***
Этот день мог по праву называться одним из худших. Едва я успел выйти из покоев молодого короля, как увидел Садмира, летящего ко мне на всех парах, словно белая летучая мышь. Следом за советником бежал Рид, слуга Киерана, который, очевидно, изо всех сил старался его задержать. Так наша «развеселая» компания и замерла на своих местах, уставившись друг на друга. Я с огромным и древним фолиантом в руках выглядел, наверное, немного подозрительно. Поэтому, воспользовавшись ситуацией, подозвал паренька к себе и, сунув в руки книгу, велел отнести ее в свои покои. — Спрячь ее так, чтобы даже я не смог найти. Рид на мгновение растерялся, но уже в следующую секунду кивнул и поспешил скрыться из виду. За что он мне очень нравился, так это за сообразительность. Садмир, прищурившись и не мигая, наблюдал за нашими перешептываниями. Разумеется, это могло натолкнуть его на разные не очень хорошие мысли, но сейчас мне было откровенно не до него. Последняя реплика Киерана вывела меня из душевного равновесия, и единственным моим желанием было просто побыть в тишине хотя бы минут пять, чтобы обдумать все как следует. Но сегодня все мои желания сбывались с точностью до наоборот. — Я слышал, Киеран вернулся, — сказал Садмир, делая шаг по направлению ко мне. Он всегда был немного выше меня, и это слегка нервировало, особенно если он оказывался так близко. Я заметил, как он покосился на закрытую дверь, которая вела в покои молодого короля. — Вернулся, — холодно отозвался я. — Но сейчас его лучше не беспокоить по пустякам. — Что ты ему уже наплел? — Садмир сказал это так тихо и вкрадчиво, что мне пришлось поднапрячься, чтобы услышать его слова. — Я еще ничего не говорил. Ну почему все это нужно выяснять именно сейчас, когда у меня и других проблем по горло? Я попытался взять себя в руки и добавил как можно спокойнее: — Ему сейчас не до этого. Я вас прошу, — я понизил голос просто на всякий случай, — давайте это отложим хотя бы до следующей недели. — Что?! Ну вот, очередная порция воплей. А чего я, собственно, ждал? — Сейчас очень неподходящее для этого время… То, что произошло в следующий момент, просто обязано было случиться когда-нибудь. В конце концов, я был частым свидетелем подобных сцен, и мое воображение не раз рисовало мне то, как все это произойдет. Но у меня и в мыслях не было, что за всем будет наблюдать непосредственно Киеран и кучка советников. Это было очень неприятно. Садмир врезал мне. Вот так просто. В тот самый момент, когда молодой король вышел поинтересоваться, что за толкотню мы устроили у дверей его покоев. — Ваше Величество. Садмир чинно поклонился, словно секунду назад не он въехал мне кулаком по скуле. Только поглядите. Весь из себя святая невинность и простота. Киеран выглядел уставшим, взвинченным и раздраженным. Честно сказать, эмоций в таком сочетании я у него еще не видел. А учитывая наш недавний разговор, мне невыносимо хотелось оказаться от него как можно дальше. — Если хотите продолжить в том же духе, идите во двор, — хмуро произнес Киеран. — Нечего махать кулаками у меня под дверью. Я промолчал. Садмир попытался было открыть рот, явно чтобы полить меня очередной порцией гадостей, но молодой король не обратил на эту попытку никакого внимания, прекратив нашу «дуэль» оригинальным способом, — закрывшись у себя в комнатах, при этом громко хлопнув дверью. — Я же говорил, — бросил я Садмиру и направился в свои покои, стараясь не обращать внимания на саднящую скулу. Я не ожидал, но сейчас я был ему благодарен: своими действиями он словно вернул мне способность мыслить отчетливей. Обычно путь от комнат Киерана до моих в среднем занимал минут десять, но сегодня я даже не заметил, как дошел до своих покоев. Открыв дверь, я на какое-то мгновение оторопел, не ожидая увидеть гостя. — Что с вами случилось? Я взглянул на Рида, который чинно ждал меня, сидя у письменного стола в моих комнатах, и покачал головой. На самом столе покоился древний фолиант, и сейчас я просто не мог спокойно на него смотреть. — Когда я сказал, чтобы ты спрятал его так, чтоб даже я не нашел, я точно имел в виду место укромнее, чем мой письменной стол. Рид пожал плечами и улыбнулся краешками губ. — Я подумал, что раз уж это такая важная вещь, то будет лучше не оставлять ее без присмотра. — И то верно, — пробормотал я и сел напротив слуги молодого короля. Тот поджал губы и слегка нахмурился. — Это ведь не милорд вас так?.. Сначала я не понял. А когда понял, то рассмеяться мне почему-то не захотелось. — Киеран? Нет. Хотя в свете последних событий, наверное, ему бы хотелось, — пробормотал я, отодвигая злосчастную книгу подальше от себя. — Это Садмир. Но я, пожалуй, даже рад. Он выпустил пар, а я… ну, моя выгода от этого куда скромнее. Рид усмехнулся. — Только вы можете находить положительные стороны в таких вещах, — заметил парнишка. — Давайте я принесу льда. Я рассеянно кивнул, а когда поднял глаза, паренька в комнате уже не было. Пока вновь не произошло какой-нибудь новой катастрофы, я позволил себе немного расслабиться, откинувшись на спинку стула. Прикрыв глаза, я прокручивал в голове все события этого злосчастного дня, параллельно думая о следующих шагах. Киеран был по-своему прав, но я не мог дать этой мысли стать ключевой. В конце концов, все мы, его советники, какими бы грехами или пороками ни обладали, всегда были едины в одном: в желании видеть Киерана на троне и всячески помогать ему. Каким бы человеком ни был Кейдн, его существование ставило под угрозу не только Тамир, но и другие королевства. Услышав, как открылась дверь, я распахнул глаза и, увидев запыхавшегося Рида с компрессом в руке, принял нормальное положение. — Спасибо, — я улыбнулся краешками губ, когда он протянул мне лед. — Не за что, — паренек пожал плечами. — Если хотите, могу еще и за обедом сбегать. — Очень мило с твоей стороны, но ты же не мой слуга, Рид. Однако… Однако у меня все-таки будет к тебе одно поручение. Хоть предложение с обедом и было очень заманчивым, нужно было разобраться с проблемами более важными. Поэтому, пододвинув к себе лист пергамента, я написал несколько строк, а затем скрутил и перевязал лентой. — Ты же знаешь, где живет господин Агламион, да? Получив утвердительный кивок, я протянул пергамент Риду. — Отнеси это ему и передай лично в руки. И да, будет просто прекрасно, если по дороге ты не встретишь кого-нибудь из членов Совета, особенно господина Садмира. — Я все понял, — Рид кивнул. — Можете рассчитывать на меня. — Спасибо. В очередной раз меня выручишь. Рид кивнул и поспешил ретироваться. Отлично. Пока он выполнял мое задание, я мог, наконец, избавиться от этого фолианта, заперев его в архиве, подальше от любопытных глаз. Жаль лишь, что от знания, которое он в себе таил, было отмахнуться не так-то просто.***
В доме предыдущего первого советника я был лишь один раз, но до сих пор помнил, какое впечатление на меня произвели высокие расписные потолки и мощные белые колонны. Этот дом мог по праву претендовать на звание уменьшенной копии королевского дворца, но из-за обилия роскоши я чувствовал себя в нем не в своей тарелке. Даже свои комнаты в замке я не потрудился как-то богато украсить, хотя мог себе это позволить. А здесь, где уже несколько поколений жила дворянская семья, наверное, это было абсолютно нормально и естественно, хотя, на мой простоватый вкус, и несколько вызывающе. — Джафар! Я обернулся. Агламион выглядел старым. Еще более старым, чем я его запомнил, когда видел в последний раз на похоронах Криона. Но одно в нем по-прежнему осталось неизменным — цепкий взгляд голубых глаз, которые в свое время будто пронзали меня насквозь. Сейчас они смотрели на меня с теплотой и намеком на радость — совсем не так, как абсолютно такие же глаза его племянника. И это несколько выбивало из колеи. Я легко поклонился и даже позволил себе слегка улыбнуться. Я многим был обязан этому человеку, который фактически сделал из меня того, кем я являюсь сейчас. — Что с тобой случилось? — спросил он, взглянув на мое лицо, и сначала я не понял, что он имел в виду. — Ах, это… Это случился ваш племянник, — неловко улыбнулся я, стараясь не обращать внимания на саднящую боль. — Длинная история. Агламион неодобрительно покачал головой и показал рукой на диван. — Что привело тебя ко мне? — спросил он, когда мы оба присели вокруг стола и миловидная служанка подала обед. От запаха жареного мяса мой голодный желудок едва не свернулся в узел, но воспитание, которое в меня вколачивали так долго и усердно, все же взяло верх над инстинктами. Поэтому я аккуратно отрезал кусок от мясного рулета и оставил на краю тарелки, собираясь вернуться к нему позже. — Я хотел спросить вас об одной книге, которая хранится в архиве дворца, — решил я начать немного издалека, пристально вглядываясь в старое морщинистое лицо своего наставника. Я не сомневался, что именно Агламион вписал имя Кейдна в фолиант с записями о рождении наследников, но хотел взглянуть, поймет ли он о чем я, даже если я не буду вдаваться в подробности. Бывший первый советник не смотрел на меня, пока я говорил, аккуратно расправляясь со своей порцией мясного рулета, но, когда я замолчал, поднял на меня взгляд. Если Агламион хотел, его выражение лица становилось абсолютно нечитаемым, и невозможно было понять, о чем он думал. Вот и сейчас, когда голубые глаза вновь принялись изучать меня, я мог лишь догадываться, какие мысли витают в этой седой голове. Агламион отложил в сторону столовые приборы и аккуратно вытер губы салфеткой. Хотелось бы и мне столь невозмутимо делать подобное в присутствии других советников. — Кажется, я понимаю, о какой книге идет речь. Я невольно перестал дышать. Собственно, меня ничего не должно удивлять, ведь я и так знал, что ему известно об этом, но увидеть вину в голубых глазах я не был готов. Однако, пока я формулировал в голове следующие вопросы, Агламион опередил меня: — Киеран узнал? Я кивнул. Старик взял в руки кубок и сделал глоток. — Что ж, думаю, ему просто нужно смириться с этим. Ты здесь ничем не поможешь. — Смириться? — кажется, мой язык снова побежал впереди головы, как делал это много лет назад. — Вы считаете, что оставить Кейдна в живых правильно? Агламион нахмурился и вопросительно взглянул на меня. — О чем ты говоришь? Теперь пришел мой черед недоуменно хмуриться. Чем дальше, тем интересней становился этот и без того интересный разговор. — Тот мальчик мертв, разве нет? Агламион смотрел на меня так, словно от моего ответа зависела как минимум его жизнь. Так он полагал, что Кейдн умер? Поэтому он вписал его имя в книгу? — Я… — мне очень хотелось чем-нибудь занять руки, поэтому я принялся кромсать несчастный рулет. С этим я справился как-то уж очень быстро и снова взглянул в глаза старика. — Нет, он не мертв. Агламион шумно вздохнул, издав при этом какой-то неопределенный звук. На какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас потеряет сознание, но, хвала богам, этого не произошло. Бывший первый советник потянулся за кубком и сделал несколько глотков. Я терпеливо ждал, время от времени ковыряя вилкой в тарелке. От всего этого у меня даже пропал аппетит. — Я не знал, — тихо произнес Агламион. — Как Киеран узнал о нем? — Когда он был у Границы, то каким-то образом понял, что у него нет знака Наследия. Старик кивнул каким-то своим мыслям и некоторое время молчал, но я решил его не торопить: все эти события происходили больше шестнадцати лет назад, и нужно было какое-то время, чтобы сложить все части мозаики в голове. Теперь понятно, почему он ничего не сказал мне, когда передавал свои полномочия, и почему не знал Киеран. Возможно, Крион просто не посчитал нужным рассказывать своему наследнику о существовании незаконнорожденного сына, который был обречен на смерть. В этом просто не было необходимости. — Это было почти тридцать лет назад, а может быть, еще меньше — все происходило слишком быстро, — начал Агламион, и я весь обратился в слух. Значит, Кейдн старше Киерана почти вдвое — это значительно увеличивало шансы на существование семьи и детей, и от данного факта мне уже становилось нехорошо. — Королева Америн очень долгое время не могла дать жизнь наследнику. Она часто и подолгу болела: климат Тамира был для нее, бывшей принцессы великого королевства Эаптис, очень влажным. Проходили годы, но ничего не менялось. В конце концов Крион сдался. Он должен был иметь наследника и если ему не могла родить его жена, то смогла бы другая женщина. Я не удержался и фыркнул. Похоже, карма все-таки существует, в чем я только что наглядно убедился. Агламион, впрочем, продолжил, не обратив на мою реакцию внимания, и сцепил пальцы в «замок»: — Ее звали Галия. Она была родом из самой северной провинции Тамира и имела довольно необычную внешность для нас, южан. Галия работала на кухне и была самой молодой женщиной во дворце после королевы. Ее сразу предупредили, для какой цели она будет нужна, и после некоторых увещеваний и манипуляций с моей стороны она согласилась на предложение короля. — Могу себе представить, что это были за «увещевания и манипуляции», — снова вставил я, скрестив руки на груди. Агламион горько усмехнулся. — Если бы я знал, к чему это все приведет, то вряд ли бы согласился. Но Крион был в отчаянии, и я хотел ему помочь. В итоге Галия забеременела. Она продолжала жить во дворце под пристальным присмотром лекарей. Королеву все это время тоже держали подальше от любопытных глаз: все должны были считать, что она ждет ребенка и лежит на сохранении, чтобы выносить его. Все это тщательно скрывалось ото всех и вся. Правду знали только мы четверо: король с королевой, я и Галия. Так продолжалось какое-то время. А за пару недель до конца срока Крион позвал меня для важного разговора. Агламион замолчал, словно не хотел говорить о том, что это был за разговор, и, наблюдая за его виноватым лицом, мне в голову закрадывались какие-то смутные предположения, что этот тайный разговор касался именно той бедной служанки. — Я не буду озвучивать всего, о чем мы с королем спорили в ту ночь, — старик устало вздохнул. — Могу лишь сказать, что он хотел избавиться от Галии после рождения ребенка. Я был против этого… Но после моего заявления Крион тонко намекнул, что если я не соглашусь, то наша с ней участь станет общей. Я сглотнул. Киеран мне сегодня бросил нечто похожее. Удивительно, что оба эти заявления — о смерти и спасении — касались одного человека и были произнесены отцом и сыном с разницей чуть ли не в четверть века. — Я, разумеется, больше не стал спорить, — продолжил Агламион, выдернув меня из мыслей о судьбе и фатуме, — но его желания категорически не разделял, хоть и понимал его правильность какой-то частью разума. Однако наш разговор с королем не остался в тайне, как он хотел. Галия была сообразительной и не питала иллюзий относительно своего положения. Той ночью она подслушала наш разговор, а через пару дней сбежала из дворца. Я приподнял бровь. Какой же смелой и выносливой надо быть, чтобы сбежать на девятом месяце беременности от лекарей и охранников? — Я тогда даже не знал, радоваться этому факту или нет, — говорил тем временем Агламион, видимо, воскрешая в памяти те давние события, поскольку взгляд его голубых глаз вновь стал расфокусированным. — Но Крион считал, что мы обязаны вернуть служанку любыми способами и, конечно же, живой. Он отправил почти всех своих людей на поиски и меня в том числе. В тот год была очень холодная зима, а конкретно в ту ночь еще и метель. Мы бродили несколько часов, обыскивая дома и фермы, любой закоулок, в котором она могла прятаться. После бесплодных ночных поисков мы решили разбиться на небольшие отряды, чтобы охватить большую территорию. Я помню, как пробирался через сугробы и забрел в лес. Даже не знаю, почему мне взбрело в голову пойти именно в том направлении — наверное, это была судьба. — Вы ее нашли? — перебив, спросил я, наплевав на приличия. Сейчас меня больше интересовал конец этой истории. — Да, нашел. Было почти утро. Она ослабела, промерзла насквозь, но наотрез отказывалась возвращаться и тем более отдавать ребенка. Не хотела, чтобы его растил ее убийца. — И что же вы сделали? — тихо спросил я. — Нашли убежище для начала. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, как нам тогда повезло: наткнуться на пустой охотничий домик посреди укутанного в снег леса. Я не мог не согласиться. Иногда слепой случай мог решить проблемы куда лучше, чем тщательное планирование. — Из-за пережитого стресса и беготни она родила раньше намеченного срока на полторы недели, но мальчик на вид был здоровым. — Вы принимали роды? — поинтересовался я, не зная, хотелось ли мне получить ответ и не захочет ли мое воображение нарисовать все это в голове. — Первые советники должны уметь многое, — загадочно ответил Агламион, почесывая белую бороду, — кажется, я этому тебя учил. Я едва удержался, чтобы не закатить глаза. Когда мне вспоминали о моем обучении, мне резко хотелось выпить чаю где-нибудь на другом конце королевства. — И все же. Что было дальше? — Галия взяла с меня слово, что я не отдам ребенка Криону. Она попросила, чтобы я передал его в какую-нибудь хорошую семью, где бы его любили и заботились о нем. Я пообещал ей, но не знал, смогу ли это сделать. Он был принцем, носил знак Наследия и был очень нужен своему королевству и своему народу. Не говоря уже о своей приемной матери, королеве. — Постойте, так Галия умерла? — Да, через несколько часов. Я могу только догадываться, в чем была причина. Я нахмурился. Конец все еще был неясен, и мне оставалось только сидеть, слушать бывшего наставника и поражаться всему, что происходило задолго до рождения Киерана. Наверное, даже богатой фантазии молодого короля не хватило бы, чтобы придумать такую историю. — Так… Что же все-таки произошло, если вы все это время считали его умершим? Агламион какое-то время молчал. Затем взял свой кубок и сделал несколько глотков, чтобы промочить горло, я полагаю. — Это было самое сложное решение в моей жизни. Только боги могут знать, как мне было тяжело в тот день, когда я держал того младенца на руках. Но я все же поступил согласно своей совести и слову, данному умирающей женщине. — Вы отдали ребенка в какую-то семью? — уточнил я. Честно сказать, не знаю, как поступил бы я сам, будь на месте Агламиона. — Действовать нужно было быстро. Мне пришлось закопать Галию в снег, чтобы ее случайно не нашли стражники, пока я буду разбираться, куда деть ребенка. Но в тот день, как я уже и говорил, все благоволило и этому младенцу, и мне. Какое-то время я пробирался через лес, а когда вышел, то не мог поверить своим глазам, увидев фермерский дом. Судя по всему, стражники короля еще не добрались до него, и я поспешил к дверям, молясь, чтобы все получилось. — Думаю, окажусь прав, если предположу, что у вас таки все вышло? — рискнул сказать я и получил утвердительный кивок. — Я уже не вспомню их имен — я их больше никогда не видел, но эти люди мне сразу приглянулись. У них уже был ребенок — тоже сын и, если память мне не изменяет, он был старше принца примерно на полгода. Я подумал, что это судьба — они могли бы сойти за близнецов или двойняшек — в таком возрасте никто бы ничего не заподозрил. — Как вам удалось уговорить этих людей взять абсолютно чужого ребенка, принесенного незнакомцем ранним утром? — поражался я, даже не в силах представить, как нужно было говорить, чтобы убедить совершенно постороннюю семью заботиться о наследнике. — Это было не так сложно, как тебе может казаться, — задумчиво произнес Агламион, сверкнув глазами. — В конце концов, материнский инстинкт — великая вещь. Я бы, пожалуй, мог с ним согласиться, если бы знал, что это такое. — Дальше все было как в тумане. После того как я отдал им ребенка, я вернулся за телом Галии и доставил его во дворец. Крион просто нарек младенца именем Кейдн и, считая его погибшим, больше не видел смысла говорить о нем. А вот Америн была практически убита. Она очень хотела быть матерью, и когда я видел ее страдания, то невольно задумывался о том, правильно ли поступил. Но я продолжал молчать. Наверное, мне просто не хватало духу сказать правду. — Так Крион узнал или?.. — Нет. Я хранил это в тайне. Я никогда не навещал мальчика, боясь, что навлеку подозрения. Все рухнуло, когда королева неожиданно забеременела. — Я понимаю, — медленно сказал я, — поскольку Крион считал своего первого сына мертвым, он думал, что после его смерти знак Наследия перейдет к Киерану. — Да, — Агламион устало опустил голову на переплетенные пальцы рук. — Это было ударом. Я понял, что нужно предпринять… и самое страшное было в том, что кроме меня этого никто сделать не мог. — Вы собирались его убить, — констатировал я очевидный факт и почувствовал прилив сочувствия к ни в чем не повинному ребенку. — Собирался. И не горжусь этим фактом своей биографии, — устало проговорил Агламион. — Я не сразу нашел ту семью: мне сказали, что они переехали несколько лет назад, после того как один из их детей погиб в результате несчастного случая. Я не знал, о каком ребенке идет речь — об их собственном или о наследнике, поэтому продолжил поиски. Мое путешествие завело меня в Эйзенштадт — самую западную провинцию Тамира. Потратив еще несколько дней, я узнал то, что и заставило меня думать о смерти принца: вся семья погибла при пожаре вместе с несколькими другими жителями деревни, в которую я прибыл, чтобы отыскать наследника. Это случилось буквально за неделю до моего приезда. Я молчал, обдумывая услышанное. Слишком много случайностей, совпадений и смертей. Что-то неприятное было во всей этой истории и в том, как она окончилась. Хотя раз уж у Киерана отсутствует знак Наследия, то принц Кейдн все еще жив. А значит, до окончания этой истории еще очень далеко. — Вы случайно не узнали, который из этих детей являлся принцем? — на всякий случай решил уточнить я, но вероятность этого была мала. — Я не видел в этом необходимости. Вернувшись, я записал в оригинальный экземпляр книги его имя, отдав дань уважения его недолгой жизни. Я кивнул. По крайней мере, теперь ясно с чего начинать. — Тебе придется сделать то, что не сделал когда-то я. Я поднял на бывшего наставника взгляд. В этих голубых глазах я снова видел вину, теперь даже больше, чем до того. — Не думаю, что теперь хочу этого. Особенно после всего, что вы мне рассказали. — Боюсь, у тебя просто не будет выбора, если ты хочешь видеть Киерана на троне. Тяжелый вздох вырвался из груди помимо моего желания. Это то, о чем я думал, пока слушал историю Кейдна. — Если бы вы отдали ребенка Криону, Киеран мог никогда не родиться, и от этого изменились бы сотни, а то и тысячи жизней, включая мою. Когда-то давно я уже пытался поступить правильно, и это привело к гибели моего друга. Мы найдем Кейдна, и, если уж Киеран захочет посадить его на трон, — еще один глубокий вздох, — пускай. Я помогу ему в этом, даже если это будет последнее, что я сделаю. Я встал. Не знаю, произвел ли мой монолог впечатление на Агламиона, но меня немного трясло от осознания того факта, что я действительно готов так поступить, хоть какая-то часть сознания и нашептывала тихим голосом, что все это бесполезно и неправильно. Наверное, именно это ощущал Агламион, когда Крион сказал, что они избавятся от Галии. Агламион встал следом за мной. Не знаю, хотел ли он меня переубедить или попрекнуть в том, что я не учусь на ошибках… Но я не дал ему и шанса заговорить. — Вы спасли этого ребенка тогда, как велела вам совесть. А я спасу его сейчас. Мы с Киераном спасем. — Это не приведет ни к чему хорошему. И ты об этом знаешь. Я знал. Но ему об этом знать было не обязательно. — Спасибо, что рассказали. Всего хорошего. Легкий поклон — и я направился к выходу. Я кожей чувствовал, что он продолжал сверлить в моей спине дырки до тех пор, пока я не скрылся за воротами. Дурные предчувствия заполняли меня одно за другим. Кто был прав во всей этой истории? И вся ли эта история вообще? Агламион мог знать не все или рассказать не все, хотя эту мысль я отмел: ему не меньше меня хотелось видеть Киерана королем. Я чувствовал себя больным. Немного кружилась голова, все еще хотелось есть и саднило скулу. Этот день казался мне невообразимо долгим и полным неприятностей, начиная с обвинения в подделке документа и заканчивая обвинениями в покушении на жизнь человека. Возможно, мне стоило подумать о том, чтобы отказаться от этой должности в пользу Садмира. Хотел бы я посмотреть, как он будет выпутываться из этой передряги с незаконнорожденным принцем. А может быть, он и займет этот пост, когда мы с Киераном привезем Кейдна: кто знает, каков он, этот самый принц. Первым делом, войдя во дворец, я хотел пойти к себе и все-таки нормально поесть, но на полпути передумал и решил сначала зайти к Киерану. Меня нервировала вся эта ситуация и мне было не по себе от того, что он заперся у себя и злится на мое желание сделать все правильно. Что стояло за этим самым «правильно», я теперь откровенно не знал и чувствовал себя таким же растерянным, как и двенадцать лет назад, когда только попал за эти стены. Какую-то минуту я стоял перед дверью в его покои, заготавливая речь с извинениями. Перебрав в голове возможные варианты, я пришел к выводу, что буду говорить по ситуации, ибо мой мозг упорно отказывался выдавать что-то внятное, все еще анализируя рассказ Агламиона. Постучав, я принялся ждать ответ. Не прошло и пяти секунд, как я услышал разрешение войти. Я открыл дверь и огляделся. Киеран привел кровать в порядок и теперь сидел за столом, подперев голову рукой, и перебирал какие-то бумаги. — Милорд? Киеран нетерпеливо махнул рукой, и я закрыл дверь. — Почему ты не сказал, что тебя обвинили в подделке документа? Киеран смотрел на меня так… обеспокоенно, что на какое-то мгновение я даже не понял, о чем он меня спрашивал. Когда секундное оцепенение прошло, я прокашлялся. — Немного не до этого было, Ваше Величество. Я разберусь. — Вот еще, — Киеран хмыкнул и, отбросив пергамент в сторону, скрестил руки на груди, при этом откинувшись на спинку стула. Выглядел он в такой позе донельзя грозно. — Я не позволю клеветать на тебя кому бы то ни было. Пора прекращать весь этот балаган. Он снова принялся пробегать глазами документы, лежащие на столе, а я продолжал стоять на месте, не зная куда себя деть. В голове вдруг стало до неприличия пусто. — Это… Это и правда может подождать, Ваше Величество. Я говорил с Агламионом по поводу Кейдна. Киеран тут же оторвался от чтения и метнул в меня заинтересованный взгляд. — Что ты узнал? Я вкратце пересказал ему историю его сводного старшего брата. На Киерана рассказ произвел еще большее впечатление, чем на меня. — Это просто невероятно, — сказал он после того, как я закончил. Он смотрел куда-то вперед, мыслями пребывая где-то далеко, судя по задумчивому взгляду. Пальцы машинально крутили косичку, лежащую на плече. — Мы должны его найти, Джафар. Я кивнул. — Согласен. Тогда я отправлюсь немедля. Эта мысль созрела только что, и мне казалось, что она верна. Поклонившись, я поспешил к двери, уже думая о том, что обедать и ужинать придется в дороге. — Постой. Я обернулся. Киеран смотрел на меня. — Я поеду с тобой. Я хотел было возразить, но молодой король поднял руку в предупреждающем жесте, и мне пришлось замолчать. Кажется, он таки научился не слушать меня. — Я поеду с тобой, и точка. Интересно. Он боится, что я убью его брата, если найду? От этой мысли мне стало как-то неуютно и неприятно. Вероятно, пока я был у Агламиона, Садмиру все же удалось настроить молодого короля против меня. — Это необязательно. Я не собираюсь что-либо делать с принцем Кейдном, если найду его. Обещаю, что привезу его в целости и сохранности, милорд. Киеран какое-то время хмурился, пока я все это говорил, стараясь не чувствовать что-то вроде обиды, а затем на его лице появилась улыбка. Последнее, что я ожидал увидеть, честное слово. — Нет, это не потому, что я тебе не доверяю. Просто мне кажется, что и перед ним я тоже виноват. Я хочу попытаться все исправить. — Но в поступке Агламиона нет Вашей вины, — заявил я. — Да, это так. — Он накрутил на палец косичку, продолжая задумчиво смотреть куда-то сквозь меня. — Но есть вина моего отца. Вот оно. Дети часто расплачиваются за грехи родителей, но Киерана, как мне кажется, это пока не слишком обременяло. Мне лишь оставалось надеяться, что Кейдн тоже это оценит. Я поклонился. — Тогда я отдам распоряжение, чтобы подготовили двух лошадей. Я уже собирался выйти за дверь, как вдруг неожиданная мысль пришла мне в голову. Странно, что я не подумал об этом раньше. — Ваше Величество, если мы оба уедем, то кто же останется управлять королевством? — я обернулся и вопросительно взглянул на него. — О, я уже позаботился об этом. Киеран помахал каким-то пергаментом в воздухе. — Тут приказ о временном назначении Садмира моим заместителем. Впервые за этот день я искренне улыбнулся. — Уверен, он будет очень рад. Киеран кивнул. — Я тоже.