А что ты знаешь о Квинн Фабре?

Рейчел сидела одна в квартире, разглядывая присланный контракт. Сразу же после ухода от Фабре, девушка, прислушавшись к совету Хаммела, перезвонила режиссеру и дала согласие на работу с ним. В течении нескольких дней ей прислали по факсу документ, который она должна подписать, чтобы скрепить их сотрудничество. Она перечитала договор десятки раз, нерешительно вращая ручку в руке. Одна подпись отделяла ее от нового периода в жизни. Берри так и не успела сообщить Квинн об этом. Интересно, что бы она сказала? Их расставание казалось временным, Рейчел искрение надеялась, что вот-вот откроется дверь, и войдет Фабре, хватая ее за руку и таща домой, к ним домой. В квартиру кто-то вошел. Шатенка прислушалась. — Рейч, я дома! — радостным тоном пролепетал парень. Она шумно выдохнула. Нет, Фабре не придет, но и Рейчел не собиралась идти на уступки, слишком гордая, чтобы унижаться перед тем, кто виноват. Девушка крепко сжала ручку и поставила подпись. — Как дела? — переодеваясь, из другой комнаты спросил Курт. — Отлично! — прекрасно лгала себе и ему Берри. — Я только что подписала контракт. Сейчас отправлю обратно. — О, детка, да! Шикарный выбор! Нужно отметить это. Посидим в одиночестве, ты да я. Рейчел грустно улыбнулась. Курт, как и она, сейчас один, их перепалки с Блейном по поводу брака привели к тому, что Андерсон в конечном итоге ушел, громко хлопнув дверью. Хаммел просто не готов связать жизнь с кем-то узами брака, ему хотелось еще наслаждаться свободой, пусть и такой ценой. — Смотри, что я принес, — парень бросил ей диск. Она с интересом взглянула на обложку. «Смешная девчонка». — Я знаю, это твой лучший антидепрессант. И мой тоже, кстати. Так что, подвинься! — пафосно произнес он и засмеялся. *** Сантана ждала свою девушку в коридоре. Тренер запретил ей появляться на тренировках. Она увидела Уайлд, которая взглянула на Лопес ненавистным взглядом. — Что, дорогая, хорошо быть внизу пирамиды? Блондинка скривилась и что-то прошептала, уходя. Латиноамериканка подумала, что это, скорее всего, одно из излюбленных слов Китти, а именно «заткнись». Она знала об этом, ведь уже несколько дней подряд вот так встречалась с ней, ожидая Бриттани. — Сантана! — послышался любимый голос. — Привет, Бритт-Бритт, — Лопес поцеовала ее в щеку. — Как тренировка? — Все отлично. Мы определенно возьмем приз на соревнованиях. — Мне нравится твой оптимизм, значит, так оно и будет, — улыбнулась она. — Пойдем. Девушки взялись за руки и пошагали к выходу — учебный день подошел к концу, теперь можно ехать домой. По дороге Сантана заметила, что Пирс чем-то озадачена, но ей не хотелось обсуждать это, не добравшись в их обитель. Когда же Бриттани открыла дверь в квартиру, и они вошли, Лопес спросила: — Ты выглядишь обеспокоенной. Что-то случилось? Девушка присела на диван. — Знаешь, Квинн не появляется на тренировках, — она взглянула на Лопес. — Ты не перегнула палку? — Думаю, нет…определенно нет, — сказала латиноамериканка. — Давай ужинать, я проголодалась. *** Квинн не знала, зачем так поступала. Вернее, знала, и даже чувствовала, что шла по правильному пути. Как можно позволять любимому человеку страдать от самой же себя? Фабре понимала, как больно сейчас ее второй половинке, ее единственной любви, Рейчел Берри; ей тоже больно, даже вдвойне. Вам когда-нибудь приходилось доставлять боль дорогому человеку, осознавая причину, но при этом не иметь возможности остановить этот процесс, разъедающий изнутри? Их невозможно остановить… Именно поэтому Фабре, взвесив все «за» и «против», приняла трудное решение, основой которого было расстаться с Рейчел до тех пор, пока она по случайности, пребывая в так называемой отключке сознания, не уничтожит Берри. Чарли действительно способна на это. А что могла Квинн? Все возможное она уже совершила, отдалив шатенку от себя, тем самым защитив ее от возможных «побочных эффектов» самой же себя. Звучит смешно, и в то же время убийственно.Квинн сломалась, не имея сил продолжать борьбу с более напористой частью себя. Flashback Блондинка непонимающе смотрела на подругу. — Я…я не помню, — растеряно ответила Фабре. — Это все таблетки. Лицо Лопес стало угрюмым. — Рейчел-мать твою-Берри, ты что еще не отвела ее к врачу?! — Она пойдет туда, когда станет хуже, — оправдывалась она. Громкий смех латиноамериканки раздался по комнате. — Хуже — это когда у нее совсем крыша поедет что ли? Сильный гул раздался в голове блондинки, от которого хотелось избавиться как можно скорее. Квинн знала, что это значит — Чарли хотела явиться. — Сантана, — вмешалась Фабре, пытаясь не дать этому произойти. — Полегче. Квинн надеялась, что Лопес послушает ее, но она знала, что Сантана далеко не из тех, кто так просто затыкается. — Смешно слышать это от человека, который чуть не трахнул мою девушку! Не стыдно? Хотя да, я забыла, ты же ничего не помнишь, ну конечно! Лопес знала, что это не рук Фабре дело, но девушка так же знала, что ее слышит та, кто совершила это «преступление». Результата не пришлось долго ждать. Квинн потеряла контроль над ситуацией. — Заткнись! — взъярилась девушка и ударила подругу по щеке. Взгляд блондинки сменился, Сантана поняла, что с ней говорила Чарли. В ее глазах читалась боль обиды из-за того, что латиноамериканка предпочла Бриттани ей. — Мы это уже проходили, — усмехнулась Лопес. — С меня хватит. Девушка быстро взяла сумку и молча направилась к выходу. Фабре застыла, провожая ее взглядом. Квинн внимательно осматривала место, где оказалась. Вдали показалась Люси, которая махала, не осмелившись подойти к ней. Вскоре девушка поняла, почему. Она почувствовала резкую боль в области живота. — Ну привет, — послышался знакомый голос. — Чего тебе надо? — сквозь слезы проговорила Квинн. — Ты разрушила мою жизнь, — начала Чарли. — Наверное, думаешь, что сама будешь с Рейчел как ни в чем не бывало? Нет уж. Страдать, так вместе! Еще один удар. — Ты должна бросить Берри, иначе я доставлю ей столько боли, сколько ты даже представить себе не можешь. — Зачем ты так со мной? — тихо спросила Квинн, едва не плача от боли. — Потому что я должна быть на твоем месте, я больше всех заслужила счастья! Но раз это невозможно, пусть все мы будем несчастны. Девушка медленно поднялась и, сжав кулаки, произнесла: — Я не позволю тебе. Чарли засмеялась. — Дорогая, расклад сил не на твоей стороне. Здесь я главная, — еще один удар, блондинка упала без сознания. — Я сама все решу. *** — Сантана, прости, ты же понимаешь, Квинн сейчас не в лучшем, — двери захлопнулись прямо перед носом Берри. — Состоянии. Шатенка вздохнула, понимая, что пытаться остановить Лопес, пребывавшую в ярости, явно не лучшая идея. Девушка вернулась обратно к Фабре, которая не двинулась с места после того, как ударила латиноамериканку. Рейчел подошла к ней и обняла ее, говоря, что все будет хорошо. — Нам нужно расстаться, — ровно произнесла блондинка. Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба для Рейчел. Их отношения только-только стали стабильными и вот Фабре сама рушит построенные с таким трудом мосты надежд на лучшую жизнь. — Что? — Так лучше для тебя и меня. — Лучше? Правда? Ты понимаешь, что говоришь? — тряся Фабре за плечи спросила шатенка. — Я солгала перед Сантаной. Когда я приставала к Бриттани, это было не действие таблеток, а моя прихоть. Чарли чувствовала себя непревзойденно. Сейчас она разрушит то, что приносило Квинн радость, так же, как и она когда-то разрушила, пускай и нечаянно, ее надежды на лучшую жизнь. Рейчел стало не по себе. Она прекрасно понимала, что хотела сказать Фабре, и от этого в груди что-то предательски жгло, заставляя сердце отчаянно сжиматься от пронзающей боли. — Наши отношения были ошибкой, мне жаль, — повернувшись спиной к девушке, сказала блондинка. О, какое удовольствие получала Чарли, говоря это! Она едва могла скрыть улыбку, что так и рвалась наружу. — Жаль? И это все, что ты можешь сказать? Зачем ты так со мной, Квинн? Я люблю тебя! — Я позвоню Курту. Он приедет, чтобы помочь собрать вещи. — Решила побыстрей меня выдворить за дверь? «О, дорогая, это лучший вариант для тебя». — Поверь, так будет лучше. *** Она тихо плакала, хотя могла кричать от боли, не боясь, что кто-то ее услышит — все равно в квартире никого не было. Слезы — все, что осталось. Квинн дрожащей рукой выводила что-то на бумаге со звездочками — единственной вещи, которая осталась после ухода Берри. Влажные капли скатывались по щекам, падая на лист бумаги, размывая чернила. Фабре могла бы в порыве гнева сжать его и выбросить, ведь Рейчел должна читать лишь идеальное, ничем не испорченное письмо, а это последний лист бумаги, что остался — остальное покоилось в мусоре. Она писала, не останавливаясь, будто боясь, что не успеет доделать все до конца. И ее волнение не без оснований — в любой момент сознанием могла овладеть Люси или же Чарли, которая сразу же все испортила бы из-за ненависти к ней. — Я сдалась, видишь? Только, пожалуйста, дай мне закончить, — повторяла вслух она, обращаясь к Чарли.