Сыграй для меня

«The Beatles» пользуется бешеной популярностью каждый вечер. Необязательно быть гением, чтобы знать, что всегда кто-нибудь попросит сыграть «Yesterday» или «All You Need Is Love». Когда-то любимые мелодии теперь выбешивают его с первых аккордов, едва он слышит их в каком-нибудь супермаркете или из окна проезжающей машины. Господи, почему все так любят эти песни? Ах, да, конечно, они шикарны, но они его уже доконали. Джон Уотсон — бывший военный хирург, который внезапно остался без лицензии, допустив врачебную ошибку, и играющий теперь каждый вечер для пьяных посетителей ресторана «Адажио» на рояле. К последнему он обещал себе не приближаться ближе чем на три метра лет эдак пять назад. Теперь он снова его кормит. Ох, если бы еще не Битлы… «Но ты ничего не имеешь против Дебюсси каждый вечер», — всплывает в мыслях противный голосок. «Это — другое», — говорит себе Джон. — «Это — классика». И выходит из вагона метро. _____________________________________________________________________________ У Джона всего один костюм. Куртка, клетчатые рубашки, старые джинсы — все это не подходит для выступления, а денег едва хватает на оплату квартиры и собственное пропитание. Он угрюмо откладывает каждый «лишний» фунт, надеясь однажды сменить это напоминание о прошлом, ставшее велико и вконец опостылевшее. В этом ужасе он встречал свой выпускной еще чуть пухлым молодым доктором, полным надежд и желания спасать жизни. С тех пор он похудел, прошел службу в Афганистане, допустил врачебную ошибку, попал под трибунал, получил ранение, когда перед самой отправкой в Англию его база попала под минометный обстрел. Врачебная ошибка… да, это смешно. Если бы не было так гадко. Он до сих пор злится, потому что это было мерзко. Белая рубашка у него тоже одна. Он стирает ее каждый вечер. _____________________________________________________________________________ Рукава закатаны до локтя, обнажая загорелую кожу и красивые запястья, галстук небрежно ослаблен, верхняя пуговица расстегнута так, что видны очертания ключиц, золотистые волосы взлохмачены. Он выглядит чертовски сексуально, но на самом деле он просто устал и ему жарко. Сегодня ресторан забит до отказа. Джон не пьет на работе, но делает вид, что принимает каждый напиток, который подносит ему официант в благодарность от очередного посетителя. Дежурная улыбка не сходит с лица: он знает, что обязан ей чаевыми. Хозяин доволен им — красивый пианист приносит прекрасный доход бару. Джон мог бы жить лучше: он видит на себе каждый взгляд, которым его одаривают женщины и мужчины, они с удовольствием затащили бы его в свои постели и щедро благодарили бы за такую «игру». Уотсон не заводит интриг, не спит с клиентами и старается уходить домой так, чтобы его никто не заметил. Сегодня ему везет — заказывают много джаза; он действительно хорош, когда его пальцы порхают по клавишам, извлекая из нот саму суть этой музыки — свободу, гармонию. Он играет так, будто родился не в Хэмпшире [2], а там, в Новом Орлеане, впитывая с благословенным воздухом Миссисипи изощренный ритм и энергию этого неустойчивого равновесия полутонов. Его щеки раскраснелись, он облизывает пересохшие губы, и каждый, кто смотрит на него сейчас, понимает — это, черт возьми, прекрасно. Джон уходит на перерыв, пьет кофе, глядя на то, как повара носятся по кухне, перешучиваясь и получая окрики от шеф-повара. Почти одиннадцать. Крайний столик слева у стены уже занят, когда он входит в зал и усаживается за инструмент. Темные глаза следят за ним с ленивым выражением, а хрупкие пальцы посетителя вертят бокал с самым дорогим виски. Этот холеный мужчина в сером костюме с запонками из платины и лондонских топазов[3] приходит сюда каждый вечер в одно и то же время. Джон не знает, что он тут делает, но он его раздражает. Это место слишком дешево для него. Неизменный белый конверт уже лежит на подставке для нот. Уотсон знает, сколько там, как знает и содержание небольшой записки — единственная строчка с названием того, что он должен сыграть — Клод Дебюсси «В Лодке». Прикасаясь пальцами к клавишам, он извлекает первые нежные ноты, наблюдая за тем, как этот таинственный гость потягивает из бокала янтарную жидкость и усмехается уголком губ, пряча взгляд. Он никогда не ест здесь: одна порция виски, одна песня и неизменная усмешка. Джон благодарен, он уже ненавидит жующих людей, пытающихся разговаривать со своими спутниками и подмигивать ему, пока их челюсти перемалывают телятину. Уотсон знает, что когда отзвучат последние аккорды этой прекрасной музыки, затихая и утопая в гуле человеческих голосов, он, повернув голову, увидит только спину уходящего посетителя. Он двигается между столиков так изящно, с такой грацией, что выглядит нелепо среди пьяных клерков, бухгалтеров с любовницами и прочей серой массы местного контингента. Джона раздражает эта походка, этот белый конверт, но черные глаза, пристально наблюдающие за ним, пока он играет, уже не выходят из головы, преследуют попавшую в ловушку жертву. Джон уговаривает себя, что у него паранойя, и что Дебюсси — это классика. Сегодня ему не удается выскользнуть незамеченным. Его подлавливает у служебного выхода ярко накрашенная женщина под сорок. У нее еще стройная фигура, она слегка пьяна и обещает, что он не пожалеет, что она давно на него смотрит, что он достоин большего. Стандартные слова, похоть и обычная ярость, вскипающая в Джоне, когда она протягивает руку и кладет над его ширинкой. Он мягко отстраняется, улыбается тепло и вежливо, говорит, что поможет поймать такси. Пять минут спустя, усадив ее в машину и высвободив свой галстук из цепких пальчиков, Уотсон устало приваливается к кирпичной стене дома и закуривает. Как же, черт побери, его все достало. Он хмуро оглядывается, тушит окурок и уходит, сутулясь и кутаясь в воротник куртки. Джон Уотсон никогда не улыбается вне работы. [1] Адажио — пословица — итал., а также музыкальный темп «медленно, спокойно». [2] Где конкретно родился Джон Уотсон, не упоминается ни в одной из найденных мной биографий, только год, следующая дата — переезд в Австралию. Поэтому я обратилась к биографии Мартина Фримена. [3] Лондонский топаз — http://mir-kamnja.ru/londonskiy-topaz/