Падать

Нет расставания более горестного, чем расставание с властью. Талейран Для того чтобы управлять миром, нет иных секретов, кроме того, чтобы быть сильным: сила не знает ни ошибок, ни иллюзий. Наполеон I

Махидевран предчувствовала беду. Ее вчера ночью ей приснился дурной сон: ворон, огромный черный ворон сидел на единственном и то засохшем дереве, которое росло посреди поля. Это выжженное поле простиралось на многие мили, будто олицетворяя собой разруху и войну. Женщина проснулась вся в поту и полночи расшифровывала свой кошмар, пытаясь понять, что же он мог значить. Ходила по покоям и не могла успокоиться, чувствовала, что сон не к добру, что случится что-то. Только что? Может с повелителем какая беда произойдет, или, не дай Аллах, Мустафа заболеет… Султанша остановилась, пытаясь унять дрожь, и подошла к мирно спящему сыну. Присела на край кровати и, нежно улыбнувшись, погладила ребенка по голове, перебирая между пальцами темные, как смоль волосы. Когда он родился, счастливей ее не было никого в этом мире. Желанный сын, шехзаде, будущий воин, правитель всей Оттоманской Порты. Тогда, еще в Манисе, в тот момент, когда он открыл свои глазенки, она увидела, что у него будет необычайная судьба, судьба великого человека. Мустафа завозился и во сне прижался к материнской руке еще сильнее, чем вызвал у женщины вновь улыбку. Маниса… Как же она любила этот санжак. Годы, проведенные там, были самыми счастливыми в ее жизни. Она помнила, как впервые прошла по золотому пути и, встретившись с Сулейманом, посмотрев в его голубые, как ясное небо глаза, безвозвратно влюбилась. Помнила их первые дни, когда они не могли оторваться друг от друга. Женщина усмехнулась, вспомнив, как обрадовалась заявлению калфы о том, что ее выбрала для будущего правителя сама Валиде. Тогда она была на седьмом небе от счастья, ведь стать фавориткой шехзаде было великой удачей. Ты получаешь множество привилегий, которые заметно облегчают тебе жизнь в гареме, где каждая девушка готова растерзать другую. Ее же приметили сразу, черкешенка выделялась своей красотой, которую не мог заметить разве что слепой. Она не была ни у кого служанкой, да и на кухне особо не прислуживала, почти сразу стала госпожой, за что не раз благодарила Аллаха. Махидевран отошла от сына и вновь стала ходить по комнате, теперь уже вспоминая счастливые моменты прошлого, забыв о приснившемся кошмаре… Когда она провела первую ночь с шехзаде, она не могла разобраться в своих чувствах. Будущий правитель был ласков и добр – это она поняла точно. Так же он любил слушать, когда она пришла, он попросил рассказать ее о своей стране, семье, обычаях. Его интересовал мир, и он хотел знать о нем все. Женщина еще помнила, что в первую встречу она не посчитала его достаточно красивым, ее отец, к примеру, внешне был намного больше притягательным. Слишком длинный нос, кривая улыбка, глаза, как колючие льдинки – все это делало мужчину опасным, похожим на одинокого дикого волка, который никогда не прислушивается к чужому мнению, никогда не делает то, что ему не нравится. Вначале, черкешенка даже его побаивалась, чувствовала силу, исходящую от него. Однако потом, она все-таки полюбила, и не внешность, а за доброту, ум, бесстрашие перед врагами, за ту заботу и ласку, которую он ей дарил… Открыв шкаф, она достала те письма, которые он писал ей, когда был в походах. Посвящал стихи своей Гульбахар, писал о том, как тоскует по ее объятиям, по ее поцелуям, ее голосу… Сейчас, конечно, все немного по-другому, но все же теперь Сулейман больше не шехзаде, он стал повелителем. Когда они с сыном ехали в этот дворец, она понимала, что теперь ей будут уделять меньше внимания, чем раньше, но была к этому готова. Внимания стало меньше, зато власти – больше, что ее очень радовало. Махидевран нравилось, когда ее боялись, преклонялись перед ней, не смели сказать против нее слова. Она чувствовала себя здесь полной хозяйкой, хотя власть приходилось делить еще и с Валиде, но это ненадолго. У нее будет еще много времени, чтобы править лично. Хотя постоянно меняющиеся наложницы Сулеймана ее беспокоили, но благо не было постоянной фаворитки, это было бы намного опасней для нее. Махидевран усмехнулась и подумала, что не стоит размышлять о плохом. Через два дня священный четверг, и повелитель все равно позовет ее к себе, ведь четверг всегда был ее днем. *** Приближался рассвет. Небо серело, уже скоро первые лучи солнца должны были окрасить небо в золотистый цвет. Скоро все проснуться и вновь, как и на протяжении многих месяцев, в гареме начнут плести интриги, убирать непокорных, обмениваться сплетнями, вновь будет драма, скрытая от всех любопытных глаз. Гарем – это переплетение судеб сотен людей. Каждый день кто-то ломается, прогибается под тяжестью ноши, взваленной на него судьбой. Кто-то теряет какую-то часть себя, у кого-то разбивается сердце на мелкие осколки. Кто-то достигает высот, а кто-то падает вниз. Одно можно сказать точно: в гареме не бывает счастливых судеб. Те, кто становятся рабами, уже надломлены, неважно чем: смертями, ложью, жестокостью или трудностями. В гареме просто ломаешься окончательно, рвешь все нити, связывающие тебя с прошлой жизнью. Александра смотрела в окно. Завтра ее должны были вновь отправить к остальным девушкам до тех пор, пока за ней не приедет ее жених. Девушка поморщилась, вспомнив об этом бее. Она даже не знает, как его зовут, не считая того, что она его в глаза не видела. Хотя, вроде хазнедар гарема говорила ей его имя, но тогда ей было не до этого. Свадьба… Мария, когда узнала новость, прыгала от счастья, радуясь за нее. Только вот подруга ничего не знает, думает, что выйти за человека, которого не знаешь, лучше, чем оставаться в гареме, в этой темнице. Какая глупость! Но девушка, честно себе признавшись, понимала, что не будь Ильхана, она бы ухватилась за эту возможность изо всех сил. Но сейчас она останется здесь, в гареме, и уйдет только с османом или же просто отравит себя. Тут рыжая усмехнулась, вспомнив, что именно это он сегодня сделать ей и не дал. Александра лежала на наспех кинутой на пол одежде и наслаждалась поцелуями, которыми мужчина покрывал ее спину. Думать не хотелось ни о чем, истома разлилась по телу, заставив забыть все страхи, все переживания, которые были так важны еще несколько часов назад. Сейчас же был важен только он. Девушка повернулась, потянув к себе мужчину, приникла к его губам, вновь вовлекая его в поцелуй. Она тонула в этой страсти, забывая обо всем. Ведь тот поступок, который она сегодня совершила, и который знала, что совершит еще не раз, подвел ее к самому краю пропасти. Но ей было все равно, ей было плевать на то, что ее поймают, убьют, ей было абсолютно наплевать на это. Она ясно осознавала, что эти моменты стоили самой страшной смерти, эти моменты стоили ее жизни. Ильхан разорвал поцелуй и, притянув девушку к себе поближе, стал нежно проводить по шрамам на ее спине, которые явно появились недавно. Нахмурившись, он спросил: - Откуда? Александра попыталась увернуться от ответа и стала покусывать мочку османа, разумно рассудив, что поговорить об этом они могут и в другое время. Но мужчина видимо решил по-другому. Уложив девушку на спину, он завел ей руки за голову и, нависнув над ней, спросил: - Я хочу услышать ответ. Рыжая закатила глаза, представляя, как он испытывающее смотрит на нее, пытаясь вытянуть из нее ответ. К сожалению, абсолютная темнота в библиотеке мешала разглядеть ей его лицо. Вздохнув, она ответила: - Это были обычные женские разборки. – но, чувствуя, что мужчина не собирается ее отпускать пока она не скажет имя, Александра тихо добавила: - Махидевран султан. Девушка почувствовала, как осман дернулся, будто от удара, но потом, совладав с собой, спросил: - За что? - За то, что напоминала ей о бывшей фаворитке повелителя. – раздраженно ответила девушка, потом, вырвавшись из захвата, доверчиво положила голову на грудь мужчины и с хриптцой в голосе попросила: - Давай не будем об этом. Все это уже давно травой поросло. Неужели нам сейчас нечем заняться? - Ведьма. – засмеявшись, сказал Ильхан и потрепал ее по волосам. Александра улыбнулась и стала прислушиваться к размеренному стуку сердца мужчины, который в какой-то момент стал для нее всем. Она чувствовала, как он перебирал непослушные пряди ее волос, и ощущала себя такой счастливой, такой умиротворенной, какой уже не была давно. Приподнявшись на локте, она посмотрела на османа, пытаясь разглядеть черты любимого мужчины, но темнота, которая столько месяцев была ей лучшей подругой, скрывала такое желанное лицо. Александра стала покрывать грудь мужчины поцелуями, постепенно поднимаясь вверх, ласкала шею, лицо… Ильхан повернул голову и прикусил нижнюю губу девушки, постепенно вовлекая ее в жаркий глубокий поцелуй. Она горела. Его ласки разжигали в ней пламя, которое уничтожало все преграды, все сомнения. Она запомнит эти моменты на всю жизнь, сгорит в этом костре дотла, потому что больше, знает, что не будет такой любви, такой страсти. - Расскажи мне… - хрипло прошептал мужчина ей в губы. - Что? - Как ты без меня не можешь… - Я без тебя дышать не могу… - тихий рваный шепот девушки огнем прошелся по телу османа – Не могу думать, не могу жить… - Тогда, что ты за глупость хотела сделать сегодня? - Я думала, что ты не вернулся, что ты мертв. - Никогда. Поклянись, что никогда не убьешь себя. - Пока ты жив – никогда. – гортанно простонала рыжая. Александра прикоснулась к припухшим губам кончиками пальцев. Легкая улыбка появилась на ее лице. - Меня не Катерина зовут. – задумчиво сказала девушка, перебирая жесткие волосы мужчины. - Я догадался. Как же звучит настоящее? – сонно спросил осман, который засыпал, слыша размеренные удары сердца рыжей. - Александра. Воцарилась тишина, нарушаемая только тихим дыханием влюбленных. - Красиво. – прошептал Ильхан и, притянув девушку к себе, поцеловал ее в лоб, а потом сказал: - Но для меня ты останешься моей Хюррем. Александра отошла от окна и вернулась в постель, чтобы выспаться после тяжелой ночи. - Александра! Александра! Рыжая обернулась и увидела Марию, которая бежала к ней, обрадованная тем, что она, наконец, вышла из лазорета. Улыбнувшись, она обняла подругу, которая чуть ли не задушила ее в своих объятьях. - Ну как ты? Как спина? - Русская тарахтела без умолку, пытаясь узнать о самочувствии подруги. - Все хорошо, Мария, я почти выздоровела. Конечно менять повязки мне еще будут, но только неделю.- девушка поцеловала Марию в щеку, выражая этим благодарность за проявленную заботу - Какие у вас новости? Мария задумчиво посмотрела в потолок, потом взяла под руку рыжую и сказала: - Пошли на кухню завтракать, а по дороге я все тебе расскажу. Александра усмехнулась и подготовилась к тому, что сейчас на ее голову обрушится все сплетни за последнюю неделю. Мария, несмотря на свою преданность и не болтливость, слухи любила до ужаса. Она знала обо всем, что творилось в гареме, и обо всех, кто в нем находился, неважно посудомойка это или сестра султана. - Махидевран больше не любимица повелителя. – прошептала Мария на ухо Александре – Он ее не зовет после похода. А раньше она к нему чуть ли не каждый день ходила. Она бесится последние дни по страшному. Срывается на всех, кричит. Мне даже Гюльшах жалко, хотя она гадюка ее та. В общем, султанша ждет четверга в надежде вернуть расположение султана. Неужели, наконец, эта стерва получит по заслугам. Мария болтала дальше, а рыжая подумала о том, что ее план придется немного подкорректировать. Она до сих пор не простила Махидевран султан за то, что она с ней сделала, и поэтому сыграть на ее самолюбии было бы очень неплохой идеей. Если она любит повелителя так сильно, то нужно дать ей понять, что часто чувства женщины не берутся всерьез, когда у мужчин играет похоть. Особенно, когда дело касается султана, у которого сотни наложниц, готовые отдать все за один только его взгляд. - Как начет твоего замужества? – этот вопрос сбил ее с мысли, и она ответила туманно, не решаясь рассказать Марии о своей задумке: - Пока ничего не известно. Меня на время сюда отправили, чтобы хоть не сидела, сложа руки. - Александра, как тебе повезло! Ты выйдешь замуж, вырвешься из этого гарема! - Ты уже повторяешься. – раздраженно ответила девушка, которую любое напоминание о свадьбе выводило из себя. - Да ладно тебе, ты хоть ребенка сможешь родить. Стать матерью. Разве это не счастье? Рыжая тоскливо посмотрела на подругу, а потом прерывающимся голосом ответила: - Счастье… Только когда ребенок от любимого… Тут девушки услышали окрик Нигяр калфы: - Девушки, а ну к стеночке построились и склонили головы. Началась суматоха, которая только разгоралась от сердитых окриков Сюмбюля аги: - Быстрее! Быстрее, кому говорят! Александра удивилась такому поведению главного евнуха, как вдруг прозвучали слова, изменившие всю ее дальнейшую жизнь: - Дестур! Султан Сулейман Хан Хазрет Лери! Девушка замерла, склонив голову. Мысли смешались, но одно она понимала ясно – это шанс, шанс быть замеченной. Послышалась тяжелая мужская поступь, и среди рабынь пробежал шепот. Они, не поднимая головы, старались разглядеть человека, которому принадлежит каждый их вздох, того, кто заставляет наложниц желать разорвать соперницам глотки, чтобы стать его единственной. Позже они будут рассказывать об этой встрече и делиться впечатлениями, ведь почти для всех, кто здесь находиться, она будет единственной за всю жизнь, для всех, но не для нее. Стук. Мужчина приближался к тому месту, где она стояла. Горло перехватило от страха. Стук. Султан поравнялся с ней. Ладони вспотели, и на висках появилась испарина. Стук. В голове была лишь одна мысль: «Шанс. Только не упустить шанс…». Александра подняла голову и, посмотрев на широкую спину османа, почти ничего не видя от страха, громко окликнула его, стараясь не допустить в голосе даже намека на тот ужас, который она сейчас испытывала: - Султан Сулейман! Сердце пропустило удар. Мужчина остановился, а все остальные замерли, ожидая вспышки неконтролируемого гнева своего повелителя. Те несколько секунд, за которые он повернулся к ней, показались девушке самыми длинными в ее жизни. Но его лицо рыжая не запомнила, если только холодные, как льдинки, голубые глаза, потому что спасительная тьма, наконец, поглотила ее полностью. *** Когда запыхавшийся Сюмбюль прибежал к ней и стал объяснять, что сюда направляется сам султан, Нигяр калфа никак не могла взять в толк, что повелителю тут нужно, но оценив всю серьезность ситуации, она стала помогать главному евнуху и объяснять девушкам, что от них требуется. - Не могу понять, Сюмбюль, - говорила она, когда они с мужчиной строили рабынь – что ему здесь нужно? Повелитель же никогда не ходил этим путем, через гарем все, чтобы на наложниц глянуть. - Ох, Нигяр, слышал я, что шайтан этот, Ибрагим ага, все воду мутит. – шепотом сказал евнух, осматривая низко поклонившихся девушек, потом, услышав голос господина, тихо воскликнул: - О, Аллах, хоть бы все обошлось! - Не переживай, девушки не глупы, все будет хорошо. Аллах нам в помощь. - Аминь. – и резко выпрямившись, Сюмбюль ага громко возвестил: - Дестур! Султан Сулейман Хан Хазрет Лери! Все поклонились. Нигяр с улыбкой отметила, как все девушки при появлении правителя покраснели и заулыбались. Хоть это никогда не поменяется, как жаль, что никому из них не суждено стать фавориткой султана. «Не столь красивы» - именно так сказала Валиде Айше Хафса Султан, когда отбирала девушек для сына. Вдруг поток мыслей калфы прервал громкий женский возглас: - Султан Сулейман! Женщина посерела от ужаса, зная характер господина, достанется не только бедняжке, но и всем, кто допустил такую вольность, не научил рабыню подобающе себя вести. Одним глазком взглянув на стайку девушек, она сразу узнала ту, кто оказалась такой смелой. Александра. На нее Нигяр не могла подумать никогда. Рыжая была одной из ее любимиц, несмотря на кажущуюся простоту, она была очень умна и трудолюбива, всегда схватывала на лету и быстро училась. Видя, как повелитель повернулся, она приготовилась к самому худшему, но случилось то, чего никто не ждал: девушка упала в обморок. Султан успел ее подхватить в самый последний момент. - Сюмбюль ага, - холодный мужской голос нарушил тишину – отнеси девушку к ней в комнату и проследи, чтобы ей стало лучше. Передав бесчувственную русскую на руки слуг, мужчина задумчиво посмотрел вдаль, куда только унесли рабыню, и подозвал к себе жестом главного евнуха: - И, Сюмбюль ага, передашь девушке это. – сказал господин, доставая синий платок. - Конечно, повелитель, обязательно передам. - заискивающе сказал ага. Улыбка проскользнула по лицу султана и, повернувшись, он отправился дальше. - Нигяр калфа, ты слышала, что сказал наш повелитель? Вот иди к наложнице и проследи, чтобы она пришла в себя, потом скажешь, какая милость Аллаха только что свалилась ей на голову. – медленно протянул евнух, смотря на удаляющегося султана. - Хорошо, Сюмбюль ага. Нигяр, хитро улыбнувшись, посмотрела на остальных рабынь, которые перешептывались и не могли понять, что сейчас произошло. Сюмбюль же, увидев, что девушки стали спорить, обратил на них свое внимание. - Ну что? Что вы стоите? Вы где должны быть? Хотите без завтрака остаться? О, Аллах, дай мне силы, дай мне силы справиться с этими негодницами! А ну пошли быстро! И евнух, подгоняя глупо хихикающих служанок, направился на кухню, чтобы рассказать о случившимся Шекеру-аге. *** Александра приходила в себя медленно, первое, что она поняла, было то, что лежит она на мягкой кровати. Значит жива. Аккуратно приоткрыв один глаз, она оценила обстановку. Во-первых, это была чужая комната: расписанные потолки, большая кровать, множество подушек. Во-вторых, рядом она заметила Нигяр калфу, которая смотрела на нее с хитрым выражением лица. Девушка приподнялась на локте и тут же легла снова, так как голова кружилась ужасно. - Очнулась. – констатировала женщина и взяв со столика стакан протянула его рыжей. – Выпей, полегчает. Наложница взяла лекарство и выпила его одним глотком, сморщившись при этом от отвратительного вкуса настоя. Она чувствовала себя странно: все тело болело от недавнего напряжения, голова кружилась, и ужасно хотелось спать. Но вспомнив все произошедшее, Александра подскочила на кровати. Она назвала султана по имени, какой кошмар! За это ее точно казнят! Но тогда, стоя в коридоре, она не могла не использовать такой шанс, и так как ничего более путного в голову в тот момент в голову не пришло, она решилась его окликнуть, чтобы хоть как-то привлечь внимание османа, а потом упала в обморок от страха. Девушка поморщилась, вспомнив это, и серьезно посмотрев на калфу, спросила: - Меня убьют? Нигяр придала лицу задумчивое выражение, будто решала судьбу девушки, и, подумав, сказала: - Ну как посмотреть… Если ты будешь очень не аккуратна, то да, а если – рассудительна и хитра, то нет. Рыжая непонимающе уставилась на женщину, а та, вздохнув, объяснила: - Какая ты недогадливая, но я спишу это на действие лекарства. Аллах одарил тебя своей милостью, ведь сегодня ты пройдешь по золотому пути. Не ожидавшая такого ответа, девушка еще минут пять не могла ничего сказать, но потом, собравшись с мыслями, уточнила: - То есть тому бею в гарем меня не отдадут? - Нет, конечно! Тебя заметил сам султан, а каком бее ты говоришь мне! Ладно, отдыхай и набирайся сил. Сегодня вечером я зайду за тобой и отведу в хамам. Тебя нужно привести в порядок. Нигяр калфа вышла, не увидев, как кривая улыбка появилась на лице девушки. Девушка, положив голову на грудь мужчины, все же никак не могла избавиться от мысли, которая какое-то время отходила у нее на дальний план, но сейчас стала основной. Ильхан, накручивая на палец ее пряди, будто почувствовал ее беспокойство и спросил: - О чем думаешь? Александра вздохнула и лишь удобней устроилась в его объятьях, стараясь в полной мере ощутить тепло, исходящее от мужчины. К утру библиотека заметно остыла, и девушка начала немного замерзать. - Меня выдают замуж.- тихо сказала девушка. Осман после такого ее ответа напрягся, как хищник, готовый в любой момент прыгнуть на добычу. - За кого? - Не знаю. Вроде за Батур бея. Тишина давила. Заставляла возвращаться в мыслях ко всем проблемам, которые ждали их за стенами этой комнаты. Не давал в полной мере насладиться только что обретенным счастьем. Александра переплела свои пальцы с пальцами Ильхана, в надежде почувствовать поддержку, помощь от мужчины. - Может мне его отравить? – задумчиво спросила она у мужчины. - Это не решит дело, слишком опасно, тебя могут поймать. - Ильхан о чем-то глубоко задумался. Рыжая поднесла его руку к губам и поцеловала, будто показывая, что она доверится ему полностью - Что ты знаешь про золотой путь? - этот вопрос поставил русскую в тупик. "При чем здесь это?" - думала она. - По золотому пути проходят только избранные, только те, кого Повелитель хочет видеть в своей постели. - осторожно ответила девушка, приподнявшись на локте. - А что? Подозрение закрадывалось в душу, вопрос мужчины не предвещал ничего хорошего, рыжая просто нутром чуяла. - Золотой путь - это и есть твой выход, если ты окажешься в спальне султана, то тебя не отдадут никому. Ты станешь фавориткой, наложницей, которая может подарить еще одного наследника. Тебя не посмеют просто выгнать. Александра, услышав это, опешила. Она ожидала услышать что угодно, только не это. Не прямое предложение переспать с другим. Часто задышав, она постаралась успокоиться, убеждая себя в том, что советы Ильхана всегда были разумными и не раз помогали ей избежать наказания и даже смерти. Но все равно было больно, безумно больно от того, что любимый мужчина решил подложить ее под султана, сделать из нее шлюху, которая будет спать с другим за украшения и служанок. Гнев прошел, осталась только жалость к себе и боль в сердце от предательства. Девушка постаралась вырваться из объятий мужчины, но он лишь сильнее сжал ее и быстро заговорил: - Я понимаю, что мое предложение могло обидеть тебя, но Александра, подумай, неужели лучше спать со стариком, подчиняться указом его кадын и сгнить в темнице вместе с крысами после его смерти? Здесь же такого не будет, ты сможешь делать то, что захочешь. Не факт, что султан позовет тебя еще раз, он не постоянен в своих увлечениях. Но тогда я смогу попросить отдать тебя мне. Только, если ты будешь фавориткой, не возникнет вопрос, откуда я тебя знаю. А так меня казнят за то, что я стал претендовать на ту, о которой даже не знает повелитель. Девушка отвернулась от мужчины, пытаясь скрыть слезы, которые катились из глаз. Но, несмотря на все, понимала, что Ильхан был прав, если выбирать из двух зол, то выбрать нужно меньшее, в данном случае - это постель султана. - Очень интересно - язвительно начала рыжая - каким способом я смогу привлечь Повелителя? Я рабыня, которая прислуживает на кухне, чем же я таким его зацеплю, если даже самые красивые наложницы не могут попасть к нему на хальвет? - Зацепишь, ты уж точно зацепишь... – хрипло сказал мужчина. - Чем?! - злобно воскликнула девушка - Чем?! Худобой? Все его фаворитки в теле. Невоспитанностью? Насколько я знаю, то, только чтобы попасть в наложницы, нужно безупречно знать этикет. Кошмарным цветом волос? Чем?! Скажи мне? Александра часто задышала, подавляя желание расплакаться окончательно. Господи, как больно, а все этот гарем, черт бы его забрал к себе в преисподнюю - это явно его творение. Эти обычаи, нравы, заставляющие чувствовать себя грязью под ногами, да будут они прокляты! - Смелостью и умом... - Что? - переспросила девушка, которая прослушала начало предложения из-за своих мыслей. - Ты покоришь его смелостью и умом - снова повторил Ильхан. - Тебе все равно, тебе все равно! - вдруг прошипела рыжая, заставив вздрогнуть мужчину - Тебе абсолютно плевать на меня! - Успокойся! - резкий окрик заставил девушку разрыдаться. - Я забочусь о тебе, и мне не все равно. Спальня султана - это прямая дорога в мой дом и в мою постель. Мужчина ее сильнее обнял рыжую и стал покрывать поцелуями ее лицо, пытаясь загладить обиду от сказанных им слов. - Успокойся. – теперь уже нежно прошептал осман. – Одна ночь и все. А потом будут годы, когда ты будешь только со мной… Они договорились, что никто из них никогда не увидит лица друг друга. Это было их правило, закон их встреч. Александра говорила себе это каждый день, каждую минуту, пытаясь, таким образом поверить в правильность этих слов. Но каждый раз становилось все труднее сдерживаться, в итоге она сорвалась. На мгновение, почувствовав свободу, очень трудно потом оставаться в клетке, даже если она золотая. И сейчас, сжимая в руке предназначенный ей подарок, она кляла все: судьбу, случай, гарем, правила, обычаи, султана и даже возлюбленного. Получив, такой желанный для всех платок, Александра готова была сдирать кожу от отвращения к себе. Ей была настолько противна мысль о сегодняшней ночи, что ничего не могло ее успокоить. «Неужели я шла к этому? Неужели подняться на вершину можно лишь предав все свои принципы, забыв все, что тебе было так дорого. Забыть о доброте, сострадании, честности, любви. Стать тем, кого так сама презирала в начале пути?» - спрашивала себя девушка, смотря на свои руки, которые уже убивали, видя в зеркале не свое лицо, а лишь очередную маску, проклиная свой язык, который уже давно не произносил слова правды. Наложница стала тереть себя мочалкой, оставляя красные полосы на теле, глотая слезы бессилия. Как некстати вспомнился родной дом, овеянный теплом и гостеприимством, бывший жених, не чаявший в ней души, мама, которая всегда поддерживала, отец, который никогда не давал в обиду, младшая сестренка, любившая ее всем сердцем – все, кого она потеряла, кто никогда бы не допустил бы ее настолько глубокого падения. Издав хрип, девушка упала на пол и свернулась в комок, продолжая сотрясаться от рыданий. Дверь в хамам тихо отворилась, и вошла Нигяр калфа, обеспокоенная тем, что наложница и служанок выгнала, и сама долго не выходит. - Ты с ума сошла? - воскликнула женщина, увидев заплаканное лицо рыжей. - Как ты к повелителю пойдешь с таким лицом? А ну вставай, пошли умываться! Нигяр калфа подняла еще всхлипывающую девушку и посадила на скамью, а сама пошла за кувшином с холодной водой и успокоительной настойкой. Едва закрыв за собой дверь, она столкнулась с Сюмбюлем агой, который смотрел на нее гневным взглядом. - Ну? Скоро она? О, Аллах! Нам уже к султану нужно идти, а она моется все! - Скоро. - как ни в чем не бывало ответила калфа - Скоро. А к повелителю не подготовленную наложницу нельзя отправлять, так что не суетись, Сюмбюль ага, не суетись. Успеем. Евнух проводил женщину взглядом, уж кто-кто, а он знал, что неподготовленную наложницу отправлять нельзя, но, Аллах, такими темпами вообще можно ее не отправить. Сюмбюль посмотрел на дверь, пойти что ли, сказать ей, чтобы поторапливалась? Или не надо? Он снова посмотрел на вход в хамам и только взялся за ручку,как его окликнула Нигяр: - Сюмбюль ага, я сама ее подготовлю, а то наложница при виде тебя нервничать будет, а нам этого совсем не надо. Только сказав это, женщина закрыла дверь перед самым носом главного евнуха гарема. Мужчина, поразившийся такой наглости, пробормотал: - Шайтан тебя возьми, ведьма! Нигяр подошла к девушке и вручила ей кружку с отваром. - Пей. Александра покорно исполнила приказ, выпив успокоительное до последней капли. Женщина посмотрел на рыжую и сказала: - Я зайду за тобой через десять минут. Ты должна быть уже готова, потому что тебя еще одеть нужно. Калфа встала и вышла, прикрыв за собой дверь, оставив девушку мыться, в надежде, что отвар успокоит ее расшатанные нервы. Александра смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Она была другой: красивей, ухоженней, величественной, как настоящая пани. Только глаза пустые, будто мертвые. - Александра! – окликнула ее вошедшая Нигяр калфа. Девушка, все также смотря на себя, спросила, хотя прекрасно понимала, что сейчас скажет женщина: - Что? - Пора идти. Рыжая вздохнула и тихо прошептала: - Господи, прости меня грешную. Она на секунду закрыла глаза, а после, расправив плечи и гордо подняв голову, вышла из покоев. Как только ее увидели остальные девушки, в гареме образовалась полная тишина, нарушаемая разве только тихим позвякиванием браслетов. Рыжая шла за Сюмбюлем агой и смотрела на тех, кто еще вчера были ее товарищами по несчастью, помогал в беде. Сегодня же в их глазах больше не было того участия, как раньше, наоборот, злость, которую она видела в них, могла убить. Девушка отвернулась и стала смотреть на спину евнуха. Они вышли за пределы гарема и шли по коридору, который вел в спальню султана, по тому самому золотому пути. Наверное, именно в этот момент она поняла, что наделала. В будущем ее явно не ждала великолепная комната для фавориток, в лучшем случае – тюрьма. Все девушки, которые попадают в гарем, должны быть невинны. Это основной пункт для того, чтобы дальше подниматься в иерархии гарема, для того, чтобы попасть в постель повелителя. Она же ею не была и она реально понимала, что султан это поймет. - Не нервничай. – рыжая дернулась, не ожидая таких слов от Нигяр калфы. – Успокойся. Повелитель очень нежен с наложницами и добр. Все будет хорошо. Девушка кивнула, стараясь унять дрожь, забыться на эти мгновения. Вдруг Сюмбюль ага остановился на полпути и повернулся к наложнице. - Когда зайдешь в комнату, - начал учить Александру евнух – подойдешь к султану с низко склоненной головой, встанешь на колени и поцелуешь подол кафтана. Главное не смотреть в глаза, громко не смеяться, лишнего не говорить. Поняла меня? - Поняла. – ответила рыжая - Не смотреть в глаза, громко не смеяться, лишнего не говорить. - Хорошо. – кивнул евнух. – Сразу после хальвета выйдешь из комнаты. Никто не имеет право смотреть, как султан спит. Я вместе с Нигяр калфой буду ждать тебя под дверью. Поняла? - Поняла. Выйти сразу после хальвета. Сюмбюль ага еще раз кивнул и взглядом показал идти дальше. Махидевран султан сидела на подушках, пытаясь отогнать мысль о том, что у Сулеймана снова хальвет, только не с ней. Женщину сильно обидело то, что мужчина не смог дождаться четверга, не принимать наложницу перед их ночью. В гареме сейчас наверняка поползли дурацкие слухи о том, что повелитель уже не так любит свою Весеннюю розу. Рабыням дай только намек на что-то, а дальше они додумают сами. Махидевран часто этим пользовалась, когда нужно было подставить кого-то, убрать с дороги, опозорить, но нередко такая болтливость оборачивалась против нее самой. Дверь в покои открылась, и женщина, подскочив, бросилась к служанке, которая приносила ей последние слухи и сплетни. - Кто? – нетерпеливо спросила султанша – Кто это, Гюльшах? Рабыня поклонилась, будто ожидая вспышки гнева от госпожи, и назвала имя девушки, от которой женщина хотела избавиться больше всего: - Александра, госпожа… Это Александра… Тихо открылась дверь и Нигяр калфа показала Александре знаком, что пора заходить. Рыжая вздохнула и, склонив голову, переступила порог спальни повелителя. Если можно было вернуть все назад, переиграть события сначала, она бы никогда не пошла на такое. Страх пересилил бы все доводы рассудка. Даже сейчас он мешает ей нормально думать, сосредоточится на чем-то одном: на покрывале, ковре или на немного пряном запахе в комнате - на чем угодно лишь бы не думать, что сейчас произойдет. Как говорил Сюмбюль? Подойти, встать на колени и поцеловать подол одеяния султана и только потом, если повелитель разрешит, поднять на него глаза. Каждый удар сердца отдавался в ушах. Каждый шаг будто был шагом в бездну. Девушка шла, пытаясь сдержать крик отчаяния, который рвался у нее из груди. Когда ее уводили Сюмбюль и Нигяр калфа из комнаты для фавориток, она видела, какими глазами смотрели на нее остальные девушки. Для нее этот золотой путь - путь в один конец. Когда она вернется туда из спальни повелителя, ее старая жизнь закончится. Не останется друзей, судя по той ненависти, которую она ощущала от всех, не будет того веселья, доброты - все заменит зависть, которая разъедает сейчас каждую рабыню изнутри. Александра приблизилась к повелителю почти вплотную, стараясь не выдать свою дрожь от страха и отвращения. Она не хотела быть с ним здесь, не хотела быть его фавориткой, не хотела иметь ничего общего с этим мужчиной. Она хотела быть с Ильханом… Девушка придержала свое платье, чтобы встать на колени, но султан схватил ее за руку, останавливая. - Не надо. Александре показалось, что на минуту ее сердце просто остановилось. В голове не осталось мыслей, кроме одной: это невозможно. Девушка чувствовала, как кровь стучит в висках, не давая толком сложить все в одну логическую цепочку. Александра стояла и не могла пошевелиться от шока, потому что этот голос она узнала бы из тысячи. Это был его голос. Подняв глаза она, наконец, увидела лицо незнакомца, который был в библиотеки, незнакомца, который позже стал для нее самым дорогим, что есть у нее в этой жизни. Еще в начале их встречи, перечисляя в уме всех тех, кто мог бы беспрепятственно находиться в библиотеке ночью, она не учла самую возможную кандидатуру – самого повелителя. Того, кто имел право быть в любом месте своего дворца в любое удобное для него время, а зная его любовь ко всему новому, это просто обязана быть библиотека. Рыжая попыталась сделать шаг назад, будто отвергнуть тот факт, перед которым ее сейчас поставили, но осман схватил ее и притянул к себе, не давая отдалится, замкнуться в себе, не дал ей возможность обдумать то, что сейчас произошло. - Ты… - пораженно и как-то неуверенно сказала девушка – Ты… Все это время это был ты… - Я. – ответил мужчина, обнимая девушку еще сильнее. Он взял рыжую за подбородок и посмотрел в ее зеленые, как весенняя трава, глаза. - Это был я, Хюррем. Осман впился в ее губы поцелуем, давая понять, что разговаривать сейчас он не хочет. Небо серело, а девушка все не выходила. Сюмбюль ходил по коридору, пытаясь загнать страх куда подальше. Не хватало ему еще проблем на свою голову из-за какой-то наложницы! А они будут, если она допустит такую грубейшую ошибку. И зайти нельзя, поторопить ее. - Может она заснула? – мужчина повернулся к Нигяр калфе, которая сидела на мраморном полу, прислонившись к стене. -Нет. – ответила женщина зевнув – Она умная, всегда все запоминала и хорошо выполняла все поручения. Если ее отпустили, она бы сразу вышла. Значит, повелитель ее не отпускает. - О, Аллах! – простонал евнух и вновь принялся мерить шагами коридор. Александра проснулась перед рассветом, и первое, что она увидела, был спящий Сулейман. Девушка нежно провела ладонью по его лицу будто пытаясь запомнить каждую черту. Как она была счастлива, было трудно объяснить словами. Она получила этой ночью то, что хотела больше всего – любовь того мужчины, которого любила она сама. Остальное было не важно. Она справится со всеми трудностями, со всем гаремом, лишь бы он был с ней, был ее. Тут рыжая нахмурилась, вспомнив, что кроме гарема была еще и Махидевран султан, которая явно не отдаст ей любимого мужчину без борьбы. Но с ней она справится, потому что она тоже не собирается ей его отдавать. Она будет бороться до конца, до последней капли крови, до последнего вздоха. Она сделает все, лишь бы Сулейман больше ни разу на нее не взглянул. Она никогда ей его не отдаст. Она станет для него всем. Родит ему сына, дочь. Сделает все для того, чтобы он был счастлив. Когда она будет с ним, ему не будут нужны не наложницы, не Махидевран султан. Как бы она хотела, чтобы эта ночь не кончалась, только вот светает… Александра попыталась аккуратно выскользнуть из крепких объятий мужчины так, чтобы его не потревожить и не разбудить, но не смогла. Осман держал ее крепко, а когда она стала ворочаться, прижал еще крепче и прошептал: - Спи. Девушка затихла, а потом, поцеловав его в нос, все же прошептала: - Мне пора идти. Мужчина открыл глаза и, посмотрев на нее, сонно спросил: - Куда? - Обратно в гарем. – улыбнувшись ответила рыжая. - Зачем? - Потому что так велят традиции. Потому что никто не должен видеть, как повелитель спит, потому что нельзя оставаться до утра, потому что так положено… Мужчина, приподнявшись на локте, внимательно выслушал ее доводы, а потом сказал: - Мы их нарушим. Девушка удивленно приподняла бровь. В гареме она слышала, что Сулейман точно следует традициям и довольно редко их нарушает, можно сказать, почти никогда. Сулейман, посмотрев на удивленное лицо девушки, хрипло продолжил: - Ты же одну уже нарушила, увидела, как я сплю. Почему бы нам не нарушить остальные? Последний вопрос он просто проурчал, как довольный кот. Александра задумчиво хмыкнула и прошептала прямо в его губы: - Пожалуй, это хорошее предложение, повелитель. День для Гюльшах пролетел быстро. Нагруженная работой она даже не заметила, как пришел вечер, и вот она стоит возле хамама и ждет Сюмбюля, которого все не было и не было. Женщина беспокойно теребила платье, стараясь унять все сильнее разгорающуюся злость. Как так? Ее госпоже через час идти к повелителю, а еще баня не готова. Этот бездарь шатается где-то, не может даже обязанности свои нормально выполнять, а влетит от Махидевран султан как обычно ей, Гюльшах, а не ему. Он же ведь главный евнух, ему можно почти все! Служанка раздраженно топнула ногой и стала мерить шагами небольшой коридор. Султанша и так сегодня перебывает в дурном настроении, потому что повелитель прошлой ночью к себе наложницу пригласил. Да ладно бы красавицу, так эта Александра только тем и сильна, что смелая. Хотя какая к шайтану смелость, обычная глупость! Наверняка, ее уже рыбам скормили, а то не слышно о ней ничего второй день. Повелитель не любит тех, кто ему не повинуются. Обычно, такие люди очень быстро оказывались на том свете, как и их родные. А разве можно назвать повиновением то, как она себя ведет? Ее обморок перед султаном через мгновение после того, как ее унесли, стал главной темой в гареме. Девушки просто зеленели от зависти к счастливице, которая обратила на себя внимание повелителя. Да что там, не только обратила, но и получила такой заветный платок. Рабыни вырывали себе волосы на голове от злости, в большей части, на себя, от того что не додумались до такого раньше. Глупышки... Не понимают, что в иерархии гарема они все равно не будут выше матери наследника. Став наложницами, они получат только новые проблемы. Как пример, Александра. Женщина была уверенна, что в ближайшие дни русская потеряет равновесие и поскользнется в хамаме, или у нее окажется слабое здоровье, и она сгорит в лихорадке… В любом случае рыжая умрет. Махидевран султан ее и так не любила, а сейчас просто ненавидит. Гюльшах очнулась от своих мыслей, когда услышала удаляющиеся шаги в коридоре. Она подхватила юбки и быстро направилась туда, где был слышен звук. - Ох, шайтан! Ох, шайтан ты, Сюмбюль! – бормотала, запыхавшись, служанка. Женщина шла и уже представляла, как выскажет все, что думает, главному евнуху. Как он может препятствовать Махидевран султан? Несмотря на его статус, он обязан повиноваться матери шехзаде, иначе в дальнейшем он не удержится в гареме. Вот дойдет это до Валиде, ему сразу голову снесут. В конце коридора Сюмбюля не оказалось. Упершись в тупик, у Гюльшах на смену злости уже пришло уныние. Только представив, что ей придется возвращаться к госпоже с вестью о том, что хамам не готов, да и Сюмбюля она не нашла, ей стало страшно за то, что может сделать с ней султанша. Он и так была нетерпимой, а когда дело касалось ее отношений с повелителем, то она часто перегибала палку. Срываясь на всех, она выплескивала всю ту злость, которую не могла показать любимому мужчине из-за его положения. Как часто наложницы, получившие даже на одну ночь расположение повелителя, оказывались в лазарете или даже в гробу. А сегодня день ее законного хальвета, ее четверг, а хамам не готов. Да шайтан с этим хамамом, всегда можно так пойти, без евнуха, но вот то, что она Сюмбюля не может найти – вот это беда. Именно главный евнух должен сопровождать как девушек, так султанш в покои повелителя, а потом ждать их под дверью до той поры, когда они выйдут. А Сюмбюль как сквозь землю провалился! Она уже спросила у Нигяр калфы, а эта гадюка, стрельнув хитро глазами, ответила ей, что не знает, и предложила поискать на кухне. На кухне его тоже не было, хотя обычно они с Шекером агой всегда заседают вместе. Сегодня же его место пустовало, а на ее вопрос, где он может быть, Шекер возвел глаза в потолок и отправил искать его в гареме, а не доставать его такими глупыми вопросами, когда он занят. И вот сейчас, направляясь в гарем, она не могла избавиться от ощущения, что происходит что-то очень важное, то, что она не замечает. Слишком довольной выглядела Нигяр, когда она ее спрашивала про главного евнуха, да и Шекер странно на нее посмотрел. - Александра не выйдет замуж, - Гюльшах остановилась, как вкопанная, только услышав имя этой несносной девки. – сейчас это понятно любому. Ее просто не смогут выдать замуж за кого-либо еще, видите, как она повелителю понравилась, он даже ее из покоев не выпускает. Женщина слышала жгучую зависть в голосе говорившей, поэтому надеялась, что девушка поболтает подольше. - Я слышала, что повелитель так даже свою любимую Махидевран не держал. Она ушла от него в ту же ночь. А посмотри, Александра всю ночь у него провела, до утра осталась. Твоя подруга, Мария, точно ведьма! - Ты просто завидуешь. – раздался другой женский голос – Разве не ты называла ведьмой Махидевран султан, когда ее требовал к себе повелитель несколько дней подряд? - Я. Но только у ведьмы, согласись, может быть такая красота. От нее же взгляд нельзя оторвать! Тут уже не выдержала Гюльшах, она была просто взбешена тем, что глупая рабыня может так оскорблять ее госпожу, называть ее ведьмой. Ворвавшись в комнату, где сплетничали девушки, она с грозным видом сказала: - Так-так-так. У кого-то оказывается очень длинный язык… Служанка, которая говорила про Махидевран султан, сразу втянула голову в плечи, чем себя и выдала. - Госпожа будет крайне огорчена, если узнает, что кто-то, – женщина внимательно посмотрела на болтушку, – так плохо о ней отзывается, хотя она делает все для того, чтобы служанки ни в чем не нуждались. Наверное, она тогда не будет выплачивать дополнительное жалование… Гюльшах наслаждалась тем, как девушка бледнеет от такой неприкрытой угрозы. Все знали характер ее госпожи, поэтому не сомневались, что так и будет, если такие слухи до нее дойдут. - Гюльшах хатун, - женщина обернулась и увидела темненькую девчонку, которая, судя по голосу, и была Марией – а разве Махидевран султан не пойдет сегодня на хальвет? Служанка даже растерялась от такого вопроса, а девушка смотрела на нее хитрыми глазами и будто злорадствовала. - Что ты такое говоришь, рабыня? Шайтан тебя надоумил что ли? Как можно вообще о таком спрашивать? Четверг – законный день Махидевран султан! Это все знают в гареме! Русская же, как ни в чем не бывало, продолжила: - А зачем ему Махидевран султан, если Александра до сих пор в его покоях? Зачем ему еще одна наложница? Гюльшах посерела. Если эта Мария говорит правду, тогда понятно, куда запропастился Сюмбюль. Только правдой это не может быть. Повелитель никогда не подверг бы такому унижению свою любимую султаншу. Женщина, не обратив внимание на отправленные ей в след насмешки, бросилась искать Дайе хатун. Александра же стояла на балконе и праздновала свою пока еще негласную победу над соперницей. Стараясь унять свою жалость к побежденной, она вспоминала то, как оказалась высечена чуть ли не до смерти из-за обычного каприза этой женщины. Девушка прекрасно понимала, что, если она проявит хоть малейшую слабость, то от нее не останется и следа. Махидевран разотрет ее в порошок. - В любви все средства хороши… - прошептала рыжая и направилась в кровать, где ее уже ждал Сулейман. Новый день всегда преподносит сюрпризы, неважно плохие или хорошие, но от них никуда не деться. Махидевран сидела с остальными наложницами и завтракала. Ей пришлось поесть в гареме, чтобы не пошли слухи о том, что она не сломалась от того, что повелитель пригласил в ее день другую наложницу. Хотя хотелось ей совсем другого: забиться в угол и прореветь весь день. Но положение обязывало поступать по иному, показывать всем свою силу и сдержанность было основой выживания в гареме. Пробуя рахат-лукум, она каждую минуту отгоняла от себя мысль о том, что какая-то русская рабыня смогла подвинуть ее, заставить повелителя забыть о ней, о матери его сына. Слушая болтовню остальных девушек, она включалась в разговор, обсуждала сплетни, но не могла выкинуть из головы мысль о том, что ей пренебрегли, что из-за этого пренебрежения ее власть и влияние могут ослабеть, а положение пошатнуться. Она не могла этого допустить. Погрузившись в свои мысли, женщина не заметила, как все разговоры стихли, и гарем замер в ожидании. Затишье перед бурей, так можно сказать о том, что происходило сейчас за общим завтраком. Все, кто был в комнате, смотрели, как хрупкая рыжеволосая девушка шла за Нигяр калфой, которая что-то ей объясняла. Мхидевран увидела ее тоже, и ей стоило огромных усилий сдержаться, а не накинуться на нее и ра зодрать ей в клочья лицо. Она удержалась от действий, но от слов удержаться не смогла. - Хатун, я смотрю, ты потерялась. – насмешливо сказала женщина – комнаты для временных фавориток находятся не здесь. Александра, услышав это лишь усмехнулась, и, повернувшись к черкешенке, ответила, низко поклонившись при этом: - Что вы, госпожа, я прекрасно знаю, где находятся эти комнаты, потому что не раз там бывала. – сделав паузу, она продолжила: - Но наш повелитель одарил меня своей милостью и разрешил выбрать те покои, которые мне понравятся. Гарем охнул. Свои покои для наложницы, которая даже не беременна. Такого не было никогда. Махидевран побледнела и, не выдержав, поднялась с подушек, чтобы подойти к наглой рабыне. Спустившись вниз, она остановилась напротив русской и прошипела: - После такого высокого взлета, обычно происходит невероятно болезненное падение. Запомни это, Александра. Женщина развернулась, считая, что поставила точку в этом разговоре, как услышала: - Хюррем. - Что? – непонимающе переспросила черкешенка. - Хюррем. Александры больше нет. Теперь мое имя Хюррем, которым меня в этот священный четверг нарек наш повелитель. – спокойно объяснила девушка, без страха смотря своими зелеными глазами на султаншу, а потом, немного помолчав, добавила: - А насчет падения, так это все воля Аллаха, госпожа. Про себя могу сказать лишь одно: я буду падать и падать, но когда я встану – упадут все. Рыжая поклонилась женщине и попросила прощение за то, что не будет присутствовать на завтраке, ушла за Нигяр калфой. Махидевран же смотрела на спину удаляющейся девушку и понимала, что впервые проиграла другой наложнице, проиграла не только любимого, но и свое положение, свою власть.