Мой любимый немец

Я стояла неподалеку от назначенного "места встречи". Честно говоря, волнение было чисто символическим: немец, конечно, бабник тот еще, но все-таки старый интернет-знакомый, насиловать не будет. Разве что мозг поебет. Меня беспокоило другое. Обаятельный сатанюга, с хрипловатым голосом и хитрющими глазами... Ох, насиловать и вправду не будет. Сама повисну. ... За последний месяц я стала сама не своя. Ходила, как зомбированная, не реагировала на вопросы, упрямо смотрела в потолок. А все почему? Все потому, что кто-то обаятельной внешностью и охуенным голосом снес мне крышу. И принципы в задницу... - Привет. Кажется, я дернулась. - Привет, Миш, - заторможенно ответила я, оборачиваясь. Да, он такой же, как на фотках. С чуть прищуренными темными глазами, с зачесанными черными волосами, в кожанной куртке, в демониях. Э-эх, прощай, головушка. - Эй, ты чего? - хмыкнул немец, чуть оскалившись. - Н... Ничего. - Пойдем, что ли, в кафе посидим, - вопросительно изогнув бровь, Михаэль галантно предложил мне руку. Я растерялась, но, затаив дыхание, представила, как примерно это будет выглядеть и согласилась. *** Мороженое было вкусным. Разговор -интересным. А я - окончательно растаявшей и ебанутой. Немец, окруженный призрачным дымом сигареты, сам казался кем-то нереальным. Да, не зря в сети у тебя ник - Демон. А кто б еще меня с ума свел. У людей этого не получалось. - Ну чего ты так пристально рассматриваешь? - мне показалось, или это было даже чуть смущенно? Я смутилась в ответ и отвела взгляд: - Ничего. - Понравился? - требовательно так, требуя немедленного ответа. Я промолчала. - Эх, православные-православные. Все о морали да о вреде вранья... А как правду сказать - так все за маской скромности мысли и глаза прячете. Противно. - сказал, как сплюнул. - Понравился, - твердо сказала я. - Гораздо лучше, - кивнул он. И снова молчание. Надолго, наверное. - Отдалась бы? Блин. Сволочь, скотина, гад. Знает ведь ответ. Знает, что еще чуть-чуть, и сама полезу. Но пытает. - Отдалась бы? - повторил он с нажимом. Я опустила голову, рассматривая скатерть. Немец указательным пальцем приподнял мою голову. - В глаза смотри. И отвечай. - Тебе нужно услышать? - прошептала я. - Да. - Ты сволочь. - Говори, зараза. - А если я скажу нет? - Хмм... Тогда я сделаю так. Перегнувшись через столик, Демон грубо, рывком поцеловал меня. Вздох получился со всхлипом. - Да. - Тогда пошли. ***** Квартира оказалась неподалеку. Всю дорогу я шла, смотря под ноги и не говоря ни слова. - Заходи, - немец несильно толкнул меня в спину. - Я искренне надеюсь, что Алиса дома, - нервно сглотнула я. Михаэль хлопнул дверью и прошипел: - Молчи. Просто молчи. Даже ваша искренность фальшива. Ты искренне надеешься, что с тобой не произойдет того, чего ты сама до дрожи хочешь? Пф. Вы прячетесь за показушными лозунгами чести и веры, а сами ничем не отличаетесь от нас. Разве что тем, что мы не скрываем своих желаний. А вы их стыдитесь. Я нервно теребила рукав куртки. Хотелось взвыть. Сильно. - Так что там, насчет искреннего желания? - желчно поинтересовался немец. - Я хочу тебя, - бессильно произнесла я. - Уже лучше. А если совсем честно? - Я не смогу. Сказать. Ты сам знаешь. - А выслушать сможешь? - прищурился он. - Попробую. - Ты хочешь, чтоб я тебя жестко трахнул, желательно, предварительно приковав наручниками с спинке кровати, чтоб ты не смогла убежать от своих желаний, прикрываясь никому не нужным стеснением. Так? - Так, - я посмотрела ему в глаза. - Уже лучше, - снисходительно кивнул Михаэль. Но едва закрылась дверь в спальню, моя совесть предприняла последнюю попытку. - Миш... А может, не надо? - Никаких "Миш". Хозяин. Еще вопросы? - Нет. - Значит, раздевайся. Льдышки пальцев никак не хотели по-нормальному сгибаться. Было страшно. Вот честно. И паршиво почему-то. - Быстрее. Я торопливо скинула кофту, в напряженной тишине вжикнула "молния" на джинсах. Михаэль молча наблюдал. Когда к ногам упало нижнее белье, он довольно кивнул. - Так и быть, раздевай. Зябко передергивая плечами, я медленно приблизилась к немцу. - Быстрее. Я снова дернулась, расстегивая пуговицы его рубашки. Непривычно-то как, черт. И колени сами собой сводятся. Дебильная застежка его джинсов как назло заклинила. Мать его-о... Пришлось приседать. Михаэль молча оскалился, положив руку мне на голову. Наконец, "молния" расстегнулась, напоследок прищемив мне палец. Михаэль небрежно переступил через спущенные штаны, не глядя рухнул на кровать. "Та шоб ты головой об стенку долбанулся!" - Начинай. Я недоуменно смотрела на немца. Потом, вздохнув, села на краюшек, медленно провела пальцам по его груди. И остановилась. - Миш, я не смо... Фразу прервала звонкая пощечина. - Как ты меня назвала? Я тряхнула головой, прогоняя остатки засевшего в ней звона от удара. - Я. Не. Смогу. Михаэль приподнялся на локтях, задумчиво прикусил губу, смотря в потолок. - Блять, - глубокомысленно изрек он спустя пару секунд, уничижительно смотря мне в глаза. - Как же ты заебала, если честно. Сначала смотришь так, словно в мыслях уже раздела и оттрахала во всех позах... Я упрямо смотрела в пол. На глазах закипали жгучие слезы. - Потом сказать простейшую (а главное, отражающую мысли) фразу "пойдем потрахаемся" не можешь. Потом таки идешь, раздеваешься и... И опять начинаешь выебываться. В жопу логику. Ты боишься? Я заторможено кивнула. - Чего? Провокационным вопросом он снова поставил меня в тупик. Но на этот раз не стал дожидаться ответа. Фыркнув, продолжил: - Ты боишься себя. Своих мыслей, желаний. Ты стыдишься их, прячешься от их под лозунгом "это неправильно". Дура. Все вы, христиане, толкуете о свободе от греха, а сами запираете себя в клетку никому не нужных принципов, которые придуманы такими же ничтожными, как и вы. Бред. Поверь мне, в христианах я давно разочаровался. Так что хуже я о тебе не подумаю. Даже наоборот. Хоть капля честности в насквозь фальшивой душонке. Слезы катились градом. Только я все равно не могла. - Долго еще ждать? - властный окрик вновь нарушил гнетущую тишину. Дрожащими пальцами я вновь провела по чуть тронутому загаром торсу. А потом, поддавшись внезапному порыву, прикусила мочку уха и провела языком до ключиц. И тут же, опомнившись, отстранилась. Ну, верней, попыталась. Только вот Михаэль не дал. - Продолжай, - расслабленно пробормотал он, придерживая меня рукой. А мне оставалось только зажмуриться и спускаться ниже. Медленно обведя бусины сосков, я закусила губу и снова остановилась. Глаза, внимательно следившие за мной из-под подрагивающих ресниц, на миг зло сверкнули, но затем немец согласно кивнул. - Чтоб тебя. На первый раз, действительно, хватит, - хрипло выдохнул он. - Руки. Я послушно соединила кисти, вытянув обе руки вперед. - К спинке ближе. А все почему? Потому что я знаю, что хуже не будет. Хуже просто не может быть, ага. Противно щелкнули-скрежетнули наручники. Я поежилась: пальцы давно заледенели, а тут еще неприятный металлический холодок на запястьях. И довольный взгляд сатанюги. Как у кота, увидевшего жбан со сметаной. Блин. Неудобно, между прочим, когда руки к спинке кровати пристегнуты. И когда немца ненавистного, заразы эгоистичной не видно. - Оближи. Два пальца у рта. Бля-я. - Сгинь нахуй в туман, - и подумав, добавила, - Пожалуйста. До дурки меня доведет когда-нибудь. Но только это его, видимо, мало колышет: пальцы разжали стиснутые губы, словно ненароком царапнув ногтем по всей длине. Зараза. - А теперь, детка, придется сделать так... - Михаэль заткнул мне рот какой-то тряпкой. Благо хоть, на первый взгляд чистой. - Иначе, думаю, будет слишком громко. А я ведь не люблю крики, - как-то слишком театрально закончил он. Ощутив прикосновение холодных пальцев, я вздрогнула, пытаясь отстраниться. - Только попробуй, - сказал, как отрезал. Я послушно замерла, чувствуя, как внутрь проник палец, за ним второй, растягивая непривыкшие мышцы. Ладно, т... терпимо. Звякнула об пол крышечка тюбика, закатываясь под кровать. Не слишком приятные ощущения на какой-то момент прекратились. - Не зажимайся, - рвано так. Я попыталась расслабиться, насколько смогла. Войти резко, полностью мог только этот... Немец. Я подавилась вдохов, вцепилась ногтями себе же в руку, подалась вперед, уходя от нахлынувших, но - ей-же-ей - далеко не приятных ощущений. Но пальцы сомкнулись на бедрах стальной хваткой. Темп нарастал, а я пыталась подстроиться под движения, отставляя ягодицы. В принципе, если чуть-чуть прогнуться в пояснице, то боль слегка притупляется, зато толчки отдаются приятными волнами. Даже очень приятными. Внутри, пульсируя, изливалась горячая сперма. Едва почувствовав это, я снова рванулась вперед. - Стоп, - выдохнул непреклонное. А я вновь послушно останавливаюсь, только плечи чуть дергаются. - Умница, девочка, - наконец, немец сам отстраняется. По бедрам стекает вязкая жидкость. Щелчок отстегнутых наручников. - Иди в душ. Я несмело оглядываюсь в поисках полотенца. Михаэль, поймав мой взгляд, ухмыляется: - Не разрешаю. Там есть маленькое полотенце. Оботрешься и придешь. Без него, разумеется. Не люблю, знаешь ли, слишком закомплексованных. Будем бороться со скромностью. Я рыбкой проскользнула мимо немца. Наскоро ополоснувшись, вернулась в комнату. Михаэль лежал на заново застеленной кровати. - Ложись рядом. Ну что ж... По крайней мере, он теплый.