Ледяной Мальчишка или Ты - моя вера

POV Драко С каждым днем мое положение становилось все тяжелее. Ремонт шкафа продвигался невероятно медленно, а время ой как поджимало! Я перестал узнавать себя в зеркале, на меня оттуда смотрел живой мертвец: худой, бледный, с впавшими глазами, под которыми залегли темные круги. Причем это стали замечать и окружающие. Правда, в этом для меня было небольшое преимущество: я мог иногда уходить с занятий, ссылаясь на плохое самочувствие, и больше времени уделять заданию. — Малфой, хреново выглядишь, я скажу! — заявил мне Блейз Забини после моего очередного возвращения из Выручай-комнаты. — Тебе надо бы развеяться, проветриться. Пошли завтра в Хогсмид! Идем мужской компанией: я, Крэбб и Гойл, так что давай с нами. А то совсем закиснешь тут! Настроение же было абсолютно не походным. Какой, к черту, Хогсмид? На кону моя жизнь и жизни моих родителей! — Возражения не принимаются! — сказал Забини уже в день похода. — Дракон, твою мать, давай завязывай в школе сидеть, пойдем в паб, выпьем чего-нибудь, расслабимся. Тем более, мне с этими двумя тупицами неинтересно будет, с тобой хоть поговорить есть о чем. Блейз умел уговаривать, да и сам я прекрасно понимал, что еще немного, и начну в этих стенах попросту сходить с ума! Хотя, похоже, что уже начал… Так и быть, шкаф могу оставить на вечер, тем более Крэбб и Гойл, которые стояли на страже, тоже собрались идти. В «Трех метлах» почти не было свободных мест, многие в этот майский день решили побаловаться напитками, крепкими и не очень. Мы заняли единственный свободный столик. За соседним уже сидели Полумна Лавгуд, Джинни Уизли и Вера Вагнер. Последней я невольно залюбовался: обычно в школе я видел ее в закрытой одежде или наглухо застегнутой мантии, но сегодня для такого наряда слишком жарко. На ней была клетчатая светло-зеленая рубашка с коротким рукавом и шорты, открывающие стройные, но пока еще бледные ноги. Однако прическе своей она не изменяла: привычная коса сейчас была перекинута через плечо, и девушка в разговоре с Лавгуд то и дело теребила заколку. Мы заказали по сливочному пиву для разгона, и парни принялись обсуждать последний матч по квиддичу, к котором Когтевран с разгромным счетом выиграл у Пуффендуя. От напитка по телу разлилось тепло, расслабленность. Мне это действительно было нужно, постоянное моральное и физическое напряжение давало о себе знать: я начал срываться на всех по поводу и без, практически не спал ночами, стал хуже учиться. Девушки напротив пили какие-то безалкогольные коктейли. Невольно я подслушал их разговор: — …после двух кружек сливочного пива так быстро захмелела, — сказала Лавгуд, то ли мечтательно, то ли сонно, то ли равнодушно. Я с трудом могу описать голос этой полоумной! Вера удивленно ответила: — Сливочное пиво? А оно разве алкогольное? — Вообще-то да, Гермиону в прошлый раз с него так развезло, что до школы еле довели, — сказала Уизли. — Странно, я вообще никакого градуса там не почувствовала. Хотя выпила почти 4 кружки… Тут я обратил внимание, что Блейз тоже с интересом прислушивается к их разговору. И вдруг он обратился к Вере: — Вагнер, а к вискарю ты как относишься? Она медленно повернула голову в нашу сторону: — Во-первых, нечего подслушивать, во-вторых, к виски отношусь никак. Он фыркнул: — Значит, больше по водочке? Типичная русская. Это ей явно не понравилось: — Эй?! Что за стереотипы? Не все русские — законченные алкоголики! — Ох, ну да, ну да, а сама только что хвалилась, что сливочного пива выпила четыре кружки и не опьянела! Не хочешь со мной вискарика дерябнуть? Вера закатила глаза к потолку и снова отвернулась к Лавгуд. Но он не унимался: — Ва-а-агнер, ну выпей со мной. — У тебя вон компаньонов орава, с ними и пей! Тогда он решил пойти другим путем: — Да будь ты хоть трижды русская, спорим, тебе меня не перепить! Она резко обернулась и пристально посмотрела на него. Затем медленно произнесла то, чего от нее меньше всего ожидали: — Хорошо подумал? Он поначалу немного опешил, однако потом расхохотался и сказал: — Так что, значит, вызов принят? Вера ухмыльнулась и кивнула. Забини протянул ей руку. Уизли зашептала ей: — Вера, ты с ума сошла??? — Все под контролем, Джинни. Я уже совершеннолетняя. Тебе то, надеюсь, семнадцать есть? — обратилась она к Блейзу, сжав его ладонь. — Пф! Само собой! Блейз кивнул Крэббу: — Разбей. Проигравший носит галстук выигравшего факультета неделю! На мой взгляд, это была плохая идея, все-таки, куда хрупкой девушке против парня, в полтора раза крупнее ее. Но с другой стороны, мне было интересно, чем все закончится и как на Вере будет смотреться слизеринский галстук. Крэбб разбил их руки. — Официант! Огневиски! — и турнир начался. Они опрокидывали одну стопку за другой, Блейз все подкалывал Веру, пытаясь хоть как-то развести ее на эмоции, но она не поддавалась, хладнокровно продолжая спор. При этом глаза ее не отрывались от Забини. Не помню, после которой порции у него начал заплетаться язык, он начал нести откровенную несуразицу, а потом и вовсе стал потихоньку отключаться. Вагнер по-прежнему абсолютно невозмутимо следила за его поражением. Но все-таки глаза ее слегка расфокусировались. Ну так ничего себе — столько вылакать! Я решил, что пора заканчивать, тем более Блейз уже лег на стол и, похоже, собирался здесь уснуть. Черт, даже тут Гриффиндор умудрился нас обскакать! Крэбб, не скрывая досады сказал: — Вагнер, ты выиграла. Она тяжело вздохнула: — Слабак, — затем обернулась к Лавгуд и Уизли. — Мне кажется, ему пойдет красно-золотой. Девушки засмеялись и встали из-за стола. Полоумная спросила ее: — Ну как ты? — Прекрасно, — и троица направилась к выходу из паба. Я посмотрел на Блейза, который посапывал на столе, затем обратил внимание на стул, где только что сидела выигравшая спор девушка. На нем лежала заколка, серебристая, в виде какого-то цветка из самоцветов. Значит, мне не показалось: когда Вагнер поднималась из-за стола, что-то звякнуло. Крэбб и Гойл безуспешно пытались привести Забини в чувство. Придурки… — Вынесите его на улицу и облейте холодной водой! В первый раз что ли?! Они подхватили безжизненное тело и выволокли его из паба. Я взял заколку со стула и тоже отправился на выход. Как бы теперь передать Вагнер свою находку? Но ничего придумывать не пришлось. Направляясь в сторону Хогвартса, я увидел Веру на лавке около какого-то магазинчика. Она сидела, подперев голову кулаком, коса, лишенная «крепежа», наполовину расплелась. Странно, а где Уизли и Лавгуд? Я подошел к ней: — Ты кое-что забыла, — и протянул ей заколку. Девушка подняла на меня глаза. Все-таки она была пьяна! Очень пьяна. Чуть мутноватые голубые омуты с трудом сфокусировались на мне. — Я как раз за ней шла. — Но не дошла. Она медленно протянула руку, забрала заколку и кое-как закрепила ее на волосах. — А подружки твои решили тебя кинуть? Мой язвительный тон, похоже, понят не был: — Я сказала, что вернусь за заколкой, что я догоню. Но что-то я сегодня… — она икнула, — Перебор. — Да не то слово! Такая порция виски даже этого идиота Хагрида, по-моему, способна с ног свалить. — Не называй его так! — она попыталась сделать свирепое выражение лица, но вместо этого получилось нечто, больше напоминающее… Да, напоминающее вдрызг пьяную Веру Вагнер. И тут я вдруг вылепил: — Тебя проводить? Что ты, черт возьми, только что сказал?! Она покачала головой. Хотя, ей явно нужна была помощь. Я пожал плечами, развернулся и пошел в сторону Хогвартса. Как скажете, мисс. — Малфой! — я остановился. — Подожди… Так, какого хрена ты обернулся? Девушка с досадой смотрела на меня своими чуть затуманенными глазами. Я тяжело вздохнул, подошел к ней и взял под руку. Что ты делаешь, Малфой?! Вера, на удивление, почти не спотыкалась, всеми силами пытаясь держаться на ногах. Но в стороны ее все-таки раскачивало. Я крепко держал ее за локоть. Нет, где это видано, чтобы слизеринец вел пьяную гриффиндорку в школу? Повезло, что мы возвращались практически последними, если бы эту картину кто-то увидел… Противный внутренний голос пытался взывать к разуму, снова напомнить о моем назначении, но тот самый зверь, что при встрече с Вагнер всегда затихал, вдруг поднял голову и рявкнул на него. Заткнись. Просто заткнись. Дай хоть на минуту ощутить себя нормальным человеком… А вот и ворота Хогвартса, у которых стоял Филч, ожидающий последних студентов. Надо было что-то делать, чтобы завхоз не понял, в каком состоянии гриффиндорка. Я не придумал ничего лучше, кроме как начать вдруг взахлеб рассказывать Вере о своих первых полетах на метле. Она сначала не поняла, что к чему, но потом стала якобы с величайшим интересом меня слушать. Так мы и прошли мимо Филча, который лишь краем глаза взглянул на нас. Отойдя на достаточное расстояние, я, наконец, прекратил бессвязную болтовню, и Вера вдруг засмеялась: — Ты… ты бы видел свое лицо! С таким серьезным видом говорить про финты, в которых я все равно ничерта не понимаю! Я усмехнулся: — Но ты при этом так внимательно слушала, как будто реально спец! Главное, что это прокатило… Так, держись крепче! — Вагнер покачнулась и чуть не упала на лестнице. Я решил проводить девушку до гостиной Гриффиндора, или хотя бы в соседний от нее коридор. Не хватало еще зрителей с ее факультета, проблем не оберешься… В одном из коридоров Вера умудрилась споткнуться на ровном месте. Похоже, что опьянение достигло пика, но я успел подхватить ее прежде, чем она упала, и поставил на ноги. При этом почему-то повернув к себе лицом. Запах виски не смог перебить запаха хвойного леса и трав, а ее глаза, наконец, сфокусировались на мне. Снова этот бездонный голубой омут, такой чистый, на дне которого, однако, плясали чертики. Хотелось нырнуть туда, к ним на растерзание. Голову медленно заволокло туманом, будто я сам был в стельку пьян. Я медленно начал наклоняться к девушке, прижимая ее к себе, она смотрела на меня, не мигая… Глаза ее вдруг медленно наполнились слезами, она начала судорожно вдыхать воздух, оттолкнула меня и… оглушительно чихнула, закрыв ладонями лицо! Момент рухнул. Вера, тяжело дыша, всхлипнула: — Чертов пух… — и, покачнувшись, снова облокотилась на меня. — Пух? — Да. У меня аллергия на тополиный пух. И правда, по полу коридора перекатывались белые клочья, пушистая взвесь летала в воздухе. Я готов был сейчас выкорчевать все тополя в округе! — Вера! Мы тебя потеря… ЭЙ! Джинни Уизли выскочила перед нами, как черт из табакерки, и увиденное ей явно не понравилось. Я смерил ее взглядом: — Советую держать ее крепче, она на ногах еле стоит. — Обойдусь без твоих советов, Малфой! — огрызнулась она, но тем не менее, взяла девушку под руку и повела в гриффиндорскую башню. Вера обернулась ко мне, все еще покачиваясь, улыбнулась и одними губами сказала: — Пока. Я кивнул в ответ. Уизли при этом испепелила меня взглядом. К чему к чему, а к этому я уже привык. *** POV Джинни — Вера, ты с ума сошла??? — накинулась я на девушку, как только мы зашли в гостиную. Она села в кресло, сжала голову руками: — Джиневра, не кричи, пожалуйста, и так плохо… — Ты зачем с ним пошла, да еще в таком состоянии? А если бы он воспользовался тобой? Неважно, каким образом. Это же Малфой! Он мог применить Империус и выудить из тебя какую-нибудь информацию, мог заставить тебя убить кого-нибудь, мог изнасиловать, в конце концов! — Да не кричи ты, черт возьми! Не сделал бы он ничего такого! — Откуда ты знаешь, Вера? Я была на грани истерики. Мало того, что она так неожиданно потерялась, так потом еще и оказалась в объятиях не кого-нибудь, а МАЛФОЯ! — Да оттуда! Просто знаю и все. — «Просто знаю» — это не ответ. Он воспитан Пожирателями, и он опасен, сколько раз уже обсуждалось! — И ты туда же? Джинни, мы нормально общаемся, я бы даже сказала, взаимная симпатия… — ЧТО??? Что ты несешь? Какая симпатия? К этому уроду?! — нет, она явно не в себе. — Ты пьяна, тебе надо проспаться. Вера поднялась с кресла и посмотрела на меня разъяренным взглядом: — Да, я пьяна, но вполне себе соображаю! И, чуть покачнувшись, села обратно. Соображает она, ага. Я была готова убить их обоих — и ее, и Малфоя. Нет, ну это действительно ни в какие ворота! Взаимная симпатия у них значит? Так я и поверила, у этого мудака ни к кому не может быть симпатии, кроме себя любимого! Немного успокоившись, я обратилась к подруге: — Вера, прости, что я накричала на тебя, но говорю тебе еще раз — он из семьи, поддерживающей Ты-Знаешь-Кого, и возможно, силен в темной магии, ты сама можешь не заметить, как он сделает с тобой что-нибудь… В моей голове тем временем возникла страшная догадка — не под Империусом ли она? Надо посоветоваться с Гарри… — А сейчас лучше иди в спальню, пока тебя Гермиона в таком виде не обнаружила. Она, между прочим, может за такое баллы снять. Вера сопротивляться больше не стала, видимо, ей и правда было не очень… — Хорошо, — она медленно поднялась с кресла и, придерживаясь за стену, направилась в спальню. Уже подойдя к лестнице, Вера обернулась и со злорадной ухмылкой сказала: — А еще, ты не забыла, что с завтрашнего дня Забини носит красно-золотое? А ведь верно, она же выиграла спор. — Да, помню. Не все слизеринцам над нами издеваться. Гарри и Рон будут в восторге от этой новости. Но кое-каких фактов о сегодняшнем дне им лучше не знать. Малфой и Вера. Абсурд! *** POV Вера На следующее утро вся школа была в курсе вчерашнего спора в Хогсмиде. Гарри и Рон от души смеялись над Забини. Не будь он мулатом, его лицо, я уверена, было бы красным от злости, досады и стыда. Но цвет его кожи хоть и был сегодня чуть бледнее обычного, тем не менее, прекрасно гармонировал с новеньким гриффиндорским галстуком. Знали бы они, какой ценой эта победа мне досталась. Блейз действительно был стоящим соперником, мне еще не приходилось столько выпивать! В итоге этим утром чувствовала я себя, мягко говоря, нехорошо. Оставалось утешаться тем, что и Забини было так же хреново! На занятия я все же решила сходить, перед этим, правда, получив приличный нагоняй от Гермионы, которая была совсем не в восторге от моего поступка: — Гриффиндор должен побеждать Слизерин в учебной деятельности и честных спортивных соревнованиях, а не в том, кто больше выпьет! Это возмутительно и аморально, Вера! И скажи спасибо, что тебя не увидел в таком виде никто из преподавателей, иначе мы бы не досчитались минимум полусотни баллов! — и все в таком духе. Я согласно кивала головой, ведь она была абсолютно права, моя импульсивность снова сыграла со мной злую шутку. Но при этом меня во время этого разговора тянуло заржать, потому что за спиной у Гермионы Рон и Симус показывали мне большие пальцы вверх. Гарри по пути на уроки тоже шепнул мне что-то вроде «Это было круто!» и похлопал по спине. Не, к черту такие соревнования, после которых ощущаешь себя киселем!.. Мне пришлось вытащить из своих запасов пачку магловской мятной жвачки, дабы не шокировать преподавателей. Но материал сегодня все равно усваивался с большим трудом, а на зельеварении я и вовсе перепутала ингредиенты, чего со мной давно не случалось: вместо сушеных крыльев пикси умудрилась кинуть в котел чешую русалки. — Мисс Вагнер, вы себя хорошо чувствуете? — поинтересовался Слизнорт, увидев мое варево. Я честно призналась, что не очень. Слизеринцы в ответ прыснули, видимо, Малфой и Забини им все рассказали. А кстати, где Малфой? Уж он-то вчера вроде ни с кем не спорил. Все силы отнял рыцарский подвиг — помощь сокурснице с враждующего факультета? Неожиданный поступок, максимально неожиданный. И снова, как в коридоре, где я читала ему стихотворение, возникло странное чувство, что нет никакого противоборства между факультетами, ведь мы шли и говорили, как обычно говорят между собой ровесники, а не гриффиндорка и слизеринец. Или все-таки то, о чем я машинально сказала Джинни с пьяных глаз — правда?.. Во время одного из перерывов я решила проветриться на Астрономической башне, потому что в голове было слишком много всего, плюсом к похмельному синдрому. К моему удивлению, там уже была Полумна. — Привет, ну как ты себя чувствуешь? А как еще себя может чувствовать человек, выпивший черт знает сколько виски??? — Средней паршивости. — Как Малфой? Я потеряла дар речи! Уставившись на нее, я только и смогла выдавить что-то вроде: — А… Чт… Ты… — Ну это же я уговорила Джинни тебя не сопровождать обратно в «Три метлы», я знала, что он тебе поможет. Я все еще пребывала в глубочайшем шоке: — Откуда ты это знала? — Просто там, в пабе он так смотрел на тебя. И в Хогвартсе на уроках он тоже с тебя глаз не сводит. Ну дела! — А… Не замечала… Значит, для Полумны он не конченная тварь, которой он был для многих в школе? Она будто услышала мой вопрос: — Драко не злодей, он не такой, каким хочет казаться. Ему просто не повезло — родителей ведь не выбирают. Все, что вложили в нас в детстве, потом очень и очень тяжело перебороть и принять истину, если она противоречит взращенному в нас тогда. И похоже, с ним сейчас именно это и происходит. Он меняется. — Переоценка ценностей… — Да, примерно так. Она еще и по имени его называет. А Джинни не иначе, как хорек. Полумна перебирала пальцами ожерелье на груди. Оно было собрано из пробок от сливочного пива, остатков гусиных перьев и каких-то непонятного вида бусин. Взгляд ее светлых глаз направлялся куда-то вдаль. Такая таинственная, как будто не отсюда, но мне иногда казалось, что Полумне известно в этом мире все, вплоть до смысла бытия и первопричины всего сущего, что уже много веков ищут философы. Я себя рядом с ней чувствовала маленькой и глупенькой девочкой. Или может, просто ее незашоренное сознание могло видеть то, что не могут видеть другие? Например, Джинни. Все-таки язык в нетрезвом состоянии у меня развязывается. Угораздило же такое ей ляпнуть! — Джинни была в ярости, когда увидела нас вместе. — Она, как и многие, в плену предрассудков. Люди меняются с возрастом. Кто-то в лучшую, кто-то в худшую сторону. — Ты думаешь, он меняется к лучшему? Она задумчиво посмотрела на меня: — Я думаю, он сейчас на распутье. Ему нужно дать шанс приблизиться к свету и уйти от тьмы. Ты можешь это сделать, Вера. Показать ему другую сторону. Мы стояли в тишине, каждая погруженная в свои мысли. Я думала о том, что Драко действительно со мной меняется, он разговаривает по-другому, улыбается, смеется. Однако слишком много было «но»: я полукровка, я гриффиндорка, остальные гриффиндорцы Драко ненавидят, а слизеринцы недолюбливают меня. Оказаться в опале мне не хочется. Но и упускать возможность сблизиться, наконец, с ним я не хочу, потому что… Черт возьми, он мне и правда нравится! — Так значит, говоришь, дать ему шанс? А что на это скажут остальные, Джинни? Они рано или поздно все узнают. — Если у тебя все получится, то они рано или поздно поймут, что это искренние чувства, и примут это, как данность. Да, вот я задала себе задачку — без потерь пройти между двух огней.