Мемуары лорда Элиана

Думал ли я когда-нибудь, что пойду геройствовать? Нет, конечно. Но чего только не сделаешь, чтобы под благовидным предлогом сбежать от дражайшей супруги. И от Мелодийских придворных кимоно: походная одежда с карманами и вместительный рюкзак всяко удобнее. На путешествие меня сподвигли некие затруднения в моих денежных делах. Не буду распространяться об их сути, скажу только, что они были связаны с Планетой Противоположностей. Нужные винтики исправно крутились, и денежка лилась ко мне в карман, и всё бы хорошо, но в один далеко не прекрасный момент механизм остановился. Я связался с тамошним моим подельником, и он сообщил мне весьма нелицеприятные новости. Уже несколько городов пали жертвами странного существа, которое насылает тоску и отчаяние. Никогда бы не подумал, что простая хандра может создавать большие неприятности, но факт остаётся фактом: впадающие в глубочайшую депрессию местные жители не желают работать не только на благосостояние некоего мелодийского аристократа, но и на своё собственное, предпочитая оздоровляющему труду хорошую бутылку спиртного или океаны слёз, вылитых в подушку. Совершенно ясно, что их печёнки, глаза и мой карман нуждаются в спасении, а мои нежные музыкальные уши - в отдыхе от голоса мегерушки. Планета Противоположностей – место весьма экзотическое. И люди там не как люди, и небо там не как небо: наполовину чёрное, наполовину голубое. А ещё где-то здесь завелась неведомая пакость, нагоняющая хандру, и, никто даже палец о палец не ударил, чтобы от неё избавиться. Это всё потому, что плана ни у кого нет. Что ж… Если верить раскопанной мною книге, такая зараза появляется из недр планеты раз в пару-тройку столетий. Нечасто. Её берёт только магия - значит, огнестрельное оружие бесполезно. А ещё для того, чтобы лишить её силы, не лишая жизни, нужно увезти далеко от места рождения - проще говоря, прочь с родной планеты. Как захватить тварь в плен, я не представлял: помимо зловредной ауры, гласила книга, монстр обладал смертельным ядом, которым доканчивал павших духом жертв. Так что берём первый вариант: борьбу волшебством. - Даже не думайте! Вы не представляете, сколько фей мы потеряли в борьбе с этим чудовищем! – толстяк мэр был непреклонен. До поры до времени, пока на стол перед ним не плюхнулся кошель, полный золота. - Мне же нужна только одна, - улыбнулся я. Уже через полчаса я направлялся к логову жуткой жути в компании местной фейки, с силой Противоположностей, ясное дело. Пешком: ни один владелец транспортного средства лезть в пекло не пожелал. Выглядела девчушка примерно как все здешние: висячие ушки, короткая, почти незаметная прозрачная шерсть по всему телу, кошачий нос. В остальном прехорошенькая, и я рассудил здраво: грех её не приобнять. - Даже не думайте, милорд, - пискнула фейка, - вы не в моём вкусе. Вы не толстый, а у нас принято, что только полный может быть парой для худой. Противоположности притягиваются. - Позвольте, я же полная противоположность вам, юная леди. Я рыжий, вы брюнетка. Я зеленоглазый, вы черноокая. Вы красавица, я чудовище. К тому же вы, наверное, добрая, смелая и искренняя? - Ну, друзья считают меня такой, - смущённо пробормотала девица. - А я зол, труслив и лжив. Вот видите, какая мы замечательная пара, - мурлыкнул я ей на ушко. - Вон там логово монстра. В заброшенной деревне: её все покинули, когда он там завёлся, - сообщила вконец сбитая с толку фея. - Очень хорошо. Теперь выпейте это, - я достал из рюкзака две склянки, одну откупорил и протянул ей, другую залпом опустошил сам. Не колеблясь, черноокая последовала моему примеру и захихикала. - Это что – веселящее зелье, да? Теперь нам чудовище не страшно, ха-ха! А вот вы, - она игриво взглянула на меня, - вы ни капельки не чудовище. Только уши маленькие и нос длинный, а так ничего! А ещё рыжий! Рыжий-бесстыжий, бе-бе-бе! Расхохотался и я: действовало зелье. - Вот нам тут так весело, а мегера моя дома сидит, дурища такая! - Так вы, милорд, женаты? - фея заливисто рассмеялась. - Ну что, айда монстра кромсать! Он, небось, подумает: и что это за психи? И очухаться не успеет, как мы его - ать! - Ага, милорд, вы такой смешной! Эй, глядите-ка – змея, с одной стороны голова, с другой стороны голова, а посередине крылья как у курицы! Мы оба залились смехом: право, ну что за нелепое создание! Прыгает по крышам, как воробей. - Это амфисбена, дурочка моя необразованная! Давай, подойдём поближе, ты в неё своей магией пальнёшь… - И она станет своей противоположностью! Весёлой, да? Здорово будет, если у неё теперь будут головы посередине, а крылья по бокам. На шеях, хи-хи-хи! Воодушевлённые, мы отправились биться с двухголовой амфисбеной. Но, приблизившись к змее, заметившей нас и с интересом наблюдающей с крыши сарая, я с ужасом понял, что идеальный мой план полетел в тартарары. Магия печали, которой обладала тварь, была во сто крат сильнее веселящего зелья и прекратила его действие. И тут… И тут я понял, насколько ужасно моё существование. Вот отправился я геройствовать… ну так не век же совершать подвиги, придётся к жене вернуться. А там – скандалы, лицемерие, вместо лиц – приличьем стянутые маски, погрязшее в интригах бессмысленное существование при дворе. Лучше красиво умереть здесь, с миловидной, пусть и мохнатой, феей, вцепившейся в моё плечо и орошающей слезами мою куртку… Но если погибать – то с музыкой. Я сыграю себе свой собственный реквием на флейте. Дрожащими руками я извлёк из рюкзака родной инструмент, который оставался со мной до самого смертного часа. И заиграл. Наверное, я никогда в своей жизни не исполнял светлых или весёлых мелодий. Все окружающие говорили, что звуки моей флейты – сама Тьма, что произведение любого композитора в моих руках превращается в гимн мраку. Вот и сейчас звуки и отрывки мелодий тесно сплетались, сшивались в гротескный, тёмный узор, исполненный тоски. Вероятно, в этой песне зловредной амфисбене почудилось нечто родственное ей самой, и заклятье отпустило меня. Чего не скажешь о моей спутнице: та билась в конвульсиях и несвязно бормотала: «Убери флейту… Пожалуйста… Она ещё хуже змеи…» И тут у меня возник ещё один план. Если натравить монстра на фею, возможно, она соберётся с духом и использует свою магию. Всё зависит от её душевных качеств. От смелости, если быть точным. «Смотри: беззащитная фея. Она твоя. Подойди к ней». Змея поняла, что говорила ей флейта, неуклюже соскочила с крыши и направилась к плачущей девушке. Увидев рядом с собой две уродливые головы, она только пуще зарыдала. Глаза твари замерцали, из пастей показались ядовитые клыки. Фея закрыла голову руками. «Милорд, спасите…» М-да, атакой тут и не пахло. Нехороший план вышел: нет чтобы сообразить, что другие феи спасовали перед змейкой, а эта ничем от них не отличается. «Прочь!» Амфисбена отшатнулась, как от удара плетью, и направила немигающий, выжидающий взор на меня. «Полезай ко мне в рюкзак». Это безрассудная идея, мне точно несдобровать. Но других вариантов не осталось. Не прекращая играть, я шёл к тому месту, где оставил свой летательный аппарат. Люди на улицах с ужасом смотрели на меня и тут же безвольно опускались на землю с глазами, полными слёз. Тёмная мелодия и амфисбена в рюкзаке – не самые воодушевляющие вещи на свете. А вот и мой корабль, на площадке для взлёта. «Подожди, в корабле будет один человек, не трогай его». Поднявшись в люк, я на мгновение оторвал флейту от губ и крикнул своему личному пилоту: - Взлетаем! Быстро! Оказавшись в космосе, дальше от планеты, я перестал играть, отдышался и понял, что магия змеи исчезла, лишь она покинула родную планету. Её жители перестали плакать, и никого другого она больше не повергнет в депрессию. Убить её? Зачем? Кажется, амфисбена признала во мне хозяина. «Усни», - мысленно приказал я. Та повиновалась, хотя в моих руках не было флейты. Что ж, ручной монстр – вещь, которая может пригодиться. Жаль, на психику он больше не воздействует. Впрочем, остаётся яд. Не по-геройски, говорите, оставить себе монстра вместо того, чтобы победить его в честном бою? Так я никогда и не был героем. Иначе вернулся бы на планету о двух небесах и отыскал бы брошенную в пустой деревне фею. А мне судьба её безразлична. Цель достигнута, заклятье с её планеты снято. Должна быть благодарна - я же спас не только свой карман, но и целое измерение. А я сам туда больше ни ногой.