Жизнь между строк

      Пока мы сидели и мило разговаривали, за окном уж совсем стемнело. Я, как экономная хозяйка, считала наши убытки: сколько в неравном бою мы потеряли чайных пакетиков, сахара, печенек и варенья, которое любезно предоставила нам Мира (откуда оно взялось, неизвестно). А что, надо дорожить запасами, когда с тобой живет Бугимот. Эта чудо-обжора успела выпить четыре чашки чая. Четыре!       Поверьте, она выпила бы ещё, если бы не одно "но": неожиданно погас свет. Комната погрузилась в кромешную тьму. Пока мы сидели и офигевали, наш сосед сверху начал негодовать и что-то громко орать. Ему же отвечала соседка слева. Так и вижу сию картину маслом: эти двое высунулись из окон и громко ругаются, пока снизу на них смотрят уличные зеваки. – Надо свечку достать, – произнесла Мира, громко вставая со стула. – У нас есть свеч... – хотела было спросить я, но получила в ухо. – Ай! – Прости, я нихрена не вижу, – Бугимот начал залезать на стол, её силуэт был виден на фоне окна. – Ты куда полезла? – заохал Князь, тоже поднимаясь. – Полегче! – тут же провыл Цыпа. – Ты мне чуть ногу не раздавил! – А как мне свечку с верхней полки достать? – ответила Мира на ранее заданный Андреем вопрос. – Я тебя подстрахую! – Князь попытался пробиться к Буги, но не тут-то было. – Какого хрена ты на меня сел? – пробасил Горшок, а Князев в испуге вернулся на место.       Тут я почувствовала, как по ноге начало течь что-то липкое и холодное. В темноте это "что-то" казалось просто чёрным пятном на платье. Мира успешно достала свечу и спустилась со стола. После Буги ещё долго искал спички, но вскоре кухня осветилась тусклым огоньком. Только сейчас я смогла разглядеть опрокинутую банку, варенье из которой успешно лилось мне на колени. – Бля, Мирка, ты ж на меня варенье вылила! – зло обратилась я к подруге. – Вишнёвое, – весело ответила та. – Круто, да? – Чё тут крутого?! ЧЁ КРУТОГО?! – начала орать я, но осознала, что Мира меня не слушает. – Ладно, я сейчас вернусь. – Агась, – ответил Буги, игриво поглядывая на Князя. Вечер ведь, свеча, романтика. И пофиг, что рядом Горшок и Георгий.       Я, на автомате щёлкнув выключателем, зашла в ванную. Когда глаза привыкли к темноте, я быстро сняла платье и кинула в раковину – пятно ведь нужно застирать, а то ещё след останется. Мирно насвистывая, я быстро намылила ткань. В темноте, знаете, это не так-то и легко сделать, так что я практически супермен.       Из кухни послышалось, как упал стул и более тяжёлое инородное тело. После оттуда же до меня донеслись крики. Цыпа, как петух (недаром же ему такое прозвище дано), орал что-то типа: "Моя нога! Моя бедная нога!". Мира, словно исполняя роль медсестры, истошно вопила: "Пациента на стол! Ампутация!" – после чего с вышеупомянутого стола с характерным звуком бьющегося стекла упала банка варенья (плакали вишни, с которых оно было сделано). А Князь, видимо, решил сыграть в солдатиков, потому что на полном серьёзе отвечал: "Да, капитан!" Интересно, не нашли они случайно припрятанную на чёрный день бутылку водки? Нет, этот вариант можно сразу откинуть, не могли же ребята набухаться за пятнадцать минут. Хотя... Мира и в меньшее время укладывалась. Ладно, будем считать, что на них так действует темнота. Ведь, как известно, "темнота – друг молодежи".        Но "друг молодежи" пробыл с нами не долго. Только я хотела бросить бесплодные попытки застирать платье в темноте, как включился свет. Тут же послышался радостный возглас Цыпы: "Аллилуйя!" и истерические крики Миры: "Разбита! Моя жизнь не будет прежней!" А Горшок долго чем-то возмущался, после чего я услышала приближающиеся к дверям ванной шаги. Явно мужские... Блин! Я начала лихорадочно искать полотенце, но не нашла. А дверь тем временем уже открылась, и на пороге показался Миша, что стягивал футболку через голову. Ну хоть не видит. Пока не видит... – О, Олька! А ты чё тут делаешь? Да ещё и полуголая? – Да-а-а, ребята явно нашли водку. – Тебе идет, кстати, – глупая ухмылка. – Я убираю последствия веселья. Ты, я вижу, тоже пострадал? – Когда Мира пыталась зачерпнуть с пола ложкой варенье, то попала и на меня, – Горшок помахал перед моим носом футболкой, словно та была флагом. – А-а-а, понятно, – повисла пауза. – Знаешь, Оль, ты мне очень нравишься, – Горшок подошёл ближе. – Да? – игриво отозвалась я. – Да. Особенно когда без платья. – Да ну тебя, – притворно обиделась я, придвигаясь к Мише.       Уже близко, очень близко. Положив руки Горшенёву на плечи, я поднялась было на цыпочки, предвкушая поцелуй. Миша тоже потянулся ко мне. Но случилось непредвиденное обстоятельство: – Опаньки! – зашедшая в ванную Мира, выпучив глаза, громко хлопнула в ладоши. Я отпрянула от Горшка. – А что это мы тут делаем? – Чё там? Чё там? – пол начал дрожать от прыжков Князя, который, размахивая руками, пытался разглядеть хоть что-то из-за спины Буги, пока не приложился плечом об стенку. – Э-э-э, ничего. – Мирослава захлопнула дверь. – Пойдём на кухню...       Ну умеют же всё испортить! Я, выудив из раковины платье, направилась в свою комнату, чтоб одеться. Миха начал громко возиться в ванной. Когда я зашла на кухню, веселье было в разгаре: Мира сидела на столе, измазанная вареньем (как и вся комната), в обнимку с поварешкой; Князь, грозно глядя из-под бровей, пытался усидеть на стуле с одной ножкой; Цыпа же мирно спал, положив голову ему на плечо и тихо похрапывая. – А-а-а, быстрый паровоз, мчится без колёс, В.С.О.С. – начал орать Андрей, оставив бедный стул в покое. – Высос, – сев в позу лотоса, добавил Буги. – О-о-о, лысый Дед Мороз, что-то нам принёс, В.С.О.С. – Высос.       Из этих придурков вышел прекрасный дуэт. Тем более что подражание женскому вокалу Князя очень похоже на попытки Мирославы изобразить мужской. – В следующий раз гуляем в другом месте, – обратилась я к Андрею. – Почему? Мне здесь нравится, – захныкала Мира, сильнее обнимая поварешку. – Да здесь убираться знаешь сколько придётся? – Ты просто злишься, что мы тебе водки не оставили! – Ладно-ладно, - только что вошедший Горшок разрешил ситуацию, – следующий раз на нашей репетиционной базе оторвёмся. – А сейчас нам пора. Пардон, дамы, – пошатываясь, Князь схватился за Миху, и они паровозиком вышли из комнаты. – Почему каждый раз обязательно нужно бухать? И вообще, как вы смогли так опьянеть только от одной бутылки водки? – обратилась я к Буги. – Одной? Их было три, – Буги показал мне два пальца, с трудом слезая со стола. – Что-то мне нехорошо... Пойду посплю.       В итоге Мира заняла мою кровать, а мне пришлось устроиться на полу, так как комнату Бугимота мы отдали во власть Георгия.