Хроноворот судьбы

Эх, воскресенье. Чудесный день. Как же хорошо нежиться в кровати. Никуда не надо спешить. Бранч (1) еще не скоро, сейчас только девять, поэтому валяться можно сколько угодно. Лили потянулась и привстала на локте. Ее подруги все еще спали, только кровать Гермионы была пустая. И куда она опять убежала? Девушка опустила босые ноги на холодный кафельный пол. Холодно… Может, постелить сюда ковер? Лили зашла в ванную; щетка Гермионы была мокрая, значит, девушка уже умывалась. И куда она с утра пораньше умчалась? Тем более сегодня поход в Хогсмид. Ох и непоседа эта Гермиона! Почистив зубы, Лили вошла обратно в комнату. Кровать подруги была идеально заправлена, но на подушке что-то блестело. Странно, Гермиона никогда не оставляла свои вещи: она предпочитала убирать все в тумбочку или вообще в сумку. Лили осторожно присела на ее кровать. На подушке лежал небольшой кулончик. Он был закреплен на длинной серебряной цепочке. Сделан он был, как ей показалось, тоже из серебра, и по его краю шла небольшая полоска из позолоты. Сверху был выгравирован лев с развевающейся гривой, а под ним был небольшой рубин. В центре кулона была то ли нарисована, то ли тоже выгравирована позолоченная руна округлой формы, вокруг которой располагались разные надписи. В середине руны разместились четыре пары инициалов. В самом центре был инициал H.G., а справа, слева и снизу от него были инициалы поменьше: H.P. R.W. G.W. (2). По-видимому, кулон был очень дорогим. Лили сделала такой вывод из-за рубина. Такие украшения просто так не носят. Так же руны на кулоне напоминали Лили какие-то надписи из одной прочитанной ею книги, но она не могла вспомнить, какие. Значит, надо будет еще раз посмотреть в библиотеке, может, найдет что-нибудь. Тут на лестнице послышались шаги, и в комнату быстро влетела растрепанная Гермиона. Она подбежала к Лили и, выхватив из ее рук медальон, взволнованно спросила.  — Ты его не открывала?  — Нет, — качнула головой девушка, — я только что его увидела. Кстати, он очень красивый. Гермиона немного встревожено посмотрела на Лили, но не увидев ничего того, что ожидала, успокоилась и облегченно выдохнула.  — Спасибо, — она осторожно повесила кулон обратно на шею и спрятала под ворот рубашки. — Друг подарил.  — Хороший? — поинтересовалась Лили. «И подарки такие так просто не дарят», — подумала она.  — Очень, — Гермиона улыбнулась. — Я его никогда не забуду, — тихо проговорила она, но Лили все-таки услышала. Потом девушка развернулась и пошла обратно к выходу.  — Гермиона, ты куда? — окликнула ее Лили.  — Не важно. Но до вечера меня не будет, и в Хогсмид я не пойду. Девочек предупреди, пожалуйста, — ответила ей девушка и вышла из комнаты, а Лили так и осталась сидеть на кровати, думая о том, что же такого страшного хранит в себе медальон Гермионы. А Гермиона быстро понеслась по коридорам Хогвартса обратно в кабинет Слизнорта: нельзя было оставлять Снейпа одного, а то, не дай Бог, еще чего-нибудь натворит. Девушка достала из-под рубашки кулон и открыла его. На створках кулона были фотографии, причем магические. С них на Гермиону смотрели радостные лица ее друзей. Здесь были только они четверо: Гарри, Рон, Джинни и она сама. Подростки на фотографиях радостно переговаривались и улыбались. На правой створке были Гарри и Рон, а на левой Джинни и Гермиона. Этот кулон хранил почти все воспоминания Гермионы, и хорошие, и плохие. Он помогал ей держать эмоциональный блок, потому что как будто запечатывал внутри себя ее воспоминания. Девушка вздохнула и убрала украшение. Эти кулоны им подарил Гарри на Рождество. Откуда он их взял во время войны, они так и не смогли узнать, даже профессор Снейп, который, очевидно, обо всем знал, им не сказал. То Рождество, хотя и было не самым лучшим, но запомнилось ей на всю жизнь. Тогда все было как-то по-особенному. Даже неприступный Северус Снейп дарил подарки. Гермиона невольно улыбнулась. По коридору уже начинали сновать сонные ученики, особенно первокурсники. Надо было скорее дойти до подземелий, а то еще поползут разные слухи. Гермиона ускорила шаг и вскоре дошла до нужного кабинета. Открыв дверь, она увидела склонившегося над котлом Северуса. Он обернулся и посмотрел в ее сторону.  — Ну что? — спросил он. — Нашла?  — Ага, — Гермиона кивнула головой. — Как у тебя с зельем?  — Да вроде ничего, — Снейп еще раз помешал жидкость в котле. — Но состав довольно сложный. Гермиона, ты откуда его взяла?  — Ты обещал, что не будешь спрашивать, — погрозила пальцем Гермиона и, подойдя к котлу, понюхала его содержимое. Вроде нормально…  — Хорошо, — пробурчал парень. — А мы что, вообще не будем отсюда выходить?  — Нет, — отрицательно покачала головой девушка. — Но я буду очень тебе признательна, если ты через час сходишь в Большой Зал и принесешь нам чего-нибудь поесть.  — Принесу, конечно, — сказал Снейп и посмотрел обратно в котел. — И все же, что это за зелье… Гермиона рассмеялась. ***  — Сириус, и зачем ты затеял с ней этот спор? Тебе что, делать было нечего? Кстати ты все еще перед ней не извинился…  — Сохатый, иди в задницу, спать хочется. В Джеймса прилетела подушка. Мародеры только что проснулись. Ремус уже умывался, а все остальные еще лежали в кроватях. Великим шутникам можно иногда и отдохнуть, не всегда же прикалываться. Артур сонно потирал глаза, Джеймс лежал, закинув руки за голову, а Сириус накрыл голову одеялом, чтобы не слышать болтовни своего друга. Ремус, выйдя из ванной, присвистнул.  — Да… сонное царство. Сириус, ты чего? — спросил он, посмотрев на друга, который только что высунул свое сонное лицо из-под одеяла.  — Джим уже достал своей болтовней, — пробурчал он. — То Эванс, то Джейн…  — И кто на это раз? — поинтересовался староста, вытирая голову.  — Джейн.  — Что-то вы много про нее говорите, — усмехнулся Артур и перевернулся на живот. — Бродяга, может ты и вправду влюбился? Сириус пробурчал что-то не очень вразумительное и опять спрятал голову под одеялом.  — Артур, лучше не зли его. Сириус спросонья — это страшно, — засмеялся Джеймс. — Сейчас как вылезет, как укусит…  — Джим, будь человеком, заткнись!  — Что-то ты и вправду какой-то странный, Сири, — Джеймс встал с кровати и поплелся в ванную. — Может, реально влюбился.  — Да достали уже! — закричал Сириус, выпрыгивая из-под одеяла. Мародеры засмеялись: вид разгневанного и одновременно сонного и растрепанного Сириуса рассмешит кого угодно. Парень кинул на них злобный взгляд и замахнулся на Ремуса подушкой.  — Тихо, тихо, Бродяга, — Ремус выставил вперед руки. — Я тут не при чем. Но с Джеймсом я соглашусь: спор ты затеял зря.  — Это почему еще? — спросил Сириус, слезая с кровати и натягивая на себя футболку. — Думаешь, она выиграет?  — Сириус, я ничего не думаю, — покачал головой Ремус, садясь на кровать к своему другу. — Просто у меня плохое предчувствие. А ты же знаешь, что у оборотней оно сильно развито… Староста осекся и посмотрел на Артура. Тот ошарашено смотрел на них и переводил взгляд с Сириуса на Ремуса и обратно. Вот что делает с людьми слово «оборотень». Ремус виновато посмотрел на него и тоже перевел взгляд на Сириуса, который напряженно буравил Золотого взглядом.  — Что затихли? — из ванной показался мокрый Джеймс. Капельки воды стекали по его волосам и капали на пол. На его плече висело полотенце, а футболка была вся мокрая.  — Ремус? — Джеймс вопросительно посмотрел на друга, когда понял на кого так пялится Артур.  — Я случайно, — начал оправдываться оборотень.  — Стоп, — как истинный предводитель Джеймс вскинул руку вверх. Все затихли. Он кинул полотенце на свою кровать и сел рядом с неподвижным Артуром.  — Я так понимаю, — начал он, — ты случайно проговорился. Так, Ремус? Староста кивнул головой.  — Раз так получилось, придется все рассказать Артуру, — вздохнул Джеймс. Ремус нахмурился и вышел из комнаты. Артур только кинул на него быстрый взгляд, но потом опять посмотрел на Джеймса.  — Бродяга, пойди пригляди за ним. Сириус, тоже молча, вышел из комнаты. В ней остались только Джеймс и Артур. Сохатый еще раз вздохнул и продолжил.  — Понимаешь, Золотой, Ремус оборотень почти с детства. Дамблдор разрешил ему учиться в школе, но каждое полнолуние он проводит в Визжащей Хижине. Он тоже сначала нам не рассказывал, но потом мы узнали. Тогда мы все решили стать анимагами, чтобы проводить полнолуние вместе с ним, потому что с животными оборотень ведет себя нормально. Поэтому мы хотели, чтобы и ты стал анимагом, а потом мы планировали тебе все рассказать. Рему очень тяжело: он из-за этого такой стеснительный и замкнутый. Он не хочет, чтобы знали остальные. Мы все поймем, если ты отвернешься от него и не захочешь больше с нами общаться, но в этом случае нам придется стереть тебе память, чтобы ты не помнил о том, что Рем — оборотень. Это, конечно, не самый лучший вариант, но необходимый. Но мы все будем рады, если в одно из полнолуний ты будешь с нами, — закончил Джеймс и выжидающе посмотрел на Артура. Тот долго переваривал полученную информацию.  — Я считаю, — наконец сказал он, — что Ремус очень хороший парень и еще лучший друг. Он не выбирал себе такой участи и уж точно ее не заслуживает. Поэтому я буду рад держать ваш секрет в тайне, и я хочу по-прежнему общаться с вами. Я всегда этого хотел, потому что видел в вас отличных друзей, и я не готов разорвать эту дружбу из-за такого небольшого недоразумения.  — Не такое уж и небольшое, — улыбнулся Джеймс. — Я очень рад, что ты нас понял. Пойду позову ребят, — сказал он и вышел из комнаты, оставив Артура одного. Спустившись в гостиную, он нашел своих друзей сидящими на диване. Ремус был мрачнее тучи, а Сириус просто смотрел на огонь в камине.  — Ну что? — спросил он у подошедшего Джеймса. Сохатый ободряюще улыбнулся Ремусу, который тоже посмотрел на него и сказал:  — Я не думаю, что это самое лучшее место для беседы. Пойдемте все в комнату. Когда они зашли в комнату оборотень кинул мимолетный взгляд на Артура и тот улыбнулся ему. Ремус облегченно выдохнул и уселся на свою кровать. Все шло довольно неплохо. ***  — Лили, ты где?!  — Сейчас, сейчас! Уже иду, — Лили в панике бегала по комнате, а из гостиной ее звали подруги. Где же ее сумочка?  — Лили! Тебя надо было поднимать на час раньше! — прокричала Тонкс.  — Иду, иду! — а вот и она. Лили не была заядлой модницей, поэтому одета была довольно просто: синие, немного потертые, джинсы, желтая легкая футболка и джинсовая куртка, на случай если пойдет дождь. Образ дополняла обычная черная кожаная сумка, ремень которой Лили перекинула через плечо.  — Лили, ну наконец-то, — воскликнула Молли, когда Эванс спустилась. — Я не думала, что ты такая копуша.  — Прошу прощения, — съехидничала Лили. — Ну что, идем? Девушки спустились к выходу из замка, где МакГонагалл регистрировала уходящих. Там их ждали Мародеры. Точнее Артур и Джеймс ждали Молли и Лили, а Сириус и Ремус просто стояли с ними за компанию. Артур был одет как всегда: простые штаны и футболка. Ремус был одет в рубашку и коричневые штаны, а сверху он накинул простую куртку. Но Джеймс превзошел сам себя: на этот раз волосы были не такими растрепанными, очки не съезжали набекрень, одет он был в черные джинсы и белоснежную рубашку, застегнутую не до конца. Сириус тоже выделился, в принципе, как обычно: черная рубашка, открывающая взору его смуглую грудь, синие рваные джинсы, а на шее какой-то амулет. Когда девушки подошли к ним, Джеймс просиял, а Сириус начал искать кого-то глазами.  — А Гермиона не идет, — предупредила их Тонкс. Сириус прямо-таки опечалился. Тут к ним подбежала какая-то шумная хаффлпафка (кажется, ее звали Хелен) и повисла у Сириуса на шее. Тот осторожно отстранил ее от себя и чмокнул в губы. Девушка вся обомлела и уставилась на него своими влюбленными глазами. Нимфадора хмыкнула. Казанова, блин. Ее всегда бесила привычка ее кузена менять девушек, как перчатки.  — Ну что, идемте, раз все в сборе, — сказал Джеймс, подавая руку Лили. Та осторожно взяла ее и все пошли к МакГонагалл. Артур взял под руку Молли, Сириус приобнял свою девушку, Тонкс улыбнулась и пошла за всеми, а Ремус поплелся сзади.  — Кто? — спросила уткнувшаяся в пергамент МакГонагалл.  — Джеймс Поттер и Лили Эванс, — ответил за обоих Сохатый.  — Кто? — повторила МакГонагалл подошедшим Артуру и Молли. Все по очереди назвали свои имена и вышли за пределы Хогвартса.  — Мы в сладкое королевство, — сказал Артур.  — Мы в три метлы, — известила всех хаффлпафка.  — Ну мы тогда с Лили погуляем, если она не против, — Джеймс вопросительно посмотрел на Лили, которая только кивнула головой.  — Кузина, — сказал Сириус, — ты тогда забираешь нашего дорого Ремуса. Только не потеряй его. Староста залился краской и злобно посмотрел на своего друга, а Тонкс показала ему язык.  — А вот и заберу, — она взяла Ремуса за руку и потащила куда-то. — Пошли, Рем. Сириус удивленно посмотрел на них, а Ремус только смущенно пожал плечами и пошел вслед за девушкой. Лили засмеялась и подмигнула Молли. Та тоже улыбнулась. Они ведь знали, что Мете нравится Ремус, но она не знает, как к нему подойти, а Сириус дал ей прямую возможность.  — Что-то мне это не нравится, — пробурчал Бродяга и потянул свою девушку в сторону Хогсмида. Артур утянул смеющуюся Молли в ту же сторону, а Лили и Джеймс так и остались стоять на месте.  — Куда пойдем? — тихо спросил Джеймс.  — Ты же сам сказал: погуляем, — вздохнула Лили.  — Тогда можно я тебе покажу одно очень красивое место? — предложил парень.  — Валяй, Поттер, — равнодушно откликнулась Лили и взяла его под руку. Джеймс насупился и пошел в сторону леса. В это время Нимфа и Ремус шли по какой-то лесной тропинке.  — Куда мы идем? — спросил парень.  — А не знаю, — откликнулась метаморф. — Куда-то. Ремус вздохнул, но покорно пошел за девушкой. Вскоре они вышли к речке. Тонкс махнула рукой и села на траву.  — Дальше я не пойду! — заявила она.  — Да я не против, — сказал Ремус и сел рядом с ней. — Слушай, Нимфа, а почему девочки зовут тебя Метой?  — А это мы прозвища такие придумали, — откликнулась девушка, откидываясь на траву. — Почти как у вас.  — Интересно, — улыбнулся Ремус. — А почему именно такое? — спросил он у девушки.  — Просто я метаморф, — улыбнулась она.  — Правда? Мне Сириус говорил, а я не верил. Тонкс тут же поменяла черты лица и сделалась похожей на Сириуса, только с розовыми волосами.  — Я Сириус Великий, я знаю все на свете, — заговорила она. Ремус улыбнулся.  — Значит, ты не красила волосы.  — Нет, — Нимфа приобрела свой обычный вид.  — А какие они у тебя на самом деле? — спросил староста.  — Луни, а тебе так хочется посмотреть? — умоляюще спросила Тонкс.  — Хочется, — заверил ее Ремус. — Но еще больше мне хочется узнать, откуда ты знаешь мое прозвище. -Сириус рассказал, — улыбнулась девушка.  — А что еще он тебе сказал? — забеспокоился Ремус.  — Что вы анимаги, — ответила Нимфа. — Только он не говорил, кто вы, но я сама догадалась, — и, опередив вопрос парня, она начала перечислять. — Скорее всего ты волк, потому что лунатик. Джеймс, естественно, олень, так как он Сохатый. Сириус, наверное, какой-нибудь пес, больше мне ничего на ум не приходит. А вот Питер не знаю! Ну не червяк же, в самом деле! (3) — воскликнула она.  — Нет, — засмеялся староста. — Он крыса.  — А, ну тогда все ясно. Только я не понимаю, почему тогда не просто Хвост (3).  — Не знаю, — честно ответил Ремус. — Это Сириус придумал. Может, ты все-таки покажешь мне свой настоящий облик? — шутливо спросил он.  — Ну ладно, — вздохнула Тонкс. Ее волосы начали меняться, приобретая красивый темно-коричневый оттенок. Глаза тоже поменялись. Из неестественных едко-голубых они превратились в светло-серые, почти белые.  — Это точно твой настоящий цвет глаз? — с опаской спросил Ремус. Тонкс кивнула головой.  — Страшно, да? — спросила она. — Как стеклянные.  — Да нет, почему, мне очень нравится, — сказал Ремус и тут же, осознав, что он только что сказал, покраснел. Девушка засмеялась.  — Ты такой милый, когда смущаешься, — сказала она. Ремус покраснел еще больше. Начал накрапывать дождь. Сначала парень и девушка просто сидели и общались, но потом Тонкс заметила, что начинает холодать. Почти тут же пошел сильный проливной дождь. Как странно. Вроде утром было солнечно и казалось, что накрапывающий дождь не перерастет в такой ливень. Ребята спрятались под деревьями, и Ремус накрыл девушку своей курткой, а Тонкс еще долго смеялась, вспоминая краснеющего Ремуса, заставляя его смущаться вновь и вновь. Пока оборотень и метаморф сидели на берегу реки и общались, Джеймс привел Лили на большую поляну, освещенную солнцем.  — Как красиво! — улыбнулась Лили.  — Да, мне тоже нравится, согласился Джеймс. Лили расправила куртку и улеглась на мягкую траву. Джеймс присел рядом с ней на корточки.  — Лили, скажи, а ты любила когда-нибудь? — вдруг спросил Джеймс. Девушка, не задумываясь ответила:  — Наверное нет, а что? — она внимательно посмотрела на ловца гриффиндора.  — Да нет, ничего, — уклончиво ответил он. — Просто интересно. Парень улегся рядом с Лили на траву. Они лежали, смотрели на небо, затягиваемое тучами, и молчали. Они не хотели нарушать эту тишину, такую чарующую и красивую. Джеймс просто не хотел рвать ту нить, которая, как казалось, протянулась между ним и этой удивительной девушкой. Ему было хорошо просто от того, что он находился рядом с ней. Он был почти счастлив.  — Лили, а ты танцевала когда-нибудь, — спросил он в той же манере.  — Честно, — откликнулась девушка, — нет. Я не ходила на школьные балы. Джеймс перевернулся на живот и посмотрел в изумрудные глаза девушки.  — Правда? А хочешь попробовать?  — Поттер, что ты несешь?  — Я предлагаю тебе пойти со мной на бал в честь Хеллоуина, — ответил ей парень. Лили задумалась. А что, можно было попробовать дать Поттеру шанс. Может, он исправится ради нее.  — Хорошо, Джеймс, — сказала она. Парень начал оглядываться по сторонам.  — Поттер, ты чего? — спросила Лили.  — Просто когда ты ответила так в прошлый раз, тебя одернула Гермиона. Вот я ее и ищу, — улыбнулся Джеймс. Лили засмеялась, а парень подхватил ее на руки и закружился с ней по поляне.  — Джеймс, поставь меня на место! — верещала девушка, но он только смеялся. Пошел дождь. Капли дождя падали на землю, на деревья, на одежду Джеймса и Лили. Дождь шел сильнее и сильнее. Он стучал по еще не опавшим листьям и впитывался в сухую землю. Джеймс опустил Лили и потянул ее в сторону Хогсмида. Они убегали от дождя. Они бежали куда-нибудь, чтобы спрятаться, но Джеймсу было все равно. Он был с ней, и это было самое главное. *** Трое мокрых Мародеров завалились в Визжащую Хижину. С них градом текла вода, и они оставляли за собой полосы мокрых следов.  — Ух, и дождина сегодня, — сказал Сириус, выжимая свою футболку.  — И то правда, — подтвердил радостный Джеймс, стряхнув капельки воды с волос.  — Джим, ты чего такой радостный? Эванс согласилась пойти с тобой на бал? — буркнул Сириус, плюхаясь в большое желтоватое кресло.  — Ага, — самодовольно ответил Поттер.  — Поздравляю, — улыбнулся Ремус. — Ты все-таки почти ее добился, Сохатый.  — Мои поздравления, — похлопал Сириус в ладоши. — А у тебя есть на примете, кого приглашать, Рем? — спросил он у оборотня.  — Есть, — немного смутился парень.  — Ну-ка, давай рассказывай, — приободрился Сириус.  — Пока это секрет, — улыбнулся Ремус. — А ты пригласил кого-нибудь? — спросил он, садясь в кресло напротив.  — Зачем? — протянул Сириус, беря бутылку со сливочным пивом. — Со мной Джейн пойдет.  — Я бы не был так уверен, — покачал головой староста.  — Пригласил бы Хелен, — посоветовал ему Джеймс.  — Хаффлпафку, что ли? — спросил Сириус. — Не, она мне надоела.  — Нельзя так, Бродяга, — осуждающе сказал Ремус, подходя к комоду, чтобы взять еще сливочного пива. — Ребята, смотрите, — сказал он, беря с него запечатанный конверт. На нем красивым каллиграфическим почерком было выведено «Р.Дж. Люпину», а под этим было написано: «С большим уважением прошу Вас прочитать это письмо». Около письма стоял небольшой флакончик, который Ремус взял в руку.  — Ремус, это тебе? — спросил подошедший Сириус.  — Видимо, да, — ответил оборотень.  — Интересно, кто это оставил, — откликнулся с кресла Джеймс. — Читать будешь?  — Конечно, — сказал Люпин и вскрыл конверт. Там лежал вдвое сложенный желтоватый пергамент. Парень развернул письмо и начал читать:  — «Уважаемый, мистер Люпин. Я не буду называть Вам мое имя, потому что считаю достаточным просто инициалов в конце письма. Но даже если я его и назову, то оно Вам ничего не скажет. Я пишу Вам это письмо с целью помочь. Я сразу прошу Вас дочитать это письмо и не бросать его в камин. Я знаю о вашей болезни и не считаю это каким-либо пороком: такое могло случиться с каждым. Но это письмо не предназначено для того чтобы жалеть Вас, оно всего лишь введет Вас в курс дела. Если Вы посмотрите на небольшой пузырек, который вы на данный момент держите в руках, то вы увидите там мутную серебристую жидкость. Это зелье от линкантропии. Я знаю, что сейчас Вы мне не поверили, но прошу Вас вспомнить только что прочитанные слова. Я могу утверждать, что это зелье излечит Вас от вашей болезни. Для этого его нужно принимать каждый день в одно и тоже время, в течении шести месяцев. Тогда Вы сможете полностью излечиться от линкантропии. Теперь я объясню Вам принцип действия этого зелья: так как эта болезнь — болезнь крови, то это зелье будет постепенно обновлять Вашу кровь. При этом ее состав не изменится, она будет оставаться абсолютно такой же, но только без вируса. Через шесть месяцев Вы полностью избавитесь от линкантропии, и после этого принимая его еще месяц, Вы сможете с полной уверенностью сказать, что Вы не оборотень. Если Вас заинтересовало мое предложение, просто выпейте зелье. Тогда завтра на этом же месте я оставлю Вам коробку с зельем, которого хватит до следующего полнолуния. Каждое полнолуние Я буду обеспечивать Вас зельем. Я предупреждаю Вас, что от этого курса можно будет легко отказаться, просто один раз не приняв препарата, но Вам придется начинать его заново, если Вы захотите его возобновить. С глубочайшим уважением прошу Вас не сообщать об этом Директору Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбусу Персивалю Вульфрику Дамблдору в целях конфиденциальности. Так же я хочу сказать Вам, что это зелье было опробовано и не имеет никаких побочных эффектов. Оно несомненно будет действовать, но его эффект может немного задержаться, поэтому в случае согласия я настоятельно рекомендую Вам принимать его и дополнительный седьмой месяц. Напоследок я хочу Вас проинформировать, что Вам и всем тем, кто слышал либо читал это письмо, в случае Вашего отказа будет стерта память и больше это не будет Вам предлагаться. Искренне надеюсь на Ваше согласие и прошу Вас тщательно все обдумать перед принятием решения. Согласием будет считаться выпитое Вами зелье, а несогласием простой ответ „Нет“, написанный на этом же листе пергамента. Если вы не примете решения до завтрашнего дня, это тоже будет считаться отказом. С наилучшими пожеланиями Г. Дж. Г.» Имени в письме отправитель так и не указал, только свои инициалы, но они все равно ничего не говорили ребятам. Закончив читать, Ремус поднял удивленный, но заинтересованный и радостный взгляд на своих не менее удивленных, но ни коим образом не радостных друзей. — Луни, ты будешь пить эту сомнительную жидкость? — спросил Сириус, подозрительно глядя на флакончик в руках Ремуса.  — Да, — оборотень утвердительно кивнул головой. — Это же мой шанс больше не быть оборотнем. Вы не знаете, сколько я об этом мечтал.  — Ремус, подумай хорошенько, — нахмурился Джеймс. — Вдруг это яд.  — От кого? — засмеялся Люпин. — От Снейпа? Я тебя уверяю, что Снейп не напишет такое, а никому не нужно убивать оборотня вроде меня. Кроме того, со мной будете вы, поэтому если что, то сразу потащите меня к директору.  — Короче, Луни, принимай решение сам, но я согласен с Джеймсом, что… — начал было Сириус, но было уже поздно. Люпин опрокинул флакончик и вылил серебристую жидкость себе в рот.  — Ты сам принял решение, брат, — вздохнул Джеймс. Тут буквы на письме изменились, и Люпин снова зачитал:  — «Я благодарю Вас за согласие. Это было мудрое решение с вашей стороны. Завтра, как уже было написано, здесь будет находиться порция зелья, которой Вам хватит до следующего полнолуния. Не забудьте забрать ее. Так же я хочу предупредить Вас, что первые шесть месяцев Вы просто будете постепенно обретать разум, превращаясь, а по истечению этого срока вы больше не будете превращаться. Зелье можно хранить в любом месте, при любом освещении и его время хранения тоже не ограничено, но Я Вам советую все же держать его в удаленном от света месте. Желаю Вам скорейшего выздоровления. Г.Дж. Г.». Люпин закончил читать и радостный повернулся к друзьям.  — Ну что, я больше не буду оборотнем, — улыбнулся он.  — Я бы так не радовался, — предупредил Джеймс, а Сириус только неопределенно пожал плечами.  — Не внушает мне доверия этот таинственный Г. Дж. Г. — пробурчал он. Ремус улыбнулся: у него такие заботливые друзья. Письмо от незнакомца или незнакомки вспыхнуло, а Ремус посмотрел на него и так и не смог определиться в своих чувствах. Он не знал, радоваться ему или тоже опасаться каких-то последствий. Г. Дж. Г…. Странные инициалы. Но еще более странное предложение. Ремус надеялся, что это правда, и что через полгода он уже не будет оборотнем. Но на данный момент его больше беспокоило то, что этот незнакомец знал его среднее имя: Джон. Это было более чем странно, потому что он никому его не называл (ну кроме друзей, конечно, и он был уверен, что они никому об этом не трепались). Тут из-за туч вышла полная луна и осветила комнату. Лицо Ремуса искривилось, когда на него упал ее свет. Джеймс и Сириус вскочили, и через несколько секунд посреди комнаты уже стояли прекрасный олень и большой черный пес. Раздался протяжный волчий вой и тихое осторожное лаяние. А свет от луны, попадая в окна Визжащей Хижины, освещал пустой флакончик, лежащий на полу, и пергамент с таинственными инициалами, который медленно догорал. Прошу прощения за такое огромное количество пометок, но просто в этой главе, наверное, есть то, что понятно не каждому. Но если всем все понятно, я очень рада. (1) — Бранч (от англ. Branch, которое в свою очередь от Breakfast (завтрак) и Lunch (обед)) — это совмещение завтрака и обеда. Во многих школах, где живут студенты, он проходит с одиннадцати до часу дня, и туда можно приходить в любое время. (2) — H.G., H.P., R.W., G.W. — Г.Г., Г.П., Р.У., Д.У. (если кто не знал). Так как я описываю украшение, я решила оставить эти надписи на оригинальном английском языке. (3) — На английском кличка хвоста — Wormtail, что в дословном переводе означает хвост червя. Но лично я за наше традиционное — Хвост. Но все же, если брать за основу то, что все они — англичане (а этого мы, к сожалению, изменить не можем), кличка нашему дорогому Петтигрю не очень подходит.