Не задавай глупых вопросов

Мои дорогие читатели, у вашего автора вчера был день рождения, в честь этого наконец-то выкладывается новая часть. Я искренне извиняюсь, что обновлений не было так давно, и сделаю все, что в моих силах, чтобы писать чаще. Спасибо, что ждете, что поддерживаете меня. Это правда очень-очень важно, и если бы не вы, этой истории и вовсе не было бы. ________________________________________ Falling in love is awfully simple, but falling out of love is simply awful. Как? Как?! Ну как можно так себя истязать из-за парочки школьных экзаменов? Ну, пусть не парочки, пусть их шесть, но это все равно не повод изводить себя в край. Северусу казалось, что эту фразу он повторил за прошедшую неделю не меньше сотни раз, однако она никак не хотела укладываться в голову неуемной гриффиндорки. Никогда еще он не думал, что будет запрещать студенту учиться, тем не менее, именно это приходилось делать, причем зачастую в приказном порядке, иначе Гермиона отказывалась откладывать подготовку даже на мгновение. Каждый раз он едва сдерживался от крика. И то только потому, что это не возымело бы никакого действия. Изо дня в день профессор смиренно отбирал у нее учебники, изымал пишущие принадлежности, прятал конспекты, временами даже отнимал палочку и неизменно выслушивал поток возмущений. Он даже почти привык к ежевечерним перебранкам. Всегда все проходило по одному сценарию: Северус приходил, чтобы оторвать ее от учебы, и как только ему это удавалось, она начинала сначала выпрашивать «еще минуточку» или «просто дописать предложение», потом весьма напористо требовала вернуть ее вещи, подкрепляя это тем, что «она уже взрослая и сама может решать», а затем, когда ее гнев утихал, ему удавалось разговорить ее на мирный и домашний вечер на диванчике у камина. Но из раза в раз она придумывала все более изощренные идеи, как доучить недоученное. За эти чертовы шесть дней он научился по блеску в ее глазах замечать, что она что-то задумала, и по малейшим отклонениям в ее поведении угадывать, что именно она задумала. Однако, зайдя после воскресного ужина в библиотеку, Северус не нашел там Гермионы, что несказанно его удивило, ведь все предыдущие дни он чуть ли не за уши ее оттуда вытаскивал. Но что его удивило еще больше, так это бардак, оставленный ею на столе. Еще ни разу она не оставляла после себя беспорядка. Приведя все в порядок одним взмахом палочки, мужчина вышел в гостиную и услышал шум воды из ванной, хотя девушки там явно не было, а так же заметил, что ее мантия лежала на полу возле вешалки, ее школьная сумка брошена рядом и из нее вывалилось чуть ли не все содержимое. Что-то явно было не так. Девочка оказалась в своей комнате. Она сидела на подоконнике с книжкой, и что странно, это был не учебник. Присмотревшись повнимательнее, профессор понял, что Гермиона где-то в своих мыслях и не видит ни строчки из лежащего на коленях фолианта. Он осторожно прокашлялся, привлекая внимание. Она слегка вздрогнула и повернулась к нему. - Выглядишь так, словно у тебя все под контролем, и забыла про такую мелочь, как завтрашний экзамен. - У меня действительно все под контролем. - Да-да, конечно, я почти готов в это поверить. - И что же тебе мешает? - То, насколько ты рассеянная сегодня. Никогда бы не подумал, что подобная мелочь может вывести тебя из равновесия. - Выпускные экзамены – это не мелочь! - Нет, мелочь, особенно для тебя. Мерлин, Гермиона, тебя спросят обо всем, что ты точно учила, никому не захочется вдаваться в подробности. Тем более, всем и так известно, что ты все знаешь. - Постой, а как я буду сдавать экзамены? Ведь для этого должна приехать комиссия! - Ради тебя одной комиссия не поедет в Хогвартс. Мы будем каждый день переноситься в Министерство, где ты и будешь сдавать. - Почему ты не сказал этого раньше? - А что это меняет? - Это меняет ВСЕ! Я думала… думала, что буду писать здесь, в каком-нибудь кабинете… Я даже представить не могла, что придется куда-то перемещаться. - Успокойся, у тебя все равно нет выбора. Завтра в девять ты продемонстрируешь министерским занудам, что звание Лучшей Ученицы тебе приписали отнюдь не беспочвенно. Не устраивай истерик по поводу и без. - А это вовсе и не истерика, это праведный гнев на человека, который не может выдать информацию до конца! А если бы я не спросила, ты бы мне завтра утром об этом сказал? - Нет, перед сном. - Чтобы я не спала всю ночь? - Чтобы ты приняла это как должное, маленькая Мисс Истерика. - А ты… ты… ты влюбился в меня такую, так что не жалуйся! Сам виноват. - В том, что ты – истеричка? - В том, что тебя это не устраивает. - Меня в тебе все устраивает, Мышонок. Тем более, как я уже говорил, ты очень мило сердишься. - Да-да, я помню. - А ты знаешь, что после сдачи экзаменов, ты можешь уехать из Хогвартса и вернуться только на выпускной? - А смысл? Ты-то тут останешься. - Ну, вообще-то, не совсем. У меня для тебя есть сюрприз. Но это только после последнего экзамена, так что ты уж постарайся. - Я сделаю все, что в моих силах. - Я верю в тебя. *** - Гермиона! Гермиона! - Джинни? Что ты тут делаешь? - Я сбежала из Хогвартса. - Это я вижу. - А если я вернусь домой, мама меня убьет. Герм, ты же меня не выгонишь, правда? - Ну, сейчас точно нет. Иди, сядь у камина, расскажешь мне все по порядку. Меган, принеси нам чаю пожалуйста - Хорошо, мисс Гермиона. - Спасибо, Меган. Ну так что там у тебя? - Я рассталась с Гарри. - Ты ЧТО? - Я рассталась с Гарри. - Почему? - Это вышло из-за ерунды. Он стал все реже обращать на меня внимание, все время куда-то исчезает и ничего мне не рассказывает, а еще я несколько раз видела его гуляющим с какой-то девчонкой. - Ты следила за ним что ли? - Нет, я искала его, потому что волновалась. Я решила поговорить с ним, но во время разговора случайно упомянула о том, что видела, а он вдруг так разозлился, закричал, что я ему не доверяю. Но я даже и слова не говорила об измене, мне просто нужно было, чтобы он сказал, что ничего не было, и я бы ни на секунду не засомневалась, а так он только подозрения разжег. И я бы и это стерпела, если бы он не устроил эту сцену в гостиной Гриффиндора. Понимаешь, на виду у всего факультета. Сказал, что он не ожидал от меня такой глупой ревности, что думал, что я не такая, и заявил, что мы расстаемся. - Джин, ну это же не повод бежать из Хогвартса. - Ты не понимаешь! Наутро об этом шепталась вся школа. Большей мерзости я о себе не слышала, даже когда узнали, что я открывала Тайную Комнату. Встречаться с Гарри и так не подарок, это ж каждый норовит за спиной гадостей наговорить, а тут они даже на шепот переходить перестали, вслух обсуждают меня при мне же. Это невыносимо. - Да уж, проблема… - Мисс Уизли? Добрый вечер. Чем обязан вашему присутствию? - П-профессор Снейп? Но почему вы здесь? Гермиона, ты не говорила, что будешь жить с профессором Снейпом! - И я вас попрошу сохранить это в секрете. Если подобная информация просочится в школу, ее неправильно поймут, и проблем не оберешься. Но вернемся к вам. Что тут делаете вы? - Она поссорилась с Гарри и убежала из школы. - Я не поссорилась, мы расстались! - Это очень важное дополнение, мне жаль это слышать, но причем тут я? - Вы тут совершенно не причем, сэр. - Ей просто негде ночевать, и она пришла ко мне за помощью. - Мы можем отправить вас обратно в Хогвартс. - Нет, пожалуйста, не надо! - И что вы предлагаете? - Она может пару дней пожить у нас. - Что?! - Пожалуйста, сэр, не выгоняйте меня. - Мисс Грейнджер, выйдите на секундочку, мне нужно с вами поговорить. Мужчина развернулся и прошел в сторону кабинета. Гермиона улыбнулась Джинни, подмигнула и побежала за ним. - Северус, пожалуйста! Мы должны ей помочь. - Ты с ума сошла? Да одно ее пребывание в этом доме уже сулит нам разоблачение. - Но она моя подруга, я не могу ее бросить. - Мы можем просто отправить ее назад. - Чтобы она сбежала снова, но на этот раз стала бродить одна неизвестно где? Ты, как преподаватель, не можешь допустить подобного. - Как она вообще додумалась до побега? Это же ничего не решает. Ты бы никогда не сбежала. - Я – нет, но я и не Джинни. Хотя, я не знаю, как повела бы себя, если бы ты публично бросил меня. - Кажется, Поттер последние мозги растерял, а у него их и так немного было. - Северус, не говори так! Так ты не дашь ей остаться? - Нет. - Что, просто «нет» и все? - Просто «нет» и все. - Но так нельзя! - Это еще почему? - Потому что… Потому что я тебя прошу. - И что? - Для меня это важно. - М-м-м… Ладно, пусть остается, но только на один день. Завтра вечером мы вернем ее в школу. Минерву я предупрежу… Лишь бы проблем не возникло. - Спасибо, Сев! Девушка крепко обняла его и расцеловала в щеки. - Чего только ради тебя не сделаешь, - усмехнулся он и подтолкнул ее в сторону двери. – Иди хоть, поужинать ее позови. Она, поди, не ела ничего, пока нервничала. - Откуда такие познания в женской психологии? - Многолетний опыт работы деканом. Нервничающая девочка либо загибается от голода, либо запихивает в рот все съедобное, что попадается на глаза. Мисс Уизли скорее первое, чем второе. - А ты с нами? - Разумеется. Я не собираюсь голодать, из-за того, что в наш дом ввалилось это рыжее недоразумение. Зови ее, я пока ужин разогрею. Девушка стремглав побежала к подруге. - Джин, ты остаешься здесь до завтра. - А дальше? - Давай для начала сегодня переживем. Идем ужинать. - А профессор с нами? - Ну да, это же его дом. - Ты можешь вообще объяснить, как так получилось, что ты живешь у него? - Я его Ученица, забыла? Я не могу надолго уходить от него. - Просто когда ты после экзаменов заявила, что уезжаешь и приедешь только на выпускной, ты и словом об этом не обмолвилась. - Я не могла, иначе поползли бы слухи, и ничем хорошим это бы не закончилось. - Как ты вообще с ним живешь, он же такой… - Вам лучше не заканчивать эту фразу, мисс Уизли, если вы хотите остаться здесь. - Мастер, что-то случилось? - Случилось то, что я устал и хочу есть, а садиться без вас за стол было бы неприлично. Марш на кухню обе. - Да, сэр. – Гермиона рассмеялась и потащила Джинни на кухню. Небольшая комнатка в серебристо-мятной гамме радовала бывшую гриффиндорку всякий раз, когда она заходила внутрь. Как, впрочем, и все остальные комнаты в этом домике… в их домике. Как она удивилась, когда после последнего экзамена, Северус перенес ее сюда прямо из Министерства. Она не находила слов, чтобы выразить свои чувства и свою благодарность. С каким восторгом и любопытством она заходила во все, пока еще полупустые, помещения. Как она старательно обустраивала здесь все всю следующую неделю. Как радовалась, когда Сев принес ее диплом со всеми «Превосходно». И как смущалась, когда он в тот же день показал ей, как правильно благодарить любимого мужчину. Эти воспоминания то и дело всплывали в памяти, доказывая, что теперь она не одна и больше никогда не будет одна. Ужин с ее точки зрения прошел весьма забавно, поскольку Северус мирно беседовал с ней о науке, старательно делая вид, что Джинни тут нет, а Рыжка не менее старательно прятала глаза в тарелке и наблюдала за всем из-под длинной челки, даже вздрагивала всякий раз, когда подружка к ней обращалась. Несмотря на наличие комнаты для гостей, Гермиона, к неудовольствию Снейпа, настояла, чтобы Джинни ночевала в ее комнате, созданной Северусом совершенно формально, просто на всякий случай. Ученица сделала из нее нечто вроде творческой мастерской, но большую красивую кровать убирать не стала. Там девушки и устроились. Ночь пролетела за разговорами, и уснули подружки только под утро. Сев привычно разбудил ее за час до начала занятий. Джинни должна была проснуться еще нескоро, так что этот час был полностью в их распоряжении. Она как всегда спустилась приготовить ему завтрак, потому как домовые эльфы в школе готовят, конечно, превосходно, но любая еда, приготовленная лично для человека, делает ее во много раз вкуснее. Молоко вот-вот должно было закипеть, когда сильные руки обняли ее за талию, и на макушку приземлился его подбородок. Улыбка расплылась по ее лицу, она задрала голову и встретилась с довольным хитрющим взглядом. Сев наклонился и поцеловал ее, разворачивая к себе. Утро обещало быть несказанно приятным, и даже пригоревшее к плите молоко и дважды сбежавшая каша не смогли испортить ее настроя. На школьный завтрак он опаздывал, но ни капли не жалел об этом. Мирная жизнь текла своим чередом, хотя и случались мелкие казусы, вроде нагрянувшей Уизли, но это было делом поправимым, а значит, не страшным. Нет ничего лучше, чем просыпаться не в одиночку, возвращаться туда, где тебя ждут и проводить время с тем, кому действительно есть до тебя дело. *** Она уже не могла вспомнить, сколько времени прошло, и как долго длится ее кошмар. Но она точно помнила, с чего он начался. Почти два месяца назад Северус работал у себя в кабинете, когда кто-то связался с ним по камину. Муж заглянул к ней в лабораторию, сказал, что вернется поздно, попросил не ждать, поцеловал и ушел из дома. Разумеется, она его дождалась, иначе и быть не могло. Он вернулся в четвертом часу ночи усталый и совершенно разбитый. Наутро он должным образом извинился за такую отлучку, однако днем его вызвали снова. Он не говорил, ни куда, ни зачем его вызывают, но она не допытывалась. Если бы он считал, что ей нужно это знать, он все рассказал бы сам. А он лишь снова вскользь поцеловал ее и исчез, прося не дожидаться его возвращения. На этот раз она и правда не смогла его дождаться и уснула на диванчике в гостиной. Проснулась она в тот момент, когда он поднимал ее, чтобы перенести на кровать. Он был сам не свой, очень беспокойный и к тому же вымотавшийся. На следующий день их разбудил стук в дверь. Какой-то мужчина попросил ее мужа срочно следовать за ним. Северус, изменяя всем своим привычкам, поцеловал ее в лоб и больше она его не видела. Когда утром она поняла, что он не вернулся на ночь, она заставила себя успокоиться. Когда он не объявился и на следующие сутки, она начала паниковать. А когда не смогла найти ни его, ни кого-нибудь, кто видел его, страх вновь стал частью ее повседневной жизни. Страх и надежда, которая вскоре стала скорее слепой надеждой. Он не вернулся и через неделю, и через две, и через месяц, а она все ждала. Она каждый раз по привычке готовила ужин на двоих и оставляла вторую тарелку под сохраняющим заклинанием, взбивала его подушку, как он любил, сняла с дома антисовиный барьер, сняла с камина пароли, в какой-то момент стала открывать входные двери на весь день, на ночь оставляла на окошке зажженную свечку и спала только на диване под старым потертым пледом. Ей стало невыносимо ночевать одной в их кровати. Она исправно отправляла зелья в их лавочку на Косой Аллее, даже изредка заглядывала туда, но теперь это было скорее в тягость и не приносило былого удовольствия. Она отменяла все предложенные встречи, отказывалась гулять с друзьями и ждала. Она верила, он придет назад, он обязательно вернется к ней. Он просто не может не вернуться. И вся ее жизнь теперь сводилась к ожиданию, что вот-вот откроется дверь, и зайдет он. Любой скрип, каждый шорох заставляли ее оглядываться в надежде. Сейчас. Ну вот сейчас-то точно. А теперь? Нет. А может… Нет, не он. А сейчас? Все разрушилось в одно пресловутое утро, когда прилетела сова с синим письмом со штампом Министерства. «Смертник». Такие рассылались родственникам погибших по время Второй Магической Войны. Там сухим официальным стилем сообщалось, что «Северус Тобиас Снейп пропал без вести, исполняя задание государственной важности, и считается погибшим». Она помнила, как у нее тряслись руки, пока она открывала конверт, помнила, как закапали слезы, когда она читала эти строки, ломавшие ее жизнь, помнила, как в голове откуда-то возникла мысль, что в магазинчике закончилось перечное зелье, помнила, как трансгрессировала туда, не выпуская из рук листка со смертельным приговором, помнила удивленные лица сотрудниц, явно не ожидавших появления хозяйки лавки, помнила, как у нее резко защемило в груди, как с бешеной скоростью колотилось сердце, и на этом ее воспоминания обрывались. Открыв глаза, она узнала палату в Святом Мунго и одновременно с этим почувствовала абсолютную пустоту где-то внутри, словно от нее больше ничего не осталось, только оболочка. Милая женщина в медицинском халате рассказала ей про «синдром разбитого сердца», по-научному кардиомиопатия такоцубо, сказала, что ее вылечат, попросила не переживать и ушла. Она недолго пролежала в больнице, сердце довольно скоро пришло в относительный порядок, ей прописали некоторые зелья и с миром отправили домой. За то время, что она провела под присмотром лекарей, к ней приходил Кингсли, дабы выразить свои соболезнования по поводу ее утраты. Однако, он не сказал ей, ни куда пропал Северус, ни как это произошло. Лишь пообещал рассказать подробнее чуть позже и заверил, что ей все опишет человек, непосредственно участвовавший в операции и последним видевший ее мужа – Гарри Поттер. Но Гарри видеть не хотелось. Оказавшись дома, она поняла, какую ошибку совершили врачи. Здесь все напоминало о нем. Любимые комнаты стали огромной ловушкой, капканом, душившим ее и не дававшем ни шанса на спасение. Она даже плакать не могла. Она все еще отказывалась верить, что его не стало. Ведь, «пропал без вести» - это еще не умер. Может, он выжил. Может, сумел спастись и теперь пытается найти способ вернуться. Может, его схватили и держат в плену, чем бы там не была эта пресловутая операция. Но он выкарабкался бы. Если он жив, то его возвращение – это лишь вопрос времени. Вот только, жив ли он? «Северус Тобиас Снейп пропал без вести, исполняя задание государственной важности, и считается погибшим». Он ушел шесть недель назад. А для нее как будто прошло полгода. Но она дождется. Она обязательно его дождется. - Гермиона, открой сейчас же… Открывай! Или я вышибу к Мерлину эту дверь! Ну вышиби, если легче станет. - Грейнджер! Тьфу ты, Снейп! А-а, не важно. Открой дверь, надо поговорить. Сильное заклинание высшего порядка, и дверь распахивается сама собой. - Ты по-хорошему то не могла открыть, а? А зачем? - Мерлин и Моргана, что с тобой случилось? Она устало обернулась в зеркало. Грязные спутанные пряди седых волос как попало распадались с головы, частично падая на лицо и слегка прикрывая его осунувшиеся черты, старая футболка мешком висела на исхудавшем угловатом теле, и весь ее вид напоминал скорее эльфа-домовика, нежели молодую ведьму. - Герм, ты как? Как Фоукс после смерти Дамблдора – зверюшка, потерявшая хозяина. Хоть из окна прыгай и совершай ритуальное самоубийство. - Поттер, очки протри. Ты сам-то не видишь, что ей хреново? Драко как всегда зрит в корень. - Герм, поговори с нами, пожалуйста. Мы пришли помочь. Вы не можете мне помочь, даже если очень хотите. Она из последних сил помотала головой. - Да скажи же ты хоть слово! Хоть наори и выкинь нас из дома, только не молчи! Девушка открыла рот, но ни звука не прозвучало. «Я больше не могу говорить», - вылетело из ее палочки. - То есть как, не можешь? Ну вот так, не могу и все. Она слабо пожала плечами, сберегая силы. - Это из-за смерти Снейпа? Гарри, зачем ты так? Слезы сами начали течь по лицу. Надо же, а она-то думала, что уже разучилась плакать. - Поттер, ты что, идиот? Гермиона, послушай, мы правда пришли поговорить. Мы были с профессором в тот день, когда он… пропал. Нам все еще запрещено говорить о подробностях операции, но в одном мы уверены оба: он не вернется. Прости. Мы ничего не могли сделать… Гермиона?! - Гермиона!!! Спасительная тьма накатила волной и позволила ей больше не слышать мягкого голоса Драко, чьи слова добивали в ней последние светлые лучики – надежду на счастье.