Падать

Предательство – это удар, которого не ждешь. Пауло Коэльо

Гарем гудел. Все из уст в уста передавали новость: Катерина официально стала фавориткой султана. Теперь она будет делить комнату с другой фавориткой повелителя – Айше. Потом, если она забеременеет, то ей дадут отдельные покои. Конечно, если она не скатится с вершины вниз до этого времени. А сейчас ей выдадут собственную служанку и отстранят от всей работы. Александра смотрела на тот злополучный этаж фавориток, и, несмотря на все свое отвращение к золотому пути, завидовала черной завистью. Почти год она не покладая рук работала на кухне, выслушивая оскорбления от евнухов и насмешки от наложниц. И иногда, после особо тяжелого дня, ей в голову приходила мысль, которую она так старательно отгоняла: несколько ночей с незнакомым мужчиной, может, и не такая уж большая плата за все эти шелка, драгоценности, меха и… уважение. Фаворитки были пани, перед которыми преклонялись, чьи желания становились реальностью в мгновения ока. - Что смотришь, Александра? – спросила подошедшая Мария. – Катерина стала фавориткой, представляешь? Вот будет жить там, а не как мы в тесной комнатке. - Да, знаю я, что она теперь любимица султана. Все в гареме об этом трещат. А смотрю, потому что завидую. - Ты же раньше говорила, что лучше смерть, чем ночь с султаном! – с удивлением воскликнула девушка. - Смерть, а не эта каторжная работа. Нас же даже не кормят толком, а на них посмотри. Едят сладко, да спят мягко. А у меня уже спина скоро вся будет исполосована. - Тебя на кухню отправили? Меня тоже там кнутом подгонял один. Повисло молчание. Девушки наблюдали за тем, как слуги переносят сундуки с платьями и шкатулки с украшениями в покои фавориток. - Интересно, - неожиданно сказала Мария – она хоть помнит нас? Мы же с ней дружны были, пока ее служанкой Валиде не сделали. Помогали друг другу. Она тогда такой забитой была, всех боялась, дрожала от каждого шороха. Ты тогда с ней особенно возилась. Катерина то, Катерина се. - Она же славянка, такая же как мы. – задумчиво ответила Александра. - Ладно, сегодня она слуг будет выбирать, вот и посмотрим, вспомнит она нас или нет. А теперь пошли, а то Нигяр калфа нас без обеда оставит. Пошли. Александра, в последний раз глянув на комнату, пошла за Марией. Ей не хотелось сегодня неприятностей, значит испытывать терпение Нигяр калфы нельзя. Ей сегодня ее в библиотеку надо заскочить. День прошел просто прекрасно. В кухне не было евнуха, который частенько ее бил за медлительность, а Шекер ага даже отдал ей остатки сладостей, вид у которых получился не столь красивым. Поэтому настроение у нее от этого щедрого подарка главного повара поднялось до небывалых высот. Она шла по коридору к Нигяр калфе, которая просила зайти к ней после того, как она сделает всю свою работу на кухне. Без стеснения можно было сказать, что у калфы она ходила в любимицах, поэтому очень часто ей удавалось получить работу где-то за пределами кухни. Например, несколько раз по приказу калфы, она помогала в лазарете, ухаживала за больными. Эта работа была не трудная и интересная, и девушка каждый раз благодарила женщину за оказанное ей доверие. То, что Нигяр калфа позвала ее вновь, давало ей маленькую надежду на то, что завтра ее вновь отправят помогать лекарям, эта новость сделала бы этот день просто великолепным. Нигяр калфу она нашла в прачечной, она делала выговор девушкам за то, что на одном платье Валиде султан остались не застиранные пятна. - Вы как работаете? Вас здесь за такое неуважение к матери султана в Босфор всех кинут! Всех до единой! Это хорошо, что я заметила эти пятна до того момента, как это платье попало к своей владелице! А то столько шуму бы было, что пришлось бы всех вас в старый дворец отправить, а там жизнь не сахар, работы в три раза больше! Все девушки стояли, склонив головы. Старый дворец был сродни аду. Все знали, что туда отправляли тех, кто провинился, и не одна из рабынь обратно не возвращалась. - Я вам повторяю: еще одна такая небрежность, и вас отсюда выкинут! Поняли меня! - Да, Нигяр калфа. – хором ответили девушки. Рыжая воспользовавшись моментом, подошла к женщине и, склонив голову спросила: - Нигяр калфа, вы меня звали? Она повернулась и, хитро улыбнувшись, сказала: - Александра, я тебя как раз ждала, пошли. Калфа вывела ее в коридор и оглянулась, боясь быть подслушанной. Потом повернулась к девушке. - Отныне ты не будешь работать в кухне. Удивлению Александры не было предела. Как такое возможно? Появившаяся радость сразу улетучилась под грузом подозрение, которое сковало ее сердце от страха. Пульс участился, а язык отказывался повиноваться. Наконец, едва справившись с волнением, рыжая смогла из себя выдавить: - Я в чем-то провинилась? Меня отправляют в старый дворец? Первая мысль, промелькнувшая в голове, была: «Как сообщить Ильхану». Она не хотела уезжать из дворца, особенно сейчас, когда все, наконец, стало нормальным. - Нет, глупенькая. Ты станешь личной служанкой. Тебя выбрала Катерина – новая фаворитка нашего повелителя. Так что Аллах одарил тебя своей милостью. По крайней мере остальным так кажется. – женщина немного помолчала, заставив Александру перебрать в мыслях все причины, почему такой подарок судьбы может быть плохим, а потом вновь заговорила – Я знаю, что вы были дружны какое-то время, пока ее не сделала своей личной служанкой Валиде султан, но прошло столько времени, и вы ни разу не пересекались. Так вот я хочу тебя предупредить. Власть развращает, и даже из милой девушки можно превратиться в монстра, который будет очень опасен в гневе. Твоя Катерина изменилась, так что будь осторожнее, не открывайся перед ней вновь, не то она потянет тебя за собой в бездну. Рыжая слушала каждое слово, запоминая. Потом, когда калфа закончила, она низко поклонилась и сказала: - Я благодарю Бога за то, что он послал мне в помощь такую мудрую женщину, как вы, Нигяр калфа. Я прислушаюсь к вашему совету и буду тщательно следить за всеми своими словами. А теперь можно мне спросить, когда мне надлежит начать выполнять свои обязанности? - Завтра утром пойдешь к Катерине, а сейчас отдыхай. Женщина развернулась и пошла прочь, оставив Александру наедине со своими мыслями. Вновь она стоит на том месте и ждет его. Эти встречи продолжаются уже три месяца, три месяца, которые, если признаться честно самой себе, стали для нее самыми лучшими из проведенных в гареме. Их встречи были тайными. Они заставляли ее чувствовать быстрый бег крови по венам, ощущать легкий кисловатый привкус на кончике языка. Во время бесед они никогда не видели друг друга, поэтому она научилась любить тишину, научилась различать любую перемену в настроении того, кто каждый раз открывал ей заново мир. Эти встречи были опасны. Любое упоминание о них могло привести ее к гибели, но каждый раз она возвращалась сюда, чтобы вновь услышать его голос. Он учил ее истории, именно от него она узнала о законе Фатиха. - Сегодня я слышала от калфы, что главным наследником является шехзаде Мустафа, он же единственный, кто будет жить после смерти султана. Почему? Ведь у повелителя множество наложниц, какая-нибудь из них да забеременеет. - Калфа говорила о законе Мехмеда второго Завоевателя. Он, чтобы защитить себя и будущих наследников от посягательств родных братьев на трон, ввел в 1478 году закон «О престолонаследии». Смысл его содержания сводился к строкам: «Любой человек, посягнувший на мой трон, должен быть казнён. Даже если это будет мой брат». Так что в тот момент, когда султан всходит на трон, он приказывает убить всех своих братьев. - Какой кошмар! Это же закон «О братоубийстве», а не «О престолонаследии»! – в ужасе сказала девушка, поражаясь жестокости, которая была присуща османам. - Можно и так сказать. – невесело сказал мужчина. - Это неправильно! Разве ваша вера разрешает вам убивать собственных братьев? - Обязанность султана не допустить смуты в империи, если бы он каждый раз оглядывался, опасаясь получить нож в спину от своего же брата, то не смог бы выполнять свои обязанности как положено. А насчет веры, так и в христианских странах убивают родственников, несмотря на веру. Мы просто узаконили то, что раньше и так делали. После этого она поняла, почему Махидевран султан считали второй хозяйкой в гареме после Валиде султан, никто из наложниц не мог сравниться с ней, потому что даже, если они буду иметь несколько сыновей, они все-равно не смогут быть уверенными в том, что их дети будут живы. - Вы жестокий народ, вы оставляете после себя море крови. Вы нападаете на деревне и уводите пленных, потом продаете их в рабство. Разве это правильно? Всем известно падение Константинополя, вы тогда вырезали все население. - А разве крестовые походы не отличались таким же кровопролитием? Разве нет свидетельств историков о том, что когда рыцари въезжали в Иерусалим, то кровь была по колено всаднику, который находился на лошади в тот момент? А крестовый поход детей? Разве ваша вера разрешает убивать безвинных? - Это католичество. - А насчет взятия Константинополя, - нетерпеливо перебил мужчина – так Мехмед второй поступил благородно по отношению к жителям города, которые приняли его власть. Он запретил брать пленных, грабить и убивать. И то, что это все-таки происходило, показывало лишь жадность людей, а не жестокость султана. Воцарилась тишина. Каждый думал о своем, после такого бурного спора. - Откуда ты? Как попала в рабство? – неожиданно задал вопрос мужчина, видимо запомнив ее оговорку о вере. - Я – славянка. – уклончиво ответила девушка – А как в рабство попала? Как обычно попадают. Татары на деревню напали. - У тебя остался кто-то? - Нет, всю семью вырезали. Никого не осталось.- помолчав немного, она неожиданно для себя добавила: - Меня в день моей свадьбы взяли, в церкви… Девушка нервничала. Обычно, когда она приходила, Ильхан был уже в библиотеки. А сегодня его не было. Наверное, вновь работа. - Ты много знаешь о семье султана. Ходишь ночью в библиотеку? Ты его друг? - Я к нему приближен. Она села на пол, достала первую попавшуюся книгу и стала листать страницы, особо не вчитываясь в написанное. Книга оказалась про Агесилая второго, спартанского царя, которого автор явно считал образцом подражания, если судить по содержанию текста. Рыжая закрыла книгу и увидела название «Агесилай» Ксенофонт. Она положила ее на полку, отметив про себя, что на этом стеллаже ей не место. Посидев так еще немного, Александра почувствовала, как ее охватывает разочарование. Она так надеялась сегодня снова с ним поговорить. Уже собравшись уходить, она услышала шаги и затаила дыхание. - Катерина? – раздался его голос. - Я думала, что ты не придешь. – сказала рыжая, стараясь не показать переполняющие ее эмоции. - У меня много было дел. - Ты пришел очень поздно, поэтому мне нужно уже уходить. Сегодня видимо у нас с тобой разговор не получится. – извиняясь сказала рыжая. - Может это и к лучшему. Я хоть доделаю работу, которую я бросаю из-за одной колдуньи. – с улыбкой сказал мужчина, заставив девушку стать пунцовой. - Я постараюсь прийти завтра, но у меня может не получиться. - Я буду ждать. Утро. Первый день, когда она не идет с остальными рабынями работать на кухню, ведь теперь она личная служанка. Александра шла по коридору, направляясь к покоям фаворитки. - Госпожа. – сказала девушка, низко поклонившись. - Александра, я рада тебя видеть. – сразу отреагировала наложница. - Я тоже, Катерина? Как поживаешь? - Великолепно! Видишь, меня переселили в покои фаворитки. Я даже себе такого представить не могла! Я не думала, что так повернется жизнь! Что удача будет на моей стороне! Представляешь из простой рабыни стать фавориткой повелителя! Да кто о таком не мечтает! Весь оставшийся день они проболтали. Катерина рассказывала про то, что было с ней после того, как ее забрали в служанки к Валиде султан, а Александра рассказывала про то, что было с ней и Марией. А на следующий день начались хлопоты. Он убирала, стирала, бегала по всем поручениям. В итоге у нее создалось впечатление, что работа личной служанки ничем не отличается от работы на кухне. Работать приходилось на износ, выполняя каждое требование Катерины, которая просто получала удовольствие от того, что гоняла ее туда-сюда. Александра стала замечать, что Катерина изменилась. Изменилась в худшую сторону. Она стала капризной, несдержанной, ужасно грубой и жестокой. В ней не осталось почти ничего от той девчонки, которую она знала раньше. А потом ее где-то продуло, сначала это был просто кашель, на который рыжая не обратила внимание. Потом стала подниматься температура, но из-за огромного количества работы, которой нагрузила ее фаворитка, ей было не до своего самочувствия. А потом она заболела настолько, что оказалась в лазарете. Александру лихорадило уже три дня, сами врачи ничего не могли сделать, говорили, что если температура спадет в ближайшее время, то она выживет. Девушка и сама пыталась вырваться из лап болезни, но была слишком слаба, чтобы это сделать. Рыжая бредила, звала родных, Луку, Марию. Только одно имя она не произнесла ни разу, несмотря на то, что действительно хотелось, понимала, даже полностью погрузившись в эту пучину, что нельзя. Если бы она позвала Ильхана, ей было лучше тогда умереть от простуды на этой кровати. Ей казалось, что она купается в озере на Купалу, а вода ледяная-ледяная, от нее ноги сводят судорогой, а зуб на зуб не попадает. Потом картинка сменяется и она видит себя в подвенечном платье, вокруг нее суетится мама, а сестра бегает по горнице с ее лентами, весело смеясь. Выныривая на мгновения из этого бреда, она вновь понимала, что находится в лазарете гареме, потом ее же снова затягивало обратно. Она снова видела дом, бабушку, которая давно умерла, поле за деревней, где она так любила играть во время жатвы. Сквозь туман в голове до нее доносился успокаивающий голос, чей - не знала, понимала только, что женский. - Как она? Поправится? - спросила девушка у лекарши, которая как раз делала настой для больной. - Надежды почти нет. Я не советую надеяться на лучшее. Ее неделю лихорадка не отпускает, не думаю, что что-то изменится. Ядвига погладила подругу по волосам. Когда она заболела, в гареме, будто что-то исчезло, пусто стало. Смех больше не звучал по просторным коридорам дворца. Не рассказывались веселые истории, да и песни не пелись. - Что же ты не борешься, Александра? Нет в твоей доли ранней смерти. Ты жить должна. Девушка увидела, как русская открыла глаза и посмотрела на нее мутным, абсолютно не понимающим взглядом, а потом вновь будто провалилась куда-то. - Хатун, - обратилась к полячке женщина - поздно уже, мне ее еще напоить надо будет. А тебе идти пора, хватятся, а тебя нет. Разве ты выговор получить хочешь? Вздохнув, Ядвига последний раз глянула на рыжую и пошла прочь, выговор ей получать не хотелось. Александра очнулась ночью, резко, как от толчка. Открыла глаза и попыталась разглядеть темную комнату, в которой она находилась. Она помнила, что перед этим будто уплыла куда-то, ей было так легко, что, казалось, она, как перышко. Еще она помнила комнату, богато украшенную, и женщину с рыжими как у нее волосами, она восседала будто на троне, с улыбкой наблюдая за тем, как перед ней склоняются все девушки в гареме. А потом она проснулась и знала, что жара у нее больше нет – болезнь отступила. Лекари удивлялись ее выздоровлению, все они считали, что она не выкарабкается. Лекарша, которая отпаивала ее на следующий день укрепляющим отваром, чуть ли не каждую минуту говорила ей, что она ходит в любимицах у Аллаха. А потом Александра сбежала. Прокравшись ночью, она незаметно проскользнула в библиотеку. Чтобы встретится с Ильханом, который так и не пришел. Прождав почти два часа, она расстроенная вернулась в кровать. Проснувшись вечером, она увидела Ядвигу, сидящую на ее кровати. Та смотрела на нее с какой-то грустью, поэтому Александра сразу заподозрила, что что-то произошло. - Ядвига, что-то случилось? Почему у тебя такой расстроенный вид? - Мария в лазарете. Ее Катерина избила. Рыжая подскочила и, несмотря на слабость, направилась искать подругу. Полячка бросилась за ней. - Она здесь. – сказала Ядвига и повела ее в противоположную сторону. Когда Александра увидела Марию, ей стало дурно. Она была просто изуродована: один глаз заплыл, пальцы на руках были переломаны, а все тело было в синяках. - За что? – сиплым от волнения голосом спросила рыжая. - Щербет пролила. – тихо ответила девушка. Александра застыла. Ее охватила ненависть, просто безумная злоба к той, кто посмел такое сделать с человеком, который ей был так дорог. Как могла эта безмозглая девчонка поднять руку на ту, кто помогал ей в самом начале пути, поддерживал ее несмотря не на что. То, что она сделала с Марией, не укладывалось в голове – это было предательство, которое невозможно было простить. «Нигяр калфа была права, Нигяр калфа была права» - думала Александра, уже выходя из библиотеки, куда она пошла в бесплодной попытке успокоиться, собраться с мыслями. Вдруг, она почувствовала, что позади нее кто-то стоит. Сердце пропустило удар, когда она услышала: - Так, так, так. И где мы были?