Не его женщина

Джим беспокоится, но молчит. Выжидает, будто кобра перед финальным прыжком, медлит, оттягивая момент укуса. Кажется, он еще не решил, кого напоить ядом до краев: полковника или его жалкую шлюшку, появившуюся так восхитительно не вовремя, так удивительно быстро подмявшую под себя волевого казалось бы и независимого солдата. В пору жалеть что он родился не того пола или искать Морану новую зазнобу.  Впрочем, консультант прекрасно знает, что ни та, ни другая идея успехом не увенчаются, а значит тратить на них время и уж тем более мысли абсолютно бессмысленно.  Не зря Мориарти не любит рыжих. И кудрявых. Страсть к ним слишком пагубна и непреодолима.  - Как все прошло? - интересуется Мориарти, мрачно разглядывая полковника, обрисовывая пристальным взглядом прибавившиеся на мужском лице морщинки.  - Тебе не доложили о результате? - Моран недобро щурится. Джиму хорошо знаком этот взгляд: загнанный в клетку зверь рвется на волю, но решетка захлапывается прям у него перед носом, взрывая восхищением зрительный зал.  Доверяй, но проверяй, - консультант почти миролюбиво заглаживает шероховатости короткого диалога и подкидывает хищнику дичи — еще одну папку. На этот раз темно-синюю, видимо, в цвет костюма от незабвенной Вествуд. Если Джим успел изучить повадки полковника, - а он в этом несомненно преуспел, - Себастьян будет только рад занять выходные работой. У нас аврал? - мимика Баса как всегда примитивна до невозможности — взлет брови, кривизна губ, будто у паралитика, прищур с налетом агрессивности. Мориарти со скучающим видом дорисовывает будущую последовательность движения лицевых мышц полковника и равнодушно отворачивается. У тебя, - следует скупое уточнение. Щелчок замка позволяет консультанту развернуться обратно и улыбнуться собственному отражению в потухшем экране ноутбука. Как жаль, что Бас не любит сюрпризы так, как их любит босс. В отличие от ненастной Англии, Испания порадовала полковника ненавистным солнцем, на которое его тело уже на вторые сутки пребывания в Мадриде отозвалось бронзовым загаром. Воспоминаниями отзывался беспокойный ум, так что зеркала в дешевом гостиничном номере пришлось завесить. Хотя искренне хотелось разбить. Шел тридцать четвертый час слежки за неким мистером Баретто. Откровенно скучая на водительском сидении старенького рено, Моран сделал пару пометок на карте, отслеживая передвижения объекта, и вновь облокотился на руль. Тридцать шестой час его срочной командировки должен был стать для мистера Баретто последним. В нагрудном кармане уже лежал обратный билет в Лондон, в пальцах - детонатор от скромной бомбы, заложенной под личным автомобилем мистера Б. — до красивого и эффектного «бум» оставались минуты. Безупречный расчет, жаль, никем не оценный. Безукоризненный план претендовал стать идеальным. А потом Себастьян увидел знакомое облако рыжих волос. И пальцы у него онемели. Как Меган оказалась в жарком Мадриде, рядом с шестеркой одного из испанских магнатов, Моран узнает немногим позже — ему даже не придется фантазировать. Женщина спокойно скажет что она вольна быть там, где хочется ей, а не ему. Себастьяну непременно захочется спросить, где была ее свобода, когда ей платил он, но полковник не спросит. Он не любит задавать вопросы, на которые ему солгут. Сейчас же он не может оторвать от нее взгляда. Ей не идет загар — как и всем рыжим, но очерченные солнцем и зноем веснушки только добавляют ей шарма. Не его Мэг улыбается все также зазывно, как и раньше, тесно прижимаясь к мужчине рядом с ней. Моран наизусть знает этот пригласительный жест стройного женского бедра. На него сложно отказать — он сам не отказал ни разу. Почему Меган не стала кричать, когда пуля прошила затылок мистера Б. и он беззвучно осел на ковер гостиничного номера, Моран не спрашивал. Рассчитывала ли она встретить его однажды или надеялась пропасть навсегда — тоже. Не задавать вопросы, на которые не хочешь знать ответа, ведь так разумно. Ты доволен, Джим? Громкое бум раздастся в тот самый момент, когда Моран уже будет выезжать со стоянки мотеля. Полковник не любит опаздывать. Рейс, в отличие от взрыва, Себастьян отложить не мог.