда не слышали такой истории, да и она никогда не рассказывала сказки своего мира. Ори как сумасшедший записывал все за ней в свой журнал, стараясь ничего не упустить. Девушка закончила, и Беорн хлопнул в ладоши. – Браво, моя леди, – произнес он с улыбкой, которую Торин видел впервые, – Замечательная история, я вам скажу. Она улыбнулась. Беорн посмотрел на стол и, заметив пустые тарелки, полные кружки в руках гномов, и спящего Бильбо головой на столе, сказал: – А теперь, извините, дорогие гости, но у меня неотложные дела. Торин не мог понять, что же ему нужно срочно сделать так поздно? Беорн встал из-за стола и указал рукой в сторону небольшой возвышающейся платформы. – Собаки расстелили для вас постель. Продолжайте свою трапезу и идите спать, когда будете готовы, – а потом его голос стал серьёзным. – Однако я предупреждаю вас, ради своего же блага не выходите на улицу, пока не взойдет солнце, – добавил он и без единого слова вышел из дома. После его ухода наступила тишина. Гномы смотрели, как собаки подкинули дрова в огонь, а пони притушили факелы на стенах, уменьшив свет до яркого золотисто-коричневого мерцания на стенах. Затем отряд снова заговорил, тихое бормотание постепенно прибавляло звук. Многие встали из-за стола и с кружками расселись у огня. Торин остался один за столом, слушая медленную песню, которую стал петь его отряд вперемешку со смехом. Достав свою сумку, которую он толкнул ногой под стол, мужчина порылся в ней, пока не достал два пергамента. Одна бумага была картой Эребора, а другая - картой диких мест, в частности Лихолесья. Взяв свечу со стола и подведя ее ближе к картам, он внимательно изучил их. Беорн посоветовал Эльфийскую тропу, и Торин быстро нашел ее на карте. Дорога вела практически к горам, была удобной и спасла бы их от долгого пути на север. Торин задумался о том, были ли это та самая тропа, по которой они шли согласно истории мисс Дэрроу, и было ли уже решение принято за них. Подняв глаза, он сразу же заметил ее, сидящую у огня с Ори и устало держащую кружку. Судя по тому, как он усердно записывал за ней, она рассказывала ему еще истории из своего мира. Ее слова о возвращении домой в свой мир застали его врасплох. Хоть они и не были близки, но после долгого путешествия вместе он что-то вроде привык к ее присутствию. Это заставило его подумать, почему она согласилась присоединиться, если для нее не было никакой выгоды. Ее явно не интересовало материальное вознаграждение, и она не пыталась вернуть свой дом. Так почему же? Единственной причиной, которую он смог увидеть, было ее намерение изменить исход похода, но если именно в этом и было дело, то она сильно рисковала, ставя свою жизнь под угрозу, ведь она знала, через какие испытания им придется пройти. Он никак не мог решить, была ли она безумно храброй или безумно глупой. Заставив себя отвлечься от их советчика, Торин погрузился в размышления, рассматривая карту и продумывая все возможные последствия похода по обеим дорогам. Обе таили в себе опасности, но по Старой Лесной Дороге ему не раз приходилось ходить, по Эльфийской же – ни разу. Он не знал, насколько масштаб его карты был правильным, но Эльфийская тропа выглядела значительно короче и уже. Учитывая его опыт с тропами, по этой придется идти друг за другом. Хоть Старая Лесная Дорога была бы логичным выбором пути, Азог наверняка знает, что они отправятся туда. Если орки их застигнут там, то придется сражаться - бежать будет некуда. У Бледного Орка большой отряд плюс варги, такая стычка чрезвычайно нежелательна. Если же они пойдут на север, у орков уйдут дни, чтобы напасть на их след. Однако еще были пауки. Он видел следы паутин в подлеске в последний раз, когда он путешествовал близи Старой Лесной Дороги, но если его карта верно показывала логова пауков, то вероятность их встретить гораздо больше на Эльфийской тропе. Но на южном пути есть высокий риск встретить гоблинов, однако, как сражаться с гоблинами, гномы знали хорошо, и это явно было проще, чем с пауками.       Шли часы, и вечер перешел в ночь, а он все также смотрел на карту. Позади него отряд все так же пел, не догадываясь о смятении короля. Огонь медленно догорал. Сквозь звучное пение знакомых Торину песен, внезапно он услышал уханье сов за окном в темноте и мягкий шепот ветра в шелесте листьев на покачивающихся ветвях. Оглянувшись, он заметил, что мисс Дэрроу переместилась. Теперь она сидела в углу, пытаясь выманить миской со сливками котят из корзины. Видимо почувствовав на себе взгляд, девушка подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Подобрав свою кружку с пола, она поднялась на ноги и подошла к мужчине. Он заметил, что она сняла обувь, и ее босые ноги беззвучно ступали по каменному полу. – Что ты делаешь так поздно? – мягко спросила она, чтобы не отвлекать остальных. – Просто думаю, – ответил он с умышленной неопределенностью, прикрывая одной рукой карту. Девушка села рядом и улыбнулась. – И о чем ты думаешь? Торин внимательно посмотрел на нее: красное пламя отсвечивало в ее распущенных золотисто-коричневых волосах. Она же рассматривала его в ответ, наклонив голову набок. Он вспомнил, что она говорила о том, что Беорн будет сомневаться в них и о том, какую еду им подадут. Точность ее знаний иногда заставляла его понервничать. – Вы знали, что именно мы будем есть, – ответил он, озвучивая свои мыли. – Хлеб, сливки и мёд, так вы сказали. – И? – девушка пожала плечами. Он наклонился к ней и посмотрел в глаза. – Расскажите мне всё. Всё, что вы знаете о походе, – тихим голосом приказал он. Лиззи не ответила сразу. Она смотрела на него своими большими серыми глазами. Во время ее молчания Торин услышал, как глубокие голоса пели знакомую ему песню: Дул ветер, мрачный и сырой, И вереск гнулся под горой. Смешала тень и ночь, и день Угрюмой сумрачной порой. – Я… я не могу, – наконец ответила она, выглядя озадачено, точно так же, как выглядела, когда Торин узнал о ее секрете в Ривенделле. – Ты знаешь, что я не могу. Это опасно для тебя. Половина него ожидала такой ответ, но он знал, что она, возможно, сможет сказать что-нибудь, если он подтолкнет ее. – Беорн посоветовал Эльфийскую тропу, – сказал он и поднял руку, чтобы показать ей карту. Их головы близко склонились друг к другу, чтобы разделить свет одной свечи над пергаментом. Огонь почти затух, лишь угли мерцали. Отряд сидел под блеклым светом у очага, Торин и Лиззи же тихо разговаривали в темноте. – Это тот путь, по которому мы пойдем? Девушка медленно и осторожно кивнула, рассматривая карту. Торин огладил рукой бороду, изучая снова карту. – Лихолесье опасно, особенно если Старая Лесная Дорога стала непроходимой и кишащей гоблинами, а я никогда не ходил по Эльфийской тропе, – вслух размышлял он, постучав пальцами по пергаменту. – Ш-ш-ш, – вдруг произнесла девушка, подняв руку, чтобы он замолчал. Она смотрела вниз. Проследив за ее взглядом, Торин увидел, что один из котят, с которыми она пыталась подружиться, пошел за ней к столу и с любопытством изучал ее ноги, ударяя лапкой по ее потрепанным краям штанов. Это крошечное существо с большими голубыми глазами, черной шубкой и белыми лапками полностью игнорировало Торина. Лиззи медленно поднесла руку к котенку, давая ему понять, что ей можно доверять, и тот обнюхал ее пальцы. Затем он начал тереться головой о руку, требуя, чтобы его погладили. Девушка подняла его на ладонь и потерлась щекой о его мягкую шерстку. Котенок громко замурлыкал в ее руках. Было странно видеть Лиззи такой расслабленной, и Торин наблюдал за ней. Даже в Ривенделле она была напряжена, а здесь, вдалеке от проблем путешествия, с улыбкой на лице и с играющим в ее волосах светом от догорающего огня она казалась по-настоящему безмятежной. – Какие опасности нас ждут на Эльфийской тропе, мисс Дэрроу? – настойчиво спросил Торин, проведя пальцем по дороге на карте и стукнув по Одинокой Горе. – Лиззи, – напомнила она ему, почесывая спину котенку, который в свою очередь выгнул ее. Она внимательно посмотрела на мужчину, видимо пытаясь понять, как лучше сказать. – Ты когда-нибудь слышал о законе Мерфи? Торин нахмурился, это ему явно ни о чем не говорило. – Это выражение из моего мира, – объяснила она. – Оно означает, что, если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт. Торин застыл, думая о ее словах и опасностях Лихолесья. – Пауки? – наугад сказал он, взяв во внимание, насколько близко паутины нарисованы к Эльфийской тропе. Девушка промычала уклончиво в ответ, прижимаясь снова к котенку. – Эльфы? – предположил он опять, зная, что тропа проходит недалеко от дворца эльфийского короля в лесных пещерах. Ее единственным ответом была улыбка, из-за которой его сердце ёкнуло. – Трандуил меня не любит, – мужчина тяжело вздохнул. – Если мы встретим эльфов, то они попытаются помешать нам, – а если они встретят гоблинов на Старой Лесной Дороге, то те попытаются убить их. – «Попытаются» главное здесь слово, – с легкостью в голосе ответила она. Торин сощурил глаза. – То есть мы встретим их? – догадался он. Выражение ее лица выражало саму невинность, она была настроена не раскрывать всё, что знает, только давать раздражающие намеки. Он покачал головой. – По вашему лицу легко читать, насколько они нас захватят? – сдавшись, спросил он. Девушка выглядела раздраженно. Торин предположил, что он угадывает правильно. – С чего ты взял, что нас схватят? Он выгнул бровь на ее вопрос. – Я давно знаю Трандуила, он не одобрит наш поход и сделает все возможное, чтобы остановить нас, – голос Торина был напряжен, он сжал руку в кулак, вспоминая, как тот больше века назад смотрел свысока из своего укромного места на то, как горел Эребор. – Мы достаточно легко выберемся, эльфы не так уж и умны, несмотря на их мудрость и изящность, – сказала Лиззи, по ее голосу было понятно, что она все еще злится на него за то, что он пытается выпытать из нее информацию. – Я говорила тебе, мы дойдем до горы, и это всё, что тебе нужно пока знать. – Идея идти прямо в руки к эльфу и паукам не очень мне нравится, – честно ответил он. На самом деле он приуменьшил, идея не нравилась совсем. – Ну, ты хотя бы знаешь, чего ждать, – она улыбнулась ему. – Например, я знаю, что у нас может закончиться еда и вода, поэтому следует хорошо продумать, что мы с собой возьмем, – котенок начал высвобождаться из ее рук, и она поставила его на пол, после чего он убежал к своей семье. – Ты бы собирался вслепую, если бы меня здесь не было. Торин замер. «Если бы ее здесь не было…», – задумался он. Но она была здесь, и ее целью было изменить события. После их разговора на Карроке он понял, что она собирается изменить только некоторые события, которые, судя по всему, произойдут в конце похода, ссылаясь на то, что все остальное будет волновым эффектом. Однако он заметил, что она не так уверена в своих силах по поводу спасения его племянников, это беспокоило его. Это было единственное, что она пыталась изменить. Ему не нравилось, что всё уже было расписано, путь к плохому концу уже был проложен, и она не была уверена, что сможет изменить положение вещей. Но, возможно, «волновой эффект» – это как раз то, что им нужно. – Идите поспите, – вдруг приказал он, снова занятый рассматриванием дорог через Лихолесье. Если они пойдут другим путем, риск будет существенным, не только для отряда, но и для последствий похода. Они будут идти вслепую, как она и сказала. Торин знал, что он станет королем, если последует ее истории и советам, что значит, что способ убить Смауга и вернуть королевство действительно существует, хоть она еще и не сказала как. Но даже если они изменят всё, что она знает, она все равно должна знать, как они победят дракона, и возможно именно эта часть истории сможет повториться. Мужчина побарабанил пальцами по столу. Он всегда был уверен в своем жизненном пути, сейчас же дорога была неизвестна. Что может спасти его племянников и вернуть королевство: изменение всего или попытка изменить одно событие? Мисс Дэрроу приподняла брови на такой внезапный поворот диалога и неохотно встала. – Ну, и тебе спокойной ночи, – с намеком сказала Лиззи, в ее голосе слышался сарказм, показывающий недовольство его резкими словами. Торин проигнорировал ее, и она плавно ушла в сторону остальных, сев на пол около все еще догорающего очага рядом с Фили и Кили. Его племянники улыбнулись ей, и не прошло и минуты, как она расслабленно сидела, облокотившись на Фили и положив ноги на колени Кили, слушая пение. Две дороги, два возможных пути. Одна кроет в себе опасности, о которых они знают, и ведет к известному финалу, а другая возможно менее опасна, но нет гарантии, что все закончится успешно. Одна, которая следует истории мисс Дэрроу с плохим концом, а другая изменит все. Дорога, по которой Беорн, Гэндальф и его советчик хотят, чтобы он пошел, шла в разрез с его первоначальным планом. Известный элемент похода или еще больший риск? Слова песни достигли его в темноте. Дул ветер с темных стылых гор, Под ним стонал окрестный бор. Скрипел, стонал, во тьме шуршал Листвы тревожный разговор. И тут, смотря на карту Лихолесья, ему пришла в голову новая идея.