Обратная сторона победы

Сверкали молнии, разрывая тяжелое серое небо за окном. Июль в этом году выдался сумасшедшим: изнуряющая, липкая жара в одночасье сменялась грозами, выливавшими тонны воды на Сицилию, а затем атаковала снова. Занзас не сомневался, что в катаклизме виноваты ученые: так было уже после запуска адронного коллайдера, а теперь природа, очевидно, противилась попыткам дотошных людишек добраться до земного ядра. Июль был сумасшедшим и по другим причинам. Еще несколько недель назад Занзас скучал на очередном совещании, слушая сбивчивый доклад Савады. Труп Флавио Негри обнаружен в Бостоне. Про остальных таинственно исчезнувших по-прежнему ничего не слышно. Дон Бартоло третий день не может связаться со своим племянником Лукой. Занзас знал — Негри вряд ли тянул на всеобщего любимца, война между преступными группировками вошла в активную стадию, а Лука наверняка бухал на вилле одной из своих шлюх — поэтому сказал Саваде: «Мне плевать на твои проблемы». Теперь эти проблемы были его. Как и Вонгола. Занзас много раз представлял себе этот момент. Даже слова в голове прокручивал. «Видишь, старик, я стал-таки боссом. Что, язык проглотил? Ну, давай, скажи, как тебя бесит!» Он засыпал с этими мыслями, просыпался с ними, вертел в уме на миссиях и нудных приемах. Казалось, произнести их вслух будет несложно. Он ошибся. Девятый еще дышал, что с натяжкой делало его живым, но происходящее вокруг его больше не волновало. Он валялся на своей койке, опутанный проводами электродов, будто лианами, проросшими прямо через кожу, и буравил потолок равнодушным взглядом в те редкие минуты, когда не спал. Даже лучшим сиделкам, нанятым Койотом, не удавалось прогнать из палаты запах мочи и медленно подступающей смерти. Занзас мог бы озвучить свою победную речь, но выделываться перед почти-трупом было еще нелепее, чем перед зеркалом. Занзас терпеть не мог выглядеть глупо, даже когда никто его не видел. — Ну, насмотрелся? Занзас вздрогнул: он не заметил, как Сквало вошел. — Тебя забыл спросить. — Оставайся, если хочешь, а меня задолбало доказывать Койоту, что ты не собираешься придушить старика подушкой. Как только Девятый окончательно слег, Койот буквально поселился возле его палаты. Занзас сомневался, что он хотя бы в сортир отлучается — сколько ни приходил, верный цепной пес всегда сидел в кресле у двери и провожал каждого посетителя настороженным взглядом. Койот был предан своему дону до самого конца — и этим вызывал уважение, пусть в остальном по-прежнему оставался старым параноиком. — Он и сам скоро откинется, — хмыкнул Занзас, стараясь не замечать высохшее тело на койке. — Поехали нажремся? Сквало недовольно нахмурился и поджал губы, словно думал, как потактичнее отбрехаться. Кинуть в него было нечем, поэтому Занзас просто процедил: — Что, боишься, все решат, что я недостаточно скорблю? — Нет, просто мне нужно вернуться в Варию… — Перебьешься. Возглавив Варию, Сквало не только не расслабился — напротив, стал еще активнее рвать задницу, хватаясь за все сразу и пропадая сутками на миссиях, которые вполне мог скинуть на плечи рядовых. Но не скидывал и повторял регулярно, что ему не до отдыха. Однако сейчас Занзас не отдыхать предлагал и не праздновать: известие о смерти Савады никого из них не обрадовало. Время, когда желание спалить это мелкое ничтожество к херам было сильнее желания справить нужду, осталось в прошлом. От Вонголы Занзас не отказывался никогда, но за последние годы научился такой полезной вещи, как терпение. Тибетские монахи удавились бы от зависти к его терпению. И вот теперь, как в поговорке какого-то неизвестного узкоглазого умника, река несла мимо труп врага. Однако внезапная смерть Савады оказалась не подарком судьбы, а подачкой, породившей только странное чувство неловкости. Впрочем, отказываться от того, что само прыгнуло в руки, Занзас не собирался. А нажраться хотелось просто так. В машине ехали молча. Сквало включил радио, салон тут же завибрировал от битов популярной мелодии, и Занзас убавил звук. Вскоре молчать стало тошно. — Правда, что Иемицу собирается вести собственное расследование? Сквало вздрогнул, крепче сжал руль, но глаз от дороги не отвел. — Это его сын. Он не будет ждать ни твоего приказа, ни разрешения. — Да он наверняка думает, что это моих рук дело. — Он вряд ли вообще сейчас думает. Занзас понимал и не понимал одновременно. Если бы что-то подобное случилось с кем-то настолько дорогим для него, он бы тоже стремился найти виновного и разделать так, чтобы в гроб класть было нечего. К счастью, он заранее обезопасил себя от подобной ерунды, ни к кому никогда не привязываясь. А вот Иемицу попросту тратил силы и время. Наказать судьбу у него не вышло бы, хоть наизнанку вывернись. Впрочем, это было его дело. — На всякий случай возьми мелкого Бовино под охрану вместе с его игрушкой. — Уже, — довольно оскалился Сквало. — Леви хочет завербовать его в свой отряд, когда все рассосется. Занзас кивнул: десятилетняя базука была неплохим приобретением, даже если ради этого придется терпеть поблизости несносного экс-хранителя Грозы Савады. И тут же одернул себя мысленно — терпеть будет Сквало, Вария — его забота теперь. Привыкнуть все никак не удавалось, но Занзас старался. — Остается Шоичи. Этот полоумный может договориться с ним… — Очкарик знает, что эксперименты со временем к хорошему не приводят, — парировал Сквало. — Но за ним тоже можно присмотреть. А вообще хрен с Иемицу, сейчас важнее перекрыть воздух Бьяджи и остальным ублюдкам. Занзас молчал. Тело Савады остыло разве что до комнатной температуры, а главы семей уже закопошились, деля освободившееся место босса. Претенденты выскакивали как грибы после дождя, но Занзас не слишком волновался — Савада, пусть и неожиданно для всех, назначил официальным наследником его. Странно, что в своем щенячьем возрасте он вообще задумался о преемнике — как жопой чуял, что простоит у руля недолго. И конечно, его последняя воля вряд ли могла помешать недоброжелателям попытаться доказать незаконность такого наследования, подставить или попросту устранить нежелательного босса, но Занзас не считал эту мышиную возню серьезным поводом для беспокойства. Единственным, кто мог попортить кровь, был дон Антонио Бьяджи — заплывшая жиром копия Рональда Рейгана и по совместительству — внучатый племянник Даниэлы Вонгола. Как только Девятый полностью отошел от дел, передав все полномочия Саваде, Бьяджи тут же признал половину своих незаконнорожденных детей. Пока что его хватало только на подковерные интриги — до Занзаса доходили слухи, что в узких кругах Бьяджи активно продвигает мысль, что у любого из его сыновей больше прав на кресло Вонголы, чем у «прикормышей Тимотео» — но выступать в открытую он ссал. Занзаса это вполне устраивало. — Он может противопоставить что-то стоящее? — спросил он. — Нет. Но вони поднимет много. — Если достанет, просто заткнешь его. — Сквало посмотрел на него искоса и ухмыльнулся. — Несчастные случаи теперь в моде. *** Занзас пришел в себя, только когда виски запузырился в накалившемся от пламени стакане. В последние дни поспать удавалось редко: события сменяли друг друга, как стекляшки в калейдоскопе — похороны, совещания, снова похороны. Но сон пропал не из-за ставшей неожиданно бурной жизни и необходимости с комфортом обустроить половину десятого поколения Вонголы на кладбище. Занзас до сих пор не мог привыкнуть — оказывается, цель все время была стимулом, тем самым стержнем, заставлявшим двигаться вперед. Теперь цели не стало, и он чувствовал себя странно опустошенным. Впору бы радоваться, упиваться долгожданной победой, но вместо этого в груди будто образовалась черная дыра, засасывающая все эмоции. Сквало ушел. Еще пять минут назад они вместе распечатали вторую бутылку, а теперь тот куда-то слинял. Напиваться в одиночку Занзасу было скучно, поэтому он отправился на поиски. Бойцы из отряда Грозы, которых Леви натыкал по всему особняку в качестве личной охраны босса, выпрямлялись, как только замечали его. Иногда на глаза попадались слуги — большинство было нанято еще Девятым, но Занзас их не узнавал. Это раздражало настолько, что он снова напомнил себе перевезти сюда слуг из Варии. Хотя Сквало наверняка разорется, ну и черт с ним. Нашелся Сквало быстро: с тех пор как он стал тесно общаться с мелким мечником Савады, у него в этом доме появилась своя комната. Ничего «своего» в ней, правда, не было — Сквало и в Варии умудрялся обходиться минимумом необходимых вещей — зато дух хозяина чувствовался сразу, словно он пометил комнату самим своим присутствием. Внутри было прохладно, даже сыро, но Сквало спокойно искал что-то в одиноко стоявшем у стены комоде, раздевшись по пояс. — Я разве тебя отпускал, мусор? — сказал Занзас. — Ты заснул. Мне было как-то не слишком весело разговаривать с самим собой. — Кретин. — Да где они, блядь?! — Сквало нервно перевернул выдвижной ящик, высыпав все его содержимое на пол, а потом вдруг улыбнулся, озаренный идеей, и рванул в ванную. Вернулся он через пару секунд, держа в руках ножницы. И посмотрел на Занзаса с нетерпеливым воодушевлением, словно предлагая совершить какое-то таинство. Хотя для него все наверняка так и было. Он сдержал клятву. Он мог собой гордиться. — Давай. Отрежь. Бросив ножницы на кровать, Сквало повернулся спиной и скрутил свою гриву в тугой жгут, обнажив шею. Занзас видел ее не так часто, поэтому невольно засмотрелся: в отличие от остального тела, тут не было даже крошечных шрамов — Сквало никогда не позволял ни одному из противников нанести такой опасный удар. С гладкой, светлой кожей шея выглядела тонкой и беззащитной — казалось, свернуть можно без особых усилий. Так и не отведя взгляда, Занзас взял ножницы. Сквало дрожал — то ли от холода, то ли от предвкушения. — Опять заснул, что ли, тупой босс? Режь! Сквало придерживал волосы пальцами в том месте, где предполагалось отсечь лишнее. Ловкое движение — и все. Странно было думать, что вот так просто можно отмахнуть напоминание о практически целой жизни. Занзас попытался представить Сквало без вечных косм. То, что выходило, ему не особенно нравилось. Коротко стриженный Сквало прочно ассоциировался со временем, когда они еще свято верили, что стоит только захотеть — и на колени перед ними рухнет если не весь мир, то Вонгола точно. Он же отпечатался в памяти знаком самого огромного разочарования, которое Занзас когда-либо переживал — разочарования в самом себе. Сквало даже повезло, что он изменился так сильно к тому моменту, как Занзас вышел из ледяной комы — будь он прежним, Занзас убил бы его, не раздумывая. А теперь память возвращалась к давно пережитой, переваренной и выплюнутой злобе, и во рту горчило, как после хренового кофе. Занзас перехватил волосы ниже, чем их держал Сквало, и отрезал на пробу. Белые пряди легкими перьями осели на пол. В груди зажгло — вот он, ебаный триумф. Занзас состриг еще немного, чувствуя себя художником, короткими мазками выстраивающим на холсте шедевр. Завтра ни у кого не останется сомнений, что они выиграли — их и так не было, раз столько народу разом перекорежило от одного лишь осознания, но клятва Сквало станет финальным аккордом. — Ты в парикмахера надумал играть? — Сквало нетерпеливо повел плечом. Занзас решился. Патлы оказались тяжелыми, словно альпинистская веревка — и как Сквало таскался с ними столько лет? — Охренеть! Сквало недоверчиво провел ладонью по затылку, ероша волосы — концы вышли не слишком ровными, но ничего, сделает потом как ему надо — и повернулся. Глаза его блестели, словно под дурью. Он был счастлив. Занзас — нет. — Проваливай, — сказал он. Довольная улыбка с лица Сквало испарилась в момент. — Эй, теперь что не так? — Проваливай нахер! — заорал Занзас. Затем бросил чертовы волосы ему под ноги и ушел, от души хлопнув дверью. Сердце колотилось как сумасшедшее, и Занзас сам не мог понять, что не так. Просто всколыхнулась вдруг дремавшая ярость, разом заполнила все существо, затыкая черную дыру — и захотелось рвать, стрелять, бить и сжигать подчистую. Но все, что он сумел — добраться до кабинета, чтобы снова выпить. А затем швырнуть стаканом в Примо, укоризненно смотревшего на него с недавно отреставрированного портрета. Стакан рассыпался градом мутных осколков, и ярость сошла на нет. Однако Занзас надеялся, что у Сквало хватит мозгов уехать и не появляться хотя бы несколько дней. Впрочем, тот и так в последнее время пользовался любой возможностью, чтобы ускользнуть, так что об этом волноваться точно не стоило. *** Кольцо Неба Вонголы слабо поблескивало на пальце. Надевая его, Занзас готовился к знакомой уже дикой боли, но ничего не произошло. Савада погиб, так что Примо пришлось смириться с некогда нежелательным претендентом на место босса. Либо же воля Первого давно улетучилась, и кольцо превратилось в обычную безделушку. Так или иначе, сидело оно как влитое, хотя и неприятно было думать, что в последний раз оно украшало палец изувеченного до неузнаваемости трупа. Но пламя с его помощью разжечь не удавалось, сколько Занзас ни старался. В конце концов, он сменил кольцо на свое привычное, варийское — огонь тут же рывками замерцал над поверхностью эмблемы — и впервые с той секунды, как услышал о роковой катастрофе, почувствовал нечто похожее на радость. Он получил наконец то, что всегда считал своим. Зазвонил телефон. Дисплей высветил незнакомый номер, но это не удивило: Занзас знал, что названивать теперь начнут все кому не лень. Странно, что еще не начали. От босса вечно кому-то что-то надо. — Да? — он снял трубку. — Уже выяснил, кто убрал Цуну? — Голос на другом конце линии трудно было не узнать. — И тебе здравствуй, Реборн. С какого хрена я должен это выяснять? — С того, что это как минимум дело чести. — Спасибо за неравнодушие к моей чести, но я как-нибудь сам разберусь. — Ты все такой же недальновидный, — сказал Реборн с той самой усмешкой, из-за которой всегда хотелось выбить ему зубы. Медленно, по одному. — Версию с покушением даже не рассматриваешь? — Почему бы тебе не обсудить это с Иемицу? Слово «покушение» в последние дни звучало так часто, что Занзас реагировал на него как бык на красную тряпку. — Потому что боссом стал ты, а не он. Дальше думай сам. Реборн повесил трубку. Казалось, он и звонил, только чтобы подпортить и без того нерадужное настроение. Занзас отшвырнул телефон подальше, убрал кольцо Вонголы в сейф и вернулся к тому, ради чего вообще пришел в кабинет. Савада прожил в особняке всего два года, но за это время как будто сросся с ним. В каждом углу находилось что-то, напоминавшее о нем — разбросанная где ни попадя одежда, дочитанные до середины книги, видеоигры и фотографии, даже чертовы волосы на спинке кресла. Все эти мелочи заставляли Занзаса чувствовать себя еще не привыкшим к новой клетке тигром в доме, где провел детство. Но от мелочей можно было избавиться. Приказать вылизать каждый дюйм, чтобы особняк стал стерильным, как операционная. Сделать его своим. А вот с делами Савады было сложнее. Занзас выудил первый конверт из стопки с документами, но успел прочитать только пару строк в именном приглашении, когда в кабинет влетел Сквало. — Звал? Занзас посмотрел на него и поморщился — за то время, что Сквало не показывался на глаза, волосы его не отросли, и новая стрижка все так же бесила. Но оставалось только смириться: Сквало был ему нужен. — Еще час назад. Где тебя носило? — В Варии! Прости, телепортироваться я пока не научился. Так чего надо? Что Занзасу всегда нравилось в Сквало — он не обижался. Никогда, даже если сильно старался. Вот и сейчас малейшая перспектива деятельности свела на нет все припасенное на этот момент недовольство. — Угадай, кто объявился. — Сквало удивленно приподнял бровь. — Реборн, сукин сын. — И чего хотел? — Видимо, расследование Иемицу зашло в тупик, но сам он просить помощи не станет. — Что ты ему сказал? — Ни хрена. Ублюдка даже на похоронах не было. Если надо — пусть приматывает и помогает Иемицу сам, у меня других дел по горло, — Занзас помахал в воздухе приглашением. — Прием в честь презентации нового участка Грота! Саваду звали как представителя Вонголы, а теперь придется тащиться мне. Сквало достал из кармана мобильный, быстро поколдовал пальцами над кнопками и протянул трубку ему. На экране с фотографии лыбилась девушка. Рожа знакомая, но Занзас не мог вспомнить, где видел ее раньше. — Кто это? — Может стать твоей спутницей сегодня. Для солидности. Занзас не сомневался, что в роли правой руки Сквало будет сильно отличаться и от Койота, и от Гокудеры. Но все равно опешил. — Охренел? Шлюх мне будешь подсовывать, когда я прикажу! — Она — дочь министра культуры. Занзас уставился на Сквало, пытаясь сообразить, это он так тупо шутит или просто вконец рехнулся. Из них двоих шутить у Сквало получалось лучше, но сейчас, судя по всему, он был серьезен. — И я должен весь вечер трепаться с ней о творчестве Данте? — Насколько я знаю, ее больше интересуют вечеринки, шмотки и богатые мужики. — Значит, все-таки шлюха? Сквало посмотрел на него зло, словно не оценили его лучшую военную хитрость. — Не хочешь, как хочешь. — Решил подпихнуть мне бабу, чтобы притащить и свою? Занзас знал, что попыток завести полноценные отношения Сквало не оставлял никогда. Этих «попыток» у него было много, и менялись они часто. Сквало любил все делать по-настоящему: общая квартира на двоих, рестораны-кино-подарки по праздникам. Но бабы все равно его кидали. Кто-то не выдерживал, когда он неделями пропадал на миссиях или валялся в коме, других пугали его постоянные травмы, риск и, видно, не слишком умелое вранье, а некоторые просто находили себе новых ебарей. После вопроса Сквало заметно помрачнел. — Она ушла, — процедил он сквозь зубы. — Еще хоть слово, и я тебя убью. Занзас смотрел на него пристально. Сам он давно понял, что от баб одни проблемы. Все они были похожи на глупых кошек: сперва ластились и умильно смотрели в глаза, но стоило привыкнуть — начинали вопить по любому поводу, драть тебе рожу и ссать по углам. Занзасу хватало того, что можно купить за деньги, для остального был Сквало. И рожу он драл иногда похлеще любой телки, так что недостатка в эмоциях Занзас не испытывал. — Что, тоже не оценила твой новый имидж? — наконец хмыкнул он. Сквало ему врезал. Он умел бить коротко, без замаха, а Занзас умел уходить от таких ударов, но в этот раз не стал. Просто отшатнулся и сразу же дал сдачи, а через секунду грудь заныла там, где в нее впечатался протез. Занзас сделал подсечку, и Сквало рухнул на пол, но сумел увлечь его за собой, продолжая брыкаться и орудовать кулаками. Занзасу пришлось навалиться на него всем весом, чтобы утихомирить. Теперь Сквало горячо дышал в шею, а под бедром ощущался его крепкий стояк. Придурка всегда заводили драки, и Занзасу казалось порой, что это заразно. — У меня все равно было только два приглашения, — пробормотал он, продолжая удерживать Сквало на месте. Тот вылупился на него с недоумением, а потом вдруг затрясся от беззвучного хохота. Занзас отпустил его и откатился в сторону. И засмеялся тоже. Соскучился по чокнутому отбросу, как ни глупо было в этом себе признаваться.