Хроноворот судьбы

В полумраке терялось все: уходящие ввысь стены, арки, огромные окна, грязные от копоти факелов, и сами факелы, которые еле освещали длинный коридор. Все растворялось в темноте и исчезало где-то далеко за пределами коридора. Страшное эхо превращало каждый шаг и каждый шорох в громкий гул и уходило вглубь замка. Барельефы и статуи отбрасывали длинные корявые тени на полуразрушенные стены, на грязный, давно не мытый пол, на камни, разбросанные по нему. Все это когда-то могло поражать воображение, привлекать сотни пламенных взглядов, слышать множество восторженных вздохов. Но это было когда-то. Эти коридоры все еще помнили крики и стоны, лучи и отблески заклинаний, звуки падающих тел, алую кровь, растекающуюся по белому мраморному полу. Они помнили сражения, битвы и смерти. Они помнили, как здесь расставались с жизнью люди, как они боролись за нее, как кто-то безжалостно убивал, а кто-то защищал ценой своей жизни. Но эти же коридоры помнили, как дети восхищенно осматривались, входя в парадные двери, как они радовались, садясь за столы, и весело переговаривались, уходя из зала, как бежали, услышав звук колокола, как проказничали и улыбались, как признавались в любви, перешептывались и сплетничали. Эти коридоры видели множество жизней, предугадали и проследили за множеством судеб. Коридоры Хогвартса помнили все, они не могли забыть. Сейчас они были почти безлюдны. Даже приведения боялись лишний раз показываться в них, чтобы не попасться на глаза Пожирателям. Только дети иногда проходили по длинным коридорам, спеша на уроки, чтобы не получить очередного наказания. Никто не осмеливался нарушить эту гробовую тишину. Все проходили молча, опустив глаза. Почти у всех здесь погибли друзья и родственники. Только слизеринцы шествовали по этим коридорам, брезгливо фыркая и гордо поднимая голову. И только они не знали про маленький крестик, который стоял в небольшом углублении в стене на третьем этаже западного крыла. Он стоял там, не замечаемый Пожирателями. Никто, проходя мимо него, не смел заговорить. Никто не мог даже выдавить из себя улыбку. Никто просто не мог забыть. Иногда к нему приходили две девушки: одна с взлохмаченными каштановыми волосами, а другая с заплетенными в хвост медно-рыжими, в свете факелов похожих на алые. Они осторожно клали несколько фиалок так, чтобы их почти не было видно, чтобы никто не мог убрать их и обсмеять, чтобы те, кто хотели и помнили, могли пройти мимо, взглянуть на них и воспрянуть духом, чтобы те, кто отчаивались, не забывали про жертвы, принесенные остальными, и продолжали бороться. Бороться и помнить, надеяться изменить будущее. Но все реже и реже стали приходить сюда дети, все реже и реже они оглядывались, проходя мимо. И только девушки не забывали класть фиалки. А потом одна из них перестала приходить, и в выемке появилась маленькая вазочка с цветком. Вторая девушка пришла еще несколько раз, а потом перестала появляться. Через несколько месяцев сюда стал прибегать маленький мальчик. Он прибегал каждый день и, смотря в небольшую выемку, мягко улыбался, утирал рукавами слезы и быстро убегал, не оглядываясь назад. За ним иногда пробегали несколько людей, держащие наготове палочки, но они никогда не могли догнать мальчика, который бегал так же быстро, как маленький волчонок, и у которого волосы были цвета лепестков нежно-светлой розы. А в вазочке всегда стояла огненно-рыжая лилия с небольшими красными крапинками на лепестках, а рядом с ней лежал медальончик с четырьмя инициалами: G.W. H.P., R.W. и H.G. Джинни Уизли, Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. *** Гермиона шла по темному коридору Хогвартса, что-то сжимая в своей руке. Свитер с эмблемой Гриффиндора обтягивал ее грудь и талию, юбка была чуть выше колена, остроконечная шляпа спадала на глаза, а подолы мантии подметали пол. Частично форма ей стала мала, а шляпа и мантия были велики. Пожиратели не слишком заботились о том, чтобы обеспечить своих студентов формой, особенно магглорожденных. После того, как Лорд победил, магглорожденные вообще стали равняться домовым эльфам. Их даже продавали чистокровным магам в конце их пятого курса. До седьмого курса доучивались только чистокровные волшебники. Сейчас Гермиона как раз училась на пятом курсе, и она уже была «девушкой на продажу». Точнее, она должна была быть на шестом, и ей недавно исполнилось семнадцать, но над ней решили «поиздеваться» и отправили вместе с Джинни и Луной на пятый курс. А заодно и научить «как правильно вести себя при господине». Сначала это было даже к лучшему, но потом все поменялось… Очень сильно поменялось. Аукцион, как его называли дети и подростки, которых должны были продать, состоялся сегодня, поэтому девушка спешила совершить то, к чему так давно готовилась. Она собиралась изменить то, что произошло. Конечно, пути обратно у нее не было, но зато Гарри, Рон, Джинни и все остальные, кто погиб и та Гермиона, которая была в прошлом, смогут спокойно жить. Для этого ей нужен был всего лишь хроноворот и зелье, рецепт которого и ингредиенты ей помог достать профессор Снейп. Да, именно профессор зельеварения Северус Снейп. Во время войны ребята узнали, что он был двойным шпионом, и что он ненавидит Лорда, поэтому он помог Гермионе приготовить зелье. Но сейчас не об этом. Волшебница шла к своему крестнику. Маленький бедный Тедди. Ему было всего два годика. Почему Пожиратели оставили его в живых и приказали (именно приказали) ей следить за ним, Гермиона не знала. Девушка свернула в еще один коридор и вошла в небольшую комнатку. Там стояло несколько кроватей, а на них спали дети. Всем им было где-то лет по восемь, может чуть больше, и почти все они потеряли всех своих родных во время магической войны. Гермионе, Джинни и Луне когда-то поручили заботиться об этом детском саде, как они его называли. Тут изначально было не очень много малышей, а сейчас их стало еще меньше. Грейнджер подошла к самой дальней кроватке и осторожно взяла на руки своего крестника. Он тут же открыл глаза. Мальчик спал очень чутко, и слух у него был, как у маленького волчонка.  — Гермивона… — пробурчал малыш. Ее имя было одним из первых слов, которое он сказал.  — Тише, Тедди, тише, — прошептала девушка. — Тедди, милый, мне надо будет тебя оставить, — мальчик округлил глаза: он еще не совсем знал значения слов, но, видимо, понял Гермиону. — Но я тебе обещаю, что приду. Будь хорошим мальчиком и не обижай тетю Луну. А я тебе оставлю вот это, — она протянула мальчику небольшой медальончик, на котором были выгравированы инициалы, и одела его ему на шею. — У тебя будет тот, который мне отдал дядя Гарри. Это медальон с воспоминаниями. Видишь, у меня такой же, — она показала мальчику небольшой кулон, висевший у нее на шее. — А тот, который я тебе дала, потом положишь к крестику и лилии, — мальчик не совсем понял крестную, но закивал головой. Гермиона провела по его розовым волосам рукой и что-то прошептала. — Вот, теперь ты точно не забудешь, — она положила малыша обратно в кровать, но тот не хотел ее отпускать. — Тедди, — улыбнулась Гермиона, — я тебе обещаю, что вернусь, а пока меня не будет тетя Луна позаботится о тебе, — мальчик нехотя отпустил ее руку.  — Тетя Джин прийти? — он вопросительно посмотрел на Гермиону своими полными печали карими глазами.  — Она пока не может, — проговорила Гермиона, едва сдерживая слезы. Девушка поцеловала мальчика в макушку, прошептала что-то и выбежала из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. А мальчик улыбнулся и потянулся ручкой к медальону, который висел у него на шее, и точная копия которого висела на шее Гермионы Грейнджер. Гермиона вновь бежала по коридорам Хогвартса. Теперь она не может повернуть обратно, она обещала Тедди, и она выполнит свое обещание. Она сдержит свое слово ради Тедди, Джинни, Гарри, Рона, Ремуса, Нимфадоры, Фреда, Джорджа, Молли, Артура… мамы и папы… Ради всех! Ради всех, кого она потеряла. Ради всех, кто умер, защищая Хогвартс. Она сделает это ради всех тех, кто пожертвовал собой ради свободы. Она сделает все возможное…  — Эй, грязнокровка! Нет, только не он. Гриффиндорка повернулась. В нескольких шагах от нее стоял высокий, смазливый, высокомерный блондин в шелковой мантии и с эмблемой слизерина на груди.  — Да, Ваше чистокровие, — еле-еле выдавила из себя Гермиона новое «прозвище» для чистокровных волшебников.  — Ммм… Запомнила. Я просто хотел поиграть со своей новой собственностью, — ухмыльнулся Малфой. У Гермионы перехватило дыхание. Нет, не может быть, чтобы ее продали Малфою. Нет… Только не это! Волшебница осторожно достала из внутреннего кармана мантии небольшой сосуд.  — Что же ты молчишь, Грейнджер? — протянул Малфой. — Знаешь, мне очень понравилась идея отца купить подружку Поттера… Пальцы тянутся к маленькой крышечке.  — Ну что, давай-ка пройдем в «кабинет». Так, похоже, вы его называете… Да, именно так они называли комнату пыток. Крышечка упала на пол, и эхо разнеслось по всему коридору.  — Грейнджер, что это ты там делаешь…  — Ступефай! — красный луч полетел в Малфоя.  — Беспалочковая магия. Неплохо, Грейнджер. Пока по лесам с Поттером бегала, научилась? — ехидно спросил слизеринец, небрежно доставая свою палочку. Девушка быстро поднесла бутылочку к губам и опустошила ее.  — Грейнджер! — проревел Малфой и, спохватившись, направил свою палочку на девушку.  — Экспелиармус! — выкрикнула Гермиона, выставляя свою палочку вперед. Она, конечно, владела беспалочковой магией, но не настолько совершенно, чтобы драться ею с Пожирателем. — Ступефай! — Малфой отлетел на несколько шагов. Гермиона быстро достала хроноворот и, накинув на шею цепочку, закрутила колечко. Малфой встал, но было уже поздно. Засияв ярким светом, Гермиона исчезала в вихре времени.  — Секо, — выкрикнул благородный слизеринец, вновь вскидывая палочку. Заклинание полетело в девушку и исчезло вместе с ней. А в это время маленький Тедди лежал в своей кроватке в темной комнате. В его несмышленой головке крутились разные, никак не связанные между собой мысли. Он знал, что ещё очень долго не увидит свою крестную. Так когда-то исчезли папа и мама, дядя Гарри и дядя Рон, тетя Джинни. Но мальчик знал, что Гермиона выполнит свое обещание и вернется. И поэтому малыш лежал и сжимал в руке маленький медальончик. Тедди Люпин никогда не забудет слов, сказанных своей крестной, пока снова не увидит ее. «Тедди, я верну твоих родителей, я обещаю. Я изменю судьбу!»