Горный ветер

Шон спал и не хотел просыпаться. Сон был горячий и сладкий. Волосы цвета спелой пшеницы щекотали щеку, карие глаза улыбались, влажные губы манили и целовали, а тонкие руки с прохладными изящными кистями гладили тело. Легкий солоновато-хвойный аромат пробирался в легкие. Возбуждение накатывало волнами и хотелось большего. И это большее ему давали, позволяли, раскрывались только для него. И сердце пропускало удары, а кожа горела огнем. И для разрядки не хватало самой малости. Шон застонал, завозился, подставляясь под слишком нежные касания, и проснулся. Осознание, что он в постели один, было слишком неожиданным. Он прикрыл глаза, чтобы поймать убегающий сон. Но вернуться в сладкую негу не удалось. Сладкая дымка растаяла, принося лишь острое возбуждение и разочарование. Шон выпутался из сбившихся простыней и решил воспользоваться ванной супруга еще раз. Идти через весь дом в привычный душ очень не хотелось. Да и слишком запретным казалось желание спустить в ванной супруга, слишком острым было вожделение. В ванной Натаниэлем пахло еще острее. Полотенце, халат, какие-то его баночки. Шон перенюхал все, что нашел, потерся лицом о полотенце, даже косо глянул на корзину с бельем. Но вовремя остановился. Так хотелось, чтобы Нейт был сейчас здесь. Просто бы смотрел, до чего себя довел Шон. От одной мысли, что Нейт будет смотреть на него, внутренности скрутило. Рука сама обхватила член. Огромный, с начавшим набухать узлом. Шон дрочил резко и сильно, утыкаясь носом в чужое полотенце. Вдыхая такой будоражащий запах, пытаясь продлить эту сладкую пытку. Но разрядка наступила слишком быстро. Шона выгнуло спазмом, стон так и не удалось сдержать. Казалось, что хвойный манящий запах пропитал все пространство и пробрался в мозг. Под закрытыми веками плясали разноцветные пятна, на полу красовалась белесая лужа. Было слишком хорошо и слишком мало. Натаниэль ушел спать в соседнюю комнату, как только муж перестал яростно стискивать его руку. Не спалось, и он пару раз ходил проверять, как Шон спит. По всему выходило, что сон был беспокойный, Шон метался по кровати, путаясь в простынях, но жара не было. Натаниэль ругал свою омежью сущность, необходимость заботиться, но беспокойство было слишком сильным, и голос разума отступал. Шон спал долго, хотя так и должно было быть после трав. Натаниэль в очередной раз приоткрыл дверь, чтобы удостовериться, что все в порядке. В постели мужа не было, что означало, что с ним все в порядке. Но тут из ванной послышался какой-то шум. Натаниэль шагнул в комнату, гонимый чертовой потребностью помочь. Дверь в ванную была приоткрыта, но Шона было не видно. Зато его было слышно. Натаниэль застыл ошарашенный возле двери. Запах возбуждения и похоти, резкий и мощный запах сильного альфы. Понимание, что именно происходит в его ванной пришло мгновенно. Обдало горячей волной чужого возбуждения. А глухое и протяжное «Неееееееейй…» словно лишило воли. Натаниэлю потребовалось все свое обладание, чтобы взять себя в руки. Он выскочил из спальни, ругая свою омежью сущность, альф вообще и особенно пошлого альфу в частности. Шон долго мылся, прислушиваясь к ощущениям. По всему выходило, что Нейт зацепил его значительно сильнее, чем он думал. И если, порой, упрямство и холодность супруга откровенно раздражали, то большей частью Натаниэль вызывал уважение. Он был трудоголиком с острым умом, уважал и ценил чужой труд, заботился о людях. А еще он стал очень привлекательным. И привлекательность его была странная, совершенно не омежья. Даже походка Натаниэля была плавная, но без пошлых покачиваний бедрами. Иногда Шон ловил себя на мысли, что жалеет, что Нейт омега. О таком компаньоне-альфе можно было только мечтать. А когда Нейт улыбался, казалось, что в комнате зажигалось маленькое солнышко. Но Шону такие улыбки не доставались. Впервые Шон заинтересовался кем-то так сильно, и это было для него неожиданностью. Уже выйдя из ванной, Шон услышал, что в дверь стучат. На пороге оказался муж. - Почему не зашел? – Искренне удивился Шон. Натаниэль только пожал плечами. - Как ноги? - Да в порядке все с ногами! - Я тебе вещи принес, - Натаниэль положил стопку вещей на стул. – Все мокрое пришлось выбросить, я рисковать не стал. - Теперь я буду светить дырами! – Улыбнулся Шон. Вещей было совершенно не жаль, вообще было все равно. А такая простая забота грела душу. - Почему дырами? – Теперь пришла пора Натаниэля удивляться. - Все, что я купил, более чем странное! - Я принес нормальные вещи, - Натаниэль отвернулся, пряча улыбку. - И где ты их взял? - Не поверишь, купил у Рея, - Натаниэль все же тихо засмеялся. - Развел, значит, меня гаденыш мелкий, - фыркнул Шон. – А купил впрок что ли? Или знал, что пригодятся? - Это ты о чем? - Вещи ты когда купил? - Сегодня, - Натаниэль явно не понимал, о чем его спрашивают. - Сегодня? - Переспросил Шон. – А который час? - Да обед уже скоро, - Нейт снова улыбнулся. - То есть ты с утра уже в магазин съездил? - Тебе же нужно было что-то надеть. - Надо же, - развел руками Шон. – И лечишь, и кормишь, и одеваешь. - Да уж, - хмыкнул Нейт, - ты обходишься мне в круглую копеечку. - Я отработаю, - Шон озорно посмотрел на мужа. И как ни хотелось сдержаться, добавил, - могу натурой. - Конечно натурой, - Нейт и не думал смущаться, - посуду там помоешь, полы, еще чего, потом у Олли спрошу. Шон рассмеялся. Такое зыбкое и приятное равновесие страшно было нарушить. - Ноги покажи, - Натаниэль присел для лучшего обзора. Шону страшно хотелось озорничать дальше. Задрать халат повыше или совсем его снять. Показать мужу, что с ним все в порядке. Мало того, реакция организма не заставила себя долго ждать. Но Шон все же сдержался и только присел на край кровати. Осмотрев и прощупав обе ступни до коленей, Натаниэль остался доволен. И бросив короткое «Одевайся и иди есть», ушел. А Шон еще какое-то время смаковал в уме разные фантазии. Вещи оказались самыми обычными. Классические джинсы, серая футболка, такие же серые брифы. Шон еще раз рассмеялся изворотливости проныры Рея. И решил как-нибудь к нему заехать. Омеги обнаружились на кухне. Оливер пил чай из высокой прозрачной чашки, Нейт резал какие-то овощи. - Приличные люди, должно быть, уже обедают, - пошутил Шон. – Доброе утро. - Ты не приличный, - бросил ему через плечо муж. - Тебе простительно, - сказал Оливер. Пока Шон ел, омеги подшучивали над ним. Шутки не были обидными, и в конце уже все вместе смеялись над тем, что он везунчик: и в огне не горит и в воде не тонет. - Ладно, поехали, - Нейт поднялся. - Куда? – Шону так не хотелось прекращать эту легкую беседу, что он даже не скрывал своего разочарования. - На рудник, - фыркнул муж. – У меня, между прочим, байк до сих пор там. Подвезешь меня. - Дело нужное, - согласился со вздохом альфа, - не отвертишься. В машине они молчали. И только уже выходя, Натаниэль поднял свои карие глаза на мужа: - Постарайся никуда сегодня не влезть. - Постараюсь! – Честно пообещал Шон. Мотоцикл стоял на месте, заботливо прикрытый брезентом. Двери в контору были открыты, пропуская обеденное солнце. А возле конторы уже стоял управляющий с виноватым лицом и резиновыми сапогами в руках.